Глава 9
Густо заросшая растениями оранжерея источала невероятные ароматы свежести. Холодный воздух пощипывал щеки, будто дотрагивался до них маленькими иглами. Запорошенные черной землей столы были заставлены склянками и стеклянными сосудами со странными жидкостями различных цветов. Капли мелкого дождя барабанили по навесу сверху, а ветер сквозил через приоткрытую дверь, и я невольно закуталась в плащ, уткнувшись в него носом. Этой ночью я не сомкнула глаз. За сутки одолев почти половину учебника по стихийной магии, мне не терпелось опробовать новые знания на практике. Я читала весь вечер, пропустив ужин, до утра. В глазах рябило и я постоянно зевала.
Синяки под глазами окрасились в цвет моих волос. Я терпела изо всех сил, заставляя себя вчитываться в параграфы, надеясь, что это принесет плоды в моем дальнейшем обучении. Я начинала привыкать к этому месту, и идея побега казалась уже абсолютно безрассудной.
Оранжерея пустовала. Я уперлась ладонями в стол, прикрывая глаза, будто тешила себя надеждой выспаться стоя за несколько минут до начала практики.
— Боялась пропустить урок, поэтому пришла первая? – за спиной послышался уже знакомый голос Арлеса. Я вздрогнула, после того как чуть ли не провалилась в дрему. Оглядев оранжерею, он вынул из-под плаща тяжелый зеленый фолиант и с размаху шлепнул его на стол.
— Не люблю опаздывать. — я пожала плечами и слегка улыбнулась ему в ответ.
— Ты не выспалась? Выглядишь... Не очень.
— Да, я знаю, во всем виноваты они... — я указала на тяжелую сумку с учебниками, оттягивающую мое плечо.
— Однажды я зубрил параграфы трое суток, когда был на грани изгнания. Самый позорный ученик ордена... — Арлес поскреб подбородок в раздумьях. — Ох, было же время... До сих пор не переношу эти вонючие книги. – Он рассмеялся и громко хлопнул ладонью по обложке книги. — Магия совершенствуется с практикой. Учебники – это всего лишь набор букв, которые дадут тебе разъяснение теории. Тренировки – вот, что важнее. — Арлес вскинул палец вверх и одобряюще кивнул.
Я прошлась вдоль оранжереи, рассматривая цветущие растения. Она представляла из себя длинный арочный коридор, который был укрыт геометрическим стеклом с металлическим каркасом. По стенам завивались растения, ползая по ним, как змеи, а зеленый мох островками покрывал деревянный пол. Воздух здесь был влажным, с запахом сырой земли и сладких плодов.
Арлес расставлял стеклянные сосуды по местам, увлеченно изучая жидкости внутри.
— Любишь заниматься зельями?
— Иначе и быть не может, если стихия земли выбрала тебя. Я могу часами проводить здесь время, выискивая новые рецепты. Кстати, я создал несколько зелий. — Он подошел к деревянному шкафу, за стеклом которого стояли небольшие флаконы с надписями и взял с полки пузырек с пурпурной густой жидкостью. — Пару капель и усталость как рукой снимает. Я создал его, когда сутками готовился к экзаменам. Но оно имеет побочный эффект. Неконтролируемый прием приводит к полному ослаблению организма вплоть до того, что тело перестает тебя слушаться. А это... — он потянулся за колбой с синей жидкостью. — прекрасное средство от похмелья.
— Кажется, мне может вскоре понадобиться первое зелье...
— Да уж, здесь не расслабишься. — пробубнил он под нос.
Арлес продолжал ухаживать за растениями, срывая сухие листья, и наполняя почву водой всего лишь одним прикосновением к земле.
— А как ты узнал, что твоя стихия земля? – я обернулась к Арлесу и заинтересованно посмотрела в его большие серые глаза.
— Мой отец был дровосеком. Мы жили в лесной глуши и когда я подрос, начал помогать ему в его деле. Сначала я даже не понял, почему приложив ладонь к стволу дерева, чувствую его, будто дерево это я сам. Я видел его историю зарождения, но все это смахивал на детскую фантазию из-за сказок, которые любил читать в детстве. После того, как я начал чувствовать материю всего живого, я не мог смотреть на то, как отец работает. Он будто уничтожал меня вместе с этими деревьями, но, с другой стороны, понимал, что без этого в лесу нам не выжить. После того, как мы с отцом срубали деревья, я возвращался в те места вечером и осматривал оставшиеся обрубки. Однажды я представил, как бы было здорово, если бы дерево, что срубил отец днем выросло снова и стало таким же величественным, как и раньше. Я приложил ладонь ко пню, и оно начало расти ввысь, пуская корни. Говорят первые всплески магии самые сильные. Я тоже из мира людей. И после этого случая я сбежал из дома. Не смог смириться с такими изменениями.
Я завороженно слушала рассказ Арлеса. А затем, призадумавшись, задала вопрос:
— А как стихия избирает магов?
— Она предопределена с самого рождения. Невозможно изменить то, что течет у тебя в крови. Когда находишься среди магов, то практически с первого взгляда способен определить какой стихии он принадлежит. Огненные маги легко вспыхивают огромным кострищем, который сложно потушить. — Арлес сжал губы, над чем-то раздумывая и почти шепотом произнес. — Поэтому я рекомендую тебе не поддаваться провокациям и научиться самоконтролю. Иначе будешь бродить по лесу в изгнании.
— Если ты снова о том случае с Адалиной, то я могу с уверенностью сказать, что она невероятная лгунья.
— Даже если что-то произошло между вами, я не буду тебя отчитывать. Мне иногда и самому хочется поставить ее на место. — Арлес подмигнул мне, а мои колючие шипы, готовые к обороне, исчезли. — Маги огня пойдут по головам, лишь бы добиться своей цели и они невероятно сильны. Из истории можно вспомнить о Великой войне магов, где те защищали свою сторону, уничтожая врагов одним взмахом руки. Боевой магии огня стремятся обучиться абсолютно все войны магического мира, но ей невероятно сложно овладеть. Она не поддается тем, кто принадлежит иной стихии.
— Значит, ваш Орден не единственный?
— Конечно нет. В мире существует множество Орденов, которых маги создавали на протяжении столетий. У каждого Ордена свой символ и от него зависит магия трансформации. Наш символ - сокол. Эта птица символизирует для нас солнце. Но есть и другие. Те, что обустроили свои пристанища около морей и океанов способны трансформироваться в рыб, а те, что живут в пустынях Африки могут принимать облик скорпионов, ящериц или хищных животных. И у каждого своя собственная магическая иерархия, правила и законы.
— У меня уже голова кипит... Не представляю сколько мне потребуется времени и сил на то, чтобы все это узнать.
— Наш мир огромен, а история магии - один из увлекательнейших предметов. Советую на досуге заглянуть в библиотеку и прочитать о ней. Могу посоветовать несколько хороших книг.
Я оглядела Арлеса, раздумывая над предложением. Он располагал к себе и порождал во мне спокойствие. Такого чувства я уже давно не ощущала. В этом месте я испытала много чувств и эмоций, которых никогда в жизни не испытывала.
Я потупила взгляд в пол и, внезапно для самой себя, согласилась. У него был талант располагать к себе людей. Арлес задержал дыхание и замолчал, напрягая плечи. — Я бы хотел стать твоим наставником — неуверенно произнес он. Парень украдкой посмотрел на меня, а я отвела глаза от смущения. — Но это решает только Левандра.
Зачем ему это нужно? Я напряглась, но сделала вид, что раздумываю над его предложением. Собравшись с мыслями и взглянув на Арлеса, я тихо произнесла, пожав плечами:
— Тогда мы будем ожидать ее решения, но независимо от него, мне все-равно не помешала бы помощь в библиотеке.
Арлес довольно улыбнулся.
В оранжерею начали стекаться ученики Ордена. Заспанные, они лениво передвигались, окружив длинный деревянный стол посреди холодного помещения. Однако Эйла бодро вбежала, предвкушая любимую практику, а ее пухлые щеки порозовели от холода. Воодушевленных магов земли было видно издалека. Рамиэль прошел следом за Эйлой, и обменявшись крепким рукопожатием с Арлесом занял место с краю стола. Он не бросил, как прежде на меня надменного взгляда. Рамиэль сделал вид, словно не заметил меня, глядя сквозь мое плечо, будто я на мгновение стала призраком.
— Просыпаемся соколята! – тонкая и хрупкая, как струна, женщина с огненно-рыжими волосами и вздернутым носиком вошла в оранжерею, хлопая в ладоши, пытаясь взбодрить сонных учеников, вялых и постоянно зевавших. Иначе придется напоить вас бодрящей настойкой. — Арлес громко захохотал, а женщина бросила взгляд в ответ на его смех. — И нет, это будет не земляничное вино.
Арлес наклонился ко мне и шепотом произнес:
— Ее зовут профессор Айя. Она целительница и сильнейший маг земли. И ты не поверишь, но ей уже более двухсот лет. Она изобрела сыворотку молодости и долголетия, но еще никто никогда не сумел повторить ее. Ходят слухи, что она прибегла к темной магии.
— Откуда ты знаешь? — я обернулась к нему и удивленно спросила.
— Видишь ее шрамы на руках?
Я пригляделась к кистям Айи и обнаружила многочисленные шрамы, которые на первый взгляд совсем не бросались в глаза. — Вряд ли они появились от розовых шипов...
— Но если это правда, то почему она еще в Ордене?
— Айя не принадлежит нашему Ордену. Она приехала с далекого севера по просьбе профессора Левандры, чтобы обучать нас. Её Орден уничтожили во времена Великой магической войны. Советую и об этом почитать на досуге. — я кивнула в ответ, запоминая, что обязательно должна заглянуть в библиотеку.
Профессор Айя дала указания каждому магу, в зависимости от его уровня. Арлес, как великолепный зельевар и травовед, предложил Айе провести экскурсию по оранжерее для меня. Женщина согласилась, перед этим подробно разузнав о моих способностях, но получив отрицательный ответ, лишь махнула поврежденной рукой, намекая на то, что в их временном отсутствии нет ничего особенного. Её гладкая и натянутая кожа без единой морщинки выглядела пугающе, особенно когда вспоминал сколько лет этой женщине. Красные шрамы на кистях в форме молний были похожи на ожоги. Будто кожу разрезали, а затем заново сшили.
Арлес воодушевленно рассказывал мне о жителях оранжереи. Ни единого сомнения в его принадлежности к стихии земли не возникло. Повествование было настолько подробным, будто он был ходячей энциклопедией о флоре. Запомнить каждое растение для меня было непосильной задачей, и я старательно записывала на пергамент все то, что посчитала нужным для изучения. Сыворотки здоровья: от различных болезней и ран до снотворного, виды кореньев, особенности плодов. Я спешила, от чего почерк выходил корявым и неразборчивым.
— С этим нужно быть предельно осторожным. В чистом виде эти цветы – яд.
— Что это?
Синие цветы с острыми бархатистыми лепестками и черными стеблями завивались вихрем до потолка. Они были невероятной красоты и ярко выделялись среди непримечательных зеленых растений.
— Синеплодник. Из него изготавливается кровоостанавливающее лекарство. При большом количестве потерянной крови он смешивается с экстрактом ягод шиповника, рябины и талой водой. Однако, если хоть капля их сока попадет на язык – мгновенная смерть. Были случаи, когда с помощью синеплодника, люди оканчивали жизнь самоубийством или травили своих недоброжелателей прямо на бурных застольях, обманом добавляя его сок в графины с вином.
Мой взгляд был прикован к переливающимся на свету синим лепесткам. Стебли обрамляли мелкие шипы, подобные шипам роз.
— Он совсем не похож на смертоносное растение. — приметила я, записывая характеристику цветка.
— Красота часто имеет темную составляющую. Они чем-то похожи на людей. Внешне ты прекрасен, а внутри - смертельный яд. — Арлес молча наблюдал за тем, как я вычерчиваю буквы, а затем обратился ко мне. — Если хочешь, то на досуге я могу еще подробнее рассказать тебе о травововедении, что скажешь?
— Не думаю, что я буду в этом деле так же хороша, как ты, но спасибо за предложение. — я удивилась любезности Арлеса и, уткнувшись в пергамент, подняла брови. Казалось, что он говорил это искренне. Но если бы он только знал всю правду обо мне, вряд ли решился даже заговорить со мной. В моих мыслях, как и по стеблям синеплодника проливался яд. И, понимая это, я еще раз взглянула в его глаза, убеждаясь, что он не шутит.
Арлес дал мне задание запечатлеть каждое описанное растение, а сам приступил к работе над зельями. Но я продолжала завороженно стоять и изучать синеплодник, примечая детали и набрасывая карандашом эскиз, чтобы лучше запомнить его образ.
Чья-то ладонь прикоснулась к земле синеплодника, напитав его водой и я подняла глаза вверх. Взгляд замер на черных волосах убранных в хвост и умиротворенном выражении лица, что было подобно статуе древнегреческого бога.
— Думаешь о том, как незаметно украсть синеплодник из оранжереи и отравить кого-нибудь? — вкрадчиво сказал Рамиэль, стараясь говорить спокойно и тихо, чтобы никто не услышал. Я опешила от неожиданного возгласа и сглотнула.
— И снова мимо. Я выполняю задание. — развернулась к нему лицом и бросила суровый взгляд, сведя брови вместе. — Но если будешь продолжать лезть в мою голову, то «кем-нибудь» окажешься ты. И я обязательно подумаю об этом на досуге.
— Отличная идея, Рейвен. Он действительно позволит умереть без мучений. Это лучше, чем сгореть заживо от твоей неумелой магии. Запиши это где-нибудь рядом со своим рисунком. — он грубо ткнул пальцем в пергамент, а затем слегка прикоснулся пальцами к моей пояснице и наклонился, прошептав на ухо. — Вы слишком похожи.
Его касание заставило мое тело онеметь и на мгновение дыхание перехватило. Я ощущала себя в опасности рядом с ним. Будто меня затягивал в свою пучину бесконечный бушующий океан, от которого мне никак не удавалось укрыться и я тонула, жадно глотая воздух. Он лишал меня его лишь одним своим присутствием. От чего же у нас была такая связь?
***
Туман накрыл пеленой лес, а мелкий дождь продолжал покрапывать, напитывая умирающую осеннюю землю влагой. Я укрыла голову капюшоном плаща, сидя на берегу, но он не спасал от ледяного ветра и дождя. «Сконцентрироваться, представить, создать». Я повторяла эти действия снова и снова, но ничего не чувствовала. Ни одной искры внутри моего тела. В нем было также тихо, как и прежде. Платье и волосы промокли насквозь. На пороге стояла зима и ее морозный запах витал в воздухе. Я старалась все больше и сильнее, не отрываясь. Погрузив руку в ледяную воду, я будто желала дать знак молекулам воды о своем присутствии, но пальцы лишь онемели от холода.
— Я не помешаю? — невысокая миниатюрная девушка появилась будто из ниоткуда. В руках она держала небольшую шкатулку, покрытую алым бархатом. Я уже встречалась с ней на ужине, но у меня не было возможности узнать ее получше.
— Что ты делаешь здесь в такую погоду? — я спросила у девушки, осматривая ее с ног до головы. Тонкие запястья и худощавое лицо сильно выделялись на фоне длинных каштановых волос, заплетенных в толстую косу, а глаза цвета ночи дополняли ее белоснежную кожу, создавая яркий контраст.
— А ты?
Я бросила взгляд на густую чащу, а затем на озеро.
— Тренируюсь.
— И как?
— Все еще неудачно. Что это у тебя?
Она поставила шкатулку на массивный камень, используя его вместо стола, отворила замочек и вытащила из него колоду карт.
— Это карты таро. Мой личный магический атрибут. Но я не использую его просто так для пустяковых раскладов. Они показывают все, что я захочу, или если захочет кто-то другой. Я задаю им вопрос, а они отвечают. Они разговаривают со мной. А здесь – единственное место, где я могу полностью сосредоточиться и погрузиться в беседу с ними.
Я впервые в жизни видела такие карты. Яркие, с красочными рисунками, где были изображены люди и различные символы. Они манили взять их в руки и тщательно рассмотреть.
— Ты Рейвен? Новенькая? — девушка начала медленно тасовать карты. — Я Абель. Уже полгода нахожусь в Ордене.
Набрав в легкие воздух, чтобы ответить, Абель покачала головой и закрыла глаза, призывая к тишине. Я лишь утвердительно качнула головой в ответ на ее вопрос. Девушка продолжала тасовать таро и разложила три карты в ряд, пристально начав их изучать. Пронизывающий ветер развевал ее пряди, выпавшие из косы.
— И что ты сейчас хочешь узнать? — я наклонилась ближе и посмотрела в задумчивое лицо девушки.
— Жив ли мой отец.
— Что говорят карты? — в ответ Абель начала отрывисто вслух проговаривать названия карт:
— Девятка мечей. Шестерка мечей. Пятерка пентаклей.
— И что это означает?
— Мой отец мореплаватель. Он отказался от своей магии ради моей матери. Я родилась в мире людей, но, когда произошел мой первый всплеск магии, меня забрал Орден. Они боялись, что я раскрою тайну существования магического мира из-за неумелой и неконтролируемой магии. Только вот единственным поводом у отца возвращаться домой была я. Мать умерла, когда я была младенцем, и отец уходил в море, оставляя меня тетке, а год назад и ее не стало. Я всегда боялась за отца, и таро были моим единственным шансом узнать о том, как он. Сейчас отец в море, но в глубоком отчаянии, он ищет возможность вернуть меня домой, его убивает чувство безысходности.
— Ты хочешь вернуться домой?
— Да. Мне здесь не место. Единственное, что осталось в моей жизни – отец. Мы жили в домике у маяка, и я каждый вечер выходила с керосиновым фонариком, освещая путь. Давала отцу знак, что я его жду. Он конечно же не видел этот тусклый свет, но я тешила себя надеждой, что однажды именно он проложит ему путь обратно домой. Я не хочу быть членом Ордена. Я готова пожертвовать своей магией ради возвращения домой. Отдать ее тому, кто нуждается в ней больше.
— И ты не можешь уйти?
— Я пыталась уговорить совет вернуть меня домой. Но меня убедили в том, что я должна остаться. Они не могли рисковать тем, чтобы кто-то узнал о магических Орденах.
— Несмотря на все это, тебе повезло. Я не знаю своих родителей и выросла в приюте. Мне не за что держаться, и возвращаться тоже некуда. И мой дар дал мне возможность стать частью этого мира. Быть частью общества и не бояться голода и порки. Но в свободе ли счастье? Я завидую тебе немного...
Девушка пристально начала рассматривать меня и тасовать карты. Она вытянула карту, где была изображена женщина, восседавшая на троне с жезлом, а в ее ногах сидела черная кошка.
— Что это?
— Королева жезлов. Ты принадлежишь стихии огня. Я видела тебя на практике у костра. Это твоя личная карта.
Абель начала тасовать карты дальше, сосредоточенно вглядываясь в мои глаза, будто гипнотизировала, а затем вытянула 3 карты, которые так же, как и в прошлый раз разложила в ряд. Ее лицо излучало спокойствие. Девушка была подобна восковой фигуре, что застыла в одной позе. Она отрывисто произнесла:
— Императрица. Сила. Дьявол.
Девушка спешно начала сгребать карты и тихо произнесла, не глядя мне в глаза:
— Остерегайся.
— Кого?! — я пыталась поймать ее взгляд. Дыхание участилось, но Абель даже не посмотрела в мою сторону. Укутавшись в плащ, она развернулась и спешно помчалась в сторону дома, бросив лишь одну фразу, которая заставила меня съежиться.
— Себя и того, что может прийти за тобой.