«Сломленный наркотиками»

— Учитывая содержание алкоголя в твоей крови и вспоминая твоё поведение у полицейского участка, я просто боюсь представить, чего же тебе хочется... — я усмехаюсь, но выходит это настолько натянуто и неестественно, что становится стыдно за своё растраченное актёрское мастерство. В данной ситуации и без того достаточно тяжело сосредоточиться на том, что говорит крошка. Особенно, когда её тело жмётся к моему с таким рвением, что в прохладной комнате становится невыносимо душно. Мне с трудом удаётся отводить глаза в сторону, лишь бы не поощрять фантазию весьма занятными видами, какая уж там актёрская игра?

— Я вообще-то имела в виду разговор, — проигнорировав мою попытку отшутиться, бурчит Алексия. — Тот самый разговор, понимаешь? — В ответ я лишь неопределённо мычу, чувствуя, как в теле растёт неприятное напряжение — я отлично понимаю, о каком именно разговоре идёт речь. Сейчас беседа может стать или до отвратительного сопливой, или до зубного скрежета тяжёлой. Сказать по правде, ни один из вариантов меня не устраивает. На удивление, я ловлю себя на мысли, что разговаривать мне совсем не хочется. По крайне мере точно не сейчас, когда мою дражайшую может вывернуть на меня всеми блюдами, что она съела в кафешке и не выплюнула по приходу домой.

— Может отложим разговор до утра? — Противореча собственным словам, я только крепче сжимаю малышку в объятиях. Отпускать её мне не хочется, но здравая часть моего мозга прекрасно осознаёт, что разговор действительно лучше вести на трезвую голову — когда крошка сможет дать ответ, о котором не будет сожалеть. Однако, к моему секундному удивлению, Алексия протестующе мычит и тут же бурчит что-то неразборчивое, вызывая у меня вымученный смешок. — Детка, разговоры в таком тоне немного односторонние, разве нет?

— Не хватит смелости поговорить с тобой утром. — Уже более громко произносит Алекс, как-то обречённо вздыхая. Мне бы поддаться своему заученному образу несерьёзного мудачья и пошутить в ответ на её неуверенность, чтобы хоть немного скрасить сложившуюся ситуацию. Но, как назло, все шутки и подколы моментально вылетают из головы, потому что я отлично понимаю состояние малышки. Если бы она не была пьяна, я бы пиздец как нервничал во время неизбежной беседы.

С одной стороны, меня накрывает волной облегчения от того, что Алексия не слушает меня и всё же решает поговорить. Но с другой стороны меня гложет ощущение, что она может ляпнуть лишнего, а наутро сослаться на своё нынешнее состояние. В который раз убедившись, что присутствие Алексии в непосредственной близости превращает меня в бесхребетную тряпку, я тихо чертыхаюсь, сдаюсь и позволяю событиям развиваться своим ходом.

— Ну, что же, я слушаю тебя, о разговорчивая моя, — уставившись в потолок протягиваю я. Алекс, немного поёрзав, устраивается поудобнее у меня под боком и замолкает. Я чувствую, как у меня начинают дрожать руки, не то от нервов, не то от напряжения... Детка, что же ты творишь?

— Знаешь, я и представить себе не могла, что когда-нибудь начну отношения с весёлого вечера в полицейском участке, — крошка беззвучно смеётся, на что я тоже усмехаюсь, пока до меня не доходит смысл её фразы.

— Начну отношения? Ты серьёзно? — Настороженно интересуюсь я, не отрываясь от разглядывания потолка. Малышка снова ворочается, рвано вздыхая.

— Да, — спустя мгновенье произносит она. Уверенность в её голосе меня несказанно радует. — Я долго думала над тем, что ты тогда мне рассказал, потом немного посоветовалась с подругами и решила, что хочу попробовать. — Алексия резко принимает сидячее положение и виновато смотрит на меня, тут же мотая головой. Я же на сей эмоциональный цирк только вопросительно выгибаю бровь. — Н-не пойми неправильно, я делаю всё это не любопытства ради, хотя да, отчасти из-за него, но... — поняв, что причина её необычной активности кроется не в чём ином, как в обычном чувстве неловкости, я только усмехаюсь. Не могу поверить, она оправдывается передо мной, словно пойманная с сигаретой школьница. Я больной — мне это нравится.

— Спокойнее, я тебя ни в чём не обвиняю. В конце концов я не... — бросить колкую фразу мне не дают. Малышка беззастенчиво пихает меня локтем в бок, сморщив нос.

— Даже не думай пошутить в такой момент. — Она определённо недовольна, и всё что мне остаётся — это примирительно поднять руки и снова утянуть её в объятия. — Я ему тут душу выворачиваю, а он решил повеселиться, — хотя это и не очень помогает, потому как Алексия продолжает ворчать.

— Не дуйся, детка, у меня есть повод для радости, — я с неким наслаждением провожу ладонью по её голове, успокаивая, словно маленького ребёнка. Как ни странно, ей это нравится, потому как она заметно расслабляется спустя несколько секунд.

— Задобрить меня решил? — Я только усмехаюсь, пожимая плечами.

— А что, не получается?

— Более чем получается, — малышка отвечает предельно честно, что снова вызывает у меня беззлобный смешок. — И всё же ты действительно мне нравишься, и я говорю это не потому, что выпила, или не могу отказать тебе, — столь необычное, но тем не менее искреннее признание. С одной стороны, мне бы рассмеяться, но на душе до тошноты радостно, поэтому я ограничиваюсь идиотски-довольной улыбкой. — Я ведь тоже тебе нравлюсь? — Алекс поднимает голову, ловя мой скептический взгляд.

— Глупый вопрос. — Честно отвечаю я, качая головой. Стал бы я проворачивать всю эту муть, если бы меня не влекло к моей девочке? Определённо нет. — Конечно же я испытываю к тебе привязанность, и это даже не потому, что мысленно тебя потрахиваю, — я тихо шикаю, когда крошка, смутившись из-за моих слов, снова пихает меня в бок.

— Фу, Санс... Это звучит ужасно. — Поморщившись, выдаёт она. Я только отвожу взгляд, подавив смешок.

— Думаешь? А среди моих сородичей это наивысшая романтика. — Алекс смотрит удивлённо, с недоверием. Тем не менее я не вру, для монстров это и впрямь можно было бы считать признанием. Для монстра желание создать пару, а не просто развлечь себя на одну ночь — большой шаг.

— У монстров странные вкусы, — нахмурившись, выдаёт Алексия. Я только мотаю головой.

— Ну, с этим я могу поспорить... Так мы пара, верно, малышка?

— Только при условии, что ты удалишь из своего телефона весь сборник порнографии с моим участием.

— Само собой, детка.

— Тогда да, мы теперь пара.

— Я серьёзно, Алексия. Соглашаясь создать со мной пару, ты буквально становишься моей женщиной. Это повлечёт за собой... определённые трудности и последствия, — я морщусь, нахмурившись. У монстров часто сносит крышу, если дело касается их пары. Я всё ещё остаюсь монстром, и участь «помешанного» уготовлена мне ровно с того момента, когда я решил начать всю эту комедию. Но полное согласие Алекс явно немного снесёт мне крышу... или не немного. Для любого монстра, пара — его самое слабое место. Строя отношения с крошкой, я буквально делаю себя уязвимым, а её подвергаю опасности. Зная, что за время пребывания под землёй я обзавёлся далеко не одним недругом, готовым разобрать меня по косточкам, я отчётливо понимаю, что как только о моей слабости узнает хоть один из них — катастрофы и разборок не миновать. Я уже молчу о том, что каждый монстр является жутким собственником, который, как злоебучий Цербер вцепится в горло любому предполагаемому конкуренту. Крошка и впрямь не понимает, на что именно она подписывается... и мне не хочется ей этого объяснять. — Ты точно уверена? — Не имею понятия, какого чёрта мне приспичило переспрашивать. Будто бы её неуверенность что-то изменит, после того, как она дала чёткое согласие на эти отношения.

— Не заставляй меня сомневаться, после того, как я согласилась, — недовольно фыркает Алекс, вызывая у меня усмешку.

— Чудно. Надеюсь, ты не забудешь свои слова, когда проснёшься.

— Я уверена, что ты детально мне обо всём напомнишь.

— О, даже не сомневайся.

* * *

Вот уже пятнадцать минут я наблюдаю за метаниями Алексии по кухне, то и дело хитро усмехаясь на её тщетные попытки посмотреть на меня тайком. Она до жути наивная, раз думает, что я отвлекусь от столь занятного зрелища.

— Перестань пялиться на меня, я пытаюсь спасти себя от голода, — в очередной раз выронив ложку, срывается Алекс. Я только пожимаю плечами, подпирая подбородок рукой. Никогда бы не подумал, что девушка может так сильно смущаться от моего внимания. — Мог бы и позаботиться о завтраке, для разнообразия, — обвинительно-обиженным тоном бурчит крошка, на что мне остаётся только снисходительно хмыкнуть. Мой уровень готовки примерно там же, где и моё самообладание — в полнейшей заднице. Мне нравится моя девочка, но я могу сделать отраву, просто прокипятив воду в чайнике — готовка совершенно не моя стезя.

— Могу порадовать тебя быстрорастворимым кофе и гамбургером трёхдневной давности... Верх романтики, согласись крошка? — Алексия страдальчески стонет и морщится, явно не оценив мою заботу по достоинству. Ну, моё дело предложить.

— Боюсь представить, где ты хранишь этот «чудесный» ужин, если его нет в холодильнике, — не успеваю я открыть рот, как малышка протестующе мотает головой. — Не говори, мне только-только стало легче. — Мне ничего не остаётся, кроме как примирительно кивнуть, что я и делаю. Успокоенная моим содействием, крошка возвращается к готовке, всё так же бурча что-то себе под нос.

С самого утра она чувствует себя просто супер-неловко. В основном, конечно, благодаря моим стараниям. Именно я с самого её пробуждения с некоторым садистским удовольствием напоминаю ей все нюансы прошедшей ночи. Теперь я точно знаю, до какого именно оттенка могут покраснеть её щёки, хотя с пределами я немного и не угадываю. В очередной раз моя интуиция меня подводит. Тем не менее, я готов едва ли не скулить от счастья, потому что она даже не пытается отрицать случившееся.

Конечно же, нам предстоит решить и обсудить множество тонкостей и нюансов, связанных с новыми отношениями. Ну, в основном это её идея. Я слишком уж плох в исполнении правил и обещаний. Могу уверить самого себя, что просто пропущу её слова мимо ушей и сделаю всё по-своему, когда мне это будет нужно.

Полагаю, именно сегодняшнее утро можно в полной мере назвать счастливым. Именно к этому стремились все знакомые мне монстры. К тихой, спокойной, умиротворённой жизни рядом со своей парой. Не думаю, что мы требовали многого. На самом деле то, что люди считают обыденностью и банальностью, для любого монстра является недостижимым идеалом. Я могу собой гордиться — умудрился познать что-то столь приятное прежде, чем умер в драке из-за какого-то пустяка. Личное достижение века, не иначе.

* * *

После сытного завтрака и небольшого отдыха, наступает время обсуждений. Тех самых, которые я слушаю в пол уха, делая максимально заинтересованный вид.

— Крошка, я не могу тебе ничего обещать, — устало произношу я, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. Со стороны малышки слышится разочарованный вздох. Я не могу её винить — я тоже разочаровался бы. Условие, которое она выдвигает мне, в общем-то является логичным и отчасти необходимым, но абсолютно невыполнимым для меня. Вот уж не подумал бы, что она сразу же перейдёт к самому неприятному пункту.

— Санс, тебе необходимо избавиться от этой... зависимости, — последнее слово заставляет меня дёрнуться. — Иначе это плохо кончится.

— Я в курсе, — ответ выходит немного резким, но я не обращаю на это внимания. Я прямо нутром чуял, что Алекс решит затронуть эту тему сразу после того, как мы станем парой. Она и до этого неоднократно полоскала мне мозг различными лекциями на тему того, что наркотики — это прямой путь к безызвестной кончине в какой-нибудь захламлённой подворотне. Но раньше это было даже забавно, ведь я мог отшутиться, и она отступала, недовольно качая головой и обречённо вздыхая. Тогда она уступала мне — меня это устраивало. И вот теперь она стала моей парой, моей женщиной. Которая непреклонно требует завязать с пагубной привычкой, некогда привитой безалаберными и жестокими людьми. Я бы и сам рад избавиться от этой омерзительной дряни, что не первый год портит мне кровь, да только вот я уже пытался. Причем пытался далеко не единожды и ни разу это не закончилось хорошо. — Не говори так, словно я нихуя не понимаю, — Алексия только вздыхает, отводя взгляд, а мне на удивление не стыдно за свою несдержанность. Я не собираюсь извиняться и подстраиваться. Я готов для неё на многое, но не могу сделать такую малость. Я злюсь не столько на неё, сколько на себя — с каких пор я такой безвольный кусок дерьма без капли выдержки?

— Я понимаю, что это трудно, — малышка поднимается со своего места, и подходит к креслу, где сижу я. Меня как-то коробит за душу её взгляд. Заботливый, сострадающий — одним словом, абсолютно непонятный для ублюдка без инстинкта самосохранения вроде меня. — Но тебе стоит хотя бы попробовать, — её голос становится до жути жалостливым, если не сказать умоляющим. Чёртово женское коварство, будь оно не ладно. Малышка перебарывает свою неуверенность и берёт меня за руку, склоняя голову набок, ожидая ответа на свою просьбу. Я морщусь, пытаясь сдержаться и сохранить хоть каплю реализма, но дольше, чем на пять секунд меня не хватает.

— Да ебись оно через все круги ада, — краем глаза я улавливаю, как на лице Алексии мелькает довольная улыбка. О, моя девочка явно довольна своей маленькой победой. Что ж, это весьма заслуженный повод для гордости. Алексия бывает до жути хитрой, когда ей это необходимо. И моё мужское самомнение сейчас просто раздавлено её женским обаянием. В такие моменты мне плевать, что она требует невозможного. Одно её слово, и я звезду ей с неба достану, правда хуй его разберёт, каким образом.

— Спасибо, Санс, — я в ответ только пожимаю плечами. На что же я, блядь, подписываюсь? На кучу проблем и морально-физические пытки со стороны моего потрёпанного организма. О, моя милая малышка даже не подозревает о том, что же она творит и во что пытается влезть. Хочет бороться с такой проблемой, как наркозависимость монстра. Сожалею, но именно в этом деле я чертовски дерьмовый помощник. Обещание обещанием, но я больше чем уверен, что сорвусь. Ебучая противоречивость, я сам не знаю, на что способен и чего хочу.

— Учти, ты только что подписала себе смертный приговор, — стараюсь говорить как можно более серьёзно и угрожающе, но крошка только удивлённо моргает и издаёт смешок.

— Ты так просто от меня не избавишься, — теперь и я не смог сдержать усмешки.

— Само собой, я на тебе вообще жениться должен, после вчерашнего-то...

— Санс!

* * *

Моё мозготрепательство и излишняя требовательность крошки всё же выходят ей боком. Радость от победы быстро улетучиваются, вместе с хорошим самочувствием. Малышка тоже улетучивается, правда не образно, а буквально. Бегом в сторону ванной комнаты, на встречу с фаянсовым другом, что готов простить и разделить с ней процесс расставания желудка с завтраком и малыми крохами оставшегося алкоголя. Я только усмехаюсь, слушая, как она обещает самой себе, что больше не будет пить. У меня-то, в отличие от Алекс, настроение и общее состояние одинаково хороши. С одной стороны, я сочувствую моей девочке — всё же человеческий организм крайне непредсказуемая штука со своими подлянками и подъёбами. Но с другой стороны, я чувствую себя отмщённым за кучу бесполезных требований, что мне выдвинула Алексия. В этот момент я даже рад, что сам не страдаю от таких проблем, если перебираю с алкоголем.

— Тебя уже проверяют на факт выживания. Кому-то очень интересно, кто победил во вчерашней схватке с алкоголем, — побледневшая Алексия возвращается в гостиную. Тяжело дыша, будто после пробежки марафона, она берёт в руки мобильный телефон, после чего буквально падает на диван.

— Скажи мне, ты совсем свихнулась?! — Я удивлённо смотрю на Алекс, которая отстраняет аппарат связи от уха. Её собеседница крайне громкая, что и заставляет меня прислушиваться с ехидной усмешкой. Кому-то собираются надрать задницу, пусть и в моральном плане. — Когда я просила не делать глупостей, что по-твоему я подразумевала под этой просьбой? — Малышка морщится, смотрит на меня с сомнением, но уже спустя секунду переводит разговор на громкую связь. Насколько же сильно у неё болит голова? 

— Пожалуйста, перестань кричать, — почти умоляюще скулит Алексия, массируя виски и прикрывая глаза. Да уж, тот парень явно не шутил, говоря, что моя крошка плохо переносит алкоголь. 

 — «Перестань кричать»?! Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прийти к тебе домой и не отходить тебя ремнём по заднице, как маленького ребёнка, а потом заглянуть к Мэлори, с такими же намерениями! — Я едва успеваю подавить смешок под недовольным взглядом смущённой Алексии. Надо же, да я счастливчик, раз имею честь засвидетельствовать такие занятные разборки. Мне чертовски интересен этот разговор, поэтому на кивок Алекс в сторону двери я только мотаю головой. Я не пропущу такое увлекательное шоу.

— Ну что ты так паникуешь, словно кто-то умер. Не случилось же ничего страшного, — собеседница моей девочки ненадолго замолкает, после чего тяжело и обречённо вздыхает.

— Мэл уже поделилась с нами новостями... Мы будем ждать тебя в кафе, после обеда. Позвони своей собутыльнице, потому что прийти должны вы обе... — уже более спокойно, но всё ещё с явным недовольством и разочарованием в голосе отвечает подружка Алекс. — И, бога ради, пожалей мои нервы, не тащи с собой своего питомца. — Малышка не успевает ничего ответить, как звонок в наглую сбрасывают.

— Твои подружки всегда такие грубые? — Отстранёно интересуюсь я, отлично понимая, кого здесь считают «питомцем». Мне не то что бы очень обидно... просто хочется свернуть шею этой крикливой бабе. Вот только отчего-то есть ощущение, что Алексия моего благородного порыва не оценит.

— А? — Крошка откладывает телефон на журнальный столик и смотрит на меня с непониманием. И буквально через пару секунд тихо ойкает, понимая, чем же я недоволен. — Прости, Санс. Вианн не сторонница монстров. — Я скептично фыркаю. Это я уже понял. — Но она, на самом деле, совершенно безобидная...

— Ага, просто немного слишком дотошная, до отвращения.

— Санс!

* * *

— Кажется, я просила не тащить его с собой, — если бы взглядом можно было бы убить — меня бы давно размазало кровавой кашей по полу этого грёбанного кафе. Но, несмотря на чужое недовольство, я не могу сдержать довольной усмешки. В конце концов, я завсегдатай любитель побесить представителей рода человеческого, а тут просто шикарная возможность.

— У тебя какие-то проблемы, мелкая? — На подобное обращение эта избалованная девчонка только кривит лицо. И почему она не возьмёт пример со своей молчаливой подружки, которая просто жмётся в углу дивана, изредка бросая взгляды на сидящих за столом?

— Только одна, и я сейчас какого-то чёрта с ней разговариваю.

— Можешь пойти и распиздеться в другом месте. Эта самая проблема по тебе скучать не будет.

— А не пойти ли тебе к чёртовой матери со своим сарказмом?

— Я и мой сарказм слишком плохо с тобой знакомы. Так что поход в гости предпочитаю отложить, — пожимая плечами, в очередной раз парирую я. Мне совершенно не льстит вступать в перепалку с какой-то недорослью, которая едва ли сможет вытереть за собой слюни в случае чего. Вот только у неё, кажется, совершенно другие планы. Алексия явно преуменьшила, говоря, что её подружка недолюбливает монстров.

А ведь когда мы только зашли в кафе, у меня было вполне приемлемое настроение. Мне даже не хотелось вышвыривать в окно тех недоумков, что переполняли заведение и то и дело перешёптывались за моей спиной. Благо накинутый на голову капюшон хоть немного прикрывал моё лицо.Стоит нам сесть за столик, к дружной компании моей малышки, как одна из её подружек-церберов впивается мне в мозг своими недо-язвительными комментариями. И даже тихие упрёки Алексии вкупе с посторонним вниманием не могут её успокоить.

— Я не пустила бы тебя на порог своего дома, даже под дулом пистолета.

— Какое совпадение. Я бы никогда по доброй воле не посетил ту адову обитель, в которой вырастили неуправляемое существо вроде тебя, — мне хочется повысить голос, обложить эту язвительную дрянь матами и в идеале проломить ей голову чем-то тяжёлым. Но сидящая рядом Алексия явно этого не одобрит.

— А мне нравится этот чувак, — вклинивается в разговор вторая подружка моей крошки. Её узнать не сложно. Именно благодаря её выебонам, мы с Алексией стали парой... в какой-то степени.

— Я это ещё вчера заметил, — ухмыльнувшись отзываюсь я, вспоминая, что она говорила в полицейском участке. Вот эта особа более терпимая. Не будь она человеком — мы бы отлично поладили, хотя и то, что мы можем разговаривать без препираний, меня уже радует.

* * *

— Приятель, ты стал причиной того, что Алексия схватилась за бутылку — теперь наша маленькая Ви тебя живьём съесть готова. — Я с усмешкой качаю головой, делая глоток пива из своего стакана, пока та самая «Ви» шипит на своих накосячивших подружек, не обращая внимания на меня и Мэтью, занятых пивом и закусками. Присутствие знакомого парня меня немного расслабляет. Не скажу, что мне нравится тусоваться с едва знакомым чуваком, но всё лучше, чем слушать бабские недовольства.

— Боюсь, эта малолетняя мегера косточками подавится, — со стороны парня раздаётся смешок, а вот сидящая рядом со мной Алекс шутку снова не оценивает, пихая меня в бок. 

— Как вы умудрились налакаться всего подряд до состояния полнейшего невменоса? — Малышка тут же отводит взгляд в сторону, а её вчерашняя подруга по распитию крепких напитков только пожимает плечами и довольно улыбается.

— Мы так разволновались, когда нам сообщили об этом, — я удивлённо смотрю на самую тихую девушку в компании. Кажется, она подаёт голос впервые с тех пор, как мы сидим в кафе. Я могу ошибаться, но кажется она меня боится. Это, в какой-то степени греет моё самомнение и в то же время меня раздражает.

— Не говори мне о выпивке, — буквально стонет Мэл, роняя голову на сложенные руки. Я мельком смотрю на сидящего напротив меня парня. Тот недовольно фыркает, пожимая плечами. О, я представляю, какой концерт был у них дома.

— Эта засранка закупилась увеселительными напитками за мой счёт, — я почти сочувствую новому знакомому, но одновременно с этим решаю не вмешиваться. Последнее, на что мне хочется нарваться, это на тему оплаты счёта напополам.Ви снова заводит шарманку о безответственности и непроходимой глупости двух закадычных подружек, периодически страдальчески вздыхая, пока у меня медленно развивается головная боль. Этот день обещает быть долгим и нудным...

* * *

Дорога домой кажется чертовски длинной и мучительно тяжёлой. Я впервые так выматываюсь и морально и физически. Ну, хоть пива налакался за чужой счёт — хоть какой-то плюс. Тем не менее, меня жутко утомили долгие нравоучения в сторону Алексии. В середине беседы, к обсуждению присоединилась ещё и та молчаливая подружка, которая даже посмотреть в мою сторону больше трёх секунд не могла. И тогда даже бесплатная выпивка перестала сохранять мою нервную систему в гармонии и равновесии. Мне хотелось послать этих крикливых сук нахуй, увести оттуда Алекс и никогда больше не видеться с этой частью её компании. Только вот она бы явно не поддалась на такое развитие событий.

— Санс, ты в норме? — Малышка тянет меня за рукав куртки, привлекая внимание. На удивление, её заботливо-обеспокоенный тон меня успокаивает. Я усмехаюсь, обнимая Алексию за плечи. Нет, я совсем не в норме, но ей об этом знать совсем не обязательно.

— Твои подружки очень шумные, и я слегка налакался отличного пива... Полагаю, я в норме, — философские размышления о моём самочувствии прерываются тихим смехом крошки.

— Ты привыкнешь, — теперь уже с моей стороны слышится смешок. О, моя наивная конфетка, не привыкну. Я не собираюсь сближаться с этими шумными женщинами — они не тот тип живых существ, с которыми я предпочитаю иметь дело. Хотя Алекс, кажется, уже обрекает меня на крепкую дружбу с истеричкой и тихоней, которые мысленно расчленили меня, когда моя рука оказалась на талии моей девочки. Само собой, крошка была довольна, когда я обращался к ним максимально сдержано и мне этого хватало. Моя пара довольна, я получаю от неё внимание, её подружки остались «в почёте» — вроде симбиоз, как в дикой природе... но у меня чувство, что моя малышка где-то жёстко меня наёбывает.

— Ну, если только ради тебя... — театрально изобразив отчаяние, произношу я. Алексия качает головой, но улыбается.

— Тебе настолько не нравится заводить друзей? — Я едва подавляю истерический смешок, но вовремя сдерживаюсь, потрепав Алекс по голове. — Что тебе вообще нравится? — Спрашивает она, возмущённо вздыхая и пытаясь пригладить взъерошенные волосы.

— Мне нравится спать... и ты, — с довольной усмешкой парирую я.

— Боже мой, какая честь, — рассмеявшись, произносит Алексия. — Ты просто непревзойдённый романтик. — Добавляет она, заставляя меня довольно хмыкнуть.

Дальнейший путь проходит более легко. По крайней мере я больше не чувствую желания биться головой о тротуар, лишь бы забыть чужой визгливый голос. Моё внимание занимает Алексия, которая с довольной улыбкой идёт рядом. Однако радость на её лице сменяется удивлением, а затем и паникой, когда мы подходим к нашему дому. Моё хорошее настроение тоже рушится, когда я следую за взглядом малышки, натыкаясь на знакомое лицо. Кажется, визитёр удивлён не меньше нашего, и смотрит на меня с шоком, который, впрочем, быстро пропадает, уступая место серьёзности.

— Неужели ты так и не научился сдерживать своё слово, Санс? — В голосе незваного гостя слышится неприкрытая неприязнь и через край бегущая язвительность. Что-то среднее между ненавистью, презрением и снисходительностью — всё так же, как и в день нашего последнего разговора. Прищуриваюсь, крепче обнимая малышку и уставившись в знакомые глаза с немым вызовом, прежде чем расплыться в ядовитой усмешке и задать встречный вопрос:

— Неужели ты так и не научился правильно здороваться со старшим братом, Папс?