Глава 7. Эхо бездны.
Глава 7. Эхо бездны
Падение длилось бесконечно. Северьян пытался закричать, но воздух вырывал звук из его горла, оставляя только глухую тишину. Вокруг всё вращалось, текло и дрожало, как будто они оказались внутри музыкального ритма, который был живым, меняющимся и абсолютно чуждым. Где-то впереди мелькнул свет, и через мгновение они оба рухнули на твёрдую поверхность.
- Ты цел? - прохрипел Артём, с трудом поднимаясь на колени.
Северьян, всё ещё лежавший на спине, кивнул, задыхаясь. Его сердце колотилось, и пальцы дрожали. Он почувствовал, как холодный камень под ним будто пульсирует, едва уловимо, но достаточно, чтобы лишить уверенности в реальности происходящего.
Они оказались в странной комнате, выложенной из чёрного камня. Поверхность стен отражала их искажённые силуэты, будто изнутри всё наблюдало за ними. В центре комнаты стоял огромный, потрескавшийся музыкальный инструмент, похожий на гибрид органа и клавесина. Его трубы уходили вверх, исчезая во мраке, а клавиши мерцали тусклым светом.
- Это... инструмент? - осторожно спросил Северьян, поднимаясь.
- Больше похоже на капкан, - тихо ответил Артём, осматриваясь. Его взгляд был напряжённым.
Комната казалась безграничной. Каждый звук их шагов эхом разносился вокруг, но это эхо возвращалось не таким, каким его произнесли. Оно было искажённым, наполненным чужими шёпотами, словами, которых они не могли понять.
- Ты чувствуешь это? - спросил Артём, взглянув на Северьяна.
- Чувствую, - прошептал тот. - Это место... Оно живое.
- Не только место. Оно знает нас, - добавил Артём.
Они подошли ближе к инструменту. На его поверхности были выгравированы символы, которые Северьян мгновенно узнал. Это были те самые узоры, которые он бессознательно рисовал в своих картинах. Линии сходились и расходились, образуя сложные фигуры, напоминающие ноты, но каждая из них будто говорила: Игра начинается.
- Это из твоих работ? - резко спросил Артём, заметив, как Северьян пристально смотрит на рисунки.
- Я... Я не знаю, - ответил он. - Я никогда их не придумывал. Они просто... появлялись.
- Значит, ты знал, что это место существует, даже если не осознавал, - холодно сказал Артём.
Он провёл пальцами по клавишам. В тот же миг воздух вокруг них задрожал, и весь инструмент издал глубокий, протяжный аккорд. Этот звук был не просто громким - он пробирался под кожу, отзываясь болью где-то внутри груди.
- Не трогай! - выкрикнул Северьян, но было поздно.
Клавиши начали двигаться сами по себе, издавая всё новые ноты. Они сливались в мелодию, которая была одновременно прекрасной и зловещей. Стены начали пульсировать в такт звуку, отражения на поверхности стали дрожать, и в них начали проступать тени.
- Что происходит?! - закричал Северьян, пытаясь оттащить Артёма от инструмента.
Но тот стоял, словно заворожённый. Его глаза были устремлены куда-то вглубь мерцающих труб.
- Это история, - прошептал он. - История места... и нас.
Северьян хотел закричать, но мелодия будто сковала его голос. Тени на стенах начали обретать форму. Это были силуэты людей, сотни людей, которые двигались в такт музыке, вытягивая к ним руки. Их лица были пустыми, без черт, но их движения кричали о боли, потере и безысходности.
- Они хотят, чтобы мы продолжали играть, - выдохнул Артём.
- Нет, - прошептал Северьян, отступая назад. - Это ловушка. Если мы продолжим, мы станем частью этого места.
Но мелодия становилась всё громче, настойчивее. Инструмент будто требовал завершения. Тени начали приближаться, их движения становились всё быстрее, почти хищными.
- Мы не можем уйти, пока это не закончится, - твёрдо сказал Артём, его руки снова легли на клавиши.
- Артём, стой! - крикнул Северьян, хватая его за запястье.
- У нас нет выбора, - ответил тот, не отводя взгляда от инструмента. - Если это место живёт за счёт нашей музыки, то, возможно, только мы можем решить, что будет дальше.
Северьян замер. Его страх был сильнее всего, но он чувствовал правду в словах Артёма. Всё, что происходило, исходило из его собственных картин, из его музыки. Если это место было частью него, то, возможно, он мог его контролировать.
- Тогда играем вместе, - твёрдо сказал он, опуская пальцы на клавиши рядом с Артёмом.
Звук, который они издали вместе, был иным. Он не был холодным или враждебным. Это был их звук, их история. Комната задрожала, а тени остановились, будто замерев в ожидании.
Теперь мелодия принадлежала им.