Часть 1. Глава 10. Заседание Совета №2 и снова что-то происходит
— Ради всего святого, закинь в него побольше всяких трав, авось поможет!
Раздраженно предложил Минхо, ухватившись за голову. В медпункте царила тягостная атмосфера. Алби извивался на койке, словно преследуемый невидимыми существами, судороги сотрясали его худое тело, окрашенное болезненными синюшными полосами от тугих ремней. Запах горячего железа, смешивался с запахом влажной ткани, используемой для охлаждения больного.
Куратор бегунов устало потирал глаза, нервно ерзая на свободном стуле, пока Ньют и Томас, лихорадочно соображали, что же делать. Джефф безостановочно протирал Алби ледяной водой, в надежде, сбить нарастающий жар.
— Почему сыворотка не действует? — повторял Томас, обращаясь в пустоту, словно ожидая получить ответы.
— Я предполагаю, что дело не в сыворотке, — начал Джефф, промокая тряпку в ледяной воде. — Возможно, яда, который гриверы выпускают во время того, как жалят, попало в тело Алби слишком много, и одной сыворотки мало.. Я, конечно, не настоящий медик, но других причин я не вижу.
Ньют тяжело вздохнул, его сердце болело от вида страдальческого выражения на лице друга.
— А если ввести двойную дозу? — предложил Томас, ища пути решения проблемы.
— Это невозможно, Томми, — блондин повернулся к Томасу, сложив руки на груди. — С одним новичком приходит только одна сыворотка. Ту, что пришла с тобой, мы потратили на Бена, а ту, что пришла с... — Ньют отвел взгляд в сторону, слегка, покраснев. — Ту, что пришла с Сэм, мы вкололи Алби!
Минхо раздражённо провёл ладонью по лицу, словно пытался смыть следы усталости и разочарования:
— Может, попросим Сэм прикончить ещё одного жука-стукача, и на коленях воззовем к нашим надзирателям, чтоб они прислали ещё сыворотки?
— Ты откуда знаешь про жука? — уточнил Томас.
Минхо снисходительно улыбнулся:
— Наш юный Чак разболтал всем новость! Восхвалял цыпочку, как мог!
Алби издал долгий болезненный стон, заставив троих парней подойти ближе.
Вдруг дверь резко открылась, и все четыре пары глаз обратились к вошедшей фигуре. Сэм замерла в дверях, не в состоянии сделать следующий шаг. Взгляд её беспокойно блуждал по лицам присутствующих, губы чуть приоткрылись, как будто она собиралась заговорить, но никаких слов не последовало.
Без единого звука она отвернулась и стремительно убежала прочь.
— Все девчонки такие? — саркастично прокомментировал Минхо, поворачиваясь к друзьям. — Или нам досталась сумасшедшая?
Томас уже собирался отправиться за девушкой, но Ньют остановил его, приказав оставаться с больным лидером. Блондин быстро покинул комнату, торопясь остановить Сэм.
Он не спал всю ночь не только из-за переживаний за друга, но и из-за случая с Сэм. Ворочался на жёстком гамаке, тоскуя по спокойствию, которого не испытывал уже давно. Мысленно он бродил по двум параллельным путям: горе за друга и тяжелые чувства, относительно Сэм.
Поцелуй, возникший накануне вечером, стал камнем преткновения, портящим обычный ход жизни. Ньют отчётливо понимал, что поступил плохо, уйдя молча, оставив девушку одну. Страх, смешанный с удовольствием, оказалось непросто пережить.
Ему хотелось сказать ей многое: объяснить причины своего поведения, поделиться чувствами, рассказать о своих сомнениях. Но слова отказывались покидать его, словно застревая тяжелым грузом. Страх показаться навязчивым или несерьёзным прочно засел в его мыслях.
Он видел себя в роли незадачливого подростка, совершившего непростительную ошибку. Проигрывая сценарии возможного развития событий, Ньют представил себе самые абсурдные варианты последствий: вдруг, девушка сочла бы его озабоченным, выкинула бы из домика, или, используя свою особенность, подняв его в воздух, как перышко, выбросила бы через стены Лабиринта прямо в пасть гривера.
Ньют догнал её рядом с Картохранилищем, остановил нежным касанием к плечу. Она повернулась, инстинктивно сделав шаг назад. Ньют сжал губы, решив, что ей не хотелось находиться рядом с ним.
— Сэм? — осторожно начал он. — Мы можем поговорить? Насчет вчерашнего?
Девушка кивнула, оглядываясь. Глейдеры теперь смотрели на неё иначе, некоторые с опаской, другие, с непонятной ненавистью. Ей хотелось поскорее скрыться.
— Ты не подумай только, что я пришел к тебе вчера специально, я не какой-нибудь озабоченный, — постарался объясниться он. — Я не знаю, что на меня вчера нашло, мне жаль... — Ньют взглянул ей в глаза. Сегодня он впервые заметил, насколько зелеными они были. В груди образовался странный ком, и, стараясь не обращать на это чувство внимания, он продолжил: — Давай, представим, что этого не было. Просто...
— Забудем об этом! — перебила его Сэм, и оба на секунду замолчали.
— Да...
Согласился Ньют, плечи его опустились.
— Да...
Повторила Сэм, натянуто улыбнувшись.
Они не думали, что смогут забыть об этом. Их души были связаны памятью о мгновении близости, что ярким пятном возникал в сознании каждый раз, стоило им лишь взглянуть друг на друга.
Тысячи воздушных перьев, сверкавших подобно звёздочкам, сладкий аромат древесины, удовольствие первого поцелуя, отдавшегося ярким вкусом на устах.
Сэм чувствовала странную вину, проникающую в глубину её души каждый раз. Она пыталась понять причины этого, задаваясь вопросами, почему её сердце билось учащённо всякий раз, когда мысли возвращались к произошедшему. Чтобы избавиться от неприятных эмоций, Сэм согласилась с предложением Ньюта — закрыть тему, забыть об этом. Эта решение казалось рациональным.
Впрочем, стоило ей посмотреть вслед удаляющемуся силуэту парня, как она вновь неосознанно коснулась губ, а щёки вспыхнули розовым блеском. Прошлое не отпускало её, привязываясь крепкими ниточками воспоминаний.
А правильно ли это?
***
Сэм сделала шаг вперед в безграничной темноте. Оглушающая тишина обволакивала её густым туманом, но страшно ей не было. Она чувствовала непривычное спокойствие, словно в беспроглядной тьме могла скрыться от всех бед.
Ещё один шаг. Сэм казалось, словно она вышагивала в неизведанных безднах космоса, куда не доставал свет ни одной из миллиарда звёзд.
Вдалеке послышался детский смех, и Сэм остановилась.
Впереди зажегся свет, и две безмятежные фигуры, подсвеченные софитами, резво хлопали друг другу в ладоши, продолжая звонко смеяться.
«Утраченное воспоминание?» – подумала девушка. Сэм двинулась вперёд, испытывая сильнейшее желание узнать имена незнакомцев, понять, почему они кажутся такими родными и близкими.
Дети не замечали её присутствия, полностью поглощённые ритмом игры. Чем ближе подходила Сэм, тем быстрее хлопали дети, соревнуясь, кто допустит первую ошибку.
Желая удержать мгновение, Сэм ускорила шаги, но реальность коварно подставила подножку: земля ушла из-под ног, и девушка провалилась в воду. Холод обжёг тело, кожа покрылась мурашками, сердце отчаянно застучало.
Перед глазами снова возникли знакомые образы: камера с проводами, зажимающими тело, пленённая, задыхающаяся душа, пытающаяся выбраться наружу.
Она кричала, царапала стеклянные стенки клетки, сопротивлялась проводам, обматывающим её руки и ноги.
Вдруг чья-то сильная рука показалась в поверхности камеры, и тьма вновь поглотила сознание.
Сэм?.. Где же ты?..
***
Сэм продолжала задыхаться, наблюдая за тем, как кучки ребят собирались на Заседании Совета. На этот раз, помимо кураторов, пришли и другие, желающие отдать свой голос «за» или «против» девушки.
В густой толпе она приметила Чака и Томаса, и спокойствие потихоньку разливалось по всему телу, норовя поскорее утихомирить бунтующее сердце.
Когда все собрались, Ньют без промедления начал. Он ни разу не взглянул на Сэм, предпочитая разглядывать пол или дырку в стене. На самом деле, девушка и сама, отводила взгляд всякий раз, не желая вновь тормошить воспоминания.
— Мы все знаем, зачем мы здесь, — обратился Ньют ко всем, вышагивая по комнате. Столы и стулья убрали, видимо для того, чтобы вместилось больше людей. — У кого-нибудь есть последние слова, которые они хотели бы озвучить перед голосованием? — ответом была гробовая тишина, и парень утвердительно кивнул: — Что же, тогда начнем!
Следующие минуты, пролетели словно мгновение, в котором Сэм не слышала абсолютно ничего, кроме лихорадочного биения собственного сердца, и вот Ньют уже выносил вердикт. Сэм напряглась, стараясь дышать ровно.
— Итак, большинство проголосовали против вечного заточения Сэм, к тому же, почти все кураторы согласились с тем, что особенность Сэм можно использовать в наших целях, — подытожил Ньют, почесывая подбородок. Парень, казалось, нервничал. — Поэтому, не вижу никакого смысла задерживаться в этой тесной дряхлой комнате больше положенного.
Сэм облегченно выдохнула, метнув взгляд в сторону Томаса. Парень искренне улыбался, незаметно подняв вверх победный кулачок.
Девушка осветилась улыбкой в ответ, но тут послышался знакомый скрипучий голос:
— А что насчет наказания, а? — выкрикнул Галли, недовольный решением. — Мы должны убедиться в том, что она поняла, что скрывать подобные пугающие факторы о себе, абсолютный идиотизм! И что она не навредит ни кому!
— Нам не за что её наказывать, Галли, — послышался голос куратора бегунов, и Сэм перевела взгляд в его сторону. — Правил никаких она не нарушила, плюсом, спасла наши тощие задницы от чертовых гриверов!
— Мы поняли, о чем ты, — встрял Галли. — Оказывается, девчонка у нас — супергерой!
Минхо с угрожающим видом повернулся к Галли.
— Да, герой, в отличие от тебя. Ты то трусливый недоносок, который и нос свой не сунет в сторону Лабиринта! Так что заткнись!
Галли сделал угрожающий шаг в сторону Минхо.
— Еще одно слово — и я сломаю тебе шею! Прямо здесь, на глазах у всего Совета! — прошипел он, брызжа слюной.
Минхо засмеялся, ухватившись за живот.
— Достаточно словесных баталий! — повысил голос Ньют, восстанавливая порядок. — Некоторые участники выдвигали предложения относительно наказания. Давайте условимся так: одна ночь в кутузке без еды.
Галли возмущённо махнул рукой в сторону обвиняемой:
— Одна ночь? Да это издёвка!
— Преступлений она не совершила, — вмешался в обсуждение Томас, подойдя ближе к куратору бегунов. — Одной ночи вполне хватит.
Решение принято, Сэм смиренно приготовилась провести ночь в заточении, лишь бы скорей всё это закончилось. Устало вздохнув, она оперлась рукой об подбородок, пытаясь собраться с силами.
— А что ты её всё время защищаешь? — незнакомый голос выкрикнул из стороны Галли. Говорил какой-то парень, ранее не встречавшийся Сэм, с длинными черными волосами и шрамом на правой щеке. — Ходишь, трясешься рядом с ней! Что? Надеешься на поцелуй перед сном? Так ты не наглей, и очередь занимай! Нас тут таких много!
На душе стало мерзко, когда толпа загудела, разражаясь поощрительными свистами и шуточками. Сэм испугано вжалась в стул, впервые ощутив себя беспомощной овечкой в волчьей стае.
— Тихо! — властно приказал Ньют, не скрывая раздражения. — Следующее подобное заявление приведёт тебя прямиком в кутузку, где будешь коротать все последующие месяцы!
Парень досадливо закатил глаза, но подчинённо примолк. Галли, однако, не собирался останавливаться:
— Всё это полная чушь! Она представляет опасность, и я не единственный, кто так думает! — повысив голос, он встал в центре комнаты, требуя всеобщего внимания. — Те, кто забросили нас сюда, просто так не стали бы отправлять девчонку со способностями. А что, если она — часть какого-то эксперимента, а мы — обычные подопытные крысы? Что, если она такая же, как гриверы? Что, если она такой же...
Фраза оборвалась на полуслове, повиснув в воздухе тревожным эхом. Вместо испуга пришло сильное негодование. Сэм надоело терпеть постоянные нападки Галли. Она, решительно встав, шагнула к нему, кипя от возмущения.
— Такой же кто? — резко обратилась она, голос звучал холодно и жёстко, словно сталь, пробуждая странное ощущение мурашек по коже. — Продолжай, говори! Что ты хотел сказать? — требовательный взгляд Сэм прожигал Галли насквозь. — Такой же кто?
Галли хранил молчание. На долю секунды Сэм показалось, что парень боялся перейти черту, но вскоре он развернулся к ней всем телом, лицо стало абсолютно равнодушным.
— Монстр... — закончил он, ломая тишину грубым словом.
Шум неожиданно нарушил разговор. Донёсся протяжный металлический скрежет и ритмическое тарахтенье, знакомые Сэм. Паника мгновенно распространилась среди слушателей, они обменивались быстрыми испуганными взглядами, будто не веря собственным ушам.
Люди спешно покидали помещение, устремляясь к выходу. Сэм инстинктивно схватила руку Томаса, отчаянно пытаясь понять, что происходило.
— Ящик, — объяснил парень, ведя её к выходу.
— Но ты говорил, что он приезжает раз в месяц!
— Приезжал...
Воспоминания отозвались в голове с болезненной ясностью: картина поднимающегося лифта, собственная боязнь перед неизвестностью. Кого бы ни привез Ящик, Сэм искренне сопереживала новому человеку, зная, через какие муки ему предстояло пройти.
Раздался приглушённый удар, означавший прибытие кабины.
Ньют и Галли, встали по разным краям створок, крепко ухватились за массивные рукоятки-крюки и синхронно потянули их в стороны. Громко загремевшие, они рухнули на землю, взметнув клубы пыли.
Наступила тревожная тишина, нарушаемая лишь далеким, жалобным блеянием коз. Любопытство охватило Сэм, она инстинктивно потянулась вперёд, изо всех сил стараясь рассмотреть фигуру, скрывающуюся в кабинке.
Ньют осторожно наклонился, пытливо всматриваясь в темноту. Спустя мгновение он резко выпрямился, его лицо выражало полное потрясение.
— Вот же кланк... — прошептал он, поражённо озираясь по сторонам.
Галли, успевший подглядеть происходящее, отреагировал аналогично:
— Этого просто не может быть... — пробормотал он, словно находясь в трансе.
Повсюду раздавались возбужденные возгласы, народ ринулся к открытому люку, любопытство росло с каждой секундой.
— Кто там? — кричали одни.
— Два новичка за неделю, — еле слышно пробормотал Ньют, переведя взгляд на Сэм. — И обе девчонки...
Сэм была шокирована. Лишь минуту назад она была готова защищать себя, но сейчас снова ощутила страх, отступив на шаг назад, чтобы обдумать ситуацию.
Пока Сэм пребывала в замешательстве, Ньют спустился вниз, чтобы вытащить новенькую. Он осторожно обмотал её веревкой, вскоре из ямы донеслись его крики, и Галли с группой подростков начали усиленно тянуть её вверх. Через несколько мгновений девушка лежала на земле, и народ сразу окружил прибывшую плотной стеной, блокируя обзор.
Сэм осталась стоять в стороне, несмотря на любопытство, не предпринимая попыток пробиться сквозь толпу. Настолько сильно было людское кольцо.
— Похоже, она без сознания, отнесём её в медпункт. Клинт, Джефф, несите носилки... — распорядился Ньют, зовя медбратьев.
Внезапно ситуация кардинально изменилась: девушка резко дернулась, приняв сидячее положение. Галли вскрикнул и повалился на спину, Ньют испуганно отшатнулся назад. Даже Сэм инстинктивно рванула сквозь толпу, стремясь увидеть происходящее собственными глазами.
Голубые глаза девушки горели огнем, словно фонари, смотрящие в темноту. Её дыхание участилось, она открыла рот, пытаясь что-то произнести, но слова были неразборчивы.
Через мгновение фигура замерла, сосредоточив взгляд на Томасе, и резким, отчётливым, почти нечеловеческим голосом произнесла всего четыре коротких слова:
— Томас, скоро всё изменится...
Сказав это, девушка откинулась назад, вновь потеряв сознание. Её правая рука странно взметнулась вверх, словно указывая на небо. Ладонь была сжата в кулак, скрывая таинственный объект.
Рядом стоящий Томас ощутил, как горло сводило спазмом, когда Ньют осторожно вынул из сжатой руки лист бумаги. Медленно разворачивая его, парни увидели крупно нацарапанные буквы, написанные толстым маркером:
Она последняя...
***
Новенькая спокойно дышала, грудь размеренно вздымалась и опускалась, но глаза оставались плотно закрытыми. Парни осторожно перенесли её в медпункт, разместив на кровати неподалеку от Алби, неподвижно лежавшим, связанным крепкими ремнями.
Сэм с любопытством разглядывала незнакомку, пока парни вели беседу за её спиной. Ньют разогнал всех, отправившись вместе с медбратьями и Томасом в сторону медпункта. Сэм инстинктивно последовала за ними, решив, что если девушка проснется, то её присутствие будет куда приятнее, чем кучка парней.
— Ты её знаешь?
Томас устало потер глаза и отрицательно покачал головой:
— Нет, конечно, нет. Впервые её вижу.
— А вот она тебя явно знает!
Сэм, мысленно усмехнувшись над их препирательствами, снова взглянула на незнакомку. Девчонка поражалась её внешностью: высокая, — пять с половиной футов ростом, насколько она могла судить, — стройная, тонкие черты лица, черные шелковистые волосы, идеально контрастирующие с фарфоровой кожей. Такие совершенные пропорции встречались редко, и Сэм почувствовала странное восхищение и зависть одновременно.
Осторожно отодвигая с лица незнакомки непокорную прядь, Сэм обратилась к парням:
— Что теперь? — спросила она серьёзно. — Если она последняя, значит, лифт больше не появится?
Парни переглянулись, явно обеспокоенные вопросом.
— Мы пока не будем беспокоиться об этом, — сказал Ньют, стараясь придать голосу уверенность. — Будем решать проблемы по мере их поступления.
— Но она права, — поддержал девчонку Клинт. — Если Ящик больше не придет, по-твоему, как долго мы здесь протянем?
Никто не проронил ни слова, предпочитая не признавать очевидную угрозу.
Позднее, сопровождаемая Томасом, Сэм добралась до кутузки, предназначенной ей на ночь. Хотя ей не хотелось оставлять новенькую одну, Клинт обещал дежурить в медпункте, гарантируя безопасность. Сэм это несказанно обрадовало. Она помнила, как первые дни боялась выходить из домика на дереве без особой нужды. Всегда старалась быть на виду рядом с кем-то, а если мечтала об одиночестве, то углублялась далеко в Могильник, куда Глейдеры обычно не совались. Она даже в туалет ходила посреди глубокой ночи, когда все крепко спали.
Сэм нравилось в Глейде, однако, в глубине души она понимала, что не все здесь были настолько вежливыми и сдержанными, как Томас или Ньют. Хотя, последний заявился к ней в домик поздно ночью и поцеловал, Сэм не ощущала опасности исходящей от него.
Кротко зажмурившись, Сэм вновь постаралась избавиться от воспоминаний той ночи, что тянущейся жвачкой заполнял низ живота.
— Не думай о том, что сказал Галли, — в шуме вечерней прохлады послышались слова Томаса. — Он трус, вот и всё.
Сэм взглянула на парня, когда они подошли к месту её сегодняшней ночевки.
—Он может быть прав... — она приобняла себя за плечи, но вовсе не от холода.
— Почему?
Дверь кутузки была распахнута, и запах влажной земли окутал девчонку с головы до ног.
— Обещаешь никому не говорить? — Томас мгновенно кивнул. Сэм осторожно убрала волосы с задней части шеи, повернувшись к парню спиной. Черная выгравированная надпись сразу привлекла внимание. — Такой же надписью помечены коробки, что привозит Ящик, и точно также помечены жуки-стукачи, следящие за нами, — Томас невесомо обвел татуировку пальцем, прошелся по каждой букве. На секунду он подумал, что, возможно, всё это глупая шутка, и неосознанно попытался стереть надпись большим пальцем. Сэм вздрогнула, развернувшись обратно к парню. — Я помечена, Томми. Наверное, я и вправду какой-нибудь эксперимент или типа того...
— Брось, — попытался переубедить её парень. — Это неважно. Важно, что теперь ты здесь, и ты с нами, а не против нас.
Легкая улыбка развеяла нарастающую тревогу, и Сэм порывисто обняла парня, уткнувшись носом в шею. Томас опешил, однако, поспешно обхватил её руками в ответ, удобно расположив подбородок на макушке её головы.
Они простояли так недолго, всего какое-то мгновение, но этого было предельно достаточно, чтобы все удушающие мысли исчезли прочь, подобно пылинкам на старой фотографии, которую хранят с особой теплотой.
***
Я знаю, что ты слышишь меня...
Сэмми...?
Спаси меня... Прошу...
***
Уснуть совершенно не получалось. Сэм наблюдала через небольшое окошко кутузки, как ребята на Плантации собирали огородные инструменты, как животных постепенно загоняли в загоны, а факелы, освещающие Глейд, постепенно тушили.
После осознания своих способностей, воспоминания стали неразборчивым потоком врываться в её голову, становясь не просто кошмарными снами, а разрушающим всё на своем пути цунами. Из-за этого глубокой ночью она играла с камнем, в воздухе рисуя им незамысловатые фигуры, продолжая натаскивать свои особенные силы.
Резкий звук шагов нарушил ночной покой. Дверь камеры медленно приоткрылась, и Сэм мгновенно напряглась. Высокий парень с огромным шрамом, выступавший против неё на Совете, вошёл в камеру. Он улыбался, но улыбка была вымученной, холодной и липкой, словно паутина.
— Ну, привет, особенная наша, — прошептал он, улыбаясь, и тихо двинулся ближе, перегородив ей путь к двери.
— Что такое? Что-то случилось? — нервно спросила Сэм, отступая к дальней стене.
Незнакомец остановился, его глаза сверлили её насквозь.
— Да, кое-что произошло, — он медленно приблизился, остановившись рядом с ней, положив руку на её щеку.
Его пальцы касались её кожи, словно проверяя реакцию. Сэм инстинктивно дернулась, освобождаясь от прикосновения, что вызвало странную ухмылку на его лице. Внезапно её сердце начало бешено колотиться, и желудок превратился в узел страха.
— У нас в Глейде появилась крыса, — продолжил он, склоняясь ниже, чтобы его дыхание касалось её лица. — Крысы опасны, поэтому от них нужно избавляться...
Осознание ударило в голову. В следующее мгновение Сэм собралась с духом и резко ударила парня ногой в живот. Он согнулся вдвое, а Сэм воспользовалась шансом, выскочив из камеры, бросилась бежать к Хоумстеду. Но не успела она пробежать и половины расстояния, как сильный удар свалил её наземь. Крупный незнакомый силуэт навалился сверху, приложив ладонь к её рту, не давая возможности закричать.
Страх забил внутри пожаром, её мысли мутнели, не позволяя ясно рассуждать.
— Успокойся, малышка, — услышала она брюнета, появившегося рядом с незнакомцем.
Он достал из карманов лоскут ткани и, прежде чем она успела закричать, завязал ей рот. Второй парень, огромный и мускулистый, схватил её за руки и поволок по земле, вглубь Могильника. Брюнет шагал рядом, оглядываясь, чтобы убедиться, что никто их не увидел.
Внутренний огонь страха сжигал её заживо, скручивал кости, не давал двигаться. Она пыталась кричать, плакать, но сопротивление ослаблялось с каждой новой попыткой. Как спастись? Что сделать? Внутри засела горечь. Разве она сделала что-то плохое? Разве она этого заслужила?
Добравшись до середины глубокого леса, второй парень грубо бросил её на землю. Брюнет присел на корточки рядом с ней, схватив её за подбородок и заглядывая в её полные ужаса зелёные глаза.
— Хватит ныть, слезы никого не красят, — цинично произнёс он. — Лучше расслабиться, тогда будет не так больно...
Его сильные руки схватили её за ноги, и Сэм беспомощно покатилась по сырой земле. Огромный парень наклонился сверху, его лицо, освещаемое лунным светом, казалось дьявольским.
Сэм кричала, плакала, боролась, отталкивала их, но усилия были напрасны. Страх парализовал её, заполняя каждую клеточку тела.
Ты знаешь что делать...
Голос в голове почти что кричал.
Спасись...
Она больше не слышала ничего, кроме него.
Убей...
Неожиданно, кто-то со всей силы толкнул брюнета, сбросив его с Сэм. Он от удара потерял равновесие и упал на спину, издавая глухой стон. Нападающий, очевидно крепкий и умелый боец, тут же налетел на второго, который, осознав неладное, попытался убежать. Однако он не успел: тот с быстротой молнии настиг его и нанёс сокрушительный удар в челюсть, сбив парня с ног.
Сэм, обезумев от страха, отползла к ближайшему стволу дерева, судорожно развязывая тряпку, заткнутую в рот. Она сняла её, глотая воздух большими рывками, её слёзы струились по щекам, словно река.
Брюнет со шрамом попытался встать, но нападавший снова ударил его ногой в живот, швырнув на землю. Второго парня, с трудом поднявшегося на четвереньки, ждал аналогичный приём.
— Ушмарки тупорылые! — тяжело дыша, прохрипел защитник, чей голос Сэм узнала в густой темноте. — По-вашему, если Алби в отключке, то и правила установленные им не действуют, а? — спортивный силуэт угрожающе навис над парнями. — Гриверам вас отдать тошно, боюсь, подохнут от всего кланка, что плавает внутри вас!
— Прости... Минхо... Прости, — умолял брюнет, скручиваясь от боли.
— Вы у меня просите прощения, серьезно? Конченные придурки, проваливайте к черту!
Завопил куратор, и парни рванули прочь, в полускрученных позах, нелепо хромая.
Дрожащей рукой Сэм провела по мокрым от слёз щекам, пытаясь отдышаться и восстановить контроль над собой. Она, подобно маленькой девочке, обняла свои колени, по-прежнему дрожа в истерике.
— Сэм? Ты меня слышишь? Ты в порядке?... — прошептал Минхо, оказавшись рядом. Он протянул ей свою руку, но девчонка отдернулась в сторону. — Прости... Мне так жаль, Сэм...
Сэм вновь дала волю слезам. Плакала громко, отчаянно, захлебываясь воздухом. Глаза горели, горло саднило, будто когтями царапали изнутри, но остановить потоки горя она не могла. Внутри словно произошёл крах, каждая деталь её бытия переломилась, рассыпалась на мелкие осколки.
Очень хотелось стереть из памяти эту ужасную ночь, навсегда выжечь из сознания эти образы.
Минхо молча сидел в сторонке, сочувственно наблюдая за девчонкой, но, не шевелясь, не пытаясь утешить её объятиями, успокоить или приласкать. Глубоко внутри он понимал, что чужие прикосновения сегодня и так принесли ей немало боли.