Бегущий в лабиринте: Панацея

Сэм открыла глаза. Голова гудела, словно чугунный колокол, а тело ломило от тяжести пережитого. Первой её мыслью было осознание, что она лежала под густыми кронами деревьев Могильника, обнимая сопящего Минхо. Парень даже не шелохнулся, когда она осторожно поднялась, настолько крепок был его сон.

Снегопад воспоминаний прошлой ночи обрушился на неё, стоило лишь на мгновение прикрыть глаза: крики, монстры, кровь, гибель. Особенно больно отзывалось в сердце лицо Зарта, которого ей не удалось спасти. Она обняла себя за плечи, пытаясь сдержать нарастающую волну отчаяния.

Небо, такое же серое и безжизненное, как и её настроение, казалось далеким и чужим. Она осторожно взглянула на электронные часы на руке Минхо: было раннее утро, но солнце, освещавшее Глейд, погасло, словно предвещая неминуемый конец.

Тряхнув Минхо за плечо, она разбудила его, стараясь не думать о том, что ждало их впереди. Она хотела бы, чтобы прошлый вечер оказался лишь дурным сном, но реальность больно напомнила о себе — разрушенный Глейд, вечный страх и постоянное чувство вины.

Покидая Могильник, Сэм чувствовала себя маленькой и слабой, её сердце тревожно сжималось, а дыхание стало прерывистым. Картина разрушений заставила её замереть: обломки зданий, лужи крови, хаотичная суета немногих выживших, собиравших останки былой жизни.

Минхо заметил её состояние и, нежно убрав прядь волос с лица, улыбнулся, пытаясь её поддержать. Сэм была благодарна ему за внимание, но внутри по-прежнему царила пустота. Минхо оглядел Глейд и, заметив остальных бегунов, пошел к ним навстречу.

Взгляд Сэм привлекли светлые волосы Ньюта, который, опустив голову, вытирал слёзы, рядом с загоном для скота. Сэм подошла к нему и, набравшись храбрости, заговорила:

— Он спас меня, а я не смогла спасти его... — начала она, чувствуя, как комок подступал к горлу. — Мне так жаль, Ньют. Я не могла стоять в стороне, пошла спасать этих глупых поросят, а по итогу всё полетело к чертям, я...

Ньют резко развернулся, и в его глазах вспыхнул огонь гнева и обиды:

— Если бы ты осталась стоять в стороне, Зарт был бы всё ещё жив, — выплюнул он, и голос его звучал сухим и жёстким. — Но тебе вечно нужно куда-то влезть и что-то сделать! Он уже был на полпути к Хоумстеду, но свернул, чтобы помочь тебе. Единственный, кто пошел помочь тебе, ведь всем остальным было не до этого. Так что если бы не ты, он был бы всё еще жив!

Обвинение ранило похлеще острого ножа. Если бы эти слова сказал кто-то другой, она бы проигнорировала их, но слышать это от Ньюта, от человека, который всегда был добр к ней, было непереносимо. Она вдруг ощутила стыд, смешанный с горечью обиды. Неужели он говорил всё это всерьез? Парень, который ласково называл её «принцесса», сейчас смотрел на неё, как на последнего предателя, и её сердце облилось горячим свинцом.

Его брови нахмурились, показалось, что он пожалел о своих словах, однако спустя секунду взгляд снова обрел разрушающий холод. Сэм в свою очередь ощутила пустоту.

— Хорошо, — прошептала она, сжав кулаки. — Пусть я буду злодеем для тебя. Если тебе так проще...

Сэм с тяжелым сердцем отошла от Ньюта, не в силах выдержать его холодный взгляд. Она брела по разрушенному Глейду, ощущая на себе косые взгляды выживших. Одни шепотом обсуждали её, другие открыто винили в случившемся. Каждый взгляд словно колол её сердце иголками, заставляя чувствовать себя еще хуже.

Проходя мимо остатков чего-то разгромленного, она почувствовала, как кто-то грубо схватил её за плечо и развернул к себе. Это был Галли, глаза его пылали яростью и ненавистью.

— Это всё из-за тебя! — рявкнул он, сжимая её руки так, что костяшки пальцев побелели. — Я знал, что ты нас всех прикончишь!

Сэм попыталась вырваться, но Галли держал её железной хваткой, причиняя боль.

— Перестань, Галли, ты делаешь мне больно! — закричала она, но парень лишь крепче сжал пальцы. — Я ничего не делала! Перестань, пожалуйста!

— Оглянись! Нравится тебе вид хаоса?! Нравятся лужи крови?!

Внезапно рядом появился Томас, чьё лицо исказилось от гнева. Парень оттолкнул Галли от девчонки с такой силой, что тот отлетел в сторону, прокатившись по траве. Сэм впервые видела его таким, — отчаянным, готовым драться, если потребуется.

— Не смей трогать её! — прорычал он. — Еще раз прикоснешься к ней, и я убью тебя, клянусь!

Галли поднялся, тяжело дыша, его глаза горели.

— А вот и главный защитник! Вечно на её стороне, а ведь если бы не её вмешательство, Зарт был бы жив! — выкрикнул он, пытаясь спровоцировать конфликт.

Галли сделал шаг навстречу парню, готовый ударить. Томас встал между ним и Сэм, преграждая путь, и тут рядом показался Минхо. Оказавшись на стороне Томаса, он выставил руку в сторону Галли, предупреждая его остановиться.

— Довольно, Галли! — строго произнес он. — Она ни в чем не виновата, лучше вини тех, кто отправил нас сюда! Этих чертовых ушмарков! Это всё они, а не Сэм!

Девчонка не знала, как поступить. Она продолжала стоять за широкой спиной Томаса, пока вокруг собирался народ, явно заинтересованный происходящим. Ей захотелось скрыться, спрятаться, исчезнуть, чтобы все перестали винить её.

— Раз она ни в чем не виновата, тогда пускай наша, особенная, решает проблему, — ядовито усмехнулся Галли. — Пусть закроет Ворота, раз и навсегда!

Томас нахмурился, понимая, что Галли был прав: Сэм могла помочь, однако, предыдущий опыт говорил о том, что хоть Сэм и была способна на удивительные вещи, всё же сила её была не бесконечна. Сама же Сэм задумалась, но сердце ёкнуло от страха: вдруг она не справится? Что, если её сила подведёт в решающий момент?

Сглотнув, Сэм громко произнесла:

— Я попробую закрыть Ворота, — предложила она, и Томас развернулся к ней лицом.

— Нет, Сэмми, это опасно, — стал отговаривать её Томас, но девчонке было всё равно. Она была готова пойти на риски, лишь бы все вокруг перестали видеть в ней причину всех бед. — В прошлый раз ты лишь задержала Ворота на пару минут и тут же вырубилась на целые сутки. Мы не знаем, что будет с тобой, если ты их закроешь. Ты можешь умереть!

Сэм невольно сжала челюсть. Умирать желания не было, но и просто отказаться от этой затеи она не могла. Девчонка прикусила внутреннюю сторону щеки, обратившись к Томасу:

— Я попробую, Томми...

Все заинтересованные, молча, последовали за ней к Восточным Воротам, надеясь на чудо. Сэм стояла перед массивными вратами, устремив взгляд в глубину Лабиринта, откуда веяло смертью и отчаянием. Её сердце бешено колотилось, осознавая возложенную на неё миссию. Вокруг собралась толпа, они перешептывались, кажется, даже делали ставки.

Сэм бы и сама сделала ставку, ей нравилось чувство азарта, однако не в том случае, когда ребята ставили на её успех или проигрыш.

Девушка закрыла глаза, выставила руки вперед, призвав всю свою силу, всю свою волю. Она сосредоточилась, представляя, как Ворота двигаются, медленно сдвигаются, замыкаясь, ограждая Глейд от внешней угрозы. И Ворота действительно начали двигаться, сначала едва заметно, словно колеблясь, затем всё быстрее и быстрее.

Тяжесть нависала над её сознанием с каждым выбросом энергии всё сильнее. Она чувствовала, как струя крови медленно стекала с носа, как внутри неё всё горело. Но она терпела, ведь стены двигались, механизм гремел, эхом распространяясь по Глейду, поднимая вверх кубы пыли и грязи.

— Отлично! — поддерживал её Чак, стоя где-то позади.

— Ты справишься, цыпочка, так держать! — согласился с мальчуганом Минхо.

Девчонку радовала поддержка, но чем сильнее напрягалась Сэм, тем больше её тело отзывалось болью. Ворота двигались, но они были невероятно тяжелыми, почти неподъемными. Сэм чувствовала, как силы оставляли её, и с каждым движением ворота словно замедлялись, сопротивляясь её воле.

Вдруг всё стало хуже. Из носа, глаз и ушей хлынула кровь, её руки и ноги задрожали, голова закружилась.

— Она не сможет... — прошептал Томас, обращаясь к куратору бегунов. — Сэм, остановись! Хватит!

Закричал Томас, видя, как девчонка еле стояла. У Сэм подкашивались ноги, кровь, сочившаяся из глаз, окрасила всё вокруг в красный, а голова гремела так, что должна была вот вот взорваться. Но девчонка продолжала напрягаться, игнорируя потусторонние крики.

— Ещё чуть-чуть, Сэм!

— Не мешайте ей, она их сейчас закроет!

— Ты, чертов кланк, она же сейчас на месте окочуриться!

Ворота остановились, замерли в полуоткрытом положении, словно издеваясь над её усилиями. Сэм почувствовала, как её тело отказывалось служить. Голоса стали превращаться в далекое эхо. Сэм уже перестала разбирать, что происходило вокруг. Голова закружилась, и девчонка опустила руки, чувствуя, как тело немело.

Ворота стали медленно возвращаться в прежнее положение.

Сэм услышала разочарованные крики, перед тем, как упала. Томас успел подхватить её, бережно удерживая на руках, её дыхание было прерывистым, лицо бледным, а глаза закрыты. Его сердце разрывалось от тревоги и страха, что девчонка больше не распахнет их.

***
​«Сэм, кто все эти люди?... Я никого из них не знаю! Забери меня!»

«Я слышал их разговор сегодня, когда они перевозили меня...»

«Ты всё-таки отправилась спасти его...»

«О нет! Он снова здесь! Мне надо столько тебе рассказать! Но всё меркнет...»

«Лабиринт — это код, Сэм. Лабиринт — это код...»

***
Сэм очнулась, словно заново переживая дежавю. Она снова лежала на удобной кровати в медпункте, голова раскалывалась, а любое движение отзывалось мучительной болью. Медпункт был уютным и спокойным, факелы отбрасывали теплый янтарный свет, а запах свежесрезанных цветов, стоящих на тумбочке, успокаивал.

Однако, несмотря на приятную обстановку, Сэм чувствовала себя скверно. Она вновь провалилась, вновь подорвала здоровье, вновь разочаровала тех, кто нуждался в ней. Неудачная попытка закрыть Ворота снова подчеркнула её несовершенство, и теперь Сэм чувствовала себя никчемной и бесполезной.

Её попыталась поднять чья-то мягкая рука, помогая опереться о спинку кровати. Девчонка зажмурилась, пытаясь сосредоточиться, и открыла глаза, встретившись с потрясающими голубыми глазами Терезы.

— Тише, сестренка, — произнесла Тереза низким, бархатным голосом. — Не переутомляйся, а то нам не хватало, чтобы ты снова отключилась. — Сэм осмотрела комнату, пока девушка аккуратно проверяла её пульс и прохладный лоб. В помещении больше никого не было, кроме них обеих, а на маленькой тумбочке стояла тарелка с аппетитным бутербродом, стаканом воды и букетиком полевых цветов. — Ну, как самочувствие?

— Будто слоны танцевали у меня на голове степ, — проговорила Сэм, едва касаясь тонким пальчиком мягких лепестков цветка.

Тереза тепло улыбнулась, присаживаясь рядом.

— Сомневаюсь, стоит ли тебе это говорить, — задумчиво произнесла она, поправляя пышную прядь своих роскошных черных волос. — Ну ладно, скажу! Это Галли принес цветы, думаю, он сожалеет, что заставил тебя попытаться закрыть Ворота. Они с Томасом снова чуть не подрались, их остановили Минхо и Алби.

— Алби выздоровел? — перебила Сэм, услышав имя лидера.

— Ага, — улыбнулась Тереза, разглаживая складки простыни. — Он уже бегает и руководит.

Сэм облегченно вздохнула, услышав хорошую новость. А еще ощутила приятное негодование, — неужели Галли действительно сожалел? Что могло заставить его изменить свою позицию? Не уж то ему стало жаль девчонку, смотря на её полуживой вид, или, быть может, он наконец заметил, что она была готова на всё, лишь бы доказать свою непричастность.

Тереза нежно взяла её за руку, заглядывая в усталые зеленые глаза. Её лицо выражало тревогу и сочувствие.

— Перед тем, как их разняли, Галли кричал о том, что многие на его стороне, касательно тебя и твоей особенности... — Она замолчала, словно подбирая нужные слова. Сэм разглядывала лицо девушки, фарфоровую кожу, алые губы и такие утонченные черты лица. Она словно только что сошла с небес, в то время как сама Сэм была чумазая, потная, а потрепанная кофта, была измазанная в её собственной крови. Ей казалось странным, что Тереза, так по-особенному относилась к ней. — Галли стоял на своем до тех пор, пока Минхо не сказал, что его подобные обвинения, заставили двоих глейдеров пойти на нечто ужасное, — продолжила она и глаза Сэм невольно заслезились, когда она вспомнила ту кошмарную ночь в кутузке и зловещий взгляд парня со шрамом. Видимо, жалость и вина, вот что играло Галли, вот, что заставило его нарвать чертовы цветы. — Он рассказал, что двое пытались убить тебя и... Неужели это правда?

Не хотелось, но Сэм кивнула, пряча нахлынувшие слезы. Она злилась на Минхо, ведь они договорились молчать об этом, но при этом почувствовала облегчение. Молчать, прятать взгляд каждый раз, вечно быть начеку, — ей это надоело. Теперь их накажут, и она с радостью посмотрит на это.

— Их заперли в кутузке, без еды и воды, — озвучила приговор Тереза. — Теперь их место там.

Пока Сэм переваривала информацию, в медпункт ворвался взволнованный Томас, сопровождаемый Джеффом. Медбрат сразу же осведомился о самочувствии девчонки, начав готовить какое-то странное средство в маленьком стаканчике.

Томас устроился на кровати с другой стороны от Терезы, внимательно наблюдая за Сэм, словно проверяя, действительно ли она здорова. Сначала это было даже забавно, но когда он стал проверять её на наличие ран и ссадин, Сэм мягко отстранилась.

— Я в порядке, насколько это возможно, — успокоила она парня, следя за движениями Джеффа, который поставил стакан с коричневой жидкостью на тумбочку и ушёл к шкафчику. — У нас нет времени сидеть, сложа руки! Гриверы вернутся, и нам нужно решить, что делать.

С этими словами Сэм взяла стакан и сделала глоток. Кислая жидкость обожгла язык, и она тут же выплюнула её, корча гримасу отвращения.

— Чёрт, Джефф, что это за гадость? — спросила она, чувствуя, как во рту остаётся неприятный привкус.

Джефф едва сдерживая смех, мягко пояснил

— Это... вода для полива цветов, чтобы дольше стояли...

Сэм готова была взорваться от негодования, но смех Томаса и Терезы оказался заразителен, и её раздражение улетучилось. Она наслаждалась минутой покоя, осознавая, что скоро начнётся настоящее испытание.

Хотя визуально изменений не произошло, когда пропало солнце и голубое небо, всем жителям Глейда казалось, что над ними нависла плотная тьма. Алби и Ньют организовали срочное заседание Совета, назначив задания каждому куратору. Все глейдеры должны были собраться в Хоумстеде в течение часа.

Строители, ведомые Галли, получили задание забаррикадировать все входы в Лабиринт любыми материалами, которые найдутся под рукой. Работа шла бойко, но Сэм понимала, что эффективность таких препятствий нулевая. Алби просто пытался занять людей делами, чтобы отсрочить неизбежную панику.

Ньют поручил всем достать фонарики, чтобы освещать пространство в случае необходимости. С Сэм он так и не заговорил, впрочем, девчонка и сама игнорировала его, — она ещё не была готова смириться с его словами.

Фрайпан перенёс запасы продуктов из кухни в Хоумстед. Копачи спрятали животных в подвале, а остальные собирали инструменты и материалы для возможной обороны.

Подготовка заняла почти всё время и наступила ночь.

Большинство обитателей Глейда в нормальные времена спали снаружи — места в Хоумстеде было впритык. Так что когда туда вошли все глейдеры, теснота была страшная. Кураторы распределили людей по комнатам, снабдив одеялами и подушками. Несмотря на большое скопление народу и неизбежный в этих случаях хаос, над Хоумстедом нависла тревожная, давящая тишина, как будто никто не желал привлекать к себе лишнее внимание.

Когда все разместились, Сэм оказалась на втором этаже с большинством знакомых ей людей. Алби и Ньют уселись на единственную в комнате кровать, а Томас с Минхо разместились рядом, на стульях. Сэм с Терезой постелили себя в самом уголке комнаты, рядом с ними устроился и Чак, который рассказал им, что ему пришлось запереть Гава в туалете, чтобы он не привлекал к ним внимания.

Из прочей мебели в комнате был только кособокий шкаф и столик, на котором стояла лампа, испускающая слабый, тусклый свет. Серая мгла, казалось, просачивалась снаружи через окно и несла с собой ожидание чего-то неизбежного и смертоносного.

— Я вот что думаю, — сказал Ньют. — А пусть всё катится к чертям. Положить на всё и поцеловать гривера на ночь. Ворота грёбнулись и небо серое. Но сдаться — это не для нас. Сволочи, которые послали нас сюда, либо хотят, чтобы мы все сдохли, либо наказывают нас. Так или эдак, а нам надо работать как проклятым до тех пор, пока живы... или пока не умрём.

Томас молча кивнул. Он был полностью согласен, но конкретных идей насчёт того, что им предпринять, у него не имелось. Только бы им выжить до завтра — а там, глядишь, они с Сэм придумают что-нибудь, что поможет выбраться отсюда.

— Я поддерживаю Ньюта. Надо кончать с причитаниями и жалостью к самим себе, несчастненьким. — Сказал Минхо, протирая руки, и выпрямился на стуле. — Завтра утром вы, начальство, первым делом засадите всех за изучение карт, а мы, Бегуны, выйдем наружу. Наберём с собой припасов под самую завязку, так чтобы мы могли оставаться там, в Лабиринте, несколько дней.

— Что? — Голос Алби, наконец, обрёл какую-то эмоциональную окраску. — Что ты имеешь в виду — дней?

— Что имею, то и введу. Дней. Всё равно Ворота открыты, солнце с его закатами тю-тю, так какой смысл возвращаться? Самое время оставаться снаружи как можно дольше и смотреть, не откроется ли что-нибудь, пока стены двигаются... Если они ещё двигаются...

Остальные замолчали, не решаясь возражать. Ситуация была столь тревожной, что лишние споры казались неуместными.

Эта ночь была необычной. Даже в обычное время тьма должна была окутать Глейд, но сейчас повсюду царила тоскливая серая мгла. Глаза Сэм, привыкшие мгновенно засыпать, никак не могли сомкнуться. Время тянулось бесконечно медленно, и в воздухе повисла напряжённость, словно завтрашний день никогда не наступит.

Другие глейдеры, завернувшись в одеяла, пытались уснуть, но это было почти невозможно. Они тихо перешёптывались, обсуждая слухи и гипотезы, которые витали в воздухе. Общее настроение было подавляющим: страх, отчаяние и чувство неизбежности смерти, словно оно приобрело самостоятельную жизнь.

Звуки, доносившиеся снаружи, стали слышнее с течением времени. Призрачные завывания гриверов раздавались всё ближе, словно ночь сама была заражена их присутствием. Сэм лежала в углу, прижимая к себе одеяло, и наблюдала за мерцающим светом лампы. Её сознание блуждало между сном и явью, а тело было готово в любой момент сорваться с места.

Прошёл ещё час, затем ещё один. Наконец, Сэм заснула, но сон был тревожным и прерывистым. Примерно в два часа ночи она резко проснулась, услышав знакомые звуки мотора и звон шипов о камень.

Все вскочили на ноги, услышав приближение гриверов. Ньют мгновенно замахал руками, призывая всех соблюдать тишину. Судя по шуму, тварей было трое или четверо. Как минимум.

Они услышали, как один из гриверов двинулся по направлению к Хоумстеду. Затем звяканье его шипов о камень внезапно сменилось более глубоким, резонирующим звуком. Сэм видела как наяву: металлические шипы твари вонзаются в деревянную стену, массивная туша, перекатываясь и побеждая гравитацию силой своих чудовищных мышц, ползёт вверх по стене к их окну.

Ребята слышали, как крошилась в щепки древесина — тварь вращалась, чтобы, оторвав от стены один ряд шипов и вцепившись в доски следующим рядом, передвинуться дальше. Кособокий барак содрогался до основания.

Замогильные стоны гривера, щёлканье и треск крошащейся древесины заполнили для них весь мир — больше они ничего не слышали. Звуки усиливались, приближаясь. Все сгрудились посередине комнаты, расположившись по контуру.

Сэм стояли впереди, ближе к окну, готовая нанести твари удар.

Шум достиг наивысшей силы, как раз тогда, когда одна из металлических щупальцев гривера пробила стену с правой стороны. Реакция сработала незамедлительно, Сэм выставила руку в правую сторону, удерживая ментальной хваткой конечность. Секунда, с левой стороны послышался хруст древесины, и Сэм проделала то же самое.

Теперь она удерживала обе руки чудовищ, не давая им возможности схватить кого-либо.

За окном мелькнула тень, и Сэм напряглась сильнее. Снаружи забегали лучи света, бросая жуткие отблески через щели между досками. Затем свет стали застилать неясные, быстро мелькающие тонкие тени. Сэм сразу поняла, что это был гривер, готовящийся атаковать, а ещё, снаружи, шныряли жуки-стукачи, помогая чудищам найти дорогу к их жертвам...

Через несколько секунд мельтешение прекратилось, прожектора тоже остановились и теперь бросали три неподвижных плоскости света внутрь комнаты.

Напряжение достигло наивысшей точки накала. В гробовой тишине неслышно было даже дыхания смертельно испуганных детей. Как гром среди ясного неба, металлическая рука гривера выбила доски на окне, и устремилась прямо в сторону Сэм.

Девчонка напрягла сознание и успела остановить конечность ровно в тот момент, когда она находилась в паре сантиментов от её лица. Послышались крики ужаса, мельтешение за спиной, но Сэм не ослабляла контроль. Одно лишнее движение, одна лишняя мысль и она собьется.

Сэм напрягалась сильнее, удерживая три конечности монстра. Из носа хлынула кровь, но она не обращала на это никакого внимания, лихорадочно соображая, что предпринять. В сознание мелькнули образы прошлого, страшные эксперименты, чудовищные просьбы, — она понимала, что была рождена с некой особенностью. И эта особенность сейчас могла помочь ей спасти друзей.

Ты знаешь, что делать...

Прозвучал голос в голове, и Сэм крикнула, что есть мочи, махнула руками, выдернув щупальца гривера под корню. Раздался мучительный рёв чудовища, и девчонка потеряла равновесие. Тереза схватила её, аккуратно обнимая, проверяя в порядке ли она. Парни вокруг рассредоточились, стали добивать ещё шевелившиеся руки монстра.

— Сэм! Ты в порядке? — спросил Томас, склоняясь над ней.

— В порядке, — прохрипела Сэм, стараясь успокоить дыхание. — Всё просто чудесно... А я сейчас что... Гриверу щупальца отсекла?..

Томас облегченно улыбнулся, помогая Терезе поднять Сэм. Паника потихоньку слабела, в каждом поселилась надежда, что сегодняшнюю ночь они переживут.

Когда все уже мысленно вздохнули с облегчением, считая, что кошмарная ночь подходит к концу, дверь, ведущая из коридора, внезапно распахнулась с оглушительным грохотом. Сэм резко обернулась, уверенная, что это перепуганный глейдер, сбежавший от гриверов. Но когда она увидела, кто стоял в дверном проёме, ей показалось, что её череп сжали в тисках, а кости вдавились в мозг. Все замерли в ужасе.

Там стоял Галли.

Его глаза горели безумным огнём, грязная одежда висела клочьями, а движения были резкими и хаотичными. Он присел на корточки, тяжело и хрипло втягивая воздух, словно у него отказали лёгкие. Взгляд бывшего куратора блуждал по комнате, напоминая безумца, готового наброситься на любого, кто попадётся под руку. Никто не произнес ни слова, как будто Галли был призраком, воплотившимся из коллективных кошмаров.

— Вас всех убьют! — завопил он, разбрызгивая слюну во все стороны. — Гриверы начнут вас убивать по одному каждую ночь, пока никого не останется!

Ни один мускул не шевельнулся, все были словно заморожены страхом. Даже Ньют застыл с открытым ртом, поражённый происходящим.

Галли тяжело поднялся и нетвёрдой походкой, волоча правую ногу, приблизился к центру комнаты. Никто не решался пошевелиться, глядя на безумца, который словно привидение бродил среди живых.

— Ты! — рявкнул он, ткнув грязным окровавленным пальцем в сторону Томаса. — Это из-за тебя! — Его оскал, ранее казавшийся комичным, теперь был поистине ужасающим. — Всё это из-за тебя!

Схватив себя за голову, Галли размахнулся и врезал Томасу в ухо с такой силой, что тот отлетел в сторону, едва сдержав крик от неожиданности.

Сэм, мгновенно очнувшись от ступора, выставила руку в сторону безумца, ментальной силой оттолкнула Галли. Парень полетел спиной назад, врезавшись в деревянный стол, стоящий у окна. Лампа упала и разбилась, посыпав осколками пол. Сэм на секунду пожалела, что прибегла к силе, опасаясь, что Галли бросится в драку, но тот лишь поднялся и вновь уставился на всех безумным взглядом.

— Никакой разгадки нет, — тихо и отрешенно произнёс он, и от этого его слова прозвучали ещё более жутко. — Лабиринт убьёт вас всех... Гриверы будут брать вас по одному каждую ночь, пока не останутся только трупы... Так... Так лучше... Они убьют вас... Всех! По одному!

Закончив свою тираду, Галли внезапно бросился к окну. Прежде чем кто-либо успел среагировать, из окна появились гигантские металлические клешни, ощеренные и щёлкающие во все стороны. Клешни захлестнули руки и ноги Галли, не давая вырваться. Тело парня исчезло из поля зрения всего за несколько секунд.

Сэм подбежала к разбитому окну и выглянула наружу. Гривер уже мчался через двор, таща Галли в железных клешнях. Его прожекторы ярко освещали пространство, бросая зловещие жёлтые отблески на каменистую почву и распахнутые Западные Ворота, через которые тварь исчезла обратно в Лабиринт.

Сэм в ужасе отпрянула от окна, сердце бешено колотилось в груди. Она не могла поверить, что только что видела, как Галли похитили прямо у них на глазах. В голове бешено метались мысли, словно отголоски безумия Галли проникли в её сознание.

— Сэм! — вдруг послышался знакомый голос.

Томас, лицо которого было покрыто кровью от удара Галли, подбежал к ней, явно встревоженный произошедшим.

— Ты в порядке? — взволнованно спросил он, осторожно касаясь её плеча. — Гривер тебя не задел? Ты жива?

— Всё хорошо, Томми, всё хорошо, — успокаивала она его. Парень осторожно провел рукой по её лицу, стирая следы крови, что недавно хлынула из носа. Девчонка смущенно перехватила его ладонь, скрепляя их пальцы. Этот жест не казался им каким-то интимным или слишком чувственным, скорее, он ощущался родным, знакомым и близким. А еще от него стало слишком тепло на душе. — Почему же... Почему ты кажешься мне...

— Таким знакомым?

Сэм хотела ответить, но не успела. Внезапно из окна появилось щупальце другого гривера. Томас не успел среагировать — щупальце стремительно схватило его за талию и начало тащить наружу. Сэм инстинктивно схватилась двумя руками за Томаса, пытаясь удержать его. Но щупальце было слишком сильным, и парень исчез за окном, оставив Сэм с испуганно распахнутыми глазами.

Сэм действовала не раздумывая. Она выбежала из Хоумстеда, не обращая внимания на предупреждения и крики оставшихся внутри. В серости ночи, девчонка заметила, как гривер тащил Томаса по земле, оставляя кровавый след. Сэм бежала следом, не задумываясь о собственной безопасности.

Сердце гулко стучало в груди, страх душил её изнутри настолько сильно, что трудно было дышать. Она впервые ощущала подобное чувство, — всё тело будто сжимали невидимые тески, холодная кровь вызывала мурашки, а сознание туманило зрение. Она будто словила паническую атаку, ей было страшно за Томаса сильнее, чем за кого-либо.

Когда она почти приблизилась, гривер внезапно остановился, поднял Томаса вверх, как куклу, и ужалил его своей иглой. Сэм почувствовала, как её сердце замерло. Парень издал болезненный крик перед тем, как гривер, взревев, отбросил Томаса в сторону, намереваясь раздавить его своим массивным телом.

— Томми! Нет!

Вместо ужаса Сэм почувствовала злость. Чистую, непоколебимую, такую яростную, что ей казалось, что любое её движение сопровождалось пламенем, сжигающим всё вокруг. Она уверенно шагала в сторону монстра, игнорировала крики ребят позади, их предупреждения и просьбы остановиться, — она ещё никогда не была так зла.

Ты знаешь, что делать...

Сэм выставила руку вперед, направляя болезненную атаку на гривера. Чудище взвыло, отскочив от распластанного на земле Томаса. Девчонка представляла, как медленно разрывала каждую мышцу, каждый сосуд в теле монстра, словно вонзала изнутри самые острые ножи, протыкая насквозь.

Сделай это...

Она махнула рукой, отбросив гривера назад, ещё дальше. Вторая рука пошла на помощь. Сэм усилила давление, кидая монстра в разные стороны, как ненужную игрушку. Вправо, затем влево, вверх, вниз, еще раз вверх, вниз. ВНИЗ. ВНИЗ. ВНИЗ. Гривер бился о землю, издавал рев, части его металлических конструкций отлетали от тела с колоссальной легкостью, разбрызгивая кровь по сторонам.

Сделай это так, как умеешь...

Невиданная жестокость играла ледяными огоньками в глазах. Сэм мучила чудовище, испытывая такое блаженство, которое нельзя было сравнить ни с чем. Холодное мороженое в самый жаркий день, первая сигарета, новая машина на совершеннолетие, шоколадный торт после долгой диеты, наркотики, первый секс, — всё это ни шло, ни в какое сравнение с тем, какое удовольствие она чувствовала, видя беспомощность твари.

Давай, Сэм... Убей...

Сэм выставила руки вперед, почувствовала каждую часть мерзкого склизкого тела гривера. Она не была уверена, что сможет сделать это, однако, напрягая сознание, девчонка стала оттягивать руки в разные стороны, словно разрывая тело гривера. Сэм и чудище взвыли в унисон, действие давалось с огромным трудом, но здраво девчонка не мыслила. Продолжая атаку, Сэм кричала, кровь сочилась из носа обильнее, вены набухли от напряжения, а зрачок расширился настолько, что окрасил весь глаз в пугающий черный.

Сэм видела, как тело гривера стало разрываться надвое, как красные глаза бусины метались по сторонам. Громкий крик, резкое движение руками, и теплая вязкая кровь брызнула по сторонам, окрашивая всё вокруг и даже больше.

Сэм тяжело дышала, вытирая с лица остатки гривера. Позади послышался шёпот и мельтешения, оставшиеся глейдеры наблюдали за развернувшейся сценой.

— Охренеть!

— Она убила гривера! Разорвала тварь на части!

— Если она сделала такое с гривером, представьте, что она может сделать с человеком!

Сэм услышала знакомый голос позади, взывающий к ней. Кто-то аккуратно коснулся её плеча, привлекая внимание. Она развернулась, вид её был пугающим и устрашающим, — бледное лицо, черные пустые глаза и чужая кровь, стекающая с головы до ног.

— Сэм, — осторожно обратился к ней куратор бегунов, лицо его выражало страх и панику. — Как ты это сделала?

Улыбка, словно прямиком из ада, дьявольская и жуткая, появилась на её лице.