Звёзды мне укажут путь

Раздражение Драко можно было почувствовать даже с другого конца замка, если, конечно, кто-то - помимо воронов, живущих на самой верхушке башни, - способен добраться до этого места, судя по расположению гостиной Слизерина глубоко в подземельях. Малфой за неделю учебы успел трижды передумать учиться на одном факультете с Панси, трижды передумать учиться в Хогвартсе и трижды передумать выходить из спальни.

В первый учебный день они встретили Пивза, пока добирались до кабинета зельеварения, куда их вели улыбчивые старосты, в чьих мыслях Генри четко мог увидеть - чего, конечно же, он не умел делать, но фантазия у него работала отлично - как эти самые старосты с той же улыбкой отскребают кровь и органы детей, чересчур любопытных для их же блага. Призрак сам был готов предложить девушке с шестого курса, у которой от длинного списка вопросов Забини дергался глаз, парочку проклятий, имевших в его времена популярность, хоть и сейчас считавшихся запретными и безоговорочно темными. С другой стороны, кого это волнует, когда Блейз задает уже седьмой вопрос о привилегии призраков, у которых нет абсолютно никаких ограничений в перемещении по замку.

В тот же день Блейз удостоился долгого разговора со Снейпом после занятия, на котором они только слушали, немного писали и отвечали на вопросы, но даже так гриффиндорцы, с которыми им поставили сдвоенную пару, умудрились потерять пятнадцать баллов. К сожалению, те не учились на ошибках своих одногруппников, поэтому продолжали тихо, по их мнению, огрызаться на профессора, а тот и рад услышать мальчишек через весь кабинет и вычесть очередные очки. Очки, которые для них зарабатывает Гермиона, послушно отвечая на вопросы Снейпа. Грубияны!

Блейз успел в полной мере насладиться и вниманием Кровавого Барона. Призрак хотел пожать мальчику руку, но чуть не отморозил ему конечность, пока пытался за нее схватиться. Братья Нотты, на пару с Панси, всю неделю пугали Забини криками о появлении их призрака факультета. Кажется, их друг в какой-то момент даже начал икать, когда из стены вылетал очередной призрак.

Историю магии, по какой-то причине, вел не живой маг, преподававший и их родителям, и даже Дамблдору, и почему-то не спешил покидать свой кабинет. Старшие рассказали, что старик даже не понял, что умер, но, когда до него все же дошло - нисколько не огорчился, а даже наоборот, в конце концов ему теперь не нужно было спускаться на трапезы. Крэбб и Гойл на такой плюс со стороны профессора ужаснулись. Впрочем, вел лекции он профессионально, на любые вопросы, исключительно по теме занятия, отвечал развернуто, не спешил диктовать, но и не вел дискуссии с самим собой, лишь бы растянуть свой доклад. Тролль, самую низкую оценку, мог получить разве что тот, кто умудрился сдать свое эссе пустым, остальные же даже за пару строк получали Отвратительно или Слабо, что считалось неудачей, но по сравнению с той же Минервой МакГонагалл, которая ставила Тролль за более пяти ошибок в эссе, подобное от профессора-призрака считалось благословением. Возможно, именно по этой причине тот продолжал здесь преподавать. А может, никто другой не любил этот предмет так, как этот мужчина.

Трансфигурация оказалась интересной, хоть и сложной, даже эссе трудно давались, особенно лентяям, привыкшим писать всякую чушь и надеяться на положительную оценку за «старания». Однако, когда поставленная задача в виде спички, что должна стать иголкой, удавалась на славу, то и желание жить и учиться просыпалось с новой силой. Естественно, до следующей пары трансфигурации, где прошлый успех требовалось повторить за меньшее количество попыток. Одно радовало: иногда заглядывал директор и показывал высшее мастерство трансфигурации, чтобы подтолкнуть детей к учебе. Для слизеринцев, для которых окончательный результат влиял на их вклад, эти демонстрации работали на славу.

Астрономия, единственное, что понравилось Драко, но вызвало негодование у Генри, была редко. За первую неделю этот предмет у них был всего один раз, хоть и стоял в расписании каждый день. Что поделать, если небо Шотландии не всегда ясное и звездное. Главным плюсом этого предмета оказалась возможность посмотреть на собственную звезду Генри, а также увидеть масштаб созвездия Дракона, которым Драко - как иначе? - невероятно гордился, словно сам его открыл и наименовал.

Чары, в отличие от трансфигурации, оказались проще, хоть и не всегда давались с первой попытки. Одно только перо, а точнее казус Симуса с ним, вызвало у всего кабинета приступ смеха. Кто же знал, что самые элементарные чары левитации, с помощью которых перо должно парить над партой, взорвали это самое перо, к тому же подпалив мальчику брови и челку, благо в остальном он не пострадал. Гермиона, которой в пару достался Уизли, страдала по иной причине. Ее сосед перья не взрывал, но махал своей палочкой так, словно готовился ткнуть кому-нибудь в глаз. Панси сделала очередную ставку на то, сколько потребуется Грейнджер, чтобы взорваться и ударить соседа. Генри победил, поскольку доверял сообразительности подруги. Девочка лишь поправила его произношение и показала правильное движение палочкой, а после занятия долго жаловалась Блэку о невероятной тупости мальчишек, вероятно, позабыв, что высказывает всё это как раз таки мальчишке, но он ее понимал и слушал без возражений, а после даже пожелал удачи и крепких нервов.

Травология была интересна в теории, но на практике оказалась грязной, громкой и скучной, поскольку им в пару ставили воронов, которые больше спрашивали, чем делали. Зато Генри узнал больше о полезных свойствах бадьяна, который они должны будут проходить ещё не скоро, но первокурсников с Рейвенкло это не останавливало.

Полеты, которые были исключительно у первых курсов и проводились всего три раза, им поставили на октябрь, поэтому мальчику приходилось наблюдать, как старшие курсы шагали в сторону поля для квиддича с мётлами наперевес, и томно вздыхать на пару с Драко. Они уже умели неплохо летать, да и в команду до следующего года им не попасть, но опробовать новые мётлы всё равно хотелось.

Защита от Темных искусств также отсутствовала в расписании в первые недели сентября, впрочем, как и у других первогодок. Нотт-старший объяснил, что профессору пришлось срочно покинуть школу, оставив старшие курсы с горой эссе, а их, первокурсников, с пустыми окнами в расписании. Остальные радовались возможности гулять под еще теплым солнцем, а Генри и Блейз печально листали учебник в поисках хоть чего-нибудь интересного, но нашли лишь скучные истории о вампирах, из которых сделали страшилки для детей, а также скучные виды и подвиды призраков. Пивз, как оказалось, подвид призрака - полтергейст, слишком шумный и безобразный.

О противостоянии Драко и Панси в их факультете начинали слагать легенды. Те за первую неделю умудрились поссориться пять раз, но лишь потому, что в выходные успешно друг друга избегали. В чём заключались причины, никто так и не понял. Драко говорил, что Панси вела себя как ребёнок и не хотела слушать советы «взрослого» (у них разница в возрасте три дня). А сама девочка считала, что Драко превысил лимит своего эго и его требовалось спустить на землю. Генри с ней мысленно согласился, но и говорить, что это эго проявлялось лишь в её присутствии, также вслух не стал.

В остальном неделя проходила спокойно, ни одной низкой оценки, о чем он не постеснялся написать маме, получив в ответ ее фирменный пирог с патокой, который ее учил готовить Кричер, когда они оба узнали, что мальчик любит его сильнее всего из десертов. Кусочков хватило на всех, даже на Рона, когда Генри относил пирог Гермионе. Мальчик покраснел, но поблагодарил, очевидно, после пинка девочки, что Генри заметил, но вида не подал.

***

- Да не знаю я, куда ты положила свою брошь! - крики этих двоих могли услышать даже вороны из своей гостиной.

- Я видела, как ты стоял у лестницы в крыло девочек, явно же не просто так! - не унималась Панси, которая вновь забыла, где лежит ее украшение, но, чтобы побыть королевой драмы, а также выбесить Драко, закатила целую сцену. - Даже твое имя говорит, что ты - вор драгоценностей.

- Панси, ты перегибаешь, - мягко сказал он подруге, на что та сразу отреагировала и отступила, гордо вскинув свой курносый нос, напоследок кинув свою коронную фразу.

- Вы - беды на мою седую голову! - ее иссиня-черные волосы с этим не согласятся.

- Мы даже не можем на первую ступеньку их лестницы ступить, не получив перелом ноги, - ворчал его беловолосый друг.

Генри облегчённо выдохнул, когда Драко также развернулся и ушёл в их спальню, гостиная вернула утерянное спокойствие и тишину, жаль лишь до следующего утра.

***

- Я слышал, что его похитили и держат в заложниках.

- А я, что он сбежал в Америку.

- На самом деле он оказался сквибом и покинул волшебный мир.

- А может, он передумал и вступил на путь «тьмы»?

- Или он скрывается за маской обычного парня, ну, знаете, чтобы не привлекать внимание?

- Фу, Дин, даже от тебя это звучит как бред. Какой нормальный маг захочет прятаться от популярности?

Генри слышал подобные фразы каждый день, некоторые вызывали улыбки, остальные - головную боль. После подслушанной беседы Симуса и Дина, первокурсников с Гриффиндора, Блэк старался избегать их парочку, слишком любопытные, особенно Финниган, а Томас порой бывал удивительно рассудительным.

Но больше, чем о себе, Генри часто слышал слухи о своем декане, которого старшие студенты прозвали Ужасом подземелий, но мальчик мог признать, что порой мужчина вызывал страх, особенно у таких впечатлительных, как Невилл. Бедный львенок испортил зелье и чуть не заревел, когда профессор выгнал его из класса, а ведь это было сделано для его же безопасности. Он слишком много надышался парами, еще пара минут в кабинете, и тот мог потерять сознание от удушья, но, конечно, проще назвать профессора чудовищем, чем внимательно выслушать его лекцию в начале занятия, а ведь он повторил это трижды.

Генри также слышал интересную теорию, что Снейп - вампир, который ходит в Запретный лес, чтобы полакомиться кровью зверей. Теодор, который это услышал, решил проверить всё лично, а остальных - Генри, Драко и Блейза - взял за компанию, чтобы не страшно скучно было.

Всё оказалось куда прозаичнее - Снейп собирал ночные ягоды для зелий, скрывавшиеся днем за листьями кустов, которые даже магия не брала, а после полуночи те радушно раскрывались, являя миру свои голубые плоды, напоминающие дикую малину. Увидев Снейпа, глядящего на луну в небе, явно отсчитывая точное время, чтобы направиться в лес, Генри не сдержался и сделал набросок мужчины в тетрадь, что на постоянной основе носил с собой, а когда мальчики под ворчание Теодора о глупых львах возвращались в подземелья, незаметно подбросил рисунок под дверь личной комнаты профессора. На следующий день Генри успешно игнорировал пристальный взгляд Снейпа на их компанию, кажется, Блэк по привычке оставил на рисунке в углу свою подпись.