Считай тела, как овец

17-летний Гарри Поттер, новый член Ордена Феникса, не нуждался в Томе Риддле. Гарри Поттер был сильным и независимым.
Любовник? Зачем ему любовник? Он мог обойтись без Тома. Он был в порядке — ходил на охоту, хорошо спал. Он был в порядке.
Ну и что, что Том был всем, о чем он мог думать? Ну и что, что было странно ходить по улицам в одиночестве, и что с того, что ему казалось, что он потерял часть себя? Теперь он был почти взрослым. Он мог справиться сам. Он был умен и делал достаточно, чтобы сохранить жизнь себе и Ордену. Люди были благодарны за его присутствие, а Гарри был полезным и ценным.

Том ему не нужен.

Совсем.

— Милый, ты снова это делаешь.
Гарри оторвал взгляд от шкуры кролика, которого он свежевал, и посмотрел на Молли. Та вздохнула и устало улыбнулась ему. В последнее время пожилая женщина много крутилась вокруг него, часто касалась плеча и пыталась оказать поддержку, в которой он не нуждался. Он был в порядке. И он чертовски уверен, что в ее Боге он не нуждался тем более.
— Что? — спросил он и, услышав свой грубый тон, вздрогнул. — Что такое? — повторил он, на этот раз мягче. Молли снова вздохнула и села рядом с ним, взъерошив его волосы.
— Ты снова хмуришься.
Гарри расслабил лицо и вернулся к своему занятию, чувствуя, как ее рука лежит на его плече. Тепло руки разлилось по его рубашке, пот капал с его лба, но он не был уверен, беспокоит ли его все это. Он не думал, что его могут беспокоить тривиальные вещи, когда в его голове постоянно крутились другие поважнее.
Неужели он мысленно повторял их последний разговор? Конечно, повторял. Было бы глупо, если бы он этого не делал. В конце концов, Гарри не был бессердечным.

Том просто не мог так легко уйти.

— Ты скучаешь по нему?
— Я в порядке, — настаивал Гарри, оскорбленный вопросом. Кто, черт возьми, спрашивает о таких вещах? Это не ее дело. Это было между ним и Томом. И никем больше.

… Или не было?

— Ты плохо выглядишь.
— Я сказал, я в порядке!
Он повернул голову и впился в нее взглядом, заметив потрясенное выражение на ее лице, и сразу почувствовал себя виноватым. Гарри разочарованно вздохнул, опустив плечи и уронив нож на землю, и уперся лбом в свои руки. Было больно. Он был расстроен, сбит с толку. Одинокий, отстраненный. Он ненавидел себя за то, что не выслушал версию Тома, и ненавидел того за то, что он так легко ушел.
— Это его ошибка. Не моя. Я больше не имею к нему никакого отношения.
И какой отвратительный привкус от этих слов на его губах. Гарри, казалось, нравилось мучить себя, заставляя вспоминать все хорошие моменты жизни, которые он провел с Томом. Говорят, расстояние только укрепляет любовь. Гарри предположил, что это было правдой.

Но он все еще был уверен, что с ним все в порядке.

Как бы сильно его сердце ни болело от тоски, это не меняло того, что Том солгал ему. Это не изменит того, кем был Том сейчас. Орден объяснил ему, хотя, честно говоря, он не особо хорошо слушал. Очевидно, Том все еще был человеком. По большей части.

Гарри видел результаты его теста. Отец Тома, человек, создавший его, сначала ввел в него вирус, а затем антивирус. Младший брат Тома превратился в зомби — первая версия антивируса оказалась слишком слабой. Ему прострелили лицо, и фотографии вскрытия вызвали у Гарри тошноту. Половина лица Волдеморта оторвалась, а его кожа была бледной и восковой. Как будто она плавилась от его костей, указывая на то, что он был подопытным задолго до своей смерти.
Вторая версия антивируса также оказалась недостаточно сильной, чтобы побороть вирус. Вместо этого антидот позволил вирусу слиться с ДНК Тома — каким-то образом изменив его. Антивирус приспособил тело Тома справляться с этим, и Орден сказал, что Гарри должен воспринимать это как раздвоение личности. Он каждый день боролся с вирусом, который был введен ему. Когда Том терял контроль, зомби вирус брал верх. Как это было в ту ночь, и кто знает, сколько еще раз до этого?
Добрые карие глаза Молли задержались на его лице, и он внезапно понял, что устал. Наверное, из-за солнца — он пробыл на нем пару часов. Может, сон пойдет ему на пользу… И желательно, чтобы он проснулся, когда все снова станет хорошо.

Когда его сердце перестанет болеть.

— Знаешь, он не покидал это место, — наконец сказала она, и Гарри застыл. — Вчера Кингсли столкнулся с ним. Он охотился.
Челюсть Гарри напряглась.
— И? Мне все равно, — пробормотал он. Он обнял себя руками и вздрогнул, когда Молли протянула руку и коснулась его щеки, той, по которой Том ударил. Было ли странным, что Гарри не хотел, чтобы она касалась его, потому что это могло лишить его воспоминания о прикосновении Тома?
— Тебе не все равно. Я вижу это. Гарри, в наши дни ты не можешь позволить себе быть упрямым. Мы оба знаем, насколько это опасно. Что, если он завтра умрет?
— Не умрет. — Том всегда выживает. Он не умрет так легко. Гарри был уверен в этом. Чтобы победить Тома Риддла, потребуется немало усилий, а уж немного одиночества не сломит его и подавно.
Если он вообще одинок, без меня.

— А что, если он пострадает? — мягко спросила она. Гарри фыркнул.
— Как будто его когда-нибудь кусали, — сказал он, горько усмехаясь ее глупости. Смешно. Том мог заметить зомби за много миль и убить одного за несколько секунд. Том был сильным человеком, он справится.

«Меня делает сильным не моя кровь, а мои знания, моя сила и Гарри.»

Гарри вздрогнул от этого воспоминания. Нет, действительно, это была не кровь Тома. Глупо, что Гарри в это поверил.
— Он мог бы сказать мне, — возразил подросток, чувствуя себя смешным из-за того, что его надежда держалась на крови Тома. Глупо — как он вообще ожидал это будет работать? Влить кровь Тома в чье-нибудь тело и надеяться, что это сработает? Как болезнь какая-то? В любом случае, это сработает только для Тома. В конце концов, он слился с его ДНК. Гарри был почти уверен, что попытка объединить свою ДНК с ДНК совершенно незнакомого человека не приведет к хорошему результату.

— Не думаю, что ты достаточно пытался понять Тома. Он вырос не в такой любящей семье, как ты. Его отец проводил эксперименты над своими детьми. Его брат умер. Разве этого не достаточно, чтобы понять, что Тому трудно доверять другим людям? — Гарри открыл и закрыл рот, но не ответил. Его щеки внезапно стали красными от стыда, потому что нет, он об этом не подумал. Он был так сосредоточен на мыслях о них двоих, что совсем забыл о том факте, что они были двумя отдельными личностями. Не одной.
Даже если Гарри в данный момент не чувствовал себя единым целым.
Тем не менее, Молли не могла сказать все это по доброте собственного сердца. Нет… Должна быть причина, по которой она так много времени проводила рядом с ним…
— Вы хотите, чтобы я нашел его, — пробормотал Гарри. Его голос был монотонным. Молли кивнула.
— Да, — сказала она. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
— Зачем это вам? — Внутри он уже знал, чего она хотела. И он знал, что Орден тоже хочет этого от него. Это была единственная причина, по которой его держали.
— Нам нужна его кровь, Гарри. — Молли горько засмеялась. — Звучит странно, правда? Но нам требуется лишь небольшое количество, достаточное для исследования. У нас есть все необходимое. Он даже ничего не почувствовал бы.
Они хотели, чтобы Гарри заманил Тома и предал. Как тот предал Гарри. Хуже всего было то, что темная часть Гарри хотела сделать это, просто чтобы поквитаться с ним. Молли похлопала его по колену и грустно улыбнулась. — Ты вернешь его, и мы сможем спасти наших людей. Все выиграют. У Бога есть план для тебя, Гарри Поттер, и, возможно, это он и есть. Не делай той же ошибки, что я совершила с Джинни.
Гарри удивленно моргнул. Джинни… Джинни действительно была дочерью Молли? Часть его хотела задать вопросы, но в конце концов он не стал. У него были более важные дела, поэтому он безмолвно кивнул, тяжелое чувство оседало в глубине его живота. Ему хотелось сказать Молли, что он не заслужил ее доброты — что Гарри позволил Джинни быть пойманной и использованной Братством. Он зажал нижнюю губу зубами и начал собирать свои вещи.
Даже если она была добра, Гарри чувствовал обиду на нее.

У Бога есть план для тебя…

Это правда? Тогда Гарри, сомневающийся в его существовании, несомненно, будет частью его плана. Он начал задаваться вопросом, где был Том, хотя и не был уверен, готов ли он встретиться с ним лицом к лицу.

В ту ночь, когда Гарри был один в душе — холодном, потому что теплая вода все еще была роскошью — он плакал. Он плакал о своих родителях и Томе, об одиночестве, рвущем его душу. Он прижался лбом к кафельной стене и рыдал, его ладони сжались в кулаки и тряслись.
Он был в порядке. Он был Гарри Поттером, 17 лет, через год 18, он видел то, о чем другие люди даже не осмелились бы мечтать. Он был сильным и независимым. Это была мантра, которую он повторял в голове последние пару часов, и он искренне верил, что это правда. Должно было быть правдой. Он бы давно умер, если не было бы.
Тем не менее его мысли вернулись ко всему, что говорил Том, к моментам, когда они целовались, моментам, когда Том пытался бороться с животным внутри себя за Гарри. К моменту, когда он спросил, как узнать, любишь ли ты кого-то…

Я так сильно тебя люблю.

Гарри подавился слюной, когда его разум внезапно сложил все воедино. В ту ночь Том сказал ему, что любит его. Он просто был слишком глуп, чтобы слушать. Слишком глуп, что бы услышать его. Слишком уж уверен в собственном мнении. И что теперь? Теперь Гарри действительно раздумывал над тем, что бы предать его? Кого он пытался обмануть? С этим было покончено. Том не смог бы бросить его так легко, если бы чувствовал хотя бы половину того, что чувствовал к нему Гарри.

Если только он не сделал это, чтобы защитить его.

Поэтому он ушел? Гарри не знал. Он оцепенел. Он помнил, что Том всегда уходил, когда злился. Теперь Гарри задумался, делал ли он это все эти разы, потому что не хотел причинить ему боль. Делал ли он это, потому что знал, кем становится, когда теряет контроль над своей рациональной половиной.
Что если он все это время уходил не потому, что был трусом, а потому, что иначе он бы убил его.
Гарри вышел из душа и оделся автоматически. Где его очки? Он не мог припомнить, чтобы когда-либо снимал их. Может, они остались в спальне. Он прислонился к раковине и закрыл глаза, пытаясь нормально дышать. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так плакал, и у него болели глаза — все болело. Гарри уставился на свое отражение и вздрогнул, насколько жалким он выглядел.

Он был совсем не в порядке.

Гарри зажмурился и попытался подумать о своих возможностях. Орден был добр, но это не его дом. Братство? Оно полностью сосредоточено в руках Гриндевальда. Убрать их лидера, и остальные разбегутся как овцы. Эти люди могли присоединиться к Ордену. Гарри пытался думать, как Том, хотя знал, что тому было бы наплевать на остальных. Ему было бы дело только до Гриндевальда, который унизил его. Который охотился за ним, как за простым кроликом.
Гарри нужно было найти Тома, прежде чем тот доберется до Гриндельвальда. Агрессивный Том не был умным Томом, и последнее, чего хотел Гарри, — это чтобы Том действительно пострадал. Он не доставит Братству такое удовольствие, и ещё он эгоистично не хотел терпеть боль от потери его навсегда. Они расстались лишь временно, думал про себя Гарри.

Подросток открыл глаза и снова посмотрел на свое отражение. Так что он будет делать?
Он собирался найти Тома, сбежать с ним, убить Гриндевальда и никогда больше не разговаривать с другими людьми. В этом мире каждый был сам за себя. Пришло время признать и принять это.
Гарри стер слезы с лица и вышел из ванной, голый, медленно одеваясь. Теперь, когда у него была поставленная цель, он мог попытаться отвлечься от всех эмоций, которые ему сейчас были не нужны. Ему нужно было быть сильным.

Для Тома.

Гарри закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он чувствовал, как вода стекает по его волосам, но скоро они высохнут. Гарри попытался перечислить то, что им понадобится. Мотоцикл. Он видел один такой в городе. Если бы он сказал Ордену, что собирается искать Тома, они дали бы ему его без всяких сомнений. Они были в таком отчаянии, и ему все еще было противно от мысли предать этих людей.
Но потом он вспомнил, что они хотели, чтобы он предал Тома.
И внезапно стало не так противно.

Удивительно, но Том нашел его первым.
Гарри был на окраине города, сидел на дереве и пытался придумать план, когда его глаза заметили движение. Гарри быстро двинулся, схватив свой лук и стрелы и нацелив их туда, где было движение, но затем замер, наблюдая, как Том появился в поле зрения. Их глаза встретились, и Том просто смотрел на него. Сердце Гарри екнуло, и он опустил оружие.
Том сел прямо там, в поле зрения Гарри, без слов, скрестив ноги. Его взгляд не был ни просящим, ни извиняющимся, но и не угрожающим. Технически говоря, Том мог подойти и забрать его прямо сейчас.
Но, похоже, он хотел, чтобы Гарри сам сделал первый шаг.
На мгновение подросток пристально посмотрел на него. На самом деле он не думал, что никогда больше не увидит Тома — это было всего лишь вопросом времени. Тем не менее было приятно видеть его здесь.
Гарри спрыгнул с дерева и выпрямился, подошел к тому месту, где сидел Том, упал на колени, а затем так сильно схватил и обнял его, что повалил мужчину на спину. Том тихо заворчал, в то время как Гарри зажмурился и попытался быть мужчиной во всем. Однако он, похоже, не был способен немедленно извиниться. В конце концов, это все его вина.
— Мне очень жаль, — начал Гарри, — я просто… Боже, я так рад, что ты в порядке. — Гарри отстранился и положил руки на его лицо, и Том позволил ему, его глаза просверливали дыры в его черепе. Гарри было все равно. — Я так рад, что ты еще не ушел. Гриндевальд — мы можем сразиться с ним вместе. Ладно? Ты не сделаешь это один. Я не позволю тебе. Я был идиотом, и мне нужно было выслушать твою версию истории, и я…
— Как ты узнал, что я собираюсь преследовать Гриндевальда? — Гарри замолчал. Боже, Том выглядел таким усталым. Таким изможденным.
— Потому что я знаю тебя, — сказал он и покачал головой. — Эти последние дни… это был ад. Без тебя. Они хотели, чтобы я убедил тебя сдать свою кровь, а я не хочу этого делать, я им не доверяю…
— Они что? — ощетинился Том.
Гарри покачал головой.
— Все в порядке, я. я сбежал сегодня. Они нам не нужны. Мы убьем Гриндевальда, а затем найдем хорошее место, чтобы жить и быть счастливыми. Вместе.
— Всё не в порядке! — рявкнул Том. Гарри немного опешил.
— Почему? — спросил он. Том все еще злился на него?
— Потому что мне это надоело! — наконец огрызнулся Том, его глаза были темными и такими выразительными, что Гарри почти больно было смотреть в них. — Надоело что меня преследуют! У них нет блять абсолютно никакого права, и я собираюсь убить этого ублюдка, а затем сожгу Кингс-Кросс!
Гарри немного отодвинулся, широко раскрыв глаза. Он ожидал, что Том рассердится. Но что бы так? С такой неконтролируемой агрессией?
— Почему ты так зол сейчас, Том? Они занимаются этим уже несколько недель. — Гарри попытался говорить спокойно, хотя лично ему сейчас тоже хотелось устроить кровавую месть. Тому потребовалось время, чтобы ответить, и когда он это сделал, его голос был тихим и низким.
— Время больше не на моей стороне. — Это было все, что он сказал, но, похоже, для этого Тому потребовалось много усилий, и это заставило Гарри насторожиться.
— Тогда почему ты так долго не приходил за мной? — спросил Гарри. — Разве ты меня больше не хочешь?
Том властно сжал тело Гарри.
— Не говори глупостей. Я обдумывал план. Прямо сейчас я просто подумал про себя, что если ты все еще злишься, я просто вырублю тебя и украду. — Глаза Гарри расширились. Том бы… он бы его похитил?
— Ты бы это сделал. — В тот момент, когда он это сказал, он понял, что это правда. Том был слишком одержим им. Они оба были слишком увлечены друг другом. И Том действительно ушел, чтобы защитить его. Мужчина ничего не сказал, но все и так читалось в его глазах.
— Орден рассказал мне о том, что они сделали с тобой, — пробормотал он. Глаза Тома сверлили его. — О том, что он с тобой сделал.
— Я в порядке, — немедленно ответил Том, почти защищаясь. Гарри поборол желание фыркнуть — они были так похожи. Слишком гордые. Когда-нибудь это наверняка их погубит, но сейчас это только забавляло Гарри.
— Я знаю. Ты сильный человек — самый сильный из тех, кого я встречал, — с улыбкой заверил его Гарри. Тем не менее, у него на уме была одна вещь — одна вещь, которую он не мог спросить у Ордена, частично потому, что не был слишком уверен, поставят ли их реакция под угрозу его безопасность, а частично потому, что он просто не был уверен, что они знали ответ. — Но у меня есть вопрос. Это касается меня.
— Что такое?
— Они… вирус в тебе. Ты потерял контроль в ту ночь, и он захватил тебя. Потому что ты был в отчаянии, да? — Это был не тот вопрос, на который Гарри хотел получить ответ, поэтому он продолжил говорить. — Орден сказал мне, что твое тело и антидот, антивирус, идеально подходят друг другу, и что вирус внутри тебя безвреден. Что твой укус никого не заразит, и опасно может быть только в том случае, если они возьмут твою кровь напрямую, потому что неизвестно, сколько в ней вируса. Им нужна твоя кровь для исследования, потому что они убеждены, что ответ на все их молитвы находится прямо в твоем теле.

Он сделал паузу, чтобы посмотреть, уловил ли Том его смысл.
— Ты спрашиваешь меня, не передается ли он половым путем, — наконец заключил Том. Гарри ничего не ответил, но неловко поерзав, медленно кивнув, в то время как синие глаза смотрели на него раздевающим взглядом. — Появились ли у тебя какие-нибудь странные пристрастия? Агрессивные наклонности?
Гарри задумчиво свел брови. Да, он полагал, что бывал более резким, чем обычно. Он просто не был уверен, было ли это из-за отсутствия Тома или чего-то еще.
— Дай мне руку, — пробормотал Том. Гарри тут же протянул ее, и мужчина потянулся за ножом.
— Сколько времени обычно нужно, чтобы зажил порез? — спросил его Том. Гарри закусил губу и покачал головой.
— Думаю, две недели. — Гарри даже не возражал, когда Том прижал нож к конечности, надеясь, что тот не причинит ему больше боли, чем необходимо. Он зашипел, когда Том медленно провел ножом по его коже, кровь выступила на поверхности. Голодный взгляд промелькнул на лице его возлюбленного.
— Если завтра его не будет, я заразил тебя, — сказал он внезапно низким голосом. Гарри посмотрел на него в легком замешательстве, прежде чем понял, что его кровь влияет на Тома. Мужчина обычно был вполне способен контролировать себя, потому что его не окружало множество людей, истекающих кровью одновременно. Однако в ту ночь в Кингс-Кросс… это была кровавая бойня. Том выглядел так, как будто он все еще не был таким сильным, как обычно. Гарри протянул запястье.
— Возьми, — сказал он. Том посмотрел на него расширенными синими глазами. — Ты голоден, да?
Том насмешливо оттолкнул руку Гарри.
— Я не такой, как они, — сказал он обиженно, но даже в этом случае он не отвёл взгляда. — Я не монстр.
Гарри моргнул.
— Я… я и не думал о тебе так, — пробормотал он. Он потянулся за спину и начал рыться в сумке, вытаскивая украденную буханку хлеба. Возможно, Том не был бы так раздражен, если бы у него был полный желудок. Гарри это сделал не потому, что не мог охотиться или что-то в этом роде. Он взял хлеб с собой, потому что так давно не ел настоящего хлеба. Он никогда не думал, что когда-нибудь он станет роскошью.

— Вот, тогда хоть это возьми. — Он игриво улыбнулся, и бровь Тома приподнялась, когда он снова протянул руку. — Если хочешь, можешь обмакнуть.
— Невыносимый сопляк, — проворчал Том. Он оторвал кусок и все равно начал есть, и Гарри некоторое время наблюдал за ним. Том выглядел так, как будто он прошел через ад — под глазами были темные круги, его кожа была болезненно бледной, на лбу выступил пот. Его волосы были растрепаны, а щеки ввалились, как будто он давно не ел. Гарри задумался, почему. Том научил его охотиться и тому, какие растения были съедобными, так что невозможно, что он не мог найти никакой еды.
— Том, тебе больно?
— Я в полном здравии, — внезапно огрызнулся Том, и Гарри моргнул, пораженный этой внезапной вспышкой. Том издал раздраженный рык и провел рукой по волосам. Он казался неконтролируемым. Что-то с ним не так, и Гарри почувствовал, как его брови нахмурились. Том засунул хлеб обратно в рюкзак Гарри и встал, отряхивая штаны от налипших сухих листьев.
Глаза Гарри скользили по телу Тома, разглядывая его вблизи. У того не было никаких ран, в безопасности от…

Его рука. Его рука, к которой он не давал Гарри прикасаться.

— Том, покажи мне свою руку, — сказал Гарри, тоже вставая. Том усмехнулся и отступил, когда Гарри подошел ближе, заставив того почувствовать себя раздражённым. — Дай мне посмотреть твою руку!
— Отойди от меня, пока я не причинил тебе боль, Гарри! — рявкнул Том. Тон его голоса был не более чем угрозой, но это совсем не испугало Гарри. Во всяком случае, это только заставило подростка почувствовать беспокойство, а не раздражение. Том обычно никогда не скрывал своих ран от Гарри, и тот это знал. Где-то в нутри он чувствовал, что то, что Том скрывал под этой повязкой, должно было разбить сердце Гарри вдребезги.
— Я люблю тебя. — спокойно сказал Гарри дрожащим голосом. Глаза Тома задержались на нем, словно ища повод для лжи. Но Гарри не лгал ему. Подросток медленно протянул руку, словно приближаясь к опасному животному, его пальцы касались импровизированной повязки. Руки Тома вцепились в его, когда они подошли слишком близко, но он больше не угрожал.

— Гарри, не надо, — сказал он. Нет, на этот раз он почти умолял. Но почему? У Гарри возникла необходимость успокоить его, поэтому он начал делать именно это, надеясь на лучшее.
— Мы собираемся убить Гриндевальда вместе, — пробормотал Гарри, — мы собираемся свергнуть Братство. Мы не помогаем Ордену. — Руки Тома расслабились, и Гарри медленно начал развязывать узел, не сводя с него глаз. Его глаза были налиты кровью, отчего этот красивый синий цвет выделялся еще больше. — Мы вместе во всем этом. Мы вместе состаримся. — Он медленно развязал повязку, но все еще не смотрел на рану. Он практически чувствовал тепло, исходящее от тела Тома, и это напоминало ему о том, какого роста был мужчина и как высоко ему приходилось поднимать подбородок, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза.
— Я не такой, как твой отец. — Глаза Тома сузились, и Гарри пожалел, что сравнил его с этим человеком. Он все еще корил себя за это. — И ты тоже. Мы можем доверять друг другу. Ладно?
Его руки так сильно дрожали, что ему пришлось закрыть глаза и сделать глубокий вдох. Губы Тома коснулись лба, его рука легла на плечо в утешающем жесте. Когда Гарри снова открыл глаза, Том кивнул. Они посмотрели вниз вместе, хотя у него не было сомнений в том, что Том уже изучил рану вдоль и поперек.
В тот момент, когда Гарри заметил следы укуса, мир просто остановился. Гарри смутно чувствовал, что сползает вниз, его глаза расширились, а грудь впала. Абсолютно полый.
— Тебя укусили.- Это было все, что Гарри мог выдавить. Том просто смотрел на него, внезапно он выглядел таким усталым, таким больным. Он не сказал ни слова.
Но Гарри не требовалось подтверждения, чтобы знать, что это правда.
— Это не должно ничего значить. Нормальные люди уже обратились бы. — Тем не менее, эти слова совсем не успокаивали, и у Гарри перехватило дыхание. Антивирус не останавливал процесс, только замедлял. И Том и так был на пределе даже с одной дозой вируса.

Антивирус только замедлял обращение. Позволяя Гарри наблюдать за уходом Тома за грань.

— Я… как? — выдохнул Гарри. Это было не похоже на Тома. Они прожили четыре года, не получив ни единой царапины от зомби. Том боролся за их жизни даже в тот первый год, когда Гарри еще был полностью зависимым. Воспоминание о том, как Молли Уизли спрашивала его что будет, если он завтра умрет, внезапно пришло на ум и он вспомнил, как его забавляла ее глупость. Как он считал Тома каким-то сверхчеловеком.
Но большую часть времени он не осознавал, что Том был прежде всего человеком. Смертным.
— Я потерял контроль, — пробормотал Том. — Кровь… запах… ударили мне в голову. У моих ног лежала девушка… она все равно умирала. Ее не укусили, но кто-то проткнул трубой её тело, несомненно случайно.
Гарри просто смотрел перед собой, вспоминая сумасшедший взгляд Тома. Вкус крови во рту.
— Я больше не мог думать. Я сел рядом с ней, и она взяла меня за руку. Знаешь, что она сказала? — Том мрачно усмехнулся, а Гарри промолчал. Все его тело дрожало. — Она попросила меня о помощи. Она просила меня убить ее. И было так много крови, я внезапно так проголодался, я… Я оторвал ей пальцы зубами. Она была еще жива к тому времени, когда я вырывал куски плоти из ее руки.
Гарри почувствовал, что его сейчас стошнит. Он прижал руку ко рту и закрыл глаза, делая глубокий успокаивающий вдох. Тон в голосе Тома был почти циничным, когда он продолжил. — А потом один из этих ублюдков просто сел напротив меня. Начал есть ее тоже. Игнорируя меня, как будто я был одним из них.
— Том, сто…
— И я помню, что это чувство собственничества овладело мной. Я нашел ее первой. Она была моей. Я вытащил трубу, которая была еще теплой от ее крови и липкой от слизи ее кишечника, из ее живота и воткнул ее ему в грудь. А потом он меня укусил. — Взгляд Гарри снова упал на рану. Из нее текла темно-зеленая слизь, кожа вокруг была порвана и окрашена в синий, красный и фиолетовый цвета. Вены Тома вздулись. — Укус был не глубокий. Он даже не оторвал кусок моей плоти, как я это сделал с ней.
— Но укус, каким бы маленьким он ни был, — это все, что нужно — прошептал Гарри, повторяя те же слова, которые Том сказал ему четыре года назад.

У Гарри не было особых страхов. Он не боялся зомби, потому что знал, что может их убить. Он не боялся людей, потому что знал, что сможет их перехитрить, а затем убить. Он больше не боялся темноты, потому что тьма была мимолетна в своём собственном существовании. У него был только один страх.

Потерять Тома.

На мгновение Гарри стало трудно дышать. Его разум пытался работать должным образом, пытался придумать план. Например, вернуть Тома в Орден. Позвольте им исследовать его, использовать его для разработки антидота. Но Том никогда бы этого не сделал. Том никогда не подчинится. Они оба знали, что они пустят ему пулю в голову, как только увидят его руку. И в том состоянии, в котором он был сейчас, не было смысла даже пытаться скрыть рану. Вся его рука выглядела ужасной.

Зараженной.

Гарри однажды видел, как девушке ампутировали ногу, когда ее укусили. Она не обратилась. Это было бы единственное, что Гарри мог сделать… не так ли? Гарри почти автоматически, оцепенело, потянулся к ножу, привязанному к его ноге. Его глаза были мутными, как будто сонными.
— Что ты делаешь? — спросил Том. Гарри не ответил. Его глаза пристально смотрели его на руку. Это единственный выход. Он не собирался терять Тома. Он предпочел бы, чтобы у него была только одна рука, чем… — Гарри, что ты делаешь?
Он внезапно оказался на спине, ботинок Тома болезненно уперся в его запястье, он почувствовал себя дезориентированным. Он поднял глаза — рука Тома кровоточила. Гарри сделал это? В данный момент он, похоже, не отдавал себе отчет.
— Отпусти! — закричал он. Он не собирался позволять Тому все испортить. Он не мог потерять его. Просто не мог! — Отпусти меня, я пытаюсь тебе помочь, я…!
Гарри тяжело вздохнул, когда предплечье Тома внезапно прижалось к его горлу, перекрыв весь воздух. Гарри хрипел, его ногти слабо впивались в кожу Тома, пытаясь немного ослабить хватку. Когда он посмотрел ему в глаза, то увидел тот же взгляд, как и в ту ночь, когда его укусили.
Он выглядел сумасшедшим.
— Отрезание руки не поможет никому из нас, — прорычал Том, и сердце Гарри забилось в груди, как птица в клетке, готовая выломать ребра. Его тело внезапно стало таким тяжелым, и он подумал, что сейчас умрет. Том собирался убить его. — Ты хочешь, чтобы я истек кровью до смерти? Глупый идиот, ничего бы не изменилось!
— Том…
— Ты просто никогда не слушал меня! Ты, блядь…
— Извини, — выдохнул Гарри, слезы наконец залили его глаза. Это была до смешного детская идея. Инфекция уже распространилась по всему телу Тома, он был прав. Он истечет кровью, если Гарри отрежет его руку. Том внезапно замолчал, пока Гарри пытался вдохнуть воздух: — Прости, я люблю тебя, пожалуйста, ты душишь меня, я …

Том мгновенно отпустил, и Гарри перекатился на бок, его пальцы судорожно сжались, он сжимал кулаки, полные сухих листьев, чувствуя, как они рассыпаются в его ладонях. Легкие втягивали драгоценный воздух, в то время как слезы все еще катились по его лицу, и он уже мог чувствовать синяки, образующиеся на нежной коже его шеи и горла. Он рухнул на землю и лежал, дрожа, убежденный, что Том убьет его сейчас, и просто был готов покончить с этим. Он тихо всхлипнул и вздрогнул, когда руки Тома обняли его.
Но он не хотел убивать Гарри. Теперь он притянул его к своей груди, прижимаясь лицом между лопатками. Порез на руке, несмотря на то, что был глубоким, больше не кровоточил.
— Почему ты все так усложняешь? — резко прошептал он Гарри на ухо, и подросток просто сжался еще сильнее, чувствуя себя слабым. Он не чувствовал, что у него все еще есть причина оставаться сильным, потому что это было реальностью. Том не сможет чудом спастись от этого. Это не то, что Гарри или Том могли бы убить или обмануть. Это был конец для них.
Том обратится, и Гарри будет один до конца своей жалкой жизни, никогда больше не став прежним.
Том поднял его, и Гарри просто повернулся в его объятиях, прижимаясь головой к его груди. Странно, как они всегда заканчивали тем, что пытались убить друг друга, когда вместо этого действительно нуждались друг в друге больше всего.
— Не знаю, — дрожащим голосом прошептал Гарри. Он снял очки и протер глаза, закрывая их, и просто вдыхая запах Тома на мгновение. Все его тело тоже тряслось. Как глупо с его стороны было на самом деле думать, что он сможет состариться в таком мире, не говоря уже о другом человеке. Почему люди не могли просто оставить их в покое? Зачем Гриндевальду нужно было сделать это с ними?
Некоторое время они сидели молча. Гарри не знал, как долго, если быть точным. Может, часы, а может, минуты. В конце концов Том встал и протянул Гарри руку, и тот молча взял ее. Он оцепенел. Казалось, все застыло в потоке красок, чувств, звуков и запахов.
Гарри крепко обвил руками Тома, когда сел позади него на мотоцикле. Шум, который он производил, был громким, почти болезненным, но даже в этом случае они уехали так быстро, что не имело значения, привлекли ли они внимание. Гарри поймал себя на том, что искренне желает, чтобы они также быстро смогли сбежать от этой проблемы. Оставить ее позади. Начать сначала.

В конце концов, они нашли безопасное место для сна, покинув территорию Феникса, и Гарри наблюдал за ним, пока его голова лежала у него на коленях. Мужчина спал, но в этом состоянии издавал тихие стоны, как будто ему было больно. Его брови были сдвинуты вместе, и Гарри рассеянно провел рукой по волосам Тома, издавая приглушенные звуки, лук и стрелы лежали рядом с ним.
Его мозг плохо соображал. Ох, он все осознавал — он осознавал, что делает прямо сейчас, и все его чувства были обострены. Он ясно чувствовал, как кора дерева, к которому он прислонился, впивается в его нежную кожу, и он мог чувствовать поднимающиеся по коже мурашки. Тонкие волоски на затылке встали дыбом. Но абсолютно никакие мысли не посещали его голову.
Было очень тихо. Вокруг него и внутри него. Гарри не был спокоен. Он был слишком потрясен, чтобы придумать что-нибудь полезное.
Гарри вспомнил страстные ночи, которые они провели вместе. Как он чувствовал член Тома, скользящий внутри него, толстый и надёжный, его теплые и любящие руки. Он наклонился и поцеловал его в слегка приоткрытые губы, и рука Тома протянулась вверх, поглаживая волосы Гарри.
— Ты проснулся, — прошептал Гарри. Тот хмыкнул, прикрыв глаза, и пристально посмотрел на него.
— Кажется так, — протянул Том. Его голос был хриплым, и в лунном свете было легче сделать вид, что он не был болезненно бледным и у него не было темных кругов под глазами. Все признаки были настолько очевидны для Гарри прямо сейчас, что он чувствовал себя нелепо, когда думал, что это от скудного питания. В плохие времена они целыми днями не ели, и Том никогда не выглядел так, как сейчас.
Пальцы Гарри коснулись виска мужчины, и глаза Тома заблестели в темноте, прежде чем снова закрылись, и из его горла вырвалось одобрительное мурлыканье.
«Как кот», — подумал Гарри. Он хотел, чтобы Том оставался таким до конца своей жизни.
— Как долго я спал? — спросил Том. Гарри вздохнул.
— С полудня. — Тело Гарри было немного вялым, а нога затекла из-за долгого нахождения в одном и том же положении. Сам он наблюдал за закатом — странно довольный тем, что Том спал на нем, хотя никто не знал, в каком состоянии он проснется. Обычно Том никогда не спал так. Он либо спал ночью, либо не спал совсем — он был слишком беспокойным, чтобы просто уснуть как сегодня днем.
Глаза Тома снова открылись.
— Почему ты меня не разбудил? — его голос звучал искренне заинтересованно и вовсе не осуждающе. Еще одно доказательство того, что он меняется, предположил Гарри. Том так быстро переходил от нежности к агрессии.
— Ты выглядел так, как будто тебе это нужно. Я не… Я не хотел слишком сильно напрягать тебя.

Я не был уверен, ускорят ли процесс физические нагрузки.

Том выглядел таким разбитым после небольшой прогулки. Он, конечно, ни разу не пожаловался. Том был не из тех, кто жалуется. Он был сильнее этого. Он предпочел бы стиснуть зубы и просто ходить с гниющей раной на руке, чем делать остановки и прикладывать кусок ткани к своей инфицированной коже. Гарри мог восхищаться этим в нем, но сейчас он просто находил это ужасно расстраивающим и болезненным. Ему не нравилось не знать, что делать или чего ожидать, и особенно сейчас не время для секретности. Том сел, и Гарри попытался помочь ему подняться, но Том ударил его по рукам.
— Я не такой уж и старый, Гарри, — слегка пошутил Том. Грудь Гарри пронзила болезненная боль.

Но ты никогда и не постареешь.

Гарри обнял Тома, и тот вздохнул, положив голову на изгиб его шеи. Гарри чувствовал его дыхание на своей коже. Он задавался вопросом, сколько вдохов еще сделает Том, будучи человеком, и почувствовал, как его сердце сжалось.
— Был долгий день, — пробормотал Том. Гарри кивнул. Был. Он все еще не мог заставить себя заговорить, горло горело, а сердце болело.
— Мы должны… У тебя еще есть планы? На Гриндельвальда?
Может, нормальный разговор достаточно его отвлечет. Может быть, это поможет ему ненадолго забыть о том, что должно случиться. Может быть…
Том ответил не сразу. Его руки покоились на предплечьях Гарри, удерживая их. Подросток гадал, зачем.
— Мы убьем одного из членов Братства и заберем его плащ, — пробормотал Том. — Так ты проникнешь в Братство. Попробуй остаться с Гриндевальдом наедине. А потом мы его убьем.
— Почему я? — спросил Гарри. Том покачал головой и мрачно усмехнулся.
— Я буду рядом, ты не один будешь выполнять всю работу. Я бы лучше сделал это сам. Но, похоже…
Том глубоко вздохнул, на мгновение остановившись, как будто говорить много слов стоило ему больших усилий. Гарри озабоченно взглянул на него.
Что сейчас у меня не так много самоконтроля.
Он чуть не убил Гарри этим утром из-за того, за что обычно просто надрал бы ему задницу. Гарри не нужно было говорить об этом, он знал, что это правда.
— Я сделаю это, — наконец сказал Гарри. Он пытался подавить свои воспоминания. Пытался быть твердым. Теперь бесполезно плакать. Им нужно было сосредоточиться на убийстве Гриндевальда. Тем не менее, что-то в Гарри подсказывало ему, что убить Гриндевальда будет намного проще, чем все другие вещи, о которых он должен был думать.
— Мы убьем его. А потом… — Гарри замолчал и отвернулся, закусив нижнюю губу и резко вдохнув, чтобы не заплакать. Он не хотел плакать. Он просто…
— Посмотри на меня, любимый, — пробормотал Том. Гарри нерешительно сделал это. Мужчина улыбнулся и провел пальцами по его волосам.
— Тебе не обязательно быть сильным прямо сейчас.
Гарри кивнул и всхлипнул в рот Тома, когда мужчина поцеловал его, и наконец заплакал.
— Любишь меня? — выдохнул он. Том кивнул.
— Конечно, я люблю тебя, — прошептал Том. Он мягко толкнул Гарри и снова поцеловал, прямо в центр его груди. Его руки медленно скользили по телу Гарри, осторожно снимая с него одежду, пока между ними не осталось никаких преград.
— Я буду любить тебя. Всегда.
Гарри фыркнул, пока Том боготворил его тело, исследовал его, заботился о нем и заставлял его чувствовать себя нужным. Когда Том открыл его, он остался спокойным. Когда Том вошел в него, он не извивался.
Ритм Тома был полностью сбит, поэтому Гарри в конце концов толкнул его на спину и начал насаживаться на него сверху, сначала медленно, не торопясь, пока руки Тома скользили по его истерзанному телу. Он наклонился и прижался локтями к земле по обе стороны от головы Тома, заключая его в клетку, согревая умирающее тело любовника своим собственным. Он лишь смутно осознавал медленное, скользкое ощущение, как Том постоянно входит и выходит из его тела.
— Я люблю тебя, — всхлипнул Гарри. Том медленно поднялся, встречая его на полпути.
— Я тоже тебя люблю.
Услышав это и теперь точно зная, что Том действительно любит его, что он это не придумал, только разбило сердце Гарри на миллион осколков. Через несколько недель Гарри останется один. Ему нужно учиться жить без Тома.

Том сел, и Гарри обнял его за плечи, прижал к себе и заплакал в его волосы. Том снова взял ритм под контроль и начал толкаться в него, заставляя того задыхаться, хныкать и стонать, все еще прижимая своего любовника к груди, как будто он тоже пытался вырвать его из рук смерти. Он хотел бы спрятать Тома в безопасном месте. Он хотел, чтобы его объятий было достаточно, чтобы предотвратить наступление будущего.

Гарри не пришлось долго ждать. Еще два толчка, и он кончил, чувствуя, как Том тоже кончает в него некоторое время спустя. На этот раз Гарри должен был прижать Тома к себе, чтобы тот не вышел из него — на этот раз Гарри отчаянно пытался сохранить чувство наполненности. Он крепко схватил Тома руками и ногами, вцепившись. Удерживая в своих любящих объятиях.
— Все хорошо, — прошептал Том, и Гарри потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он все еще плачет. Похоже, теперь он не мог остановиться, потому что все это было так несправедливо. Сначала его родители, теперь Том… Ему не за чем было жить без этого человека. Вся его жизнь была построена вокруг него.
— Это не так, — слабо возразил Гарри. Он сидел обнаженным на члене другого человека в глуши, и все же это было наименьшей из его забот. — Я потеряю тебя.
— Не говори так, — пробормотал Том. Его пальцы скользнули по коже Гарри, как будто он хотел чувствовать его как можно дольше.
— Но это правда, не так ли? — сказал Гарри сдавленным, прерывистым и таким тихим голосом. Он чувствовал себя ребенком. Он чувствовал, что, что бы он ни делал, у него отнимут все и всех. — Ты скоро…
— Прекрати говорить это! — Гарри внезапно остановился и закрыл глаза, по его щекам покатились новые слезы. Его сильно трясло, и глаза Тома снова смягчились, вероятно, он заметил эффект, который произвел на Гарри, когда повысил на него голос. Подросток не мог справиться с этим прямо сейчас. Он не хотел ссориться с Томом, не сейчас.
— Не… просто не говори этого, — пробормотал Том мягче, его ладони были большими, заботливыми и нежными, они вытирали его слезы. — Ты знаешь, я никогда не брошу тебя. Не полностью.
— Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать, — выдохнул Гарри. Том покачал головой.
— Я никого так не делаю. И я обещаю. Ты моя вторая половина…
Том поцеловал Гарри в висок и покачивал его взад и вперед, взад и вперед, пока рыдания Гарри не утихли. Как будто он был ребенком. Гарри практически и был им прямо сейчас. С годами он, конечно же, стал старше и делал то, во что большинство людей не поверило бы, и ему нравилось верить, что он был очень зрелым для своего возраста. Факт оставался фактом: ему всего 17 лет, и он не может справиться с этим. В конце концов, он был всего лишь подростком, который был бы в старшем классе средней школы, если бы всего этого не произошло.
Гарри никогда даже не наблюдал, как кто-то обращается, потому что Том убивал их прежде, чем у них был шанс. Как Гарри вообще должен был наблюдать это? Чего Том ожидал от него?
— Ты моя вторая половина, — попугаем повторил Гарри. Он тоже верил в это и был готов верить всему, что Том говорит ему сейчас. В этот момент ему было бы все равно, даже если он лгал, чтобы заставить Гарри почувствовать себя лучше, потому что они лишь немного облегчили его боль. Том кивнул.
— Да. Мы дополняем друг друга, — сказал он. — Я не собираюсь тебя бросать. Я выбрал тебя той ночью. Ты для меня. Ты мой Избранный.
Губы Гарри задрожали, когда Том посмотрел на него внезапно уставшими глазами. Ему снова нужно было отдохнуть.
— Ты мой.
-Ты ус…
— Скажи это.
Гарри моргнул, немного озадаченный требовательным тоном голоса Тома. Он потер глаза.
— Скажи, что ты мой. Обещай, что несмотря ни на что, ты будешь моим.
Гарри кивнул, его губы дрожали.
— Обещаю, — быстро прошептал он, чтобы успокоить своего возлюбленного, — я твой. Обещаю.
Том долго смотрел на него, прежде чем кивнул и прижался лицом к груди Гарри, прислушиваясь к его сердцебиению.
— А я твой, — рассеянно пробормотал Том.
Гарри снова погладил его по волосам, и в конце концов Том заснул, его дыхание было поверхностным, громким, или, может быть, так показалось, потому что Гарри пристально следил за ним. Подросток закрыл глаза и отпустил его, осторожно надев одежду. Он дважды проверил их ловушки, а затем прижался к груди Тома. Мужчина издал тихий, болезненный стон и крепче сжал его, лоб его был липким от пота. Гарри не был уверен, было ли это из-за их занятий любовью или потому, что у него снова началась лихорадка. Он старался не думать об этом слишком много.
В конце концов, у них осталось не так много ночей, в которые они могли бы этим заниматься.

На следующее утро Гарри проснулся в объятьях Тома. Он устало с моргнул, что бы прогнать сон и обнаружил, что смотрит на все уже более реально. Они держались за руки во сне — Гарри мог видеть это по тому, как рука Тома была согнута вверх, и рука Гарри, очевидно, была протянута к ней, его пальцы были прижаты к ладони Тома.
Оказалось, что даже во сне Гарри отчаянно хотел удержать Тома рядом с собой.
Глаза Гарри скользнули по собственному запястью, заметив на нем яркую красную линию. Порез все ещё не зажил, а это значит, что вирус не передается половым путем. Гарри почувствовал странное разочарование.
Он слегка пошевелился, и Том издал тихий стон, прижимаясь лицом между лопатками Гарри, как он сделал вчера, когда подросток плакал. Он не знал почему, но это заставило его почувствовать себя слишком эмоциональным, и когда он обернулся, Том смотрел на него полуприкрытыми глазами. В этом свете его глаза казались почти фиолетовыми, и Гарри вздрогнул.
Том вздохнул и прижался лбом к нему, и они мгновение лежали так, глаза Тома снова закрылись. Гарри даже пришлось пару раз подтолкнуть его, прежде чем он встал, прижал руку ко лбу и прислонился к дереву. Он выглядел так, как будто его вот-вот вырвет. Когда Гарри спросил, нужно ли ему что-нибудь, Том просто покачал головой, и они начали свой день, как будто ничего не случилось. Как будто вчера ничего не произошло.

Они сняли свои ловушки, слились в долгом поцелуе. Готовые убить Гриндельвальда.

Они решили отправиться в ближайший лагерь Братства, который также был самым большим. Том ожидал найти здесь Гриндевальда, потому что он только недавно напал на Орден, и вполне может планировать еще одну атаку, поскольку Том и Гарри не сдались.
Они убили первого человека в плаще, которого они заметили после исследования местности в течение примерно часа. Это был мальчик с белыми светлыми волосами, и это было чистое убийство. Гарри выстрелил в его правый глаз стрелой и тот почти мгновенно упал замертво, а Том даже похвалил его за выстрел. У Гарри не хватило смелости улыбнуться.
Они решили добраться до Гриндевальда ночью, потому что тогда большинство мужчин было бы в своих палатках со своими женщинами. Пытаясь осеменить их.
Том украл машину парня и припарковал ее где-то за пределами лагеря, где они могли погрузить в нее тело Гриндельвальда. Гарри ожидал ощутить какой-то адреналин, какое-то возбуждение. Но все, что он чувствовал, было сожаление о том, что ему приходится проводить время вдали от Тома.
Они снова занялись любовью в машине. Ни один из них не заставил себя долго ждать — Гарри поднимался и опускался на коленях Тома в довольно быстром темпе, зная, что на этот раз мужчине потребуется слишком много усилий, чтобы контролировать ситуацию. Том так сильно вонзил ногти в бедра Гарри, что те закровоточили и покрылись синяками. Гарри было все равно. Если бы была его воля, он бы хотел быть отмеченным Томом на всю оставшуюся жизнь.
К тому времени, как они кончили, Гарри рухнул на Тома, прижавшись лицом к влажной шее. Он глубоко поцеловал Тома в губы, прежде чем слез с него и ушел, зная, что они должны просто закончить сейчас то, что начали. Неизвестно, знало ли Братство, что один из их членов был убит, хотя Гарри был уверен, что они не подозревали бы Гарри или Тома. Насколько было известно Братству, их дуэт по-прежнему использовал ножи и пистолеты в качестве оружия.
Гарри было нетрудно войти в их лагерь. Он понятия не имел, где находится Том, но знал, что он поблизости. Он чувствовал на себе его взгляд.

Удивительно, но Гриндельвальд нашёл его первым. Гарри врезался в него и, заикаясь, извинился, и, прежде чем мужчина понял, кто это, утащил его к другой палатке. Он уже облажался? Он не знал, и ему было все равно. Хотя это должно было его волновать. У Гарри был нож с собой, но подросток находился на чужой территории сейчас, и они легко одолели бы его, и с учетом плохого здоровья Тома было невозможно сказать, сможет ли Том действительно помочь ему, когда в этом будет необходимость.
— Драко, приятно видеть, что ты вернулся. Твой отец с нетерпением ждал тебя, — сказал Гриндевальд, и Гарри понятия не имел, о ком он говорит, пока не сообразил, что ребенка, которого он убил ранее, вероятно, звали Драко. Забавно, как он называл кого-то своего возраста простым ребенком. Гарри чувствовал себя намного более зрелым.
Гарри кивнул и оставался неподвижным, когда Гриндевальд пошел за мужчиной. Ему показалось, что он услышал, как что-то шевелится в кустах, и когда Гарри повернул голову, он увидел, как глаза Тома мерцали в темноте. Он уже был похож на хищника.
— Вот твой мальчик, Люциус. Не стоило так беспокоиться, да? Мы его хорошо обучили, — пробормотал Гриндельвальд идущему рядом с ним высокому блондину. Гарри смутно подумал, что этому Драко приказали сделать. Его это не волновало, и он с мрачным весельем подумал, что нет, они не очень хорошо обучили Драко.
Гарри глубоко вздохнул, успокаиваясь и пристально глядя из-под маски, когда высокий блондин по имени Люциус подошел, чтобы изучить его лицо. Гарри услышал неясный свистящий звук, а затем внезапно Люциус выдохнул полный рот крови и упал на колени. Стрела вонзилась ему в горло.
Гриндевальд мгновенно обернулся, выругавшись, и его глаза расширились, когда он увидел Тома, который внезапно оказался прямо позади него. Гарри даже не заметил его движения.
— Нет, он мой мальчик, — наконец протянул Том. Он ударил пистолетом висок Гриндевальда, и они тут же начали тащить его в лес.
Гарри не думал, что это будет сложно. В конце концов, Гриндевальд не заметил их приближения, все еще убежденный, что они где-то прячутся. Но он также не думал, что будет так просто.
Гарри понял, что ненавидит Гриндевальда. Он ненавидел его больше всего за ущерб, нанесенный Тому и Гарри, он ненавидел его за то, что он был косвенной причиной зияющей раны на руке Тома. Зубы оскалились, Гарри усмехнулся и ударил ногой Гриндевальда в лицо, услышав тошнотворный треск. Том схватил его за руки и притянул к груди, в то время как Гарри выругался, чувствуя себя необоснованно злым.
Этот человек только что отнял у него все будущее. Благодаря ему любовник Гарри собирался умереть, и он изнасиловал тех женщин в лагере. Этот человек убил Чжоу.

Красивый и одинокий.

Эти слова внезапно прозвучали в его голове, и Гарри вырвался из рук Тома, и почти оседлав Геллерта, сжимая его рубашку кулаком, снова и снова бил его по лицу. Его кулаки уже болели, но, похоже, он не мог остановиться.
Он ненавидел его. Он ненавидел каждым дюймом это существо.

— Гарри! — Голос Тома заставил его моргнуть и он позволил Тому поднять себя. Гриндевальд лежал кровавым месивом на земле и рыдал от боли. Он заслужил. Он заслужил это и многое другое. Гарри ухмыльнулся и попытался снова двинуться вперед, но Том притягул его обратно к груди, удерживая.
— Я знаю, любимый, — сказал Том, и Гарри понял, что говорил все это вслух. Он не хотел. Почему его щеки внезапно стали такими влажными?
— Просто помни наш план, малыш — пробормотал Том ему на ухо.

— Я так и знал, — наконец усмехнулся Гриндельвальд, выводя Гарри из довольно спокойного состояния, — знал, что вы двое — пара гребаных педиков…
— Хреново быть тобой, — сказал Гарри дрожащим голосом, в то время как его тело было напряжено, пытыясь сдерживать себя, — хреново, что тебя убьют два гребанных педика.
Гриндельвальд посмотрел на него с отвращением, выражение его лица превратилось в выражение боли, когда Гарри ударил его ногой по ребрам. Без этого человека Тома бы никогда не укусили.
Гриндевальд слабо стонал от боли, пока Гарри не нагнулся и не оторвал кусок ткани от плаща, засунув его ему в рот. Том перевёл взгляд на него, но Гарри не сказал ни слова и продолжил тащить блондина. Они погрузили его на заднее сидение машины, как будто он был мешком с картошкой, и Гарри прижал пистолет к его виску. Он был не заряжен, но Гриндевальду было не обязательно это знать.

Они уехали в темноту.

Когда они снова остановились и вышли из машины на грунтовой дороге, Гарри подтолкнул Гриндельвальда своим пистолетом и толкнул того вперед, как он делал это с Томом тогда. Единственная разница между Томом и Гриндевальдом заключалась в том, что последний не выживет.
Они толкнули его лицом к дереву и привязали колючей проволокой, разрезав плащ и обнажив бледную спину. Том ухмыльнулся и протянул Гарри нож.
— Твоё право, дорогой, — сказал он.
— Ты будешь гореть в аду! — выкрикнул Гриндевальд, как будто это должно их отпугнуть. Гарри покачал головой, чувствуя непреодолимое отвращение к этому человеку. Он даже не хотел прикасаться к нему, и Том, пожав плечами, начал вырезать символ Братства на его спине, проводя ножом по ране дольше, чем необходимо. Просто чтобы унизить его.
Зомби чувствовали запах крови за много миль. Том это знал. Как и Гриндевальд. Гарри мог сказать это по выражению его глаз. Он мог сказать, что Гриндевальд знал, что умрет.
У Тома было такое же выражение глаз, когда Гарри узнал о его ране.
Том был сейчас силен, но Гарри видел пот на его лбу. Легкая дрожь в руках. Антидот в его венах? Да, он все еще был там. Но это нисколько не остановило процесс. Это сделало его мучительно медленным. Том медленно терял рассудок. Он почувствовал, что его интеллект ускользает.

Том медленно забывал о вещах. Забывал о ловушках, которые они установили. Гарри даже пришлось взять на себя руль, потому что Том пару раз отключался. Иногда Том становился настолько агрессивным, что Гарри приходилось прятаться, потому что он боялся, что инфекция заставит Тома забыть, что Гарри был его любовником.

— Он тоже один из них, — сказал Геллерт, вырывая Гарри и Тома из их мыслей. Опухшие голубые глаза Гриндельвальда были направлены на них, и он засмеялся. Его зубы были в пятнах собственной крови, и Гарри почувствовал отвращение. — Твой приятель идет со мной, мальчик.
— Заткнись, — рявкнул Гарри, чувствуя, как его тело снова напряглось. Гриндевальд засмеялся над ним, а затем плюнул ему в ноги, слабая имитация того, что Том сделал некоторое время назад.
— Сказал же, что ты получишь то, что заслуживаешь.
— Заткнись!
— Гарри…
— Что ты собираешься делать, когда он обратится, а? Ты собираешься позволить ему убить…- Гриндевальд замолчал, когда Гарри выхватил нож из рук Тома и воткнул ему прямо в спину, крик боли сорвался с его губ. Глаза Гарри были широко раскрыты, и он попятился, его руки дрожали. Он вытащил нож, а затем взял Тома за руку, почти убегая.

Они спрятались в машине. Том хотел остаться и посмотреть, а у Гарри не было сил протестовать. Гарри слушал дыхание Тома; слышал, как тот тяжело дышал, почти задыхаясь от небольшого усилия.
Его сердце заболело, и он прижался лбом к плечу Тома, когда раздался крик. Том просто наблюдал с холодным ликованием в глазах, как Гриндевальда начали разрывать на части. В его глазах было почти голодное выражение, и когда крики стихли, зомби прошёл хромая прямо мимо них. Когда Гарри взглянул вверх, его глаза расширились.

Огненно-рыжие волосы. Рваная одежда, которая едва скрывала тело, пальцы отсутствуют, окровавленные остатки того, что раньше было ее гладкой щекой, прилипли к ее челюсти и скуле, а зубы обнажены. Гарри не осознавал, что грудь Тома прижалась к его собственной, или что еще больше зомби приближались. На мгновение Гарри даже не осознавал своего имени. Он мог сказать только одно слово.

— Мама?