«Сломленный наркотиками»

– На вашем месте я бы перестал упрямиться и начал сотрудничать. – Чужой голос неприятно давит на барабанные перепонки. Сейчас меня и без того раздражает любой звук, кроме благой тишины, однако каждое слово этого ублюдыша прям бьёт все рекорды. Видимо потому, что слушаю я его уже пятый день подряд. Одна и та же «песня» про сотрудничество, которую я волей-неволей наизусть выучил за время наших светских раутов в камере для допросов. Жаль под рукой нет чашечки горячего чая, который можно было бы плеснуть в рожу этому самодовольному засранцу, чтоб он перестал гадить мне в мозг, пересказывая уголовный кодекс.

– А я б на твоём месте нахуй пошёл, – будничным тоном бросаю я, откидываясь на спинку стула. – Прям семимильными шагами бы летел и спотыкался по пути. – Я вижу, как у недо-адвоката глаз дёргается от моего ответа. А чего он ожидал? Что проведя ещё одну бессонную ночь в затхлой камере наедине со своими мыслями я вдруг решусь на то дерьмо, которое он мне впаривает? Нихуя, с каждым днём мне всё больше хочется раскрошить ебло этому ублюдку, но уж никак не поддаваться на его уговоры. Почему я не могу просто размазать его рожу по столу ровным слоем, чтоб хоть какое-то оправдание было тому, что я уже пять дней торчу в участке без возможности уйти? Это было бы справедливо...

– Если вы напишите чистосердечное признание, я гарантирую, что смогу помочь вам получить минимальный срок... – Не сдерживаюсь, громко хлопая ладонью по столу. Адвокат и пара полицейских у дверей заметно напрягаются, что безусловно мне на руку.

– Ты что же, наивный кусок выродка, думаешь я настолько идиот что поведусь на это? – я почти физически чувствую, как этот недо-защитник начинает нервничать. Он смотрит настороженно и внимательно, но молчит. Правильно, сука, учись затыкать рот вовремя. Это ох как помогает по жизни. – Или ты долбился в уши, когда я ещё во время первой нашей «задушевной беседы» разъяснил тебе, что ваши грёбанные обвинения высосаны из пальца? – очередной риторический вопрос, на который я не слышу ответа. Нечего сказать, да? Ну естественно. Наверняка этот придурок не ожидал такой стойкости от монстра. Большая часть моих «собратьев» свою вину бы даже не отрицала, лишь бы к людям в немилость не попасть. К несчастью каждого в этом ебучем участке, я из категории тех, кто класть хотел на людей и их прихоти.

– Вижу, наши переговоры не дают результатов. – Мнимый собеседник преувеличенной спокойно собирает разложенные на столе документы. Я бы даже поверил в его профессиональную психологическую стойкость, если бы руки у этого обмудка не тряслись как после заправской пьянки.

– Долго же до тебя доходит, – без зазрения совести фыркаю я, прежде чем усмехнуться. – Видимо мне в адвокаты достался просто неебический тормоз, – насмешливо добавляю я. В ответ мне прилетает целое ничего и почти разочарованный вздох. Не теряя времени, поднимаюсь следом и потягиваюсь. Чёрт, эта болтовня длилась пару часов минимум. Ну почему нельзя поставить стулья помягче? Где комфорт для заключённых? – Ну чё вылупились, доходяги? – раздражённо интересуюсь я у притихших полицейских. – Ведите меня обратно за решётку, а уж потом будете мне кости перетирать. Я ж по вашим крысиным глазёнкам вижу, что именно это вы и хотите сделать.

* * *

Я устал. Действительно устал от этого места настолько, что впору вены себе перегрызать. Атмосфера в этом месте тяжёлая, агрессивная, мерзотная... почти такая, как была дома в Подземелье. Меня тошнит от этого места. От работников, снующих туда-сюда с хитрыми мордами и преувеличенно громким шёпотом разглагольствующих о том, что я влип в крупные неприятности. Воротит от этой ебаной камеры, которую я первые два дня мерил шагами от угла до угла. Меня душит нарастающая ломка. Душу бы продал за порцию увеселительных, жаль только некому. Чертовски болит шея. Наверняка дело в той херне, которую на неё нацепили. Братец явно бы оценил – на мне снова ошейник, жаль только я снять его не могу. Эта электронная херабора вообще моя главная проблема. Мало того что пиздит разрядом тока при физическом воздействии, так ещё и каким-то хуем подавляет мою магию.

А всё началось так просто. Меня привезли в участок просто по подозрению в похищении, и буквально за мгновение до того, как я использовал короткий путь, один из моих «сопровождающих» защёлкнул на моей шее эту хрень. С этим ошейником тяжело дышать, да и кожу натирает, что только будь здоров. Самое стрёмное, что от ошейника ощущается знакомое тепло – люди каким-то способом напитали новую игрушку определённым типом магии и теперь заключённые монстры все поголовно таскают эту штуку. Не совсем уверен, как именно работает эта штука и откуда она в полицейском участке, но мне всё это совершенно не нравится.

Как, собственно, не нравится и гордое одиночество. Мне чертовски не хватает моей малышки. Если верить тому, что я слышал от своих «надзирателей», ей попросту не позволяют со мной увидеться. Кажется, всё идёт по пизде.

Ещё и эти обвинения, которые свалились на меня как снег на голову. Если верить документам, с которыми ознакомил меня адвокат, мою скромную персону подозревают по меньшей мере в пяти убийствах, двух грабежах и похищении тех мелких пацанов, которых я из логова Кондора вытащил.

Если я правильно понял, то последнее обвинение выдвинули родители близнецов. Ну спасибо, блядские вы утырки. Вот тебе и человеческая благодарность. Так и знал, что тех мелких никчёмышей надо обитателям Дальней комнаты скормить. За это совесть бы меня долго не грызла. Минуты полторы, может две, но явно не больше. В который раз убеждаюсь, что такие дети – сплошная головная боль. Понятия не имею, что они наплели своим предкам, но явно ничего хорошего из этого не вышло.

Я убивал людей, тут не поспоришь. Однако было это достаточно давно, и от полиции до момента задержания я вообще-то не особо прятался. Я в принципе на фоне людей пиздец как выделяюсь, так что вычислить меня в толпе внимательному человеку не так уж и трудно. Последнее убийство, которое я помню, было около года назад. Либо эти долбоёбы очень хуёво работают, либо тут что-то не то. Впрочем, я всё же узнал двоих из пяти жертв – действительно моя работа. Но оставшуюся тройку я в глаза не видел. Да и почему убийств именно пять? Я, конечно, хреново лажу с цифрами в последнее время, но помню, что первое время веселился очень... активно, особенно когда город наводнили туристы, исследователи и журналисты. Жертв на моём счету многим больше пяти.

Грабёж... было дело. Но опять же, обвиняющих я знать не знал. Да и не увлекался я никогда серьёзным грабежом – слишком хлопотно и муторно. Мог спиздить что-то вроде пачки сигарет из продуктового, например. Но это не столько необходимость, сколько детская привычка. А тут ограбление магазина и кража со взломом – вообще не мой стиль. Хотя, может под кайфом я и мог сотворить подобную поеботу. Но уж слишком дерьмово я жил для того, кто вынес ценностей на несколько штук баксов.

В общем-то если всматриваться в нюансы – мне тупо приписали все грехи в надежде что я поддамся панике и напишу чистосердечное.

– Мерзость... – только и выплёвываю я, прежде чем скинуть со стола тарелку с какой-то похлёбкой. Я не стал бы жрать эту дрянь, хотя бы потому что в первый же день мой ужин накачали снотворным. Да, я не хотел чтобы они брали у меня кровь на анализ, но зачем убивать во мне любовь к продуктам питания? Тот мудень, что принёс это подобие еды, только нахмурился и пробурчал что-то о том, что он не нанимался слушать мои истерики. – Мне за созерцание твоего кислого ебальника так-то тоже никто не платит, – фыркаю я, прежде чем упасть на новое койка-место. Ну, мне не привыкать спать на голодный желудок. Хотя некоторые люди говорят, что от этого снятся кошмары.

* * *

«Нравится новое место обитание?»

А вот и один из них, чтоб ему не чихалось. Что ж, учитывая то, что общаться последние дни мне удавалось только с придурковатым адвокатом, компания самого себя была каким-никаким разнообразием. Этому собеседнику хоть морду раскалённым куском железа прижечь не хочется. Ну, сегодня точно.

– У тебя явно проблемы со зрением. – Огрызаюсь почти на автомате, прежде чем осмотреться вокруг и удивлённо присвистнуть. – А ты, я смотрю, тоже времени зря не терял? – интересуюсь я, рассматривая окружение. Я почти разочарован отсутствием любимой белой психпалаты. Как и во время последнего визита тут непроглядная, бескрайняя темень. Ну, если не брать в расчёт явно выделяющиеся решётки чуть поодаль. Та самая клетка, в которой сидят новоиспечённые твари, которых породил мой больной ум. Моя вторая натура, кстати говоря, теперь не ограничена зеркалом, а свободно таскается вокруг.

«Если ты имеешь в виду эту небольшую... перестановку, то это не моя заслуга. Твоя. Будь моя воля я бы не сгущал краски.»

– Конечно, делай из меня крайнего... – фыркаю я с насмешкой. Ну конечно же это моя заслуга. Всё здесь – порождение моей периодической мозгоебли. Интересно, может ли стать ещё хуже? Тут уже темно, стрёмно, тяжело дышать и имеется стая мерзких тварей, которым не терпится выпотрошить меня под аккомпанемент нравоучений со стороны моего первоначального глюка. Жаль, что фантазия у меня сейчас не работает – я бы ради интереса представил место поотвратнее.

«Что планируешь делать? Так и будешь продолжать бездействовать?»

– А что я могу с этой поеботой на шее? – Сраный ошейник даже в моём подсознании мне шею сдавливает. Эта гадость не позволяет мне использовать магию, и снять его я не могу, потому что током пиздит не по-детски. К тому же, в этой штуке наверняка есть устройство слежения. Вроде микрочипа, или другой похожей херни. Меня без магии поймают быстро, несмотря на моё умение ныкаться. Да ещё и побег в список моих «заслуг» включат. Оно мне надо? Вот уж нет.

– Или может ты предлагаешь мне сотрудничать с этими клоунами? – раздражённо интересуюсь я, на что собеседник только пожимает плечами. Конечно, почему бы не надеяться на человеческое понимание? Они же сделали для меня целое нихуя и даже чуточку меньше.

«Ты ведь даже не пытался решить возникшую проблему, с тех пор как понял что может сделать ошейник.»

Не утверждение, а упрёк. Надо сказать, что вполне справедливый, хотя и грубый. Естественно я не пытался искать другие варианты, которые помогли бы всё уладить. Потому что таких вариантов нет. Я либо тащусь в тюрьму за то, чего не совершал, либо меня сотрут в пыль за отказ сотрудничать и попытки сбежать – оба варианта меня как-то не устраивают. Сейчас я могу лишь тянуть время в ожидании «чуда», но терпение у людей далеко не вечное. Как скоро меня перестанут выводить на чистосердечное, просто вопрос времени. Я понятия не имею, как работает система, по которой они собираются меня судить, поэтому надеяться остаётся только на волю случая.

«Разве ты не хочешь вернуться к своему человеку?»

– Не дави на больное, обмудок. – Несмотря на ворчание, я чувствую почти болезненную тоску. Мне действительно не хватает моей девочки. Алексия могла бы мне помочь, я почему-то уверен в этом. Но ей не позволяют контактировать со мной, хотя судя по словам того же адвоката, она далеко не единожды пыталась добиться разрешения на встречу. Моя заботливая крошка должно быть так обеспокоена и напугана. Нам даже не дали нормально попрощаться. А что теперь? Теперь я даже предположить не могу, чем всё закончится и увижу ли я её вообще.

«Ты ведь знаешь, что выход есть всегда. Разница лишь в том, каким путём ты идёшь. Жизнь среди людей усыпила в тебе умение выживать любыми путями. Но стоит продумать всё наперёд, прежде чем принимать решение. Твоя неосмотрительность может стоить кому-то жизни...»

* * *

– Что ты здесь делаешь? – Вопрос почти бессознательный. А всё потому что впервые за долгое время я просыпаюсь не по собственной воле. Как в старые добрые времена меня будит мой младший брат. Благо просто встряхнув за плечо и предварительно не снося дверь с петель.

– А на что это похоже? – раздражённо интересуется Папирус. Впрочем, уточнить я не успеваю, потому что Папс отходит на несколько шагов, позволяя мне спокойно сесть. – Я пришёл поговорить. – Вот это что-то новенькое. После нашей последней беседы я ожидал любого варианта: убить, задушить, пристрелить, утопить, загнобить, но явно не поговорить.

– О чём? – настороженно уточняю я.

– Я хочу помочь тебе выбраться отсюда. – Я давлюсь воздухом и смотрю на брата с явным недоумением. Я же не ослышался? Мой младший братец, который годами следовал правилам и поддерживал закон сейчас предлагает мне, преступнику с кучей обвинений, помощь с побегом.

– Неужели заиграла совесть? – Не хочу злиться, но сарказм сквозит в голосе непроизвольно. На самом деле это выглядит немного иронично... и подозрительно, что уж греха таить. Отношения между нами давно не такие уж хорошие, так с чего вдруг рвение жертвовать карьерой в угоду тому, кого сам решил из жизни вычеркнуть?

– Дело не в моей совести, а в твоём человеке. – Моментально замираю, когда Папирус упоминает Алекс. – Никогда бы не подумал, что ты найдёшь кого-то, кто будет промывать мне мозги из-за твоих проблем, – Папс фыркает, но я вижу что на мгновение он позволяет себе слабую улыбку. – Она напомнила мне кое о чём и попросила помощи. – Папирус окидывает меня взглядом, разочарованно щёлкнув языком. – знаешь, эта девушка слишком хороша для тебя, – как бы невзначай продолжает вещать младший брат. – Судя по твоему ошалелому взгляду, у тебя есть вопросы. Я слушаю. – О, ну само собой, у меня миллион вопросов к этой ситуации. – Но я не скажу тебя, что именно заставило меня согласиться помочь тебе. – Ладно, у меня есть несколько вопросов.

– Когда ты виделся с Алекс? – Первый вопрос, который приходит в голову. Поверить не могу, что малышка решилась просить помощи у моего брата. Вообще-то я надеялся, что она забудет о нашей неприятной встрече. Но она не только запомнила его, но и смогла устроить с ним встречу. Да чёрт, она даже убедила Папса пойти против собственных принципов.

– Вчера, – коротко отвечает Папирус. – Она выжидала меня у участка и сказала, что у неё ко мне срочное дело. – Немного погодя добавляет брат. Я мысленно усмехаюсь – у людей и впрямь короткое терпение. Видимо моя девочка так устала таскаться в участок в безуспешных попытках добиться встречи со мной, что пошла на крайние меры.

– Откуда взялась эта хуйня? – Я отклоняю голову, демонстрируя ошейник.

– Если верить отчётам, основной источник поставки находится в Квартале монстров. – Я вижу, как после завершения фразы Папирус стискивает зубы от немой злости. Люди в квартале монстра не обитают, поэтому не трудно догадаться, что оборудование людям поставляет кто-то из своих. Добавить сюда наличие магии, шокер, кучу функций вкупе с компактностью и вычислить виновного не составляет труда. В конце концов мало кто из монстров промышляет изобретением подобных штук.

– Альфис? – я саркастично усмехаюсь.

– Да. – Подтверждает моё предположение младший брат. – Это лишь образцы и в участок их направили ради выявления побочных эффектов и слепых мест. – Мне совершенно не нравится, куда всё это ведёт. Можно подумать, что это какой-то негласный заговор против всех монстров...

– Андайн в курсе? – не то что бы меня действительно волновала реакция этой бестолковой, но всё же интересно, знает ли она, чем промышляет её благоверная.

– Не думаю. – Я только киваю головой, не желая ворошить эту тему. Двуличность этой парочки сейчас не слишком-то меня волнует.

– Итак, о моём спасении... – ненадолго замолкаю, подбирая слова. – Разве мой побег не поставит тебя под угрозу? – Спрашиваю я, на что Папс прикрывает глаза замолкая на некоторое время.

– Так и есть. – Наконец отвечает Папирус. – Если ты сбежишь, я буду первым кто попадёт под подозрение. – Мой брат никогда не имел привычки врать. На протяжении всей жизни это было его главным плюсом и самым большим минусом.

– Мне не нужна твоя помощь. – Я отказываюсь моментально, даже не раздумывая. В каком бы отчаянии я не был, как бы не хотел вернуться к малышке, как бы не давила на меня неопределённость – это не стоит того, чтобы я рисковал благополучием своего брата. Я жизнь положил на то, чтобы вырастить его, и теперь собственноручно загубить из-за собственного промаха? Вот уж нет.

– Санс. – Непроизвольно вздрагиваю, когда Папс зовёт меня по имени. Тем не менее поднимаю на него недовольный взгляд. – Я давно не ребёнок и способен справиться со своими проблемами, – спокойным тоном вещает Папирус. – Мне не нужно, чтобы ты геройствовал, мне нужно чтобы ты был жив, – на удивление тихо произносит брат. На секунду начинаю сомневаться, мой ли это брат. То, что он сказал прозвучало немного странно, но... как-то слишком заботливо. И слишком знакомо.

– Не смей давить на меня моими же фразами, – в шутку возмущаюсь я, стараясь скрыть нервозность и удивление. Я ведь когда-то сказал ему эту фразу. Когда-то очень давно, когда мы оба были детьми. Удивительно, что он запомнил её.

– Я могу позаботиться о себе самостоятельно, уж тебе как никому другому должен быть известен этот факт, – на мгновение мне кажется, что Папирус говорит каким-то насмешливым тоном. Словно бы он знал что-то, чего знать не должен.

– Я также способен разобраться со своими проблемами, – со вздохом произношу я, на что Папс недоверчиво фыркает. О, ну конечно, сомневаться и критиковать мы всегда горазды.

– Да, оно и видно, – бросив многозначительный взгляд на мой новый ошейник, брат устало вздыхает. – Я обещал твоему человеку что помогу тебе выбраться. Но принимать мою помощь, или нет – решение твоё. – Папирус качает головой и медленным шагом направляется к выходу из камеры. – Я зайду утром. Надеюсь ночных размышлений хватит для того, чтобы ты принял правильное решение. – Произносит Папирус, на что я почти машинально киваю:

– Конечно, босс.

* * *

Ночь впервые за всё время пребывания здесь кажется такой отвратительной. С момента ухода Папируса я не могу выкинуть из головы события минувшего дня. У меня всё ещё куча вопросов, а в истории всё ещё куча пробелов.

Что будет, если я приму помощь Папса? Братишка у меня умный, он явно знает, как обеспечить мне побег без всяческих неприятных сюрпризов. Его вмешательство кажется самым удачным решением проблемы. Но что будет с ним, после того как я сбегу? Ему, как и мне, явно придётся залечь на дно. Меня будет грызть беспокойство за этого заносчивого засранца, но у меня не будет возможности узнать, что с ним.

Есть вариант потянуть время ещё немного. Мои плоды окупились единожды, так почему бы не попробовать ещё раз. Пока что адвокат пытается выбить из меня чистосердечное, но если бы была реальная причина для заключения, меня бы не «мариновали» в обычном участке. Но что если терпение у людей, которые к этому причастны, всё же лопнет? Я ведь понятия не имею, что происходит на самом деле и как далеко может зайти вся эта ситуация.

Возможно, я могу схитрить. В этом городе много проблем, в том числе и настолько серьёзных, что обвинения в мою сторону покажутся детским лепетом. Тот же Сэмюэль, за информацию о котором готовы заплатить немалую награду. И у меня эта информация есть. Так что мешает обменять одного преступника на другого? Это несколько отвратно, но этот парень вертлявый и выберется из проблем. Впрочем, Кондор опасен и, если всплывёт информация о том, кто именно его сдал это станет для меня новой головной болью.

В любом случае мне нужно что-то решить...

Итак, возможные выборы...

А) Принять помощь от младшего брата

Б) Отказаться сотрудничать и потянуть время

В) Обменять свободу на информацию