«Сломленный наркотиками»

Логические рассуждения ни к чему не приводят, а головная боль по мере шевеления извилинами только усиливается. Дико хочется ебнуться головой о ближайшую стену. Причём прикладываться до тех пор, пока мозг не начнёт нормально работать, ну или пока меня тупо не вырубит как минимум до следующей недели. Грёбанное похмелье заставляет глаза слипаться, а пустой желудок скручиваться от пустых рвотных позывов. Благо проблеваться мне нечем, а то собрался бы весь набор моего будничного утра. Зато сразу понятно — просить телефон, чтобы связаться с малышкой, совершенно бесполезно. Знать не хочу, насколько отвратно я сейчас выгляжу. Особенно для этих мнимых моралистов, которые явно будут шарахаться в сторону задолго до того, как я озвучу просьбу. Блядь, ну почему, когда мне нужно что-то сделать, это превращается в хардкорный, квестовый заёб?! 

— «Как же всё болит...» — Поскольку сетовать на свою бесполезность и вспыльчивость я уже физически не могу, мне остаётся просто принять очевидное и единственное правильное решение. И я его принимаю, медленным шагом, чуть пошатываясь, двигаясь по направлению к главной улице. Во внутреннем кармане куртки всё ещё теплится пакетик с купленным препаратом, поэтому если идея моя не увенчается успехом, у меня всегда есть запасной план.

Отвратительная погода в этом городе, кажется, даже не планирует меняться в лучшую сторону. Видимо, даже природа осознаёт, что всё вокруг является одной сплошной задницей, из которой уже никто не выберется. Да и куртка моя не особо спасает, особенно когда ветер проворно пробирался за шиворот, гоняя мурашки по спине. Как и ожидалось, люди шарахаются в сторону, некоторые даже с испуганными восклицаниями. Меня это обычно не доёбывает, но в этот раз почему-то раздражает и прибавляет головной боли. 

Зато идея отправиться за малышкой в университет отпадает сама собой. Если она там, и я её найду — это ой как подпортит репутацию моего деланного ангелочка. Именно по этой причине я благополучно пропускаю поворот к учебному заведению, хотя какая-то часть меня всё же рвётся к знакомому зданию, когда в голове неожиданно всплывает сцена с её друзьями. Хочется верить, что подобное распускательство рук - единичное исключение. Потому что в противном случае я найду этого недо-взрослого, оторву ему руки и скормлю их ему же, по маленьким кусочкам.

* * *

Вот уже полчаса я пялюсь в потолок, перебарывая тошноту и головокружение. Чёртовы короткие пути снова выжали из меня все силы. Зато в квартире совершенно пусто. Видимо, Алексия всё ещё грызёт гранит науки. Тем лучше, ни к чему ей видеть меня в таком «убитом» состоянии. Сейчас даже любая попытка перевернуться, для меня становится настоящим испытанием, потому что сердце тут же колотится как бешеное, а в голове начинает гудеть ёбанный оркестр.

От мерзкого состояния не спасает ни спокойный отдых, ни мягкий диван, ни включённый телевизор. Я лишь краем уха улавливаю последние новости. Убийства, изнасилования, протесты против правительства и какие-то пресловутые концерты мнимых звёзд телеэкрана. До чего же люди странные... Конечно, среди монстров в своё время тоже хватало дерьма. Но если мы творили беспредел от безысходности, то люди линчевали себе подобных и от себя отличных, в большинстве случаев лишь забавы и удовлетворения ради. Миллионы отговорок и оправданий. Они всё время жалуются на трудную жизнь, отсутствие денег и подавление их невъебенных амбиций. Да если бы кто-то из них попал в подземелье до разрушения барьера, они бы блядь поняли, что отсутствие денег на отпуск — меньшее из зол. Большая часть людей и не догадывается, что такое голод. Не знают, что такое обездоленность и жестокость жизни во всей её красе. Они сетуют на то, что дорожают продукты, что слетать в Испанию можно только на будущий год, что солнечных дней этим летом было мало, что в школе очень тяжёлая программа образования и их драгоценным детям тяжело. И это звучит настолько убого, что хочется разойтись истерическим хохотом от одного упоминания таких «проблем».

Растущее поколение едва ли не с ложечки кормят, убивая в них всякую самостоятельность. Дети привыкают включать «хотелки» каждый раз, когда им в душу что-то западает. И окрылённые умилительной мордашкой, взрослые приносят им всё на блюдечке с голубой каёмочкой, питая эгоизм и тщеславие малолетних халявщиков. Такие дети вырастают и принимают как должное только один жизненный устой — если мне что-то нужно, мне должны это предоставить. Не то, чтобы я питаю к детям отвращение, но в большинстве своём человеческая мелкотня была крайне шумной и заносчивой, в то время как у нас, монстров, в своё время можно было распрощаться с жизнью за неосторожно брошенный взгляд.

Я помню собственное детство, которое так или иначе не светило радужными перспективами. Помню, как спал на улице, воровал еду и шастал по свалке вместе с младшим братом, прячась от агрессивных взрослых мудаков, которые совершенно не в восторге были от одного нашего существования. И это долгое время считалось нормой, хотя и устои такие были не всегда. Монстры тоже часто были недовольны политикой и навязанными правилами, но предпочитали отмалчиваться, чтобы не навлечь на себя неприятности. Я смотрел на всё это, с малолетним братом на руках, понимая, что жизнь ничего путного мне не дала. Хотел я, или нет, но мне приходилось делать всё самостоятельно. Самостоятельно учиться всему, с нуля, чтобы чуть позже передать знания тому, за кого я нёс ответственность. Я не помню своих родителей, да и не уверен, что хочу копаться в памяти, выискивая бесполезные силуэты своей исчезнувшей родни. Но тогда это действительно било по больному, ведь на каждой вылазке в город, я волей-неволей натыкался на детей, которых вели домой родители. Защищённые, не брошенные, сытые и живущий в тепле — то, чего у меня практически никогда не было. И я ненавидел это...

А теперь ненавижу этот мир. Видимо, мне действительно трудно угодить. Идеальная жизнь обречена остаться грёбанной утопией в моём больном подсознании.

Попытка принять сидячее положение проваливается с треском, заставляя меня улечься обратно и закрыть глаза. Телевизор замолкает, оставляя меня наедине с самим собой. А начавшееся самобичевание уже ластится к разъёбанной совести, при этом задевая чувство вины и стыда. Оставшиеся таблетки с трудом проглатываются, но всё же приносят какое-то моральное успокоение.

События прошедших дней проносятся перед глазами, меняясь яркими картинками и притуплёнными ощущениями. Мысли снова возвращаются в более привычное и болезненное русло, прямиком к моей девочке. И именно с этими мыслями мне выпадает честь подкармливать свою внезапную сонливость.

* * *

«Ты что-то зачастил...»

Я только пожимаю плечами, бухнувшись на пол и уставившись на своё отражение. Я снова в своём самом ненавистном кошмаре, который действительно мучает меня всё чаще. Ебучая самокритика всё чаще приводит меня к мысленному диалогу с самим собой, в конечном итоге которого мне хочется набить себе рожу битой, нашинкованной ржавыми гвоздями. Так, чтобы в кровь и мясо, но глушило вину хоть немного. И этот улыбающийся ублюдок напротив мои мысли явно читает, потому что улыбка становится всё больше похожей на оскал.

«Предатель...»

Я жмурюсь, давя желание завыть волком, ведь понимаю, к чему ведёт моё Альтер-эго за стеклом. Мне действительно до одури паршиво из-за того, что произошло этой ночью. Я столько времени питаю эти слащавые мечты о том, что у нас с Алекс может что-то получиться, а в итоге сам себе противоречу. Но с другой стороны, хоть я и убеждаю себя в том, что моя привязанность к ней особенная, физическая моногамия явно не самая сильная моя сторона. Особенно учитывая то, что со стороны малышки нет ни намёка на взаимную симпатию. Я же такой хороший «друг». И чем больше я пытаюсь разобраться в том, чего мне хочется, что мне нужно, и что я сам себе придумываю, меня всё больше накрывает осознание того, что все мои жизненные планы, по факту, летят в пизду с невгребенской скоростью.

«Решил пойти по лёгкому пути, вместо того, чтобы добиться взаимности? Как это на тебя похоже...»

О, ну здорово. Только напоминаний о моей лени в этой, и без того крайне неоднозначной ситуации, мне не хватает. Если это очередная неудачная попытка пошутить над самим собой, то я явно теряю хватку, потому что, естественно, я не откажусь от малышки так просто. Она будет рядом, даже если ей не нравится такой расклад. Тем не менее в моей башке столько пошлятины с её участием, что я медленно еду крышей, переставая отличать реальность от своих фантазий. И уж лучше я буду трахаться на стороне, чем сорвусь на малышке раньше времени. Потому что как в прошлый раз, мне может не повезти. Я, блядь, просто хочу быть уверенным в том, что не причиню ей вреда.

«Снова оправдания...»

Да иди-ка ты нахуй тихой поступью! С какой стати я вообще должен оправдываться перед самим собой. Хочешь, чтобы я признал, что я мудак, которого ничего не ебёт? Да, это так! Но Алексию это никак не касается. Она моё личное исключение из правил, и сколько бы ты не пытался подначивать меня, я это мнение не изменю. Хочешь, чтобы я сказал, что меня наизнанку выворачивает от того, что я снова струсил попытаться вывести Алекс на эмоции, вместо этого закидываясь всякой дрянью и имея какую-то шлюху просто для того, чтобы унять своё либидо? Чёрт возьми, это тоже так! Но сколько бы вины я не испытывал на этот счёт, мне необходима была эмоциональная и физическая разрядка.

«Тебе ли не знать, что людям нужна любовь...»

Я кривлю лицо, с отвращением смакуя такое ненавистно-противное слово. Столь сахаристое и приторное по части звучания, что аж зубы сводит. Я в последнее время настолько часто слышу об этом непонятном чувстве, что оно уже прилично надоедает и начинает раздражать. У людей нет чёткого понятия о чувстве, которое они сами для себя придумывают. Я и вовсе от этого далёк. Они любят еду, себя, друг друга, какой-то цвет, погоду, животных, помогать другим и много другой ереси. Как, твою мать, вообще можно отличить любовь к домашнему питомцу, от любви к человеку. В обоих случаях у тебя на душе тепло, ты радуешься встрече и скучаешь без их компании. Конечно, ты не можешь трахнуть своего хомячка или кота... Хотя, зная человеческую испорченность я вообще ничему не удивлюсь. Но смысл в том, что люди испытывают друг к другу эмоциональную тягу и сексуальное желание. По сути им нужен кто-то, кого можно трахнуть и с кем можно поговорить. Для удобства и красивого звучания этот коктейль навязчивых потребностей называют таким милым и невъебено очаровательным словом — любовь. И думая о том, что люди называют этим ненормальным словом, я радуюсь тому, что монстры такого чувства к своим партнёрам не испытывают.

«По-твоему люди и сами не понимают, что чувствуют?»

Да хуй там, они-то всё понимают. И частенько используют друг друга в благих для себя целях. Таскаются из койки в койку в поисках того самого временного уюта и успокоения, которое вызовет желание остаться с выбранным партнёром подольше. Столько триад на тему светлых чувств, а в итоге даже со штампом в паспорте и кольцом на пальце они умудряются трахать всё, что движется. По сути это чаще всего отношения, где один отдаёт, а другой использует себе во благо. Мерзко, грязно, и так по-человечески. Монстры так не поступают. Да, как и любые живые существа мы поддаёмся инстинктам. Как и люди, мы периодически любим бухать, трахаться и стремиться к свободе. Но почти все монстры моногамны, и если уж у них появляется пара, то желание шататься по чужим отпадает практически сразу.

«Влюблённые монстры одержимы своими половинками... а эта девушка более свободолюбива...»

Я обречённо вздыхаю, прикрывая глаза и откидывая голову, чтобы глухо стукнуться о стену. Все мы не без греха, и тут ничего не попишешь. Конечно, привязанность со временем перерастает в одержимость, именно поэтому монстры до сих пор боятся как-либо зависеть от людей. Когда простое желание близости перерастает в жгучее желание обладать своей половинкой, становится весьма опасно. Монстры крайне ревнивые и делить внимание выбранной пары не согласны ни с кем. Алексия действительно открытая девушка, к которой тянутся ненавистные мне люди. И если бы мы были парой, я бы давно запер её дома, без права даже разговаривать с родителями по телефону. Мне было бы мало того, что она проводит со мной свободное время. Мне было бы необходимо всё её внимание, всё её время, вся её забота и все её чувства. Даже сейчас я зависим от неё, во много раз больше, чем от отравляющих меня наркотиков. Это одновременно злит, будоражит, пугает и манит...

«Твои чувства односторонние, но ты рассуждаешь так, словно эта девочка уже является твоей собственностью... Эгоист...»

Я ухмыляюсь, показывая отражению средний палец. И без того в курсе, что до святого мне далеко. Я больше чем уверен, что после смерти попаду в ад, где для меня подготовят персональный котёл. Но хуй я кладу на свои внутренние распри — малышка уже моя. Такая хрупкая, слабая, желанная. Совсем не подходящая этому отравленному желчью и жестокостью миру. Пальцы тут же дрожат, когда в голове проносятся воспоминания о той ночи, за которую я себя ненавижу, но повторения которой так желаю. Её кожа была тёплой, нежной, а сама она была такой слабой и уязвимой. Так сладко стонала подо мной, пусть и неумышленно, просто поддаваясь накрывающим её чувствам. Такая податливая и совершенно непорочная, что в мозгу плотно сидит больное желание украсить её тело синяками и укусами. Показать всем, что крошка принадлежит только мне одному. Пусть это глупо и эгоистично. Пусть она не готова к этому, а общественность сочтёт это ничем иным, как отвратительным мезальянсом. Мне просто плевать.

«Хочешь испортить её жизнь, хотя знаешь, как тяжело быть маргиналом в человеческом обществе?»

Я жмурюсь, опуская взгляд в пол и стискивая зубы. Конечно же нет. Последнее, чего я хочу, так это дать малышке примерить мою шкуру. Я слишком хорошо узнал человеческую натуру за последние пять лет. Благо всегда наблюдателен и умею вовремя покинуть чужое поле зрения. Двуличные и до отвратительного неискренние, они могут улыбаться своим друзьям, чтобы через несколько минут, отвязавшись от их компании, поливать друг друга грязью. Они не стесняются тыкать пальцами в себе подобных, отчитывая и называя их поступки аморальными. Знать не хочу, что могут сделать с малышкой эти твари, если узнают, что она сошлась с кем-то вроде меня. Алекс сильна в моральном плане, и сломить её психологические устои критикой, бранью и упрёками не так-то просто. Но если понадобится, я перебью каждое живое существо в этом ебучем городе, стоит им хотя бы посмотреть в её сторону со своим мнимым неодобрением. Я не желаю ей судьбы изгоя, но не откажусь от неё...

«Твоя поспешность может привести к плачевным последствиям, как, собственно и твоё излюбленное бездействие. Ты можешь и дальше сбегать от своих желаний, таскаясь по притонам и закидываясь препаратами... Но ты рискуешь потерять не только момент для признания, но и убить последние капли доверия...»

* * *

— Я уже сказала, что у меня нет денег, чтобы платить за аренду такую сумму, — я морщусь, краем уха улавливая знакомый голос. Головная боль уже почти сошла на нет, из-за чего миссия с подъёмом собственной туши с чужого дивана выполняется практически без запинки. На улице всё ещё светло, поэтому ориентироваться в комнате не снося предметы обихода вполне возможно. Жаль, что таблетки успели внести свою лепту, заставляя окружение немного «плыть». Дойдя до двери, я тянусь к ручке, желая удивить малышку своим присутствием, но замираю, недовольно хмурясь. 

— Ты ведь знаешь, что моё предложение всё ещё остаётся в силе, — голос явно принадлежит парню. И сразу не устраивает меня по всем параметрам. Мне совершенно не по нутру тон этого мудака, а слова о предложении кажутся смутно знакомыми, из-за чего я напрягаю слабо работающий мозг, роясь в воспоминаниях.

— Знаю. Ты забросал меня сообщениями по этому поводу, — ответ Алекс звучит странно. В её голосе слышится что-то похожее на неловкость с каплей... отвращения? И эти сообщения... Так вот оно что. Тот мудень, что сейчас так неумело клеится к моей крошке — отправитель того злосчастного смс, с которого началась эта хуетень. Какого же чёрта ему нужно? — Но мой ответ не изменился и на этот раз, — Алексия говорит уверенно, и я напрягаю слух ещё больше, чтобы не упустить ни одного слова. А руки-то чешутся, призывая выйти и набить рожу этому выблядку, который явно навязывает своё присутствие нынешней хозяйке квартиры.

— Не стоит строить из себя недотрогу, Алекс. Расплатиться телом единожды, чтобы всё оставшееся время платить за жильё вдвое меньше — предложение весьма выгодное, — я впиваюсь пальцами в дверную ручку, чувствуя, как меня начинает трясти от неконтролируемой ярости. Этот недомерок пытается затащить в постель мою девочку. Я блядь, по стене его размажу тонким, равномерным слоем...

— Убери от меня руки! — Крик Алексии почти болезненно бьёт по барабанным перепонкам, заставляя меня моментально дёрнуть дверную ручку и открыть дверь, которая с громким стуком ударяется о стену.

— Какого...?! — Я уже не понимаю, как оказываюсь рядом с Алекс, с силой отпихивая от неё того малолетнего выблядка, который набрался смелости зажать её в углу. Он не успевает опомниться, как мои пальцы оказываются на его горле, крепко сжимая и лишая соперника кислорода. Слабый, отвратительный, мерзкий, самодовольный человек, покусившийся на моё сокровище. Он дёргается и вырывается, вцепляясь в мою руку дрожащими пальцами. Но я даже не чувствую этого. На лице расползается ухмылка, преисполненная превосходством, а в глазах явно плещется безумие.

— Санс?! Что ты... Отпусти его! — Алексия хватает меня за свободную руку, силясь оттащить от прижатого к стене подростка. Я смотрю на неё с недоумением.

— Он доставляет тебе проблемы. Он пытался навредить тебе, — я произношу слова громко и чётко, отчего малышка вздрагивает, но не отступает, смотря на меня с немой просьбой. Она заступается за этого парня, хотя он только что пытался склонить её к сексу, причём явно без её согласия. Только при мысли о том, что бы здесь произошло, не реши я наведаться в квартиру моей крошки, мне хочется переломать этому выродку все шейные позвонки. Но я разжимаю пальцы, позволяя сопернику сползти по стене, глотая воздух. Покорно отступаю назад, когда малышка тянет меня за собой, но не свожу полного ненависти и презрения взгляда с кашляющего человека, которого я только что едва не лишил жизни.

— Так вот причина твоего отказа. Спуталась с монстром, да? — Алексия молчит, всё так же держась за мою руку. — Какая мерзость, — этот ублюдок едва ли не плюётся ядом, стараясь скрыть испуг под напущенным презрением. Я бы поверил его словам, если бы он смотрел на меня, а не на стоящую рядом со мной малышку. К моему удивлению, Алекс делает шаг вперёд, вставая передо мной и в упор смотря на незваного гостя.

— На твоём месте я бы закрыла рот, и убралась отсюда подальше, раз упомянутая тобой причина так бьёт по твоему самолюбию. — Я буквально впадаю в ступор, как и успевший подняться на ноги парень. Малышка смотрит на него пристально, не отводя взгляд и не двигаясь с места. Она прямо сейчас вступается за меня. Пусть в этом нет необходимости и слова этого недоумка меня не задевают ни коим образом. Но, по всей видимости, оскорбления в мой адрес задевают её. Я не знаю, удивиться мне, рассмеяться, или прийти в немой восторг. Отошедший от шока парень только раздражённо фыркает, мотая головой. Его самооценка явно втоптана в грязь. Девушка, которая ему приглянулась, без раздумий встаёт на сторону какого-то монстра, который среди остальных людей считается изгоем и отбросом. Блядь, как же это меня забавляет.

— У тебя есть три дня, чтобы съебаться из квартиры, — прищурившись, кидает парень, направляясь к двери и потирая шею. Ох чёрт, кажется малышка в очень дерьмовой ситуации.

* * *

— А что насчёт родителей? — Очередной вопрос с моей стороны, на который Алекс отрицательно мотает головой. 

Вот уже добрый час мы обсуждаем сложившуюся ситуацию, рассматривая все возможные варианты решения проблемы. Но определиться с жильём так и не удаётся. Почти все друзья ютятся у родителей, а те немногие, кому удалось выбраться из-под опеки, ютятся в переполненном общежитии. Искать новую квартиру тоже запарно, потому что цены на аренду, мягко говоря, высокие, особенно после наплыва монстров по программе большого переселения.

Тот парень, которому я до сих пор хочу свернуть шею — сын владельца этой квартиры. Малышка снимает квартиру почти целый год, спуская на оплату немало денег, но буквально месяц назад этот мелкий обмудок стал требовать с неё вдвое больше денег за аренду, мол, растёт спрос на жильё. Естественно у обычной студентки не оказалось таких средств, и ей был предложен «альтернативный» способ оплаты, который не увеличил, а уменьшил бы цену вдвое. Пока я слушаю, как моя девочка изливает мне душу, стыдливо опустив взгляд и произнося слова едва ли не шёпотом, во мне всё более неконтролируемо бушует желание догнать этого уёбка и закончить начатое. Тем не менее я сижу на месте и слушаю максимально внимательно, насколько могу. 

— Родители живут далеко, да и не хочу я их беспокоить, — неловко бормочет Алекс, протягивая мне кружку с кофе. Да уж, ситуация и впрямь дерьмовая.

— Малышка, ты прям святая, — произношу я, отхлебнув горячего напитка. Алексия только пожимает плечами, легко улыбнувшись. Но я даже не преувеличиваю. Пусть это и ново для меня, но в большинстве поступков Алекс проглядываются забота и понимание к окружающим. Это даже как-то мило, полагаю.

— У всех есть недостатки, — просто отзывается крошка. Я вопросительно смотрю на Алекс, которая преспокойно потягивает чай. Она действительно считает своё добродушие недостатком? Это что-то новенькое...

— Кому ты рассказываешь о недостатках, — саркастично ухмыляюсь я, на что малышка хихикает, до жути очаровательно улыбаясь. Да если собрать всю мою общую характеристику, в этих злосчастных недостатках можно захлебнуться три с половиной раза.

— Ты не настолько плохой, как говорят о тебе окружающие. Хотя то, что ты снова пришёл ко мне в гости под препаратами тебе плюсов не прибавляет, — почти моментально отзывается Алексия, заставляя меня подавиться отпитым кофе. Пару раз кашлянув, я перевожу на неё насмешливо-удивлённый взгляд. Блядь, детка, ты меня просто поражаешь.

— Не преувеличивай, а то я привыкну к такому понимающему отношению с твоей стороны, — Алекс тихо смеётся, вызывая усмешку и у меня. Но я действительно не вру. Я и без того зависим от неё, а подобные фразы только распаляют меня, подталкивая к более решительным действиям, заставляя требовать повторить.

— Хорошо, я буду заранее предупреждать тебя о своих намерениях, — глубоко вздохнув, малышка снова делает глоток чая. — Ну, думаю, я разберусь с этой проблемой самостоятельно. Не беспокойся, хорошо? — Алексия успокаивающе улыбается, на что я вопросительно вскидываю бровь, отставляя немного остывший кофе в сторону.

Судя по всему, Алекс действительно уверена в своих словах и действиях, касательно всего произошедшего. Хотя, как я могу быть уверен в её словах, зная, что она хорошо контролирует свои эмоции в трудных ситуациях. Причём она сама говорила мне об этом не так давно. Возможно, она знает, как разрешить эту ситуацию, и мешать ей мне совсем не хочется. Но если она лжёт, то оставлять её одну не стоит, потому что это чревато последствиями.

Есть вариант помочь ей с деньгами, чтобы она могла снять другую квартиру. Этот вариант кажется достаточно правильным, хоть малышка и будет протестовать против материальной помощи. Но, если смотреть правде в глаза — вариант довольно шаткий. Я-то, если так подумать, безработный, и сам едва свожу концы с концами, перебиваясь редкими подработками от случая к случаю. Конечно, можно попробовать найти работу... Но, бля, я наркоман, монстр, ненавижу людей и ещё куча эпитетов, которые явно не придутся по вкусу работодателям. А с другой стороны, что я потеряю, если попробую?

В голову так же напрашивается самый отбитый и желанный для меня вариант — совместное проживание. Пусть моя квартира далека от этого уютного гнёздышка, но маломальские удобства там всё же имеются. К тому же идея держать малышку под боком приятно греет душу. Но с другой стороны, у неё есть все причины отказаться. Жить с монстром под одной крышей, значит ограничить себя в некоторых аспектах общения. К тому же, могут поползти слухи. Да и условия проживания, как упоминалось, достаточно средненькие. Прибавить ко всему этому то, что я её «друг», так ещё и парень, так ещё и её старше — весь ебанный букет сплошного «против» ...

Думаю, я могу предложить малышке один из этих вариантов... Вот только какой?

У нас на очереди новый сюжетный выбор~

А) Послушать Алексию и позволить ей разобраться самой.
Б) Попробовать помочь Алексии с деньгами.
В) Пойти "ва-банк" и предложить Алексии делить одну квартиру.