Бегущий в лабиринте: Панацея

За огромными экранами сотрудники в белом непрерывным потоком печатали на клавиатурах, анализировали графики и размешивали жидкости в пробирках синего оттенка. В соседней комнате, отделённой стеклом, сидела девочка, с любопытством наблюдая за процессом.

Белоснежные стены, пол и потолок составляли единую однотонную гамму. Просторный стол занимал центр комнаты, на нём располагался внушительных размеров металлический куб. Девочка изучала поверхность стола, её детская ручка теребила края больничной рубашки, пока взгляд был прикован к необычному блеску предмета.

Внезапно дверь лаборатории распахнулась, и внутрь вошёл высокий мужчина с седыми волосами и проницательными серыми глазами. Он критически оглядел сотрудников, затем подошёл к окну и направил взгляд на девочку.

Та одарила его открытой, ребяческой улыбкой, свободно болтая ногами в воздухе.

— Привет, Сэм, — бархатный голос прозвучал из динамиков, заставив девочку слегка вздрогнуть. — Как твои дела? Готова приступить к заданиям?

Сэм недовольно поморщилась, скрестив руки на груди.

— Если справишься быстро, то мы разрешим тебе поиграть с объектом 13, — мужчина проследил показания датчиков на экране, затем опять обратил внимание на помощников. — Джаред, подготовьтесь фиксировать изменения активности мозга. Алекс, будьте внимательны, чрезмерная нагрузка недопустима. Помните, как трудно справляться с последствиями.

Мужчина снова взглянул на девочку.

— Задача простая, Сэм. Видишь куб? Он сделан из вольфрама — самого прочного материала на планете. Попробуй сломать его.

Сэм вскочила со стула, босые ножки коснулись холодного пола, и она раздражённо топнула, привлекая общее внимание.

— Не буду! Я устала! Хочу гулять и играть! — капризно заявила девочка, обиженно надув губы.

Звук её голоса эхом разнёсся по помещению, заставив небольшие предметы на рабочих поверхностях дрожать, и работники лаборатории незаметно напряглись.

— После экспериментов у меня болит голова, и кровь течёт из носа, — прибавила девочка, демонстративно дуя губки.

Мужчина стиснул челюсти. Подобные сцены повторялись регулярно, но сегодня его терпение было исчерпано. Заведующему огромной лабораторией пришлось столько раз унижаться перед ребёнком, и теперь терпение подошло к концу.

Нужно менять стратегию.

— Сэм, хватит капризничать! — строго произнес мужчина. — Сделай задание, и потом отдохнёшь. Если откажешься, последует наказание.

Сэм снова скрестила руки, категорически отказываясь подчиняться.

— Отлично, Сэм, я тебя услышал, — мужчина поправил галстук, тяжело вздохнув. — Сидеть здесь будешь до тех пор, пока не выполнишь задачу. Отменяйте все сегодняшние встречи, уведомите доктора Пейдж.

Девочка испуганно округлила глаза, тревожно осматривая сотрудников.

— Нет! Вы не имеете права! — кричала она.

— Выполняй задачу!

Доктор скомандовал, и в лаборатории мгновенно установилась мертвая тишина. Нарушали её лишь равномерный писк компьютерных приборов, тихое постукивание системы вентиляции и тяжёлое дыхание девочки.

Её глаза вспыхнули опасным огнём, а брови сошлись в строгую линию. Она сконцентрировалась, и стены лаборатории начали дрожать мелкой дрожью, заставляя персонал нервно переглядываться. Мониторы стали пикать чаще, экраны замерцали, вентиляторы заработали быстрее, чем когда-либо, наполняя помещение шумом.

Девочка вытянула руку вперёд, и металлический куб, расположенный на столе, вдруг взмыл в воздух. Она сжала ладонь, и куб начал деформироваться, словно бумага, складываемая умелыми руками. Лёгким движением руки девочка сплющила куб, превратив его в шар.

— Доктор А., активность мозга выше нормы! — крикнул один из лаборантов, стреляя глазами по мониторам.

Мощь девочки росла, стены заходили ходуном, приборы визжали на грани разрушения. Свет замигал, грозя выключиться. Девочка взмахнула второй рукой, и ближайший аппарат мониторинга за стеклом вырвался из крепления, подлетел к потолку и с треском разбился о железные балки.

Сотрудники в панике пытались покинуть помещение, но двери заблокировались автоматически. Камеры видеонаблюдения посыпались с потолка, столы полетели в разные стороны, полки рухнули, разбрасывая оборудование. Вентиляционная система вышла из строя, и лаборатория заполнилась клубами дыма и едкого запаха пластмассы.

— К черту мониторинг! Включите успокаивающий газ! – кричал мужчина, прикрывая лицо руками.

Лаборатория трещала, распадаясь на части, бетон сыпался с потолка, перекрытия начали рушиться. Помещение, некогда аккуратное и чистое, превратилось в месиво обломков, огня и пепла. Девочка стояла в смотровой комнате, воплощение силы и гнева, неспособная контролировать собственную мощь.

Мужчина бросился к панели управления, пытаясь активировать систему подачи специального газа, призванного успокоить девочку. Но та мгновенно среагировала. Концентрация её возросла, и металлический шар направился прямо в смотровое окно, рядом с ученым.

Шарообразный объект вонзился в стекло, едва не пробив его полностью, остановившись в миллиметре от лица мужчины.

Испепеляющий взгляд девочки и испуганный взгляд мужчины встретились. Каждое мгновение казалось вечностью, пока один из лаборантов, действуя незаметно, добрался до резервной кнопки активации газа.

Скрытое отверстие в потолке комнаты, где находилась девочка, начало выпускать успокаивающий дым.

Тонкая струйка быстро превратилась в густой серый туман, заполнивший помещение. Девочка ощутила, как энергия покинуло её тело, ноги подкосились, и она опустилась на колени, тяжело дыша и пытаясь противостоять воздействию. Спустя несколько секунд она упала на пол.

Лаборанты облегчённо вздохнули, понимая, что угроза временно устранена.

— Выведите её отсюда! Наденьте ошейник контроля! — вновь повелел доктор А., обратившись к сотрудникам лаборатории.

Два крупных сотрудника осторожно вошли в комнату, когда облачко успокаивающего дыма постепенно рассеялось. Они надели на девочку особый ошейник, ограничивающий её уникальные способности, а затем, крепко взяв под мышки, вывели её из комнаты. Поставив девочку напротив доктора, мужчины поддерживали её, предотвращая падение.

Доктор А. опустился на колени, внимательно вглядываясь в её утомлённые, закрывающиеся глаза.

— Учти, Сэм, запомни хорошенько. Ты — моя собственность! Ты обязана делать всё, что я тебе говорю! Несоблюдение правил ведёт к неизбежному наказанию, — процедил он, дотрагиваясь кончиками пальцев до её лица, мягко обозначая линии скулы и подбородка. Отпустив её лицо, он обратился к ассистентам: — Отведите её в Красную камеру, пусть поразмыслит о поведении. Сообщите доктору Пейдж, что сегодняшние занятия отменяются.

Девочка слабела, борьба закончилась, и ей оставалось лишь кричать, истекая последним запасом сил.

— Нет! Пожалуйста! Не-е-т!

Пара сильных рук вела её по коридорам, подняв с пола, чтобы не волочить по гладкой плитке. Доктор А. проводил её взглядом, находясь в центре хаоса, который вызвала девочка. Он создал её, вложив массу усилий, но удастся ли теперь управлять этим смертоносным оружием?

***
Проснись, Сэм...

***
​Сэм медленно приоткрыла веки, почувствовав резкую боль в висках. Во рту пересохло, словно туда засыпали песок, а в теле поселилось ощущение полного истощения. Воспоминания вчерашней ночи грохотали в голове, словно удары молота, а грязная одежда напоминала о том, что всё было наяву.

Сэм растерла покрасневшие и опухшие глаза, в надежде стереть с лица кошмарную усталость. Ей казалось, что она совершенно не спала. Она помнила, как Минхо проводил её до кутузки, как она пластом упала на черный матрас, а потом темнота. Темнота стала вырисовываться в фигуры и очертания, и вот она снова плавала в океане воспоминаний, что топили её, крича о том, что всё это было наяву.

Она почувствовала тремор в руках. Ощутив прилив паники, попыталась дышать ровно. Нервного срыва мне только не хватало, подумала Сэм, бросив мимолетный взгляд на дверь. Выходить совершенно не хотелось, но и оставаться в темной озябшей комнате тоже.

Сэм попыталась встать. Ноги затекли, и удалось это с трудом. Она шагнула в сторону выхода, заглянула в небольшое тюремное оконце, и прохладный утренний воздух одурманил голову. Она уперлась ладонями в дверь и поняла, что она была не заперта. Сэм прикусила нижнюю губу, в попытке приглушить страх, и вышла наружу.

Минхо чуть ли не подскочил, от громкого скрипа двери ударился головой о стену. Он сидел на земле, грязный, с темными мешками под глазами, потирал место ушиба.

Не одна я сегодня не спала, вновь подумала Сэм, наблюдая за тем, как куратор бегунов поднялся, подтягиваясь, чтобы взбодрить всё тело.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, оглядывая Глейд, постепенно пробуждающийся ото сна.

Минхо растерянно почесал затылок:

— Ну, здесь как-то спокойнее, — пробормотал он, неуклюже улыбаясь. — Ты не представляешь, как сильно храпит Томас, а ещё бормочет что-то невнятное. Уснуть рядом с ним нереально.

Сэм благодарно улыбнулась, осознавая, что парень провел под дверями кутузки всю ночь. Всё это навеяло Сэм мысли о том, что, пусть Минхо и казался холодным, саркастичным мачо, внутри он был растущим цветком, чья душа, подобно, лепесткам, распускалась рядом с людьми, коих он считал близкими.

Ведь близкие люди не будут пытаться выдирать твои хрупкие лепестки-души.

Сэм думала об этом, пока они шли в направление Хоумстеда.

— Спасибо, — тихо сказала она, теребя край кофты. — Что ты был рядом..

Минхо кривовато улыбнулся, почесав затылок.

— Эй, ничего особенного, — уклончиво ответил он. — Пойдём лучше найдем Ньюта и расскажем ему всё.

Сэм резко остановилась, глаза её расширились.

— Рассказать? Лучше... Лучше не стоит.

— Что значит «лучше не стоит»? — недоуменно спросил Минхо, развернувшись к Сэм лицом. — Эти ушмарки хотели... Они... Они хотели... — он старательно подбирал слова, но выходило с трудом. Минхо плюнул на землю, расположив руки по бокам. — Их нужно наказать за это! Оторвать чертовы руки и ноги!

Сэм устало вздохнула.

Глубоко внутри ей и самой хотелось это сделать. Заставить их кричать, умолять, чтобы они ощутили весь тот ужас, что она сама. Но сердце сопротивлялось, отчаянно молило молчать, не поднимать шума.

— Я не хочу, чтобы всё вновь крутилось вокруг меня, ладно? Я устала от этого! — призналась Сэм. — Я уже два раза была на Заседании Совета! Многие ненавидят и боятся меня! Если из-за меня выгонят ещё двоих, то я точно стану козлом опущения! — Она развела руки в стороны, чуть ли не крича. На глаза наворачивались слезы, но девчонка старательно сдерживала их, шмыгая носом. — Оставим это в глубокой яме, глубокой и темной, ладно?

Минхо кивнул, опустив взгляд в землю. Наступила пауза, в которой каждый из них погрузился в собственные мысли. Минхо представлял, как трудно Сэм приходилось здесь, где каждая ошибка воспринималась негативно, а её отличие вызывало страх и подозрения.

Самой Сэм казалось, что мир состоял из одних ограничений. Опасения глейдеров превратили её в большую угрозу, и она предпочла бы быть обычной, незаметной частью ребят, нежели предметом обсуждения и осуждений. Решение о молчании было трудным, но необходимым для сохранения относительного спокойствия.

Именно в этот момент тишину нарушил прерывистый кашель и топот лёгких ног. Из-за поворота к ним, задыхаясь, подбежал Чак, лицо его было искажено паникой.

— Там... Там новенькая девчонка! — выдохнул он, хватая ртом воздух. — Проснулась и бушует! Бегите скорее!

Сэм и Минхо спешно прибыли к Хоумстеду, где их встретил взволнованный Ньют и растерянный Томас. Оба выглядели крайне встревоженными, словно столкнулись с серьезной угрозой.

— Она заперлась в комнате и никого не впускает! — сообщил Ньют, нервно проводя рукой по взлохмаченным волосам. — Напала на Клинта, когда тот попытался войти! Повредила ему руку.

Сэм перевела взгляд на запёкшуюся полосу крови на рукаве медбрата, затем посмотрела на закрытую дверь комнаты.

— Что ей нужно? — спросила она, стараясь говорить спокойно.

— Ничего конкретного, — ответил Томас, нервно теребя край футболки. — Угрожает ножом любому, кто подойдёт.

Сэм подошла к двери, подняла руку, намереваясь постучать, но передумала и громко позвала:

— Эй, новенькая! Я Сэм, давай поговорим!

Вскоре дверь медленно приоткрылась, и из-за неё выглянуло испуганное лицо новенькой.

— Входи, — прошептала девушка, — Но только ты одна!

Сэм осторожно шагнула в комнату, закрывая за собой дверь. Она оказалась в небольшой спальне, где кровати и шкафы были расставлены беспорядочно. Капли свежей крови проступали на деревянном полу, подтверждая недавнее нападение.

Девушка, испуганная и встревоженная, сжимала в руке нож. Её взгляд был полон тревоги и подозрений.

— Ты в безопасности, — мягко сказала Сэм, успокаивающе выставив руки. — Помнишь своё имя?

— Я Тереза, — ответила девушка, дрожащим голосом. — Что это за место? Что здесь происходит?

Сэм внимательно посмотрела на неё, почувствовав её искреннюю тревогу.

— Это место мы зовем Глейдом, — объяснила она. — Мы не знаем, кто нас сюда отправляет, и зачем. Приспособиться нелегко, но мы обязательно поможем тебе.

Тереза внимательно посмотрела на Сэм, словно пытаясь понять, можно ли ей доверять.

— Ты не похожа на остальных, — осторожно произнесла она. — Остальные смотрят на меня, как на угрозу... Ты смотришь на меня иначе...

Сэм улыбнулась, стараясь передать чувство сострадания и поддержки.

— Потому что я тоже новенькая, — призналась она. — Попала сюда всего неделю назад и тоже была напугана. Но здесь есть добрые люди, которые помогли мне приспособиться.

— Но здесь одни парни! — возмутилась Тереза. — Как ты справляешься?

Сэм слегка улыбнулась, но её глаза утратили жизнерадостность.

— Некоторые из них не такие уж плохие, — тихо сказала она. — Они относятся ко мне неплохо, хотя другие, похоже, просто боятся меня...

Тереза в недоумении нахмурила брови. Сэм осмотрела комнату, выискивая нечто подходящее, затем, её взгляд упал на кровать, усыпанную бумагой. Девчонка взмахнула рукой, и листы взмыли вверх, заставив Терезу приоткрыть рот в изумлении.

Листы порхали, словно птицы, и Тереза засмеялась, удивляясь происходящему.

— Это магия! Чудо! — вскрикнула девушка, когда Сэм отпустила контроль. Из носа пошла кровь, и девчонка аккуратно вытерла её рукавом кофты. — С тобой всё в порядке?

— Да, это... Последствия... — Сэм махнула рукой. — Ну что? Больше не будешь размахивать ножом?

Тереза кивнула, осторожно улыбаясь, и они вышли из комнаты, покидая опустевший Хоумстед. На выходе их встретили Томас и Минхо. Новенькая слегка напряглась, встретившись взглядом с парнями, чувствуя к ним смесь недоверия и настороженности.

Осторожно, она осталась стоять позади Сэм.

— Мы решили всё, — сообщила Сэм, оглядывая окрестности. — Я хотела провести экскурсию для Терезы, познакомить её со всем.

Томас и Минхо обменялись озабоченными взглядами.

— Не спеши, цыпочка, у нас другие планы на тебя, — вмешался Минхо, встретившись с её взглядом. — Хотим попробовать применить твою особенность, чтобы попробовать кое-что.

— Но Тереза... Я не могу бросить её одну, — возразила Сэм, посмотрев на девушку. — Может, перенесём это?

— Это не получится, — ответил Томас. — Если Ящик больше не вернется, нам жизненно необходимо найти выход как можно скорее.

Сэм понимающе кивнула. Она знала, что Ящик доставлял важные припасы для жизни, и его исчезновение вызвало массовую панику среди Глейдеров. Желание выбраться отсюда усилилось многократно.

— Тереза, — обратилась она к девушке. — Можешь дождаться нас в домике на дереве? Там безопасно.

Томас, явно заинтересованный, изучал внешность новенькой, словно пытался распознать её значение в своём забытом прошлом.

— Томас покажет тебе дорогу, — предложила Сэм, улыбнувшись. — Он прекрасный гид.

Томас открыл рот, чтобы возразить, но взгляд Сэм остановил его. Он послушно кивнул, соглашаясь с её просьбой.

Сэм вздохнула, наблюдая, как пара уходила. Сердце учащенно забилось, но думать о причине этого не хотелось. Она сама отправила Томаса вместе с новенькой, и жалеть об этом сейчас было глупо.

Она обернулась к Минхо, который с сомнением смотрел на удаляющиеся фигуры, скрестив руки на груди.

— Что-то беспокоит тебя, Минхо? — спросила она. — Ты что, ревнуешь его? — насмешливо продолжила она, приподняв бровь. — Боишься, что новенькая переманит его внимание?

— Что? Я ревную этого шанка? – переспросил он, театрально взмахнув руками. – Я думал, ты будешь ревновать его к новенькой.

— Ревновать Томаса? — Сэм задумалась на мгновение, затем легко хлопнула Минхо по плечу и двинулась в противоположную сторону, так и не ответив.

Минхо догнал её, крепко схватив за руку, и они отправились к Картохранилищу, где предполагалось начать поиски выхода из Глейда.

***
Тереза внимательно оглядела комнату. Чистота и простота обстановки создали островок безопасности, сияющий среди окружающей тьмы, в которую она попала после пробуждения.

Проведя пальцами по деревянной отделке, она почувствовала запах древесины и свежих листьев, ощутив приток воспоминаний, что бурным потоком ворвались в её сознание. Их избыток заставил её ослабеть, и она опустилась на кровать, прикрыв лицо руками.

Томас стоял поблизости, не зная, как поступить. Он чувствовал неодолимое желание узнать, помнит ли она что-нибудь. Помнит ли она его. Ему хотелось услышать её голос, вдруг он откроет утраченные знания. Вдруг она владела секретом, который поможет выбраться из этого ада.

— Ты Томас, да? — наконец спросила Тереза, решив нарушить затянувшееся молчание. — Сэм уже говорила, но... Я Тереза...

Тереза... Повторил Томас про себя, почувствовав, как внутри что-то сжалось.

Он миллион раз разговаривал с Сэм, миллион раз оставался с ней наедине, но подобного не испытывал никогда.

— Я хотел спросить... — тихо сказал он, сделав шаг ближе. — Перед тем, как отключиться, ты назвала меня по имени, и сказала, что скоро всё изменится. Ты помнишь это?

Тереза опустила взгляд. Глупо было надеяться, что она знала все ответы, и уж тем более глупо было полагать, что она могла помочь им выбраться из этого кошмара.

— Ясно... Понятно... — парень устало протер глаза. Весь его вид выражал вымоченную усталость.

— Помню только воду, как будто я тонула, — поделилась она, посмотрев в пустоту. — Много людей в белых халатах и женский голос, бесконечно повторяющий одну фразу...

— ПОРОК — это хорошо, — процитировал Томас, встретившись с ней взглядом.

Его сердце на мгновение замерло, в горле пересохло, и он с трудом смог перевести дыхание.

— У меня те же видения, и у Сэм тоже, — поделился он, присаживаясь рядом с ней. — Мы считаем, что это — воспоминания.

— Сэм особенная, правда? То, что она способна делать, напоминает волшебство, — мягко улыбнулась Тереза, и Томас невольно улыбнулся в ответ.

— Да, она особенная, — признал он, чувствуя, как мысли о Сэм успокаивающе действовали на него.

Она вызывала в нём только теплые чувства, и он уже привык дорожить этой тонкой душевной связью.

— Сейчас атмосфера в Глейде тревожная, — заговорил он, глядя в пол. — Лифт может больше не вернуться, наш главарь находится на грани гибели, и без сыворотки он погибнет. Никто не знает, что делать дальше.

Он хотел найти ответы, освободить всех, спасти каждого от кошмаров Лабиринта. С каждым днём это стремление становилось всё сложнее, препятствия множились, и отчаяние, медленно, но верно, накапливалось внутри, вытесняя надежду.

Тереза аккуратно вытащила что-то из карманов. Послышался звон металла, и Томас взглянул на два шприца в руках девушки. Темно красная жижа переливалась внутри, а выгравированная надпись натолкнула на причудливые мысли.

— Это было у меня в карманах, когда я очнулась. — Вдруг сказала Тереза, перебирая в руке два небольших шприца с красной жидкостью. — Это та сыворотка, что вам нужна?

Спросила Тереза, и Томас гулко сглотнул.

Алби неподвижно лежал на постели, остекленевшие глаза были широко раскрыты, дыхание прерывисто и неравномерно. Его лицо потеряло естественный цвет, кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок, словно покрытая плесенью. Вены на руках и шее выступили четкими линиями, придающими ему облик хрупкой фарфоровой статуэтки, готовой рассыпаться от малейшего ветерка.

Ньют кусал ногти, выслушивая предложения Томаса. Бегун заявился в компании новенькой, размахивая шприцами с красной жидкостью, уговаривая рискнуть. Ньюту эта затея не нравилась. Не нравилось думать, что если не получится, то он навсегда лишится друга. Приятеля, которого знал всю свою осознанную жизнь, после того, как попал в стены Лабиринта.

Он продолжал кусать ногти, не зная, как поступить. Вариантов развития событий было множество, но лишь самые темные заполняли каждый уголок сознания:

— А если эта штука его убьет?

— Он и так умирает! — парировал Томас, указывая на тело главаря. — Здесь надпись, точна такая же, как и на всех вещах, что приносил Ящик!

— Но это не похоже на ту сыворотку, что присылали нам ранее! — спорил Ньют. Идея вкалывать в Алби неизведанную хрень была ему неприятна. — Мы не знаем, поможет это или нет!

Тереза и медбратья оставались в стороне. Новенькая не спешила делиться, полагая, что её мнение значение не имело.

— Надо рискнуть, — предложил Клинт. — Времени у нас не так много, до завтрашнего дня Алби вряд ли доживет...

Приговор обрушился на ребят сдавленной волной.

Ньют уставился в потолок, в попытке заглушить слезы. Через мгновения он кивнул, и Томас опустился к телу Алби. Шприц напоминал автоматическую ручку, стоило бегуну приложить его к плечу главаря, как игла механически ужалила Алби, распространив красную жидкость по телу.

Томас отступил назад, ожидая дальнейших действий. Тело Алби затрясло, на лбу выскочили испарины, а глаза неестественно заметались в разные стороны. Он забился в конвульсиях. Парни метнулись к главарю, удерживали его от резких травмирующих движений.

Он закричал, дергался, в попытке вырваться из цепких ремней. Сильный толчок, правая рука схватила Томаса за ворот. Глаза полные ярости сверлили бегуна насквозь, готовы были сжечь.

— Это был ты! Всё это время был ты! Предатель! Ты не один из нас!

Ньют оттащил Томаса в сторону, пока медбратья вжимали Алби в кушетку. Бегуна трясло, чувство удушения не отпускало. Тереза обеспокоенно спрашивала в порядке ли он. Томас не отвечал. В голове был лишь жалобный крик и обвинения.

Ты не один из нас...

***
Жизненный ритм Глейда не стихал: подростки активно перемещались по территории, готовясь встретить новый день, а воздух наполнился ароматом жареного бекона — Фрайпан усердно трудился на кухне, чтобы обеспечить пищей голодные желудки.

Минхо уверенно открыл массивную железную дверь Картохранилища, издавшую громкий скрип, приглашающий внутрь.

— Прошу, леди, — учтиво пригласил он, исполнив забавный поклон.

Сэм, осторожно переступив порог, вошла в помещение, стараясь преодолеть легкое беспокойство и любопытство, владевшие её сознанием.

Запах плесени и сырости ударил в нос, сопровождаемый неприятным металлическим привкусом, будто медь летала в воздухе. Минхо включил освещение, несколько старых ламп медленно разгорелись, позволяя осмотреться.

Картохранилище оказалось небольшим пространством примерно двадцать шагов в длину. Центральное место занимал простой деревянный стол, окружённый восьмью стульями. На столешнице аккуратно разложены стопки чистой бумаги и наборы карандашей. Дополнительную интригу добавляли восемь закрытых деревянных ящиков, размещённых симметрично вдоль стен.

— Добро пожаловать в Картохранилище, — торжественно провозгласил Минхо. — Самое интересное место в нашем Глейде.

Сэм разочарованно вздохнула, осознавая, что ожидала большего.

— Здесь ужасно пахнет, — прокомментировала она, поморщившись. — Как будто угодила на старый рудник.

— Мне запах нравится, — невозмутимо ответил Минхо, предложив сесть. — Постарайся сосредоточиться, хочу, чтобы ты получила общее представление о Лабиринте.

Сэм заняла место за столом, а Минхо достал лист бумаги и карандаш, быстро набросав схему. Девчонка наклонилась поближе.

Минхо изобразил большой квадрат, занявший почти всю площадь листа, а затем разделил его на квадраты меньшего размера. Теперь схема походила на увеличенное поле игры в «крестики-нолики» – три ряда квадратов одинакового размера.

В центральном квадрате он написал слово «ГЛЭЙД», а остальные пронумеровал цифрами от одного до восьми, начав с верхнего левого квадрата и далее по часовой стрелке.

Напоследок Минхо нарисовал несколько коротких черточек, пересекающих линии.

— Это Ворота, — объяснил он. — Ты видела только те, которые ведут из Глэйда, но в самом Лабиринте есть еще четыре штуки — они ведут в первый, третий, пятый и седьмой сектора. Сами Ворота остаются на месте, но пути к ним постоянно меняются из-за перемещения стен по ночам.

Минхо придвинул схему к Сэм, давая ей возможность детально изучить карту, а затем, продолжил:

— Таким образом, Глэйд окружен восемью секторами, каждый из которых представляет собой изолированный квадрат. Мы целых три года бьемся, как рыба об лед, но так и не приблизились к разгадке. Единственное место, которое с натяжкой можно считать выходом из Лабиринта, — Обрыв. — Минхо стукнул пальцем по схеме. — Именно туда, цыпочка, мы и отправимся сегодня.

Сэм почувствовала, как волосы на затылки встали дыбом.

— Мы что, в Лабиринт пойдем?

​Минхо лукаво улыбнулся:

— Да, а что такое, цыпочка? Боишься?

Сэм в действительности боялась.

Лабиринт никогда не манил её, пугал длинными жуткими коридорами и чудовищами, обитающими там по ночам.

Она почувствовала ностальгию по работе на кухне, по безмятежной атмосфере теплых деньков и странных шуток Фрайпана. Ей захотелось на секунду бросить всё, вернуться в прошлое, не пытаться использовать свою особенность, остаться просто девчонкой.

Тогда он бы погиб...

Сэм глубоко вздохнула, вглядываясь вглубь коридоров, когда они дошли до Западных Ворот. Минхо следил за её эмоциями, оценивая готовность.

— Ладно, пора отправляться. Будешь просто следовать за мной, обещаю, быстро бежать не буду. Готова?

Сэм почувствовала, как нервы напряглись, словно туго натянутые струны, а в животе защекотало. Час настал. Больше никаких раздумий, никакой болтовни — она находилась в шаге от того, чтобы совершить первый настоящий поход в Лабиринт.

— Ну... Вроде.

— Никаких «вроде». Готова или нет? — Минхо посмотрел на неё неожиданно сурово.

— Я готова, — твердо ответила Сэм.

— Тогда вперед!

Шаг за шагом, в сопровождении тяжелого дыхания, Сэм вошла в Лабиринт, осознавая, что обратной дороги нет.