Дитя Тьмы

Грудь распирает, будто нечто чудовищное хочет вырваться наружу.
Пламя адского костра возвышается надо мной и нежно опаляет все вокруг. Я стою в самом эпицентре огня, наблюдая как люди с визгом бросаются по сторонам, но алые языки их догоняют, превращая тела в пепел. Над головой кровавые облака застилают небо, и лишь одним взмахом моей руки пространство взрывается, оставляя непроглядную пустоту, мрак и одиночество.

Оглушающий грохот разбудил меня посреди ночи. Что-то небольшое и, кажется, крылатое врезалось в окно и кубарем ускользнуло вниз. Я успела увидеть лишь размытый силуэт, а затем разглядела пятно на стекле, отпечатавшееся рваным узором на запыленных окнах.
Мышцы схватило судорогой, пот заливал глаза. Тело изнутри жгло настолько сильно, что мое дыхание на миг прервалось, не давая сделать даже глоток воздуха. Я думала, что умру от нехватки кислорода. Будто стеклянная крошка царапала легкие изнутри. Схватившись за прутья кушетки с силой, я тяжело вдохнула через адскую боль.

— Чёрт!

Сердце во второй раз подскочило к горлу. Я судорожно начала оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что это был всего лишь очередной ночной кошмар. Это действительно был кошмар, но он был особенным, не таким, как остальные прежде. Все было будто наяву.

Часто во снах я видела странные фигуры и пугающие пространства, окружающие меня. Падающий потолок или пол, в который я проваливалась и летела вниз до самого пробуждения. Сужающиеся стены, которые сдавливали меня со всех сторон. Слышала голоса, которые зазывали меня к себе во мрак. Чудовищ, обтянутых гниющей желтоватой кожей, которые преследовали по пятам. Такие сны были похожи на страшные сказки, которыми запугивали детей перед сном для того, чтобы те послушно себя вели и не капризничали.

Яркая молния озарила комнату и раздался раскатистый гром. Я вздрогнула от испуга и вытерла сорочкой пот со лба. Сердце до сих пор бешено колотилось, не планируя снижать темп, заглушая звуки начинающегося ливня.
Рваное дыхание одурманивало мой разум, и я соскочив с кровати отправилась в сторону ванной комнаты, желая лишь одного – смыть с себя накопившуюся тревогу и липкий пот. Шлепая босыми ногами по скрипучему паркету, надеясь не наделать много шума, я молилась о том, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания.
Накатившая меня паника никак не хотела отпускать из своих лап. Не останавливаясь в пучине темного коридора, я спешно отворила белую обшарпанную дверь и меня с ног до головы окатили блёклые лучи.

Перегоревшая лампочка в плафоне мерцала приглушенным светом, тускло озаряя помещение.
– Кто же ее починил? – прошептала я себе под нос, вскинув брови, осматривая потолок и стены, будто очутилась здесь впервые. 

От удивления я на секунду забыла с какой целью решила прийти сюда в разгар ночи, но мокрая шея и стекающие капли пота по груди напомнили мне о необходимости умыться, успокоиться и привести свои мысли в порядок, чтобы вернуться в постель и снова заснуть.

Я открыла кран и тщательно ополоснула лицо ледяной водой. Прошлась мокрыми ладонями по волосам, спустившись к шее и омыв грудь, намочила сорочку. Вода, словно ластик, с каждым всплеском смывала остатки тревоги. Но страх почему-то никуда не собирался уходить. Что-то поджидало меня прямо за спиной, над головой, под ногами. Оно заполнило все щели, куда могло проникнуть, будто ловкая склизкая рептилия. Странный шепот наполнял пространство. Я зажала уши, надеясь, что это последствия кошмара. Мне все кажется...

Вытерев рукавом оставшуюся влагу с лица, я подняла взгляд к зеркалу. Залитые черным белки глаз пристально следили за мной в отражении. Это были мои глаза, застланные непроглядной мертвенно-темной пеленой. Тонкая струйка черной крови полилась изо рта, капая на мраморную поверхность раковины. Я издала рвущийся из горла пронзительный вопль и рухнула на холодный кафель.

***

— Рейвен, ты жива? Ты как? Посмотри на меня! — Мара сидела на краешке кушетки и теребила меня за плечо, когда я приоткрыла глаза, увидев только мутную пелену и силуэт ее курчавых волос. Мне бы хотелось расспросить Мару обо всем, что произошло, но я лишь промычала в ответ что-то неясное:

— Чт... Что случи...

— Я нашла тебя в ванной комнате на полу, когда мне приспичило сходить в туалет. Ты что, поскользнулась и упала? Чёрт бы их побрал с этой лампочкой! — эмоционально затараторила девушка, размахивая руками от возмущения.

— Подожди... Ты нашла меня на полу? И лампочка в плафоне, она же ведь...

— Что? Ты в таком состоянии и еще умудряешься думать об этой чертовой сломанной лампочке? Темнота там непроглядная, неужели так сложно починить ее! Но я сразу поняла, что это ты. Твоя кровать была пуста. Затащила тебя еле-еле. Хорошо, что обошлось без переполоха, вроде никто не заметил... — Мара обхватила меня за тонкое бедро и всмотрелась в мои потерянные глаза.

— А где все? — от бодрого голоса подруги я немного пришла в себя и оторопела, оглянув спальню и обнаружив, что никого кроме меня и Мары не было.

— Все уже давно на занятиях. Я рассказала мадам Крот о случившемся ночью. Ты была совсем в бессознательном состоянии. Мы пытались разбудить тебя, но без толку. Крот даже позвала на помощь Лидию из больничного крыла, она настоятельно потребовала тебя не беспокоить и вколола что-то в руку. Мне было так страшно за тебя! — Мара аккуратно дотронулась рукой до моего забинтованного предплечья.

Я до сих пор не могла осознать происходящего. Неужели мне всё это приснилось, я всего лишь поскользнулась на мокром полу в ванне и упала, ударившись головой? С кем не бывает. Только вот неуклюжесть совсем не была в моём стиле. Нет, нет, нет. Я действительно это видела. Глаза. Абсолютно черные глаза. И струйка черной крови. Я облизнула сухие губы и провела по ним рукавом, убеждаясь, что на них не осталось следов.

— Что ты здесь делаешь? Почему не на занятиях? — неразборчиво пробубнила я от нехватки сил. Из меня будто высосали всю жизненную энергию, настолько я была слаба. Руки и ноги обмякли, а в голове пульсировала резкая боль.

— Анна попросила тебя проведать во время перерыва между занятиями и порекомендовала передать тебе это... — Мара достала из небольшого нагрудного кармана платья колбу, внутри которой на дне лежали до боли знакомые мне таблетки.

— Спасибо, мне уже лучше. — соврала я и аккуратно обхватила пальцами прозрачную маленькую колбу, положив ее рядом с собой. Мара не знала, что я перестала принимать таблетки. Хоть я и доверяла ей, но всегда знала, что, утонув в человеке однажды, больше никогда не сможешь выплыть на поверхность. Я ценила нашу дружбу, но слишком сильно боялась утонуть. Здесь любой мог воткнуть в твою спину нож, потому что выгода была превыше чести. 

— Ты можешь присоединиться к нам на прогулке сегодня. Мадам Крот решает какие-то неотложные дела с поставками продовольствия, поэтому мы можем расслабиться и подышать свежим воздухом во дворе чуть дольше обычного. — Мара опустила свою ладонь на мою макушку. — Ты мне все расскажешь, хорошо? — она неспешно пригладила волосы, а затем поднялась с кушетки и вышла из спальни, не услышав моего ответа.

Я открыла колбу с таблетками, достала одну и покрутила в пальцах, а затем разломила напополам и сунула в туфлю, чтобы при первой же возможности спустить её в унитаз.
На мгновение мне показалось, что возможно отказ от ежедневного приема таблеток повлиял на меня таким образом сегодня ночью. Но затем я вспомнила птицу, врезавшуюся в окно. Грохот был оглушающий. Странно, что никто не проснулся от него и не заметил моего отсутствия кроме Мары. Стоит всё как следует проверить: и лампочку в плафоне, и несчастную птицу. Убедиться, что это я всё надумала. Страх всегда искажает реальность.
Выйти на прогулку вместе с Марой было блестящей идеей, но рассказать ей об этой ночи я так и не решилась, как бы мне не хотелось поделиться.
Отворив дверь ванной комнаты, я с ужасом обнаружила, что лампочка в плафоне все так же как и в остальные дни не работала. Лишь дневной свет сквозь решетчатое окно освещал влажное помещение, пропитавшееся жуткой вонью от расползающейся плесени.

***

Порывистый ветер потрепал мои волосы, заставив пряди выбиться из идеально приглаженной причёски, когда я распахнула резную могучую дверь особняка. Свежий озоновый воздух после ночной грозы одурманивал мозг. Хотелось вдыхать его всё больше и больше до кислородного отравления. Туман своей пеленой ласкал слегка пожелтевшую листву, а небо безнадежно было затянуто серыми густыми тучами.

После занятий и обеда воспитанницы могли самостоятельно и без труда владеть своим свободным временем до ужина. Комната отдыха, библиотека и внутренний двор были в нашем распоряжении, но никто и не мог бы подумать о том, чтобы чахнуть в затхлых помещениях особняка. Каждая из нас ловила последние мгновения знойных дней перед суровой затяжной осенью.

Две массивные колоны возвышались по обеим сторонам входа в Дом Сирот. Их окутал насыщенно – зеленый густой мох невиданных размеров.
Мне всегда казалось, что именно с этих колон начиналась наша жизнь здесь. Они были, словно верховными королями, которые поддерживали конструкцию особняка, защищая его от разрушений, а особняк, в свою очередь, защищал нас от внешнего мира. Только в отличие от колонн, его стены не поддерживали нас, а разрушали.

Трава покрылась влажными каплями от дождя, но мощённые камнем дорожки оберегали от случайного падения на скользкой растительности и создавали благородный вид двору.
Под раскидистым дубом на одной из деревянных скамеек корпела над конспектами по математике Мара. Её огненно-рыжие волосы ярко перевались словно пламя, а порывы ветра так и жаждали вытащить из ее аккуратной прически непослушные пряди. Она, заметивши меня, резко выпрямилась, вынула карандаш изо рта и взмахнула рукой, подзывая меня присоединиться к ней.

— Я уже думала, что ты не придешь. Как самочувствие? Ты такая бледная, просто ужас...

— Уже лучше. Мадам Крот уже вернулась? — спросила я, будто только это меня сейчас и волновало.

— Задерживается. Анна возиться с младшими — Мара указала карандашом, как указкой, на поляну, где задорно гоняли небольшой мяч младшие воспитанницы и Анну, которая пристально наблюдала за игрой и хохотала вместе с совсем юными беззаботными девочками.

Остальные всегда проводили время на прогулках с пользой. Кто-то читал любовные романы, представляя себя на месте Джейн Эйр или Скарлетт О'Хары, кто-то увлечённо беседовал, обмениваясь сплетнями и новостями.
Свободное время всегда ждали с нетерпением. В эти мгновения мы могли почувствовать себя свободными, несмотря на непреодолимую бетонную стену вокруг Дома Сирот.

— Что это? — я взяла руку Мары и аккуратно провела по костяшкам ее пальцев, не желая причинить ей еще больше боли от свежих ран.
Ссадины с запёкшейся кровью выделялись на её белоснежной коже.

— А ты думаешь, почему я так увлечённо изучаю параграф? Крот сегодня отлупила меня своей указкой за нерешенное уравнение. Чёрт бы её побрал! — прошипела Мара, остерегаясь лишних ушей. За такие слова воспитанницы могли настучать, ожидая щедрого поощрения в виде порции шоколада или просто более благожелательного к ним отношения. Здесь везде были глаза и уши. Порой казалось, даже стены жадно впитывали твои мысли, залезая в голову и копошась там, как земляные жирные черви.

— Болит?

— Несильно, но синяков не избежать. — девушка поникла, ее глаза наполнились отчаянием.

Для меня плохое настроение Мары было равно катастрофе мирового масштаба. Я всегда привыкла видеть эту солнечную девушку с улыбкой и светящимися глазами. Она могла находить прекрасное даже в самых жутких вещах.
Когда-то, пробыв пару дней в комнате провинившихся, она в шутку сказала мне о том, что это лучше, чем сидеть в душных классах на скучных уроках.

— Как ты умудрилась упасть в ванне сегодня ночью?

— Я просто решила пойти умыться. Было так жарко, и как-то так вышло...

— Рейвен, я натягивала одеяло до ушей на протяжении всей ночи и мне все-равно было очень зябко. За последние пару дней значительно похолодало, не заметила? Ты опять что-то скрываешь?

Мне всегда казалось, что Мара видит меня насквозь. Она просто ждала момента и была уверена, что когда-нибудь, в период самого большого отчаяния я ей всё расскажу. Даже зная о моих ночных кошмарах, подруга никогда о них не напоминала и не расспрашивала о подробностях. Она молчала, за что я была ей безмерно благодарна.
Я выдохнула, прикрыла глаза и собравшись с духом вымолвила:

— Это неважно. — сухо ответила я. — Пойдем, я хочу кое-что посмотреть.

Я потянула Мару за собой, ища глазами окна нашей спальни. Торопливо направляясь именно в то место, в душе я надеялась не увидеть ничего из того, о чем думала все утро. О той птице.
Вдоль стен особняка разрослась густая высокая крапива. С легкостью проведя параллель от окна до земли, я раскинула руками густой поросший куст, который больно обжог мои запястья и обнаружила то, что выдернуло меня из мира Морфея сегодня ночью.
Труп чёрного ворона со сломанным крылом лежал на земле.
Неделю назад я увлечённо поглощала книгу о мифологии древних славян. Согласно их преданиям, если птица билась об стекло это означало приход дурных вестей и даже некий вызов с того света. Вспомнив эту примету, мурашки покрыли мою бледную кожу, заставляя съежиться.

— Боже, что это? Как это оказалось здесь? — Мара прикрыла рот рукой и зажмурилась от жуткого вида бедной погибшей птицы.

— Он влетел сегодня в наше окно и разбудил меня. — монотонно проговорила я, не веря свои глазам. Пристально уставилась на труп, будто надеялась, что птица сейчас вспорхнет крыльями и улетит прочь. Еще немного подождать и я провожу ее взглядом в массу серых туч... Подождать. Еще немного...

— Часто птицы бьются о кристально чистые окна, но наши окна в спальне вряд ли можно назвать блестящими. Странно... Да и я ничего не слышала. — Девушка начала внимательно рассматривать покрытые пылью окна на втором этаже, будто никогда их не видела.
Внезапно мои глаза застелила белая пелена, и мир вокруг начал двоиться. Голова закружилась, и я оперлась на стену, поддерживая свое тело руками, не давая ему рухнуть на землю. Дыхание участилось и в воспоминаниях снова всплыл образ из зеркала, смотревший жадным взглядом на меня сегодня ночью.

— Рейвен, что с тобой? Позвать Лидию? Тебе снова нехорошо? — Мара подхватила меня под руки, не давая окончательно вляпаться в вязкую грязь после дождя.

Но спустя мгновение сознание пришло в норму, и я снова увидела четкое изображение мира вокруг. Резко ушла тревога и страх, утренняя слабость из тела унеслась прочь. Я будто снова ожила. Тело наполнила неисчерпаемая кипучая энергия. Послышались шаги позади. Из-за угла внезапно появилась Кристина и стайка её подруг. Гогот разразился эхом на весь внутренний двор. Кристина остановилась прямо передо мной и сложила руки на груди, осматривая меня пропитанным ненавистью взглядом.

— Психически нездоровая Рейвен. Что ты тут ищешь? Снова что-то показалось? Я не удивлюсь, если Крот посадила тебя на успокоительные для особо буйных. Тебе не помешало бы! — за её спиной снова разразился заливистый смех.

— Твое мнение хоть кому-то интересно, Кристина? Ты и твои подружки гнилые существа, в аду не осталось никого, потому что все его жители поселились в ваши тела. — Мара молниеносно сделала шаг в их сторону, будто собиралась вступать в драку.

— О, Мара, давно не болтали? Как твои дела? Жаль, что наша дружба так резко прервалась. Не напомнишь причину? Ах дааа... — протянула Кристина. — Сначала ты строишь из себя святошу и верную подругу, а потом сдаешь с потрохами. Кстати, Рейвен знает, какая ты тварь? Твоя тётка, наверное, счастлива, что избавилась от тебя? — перенаправив внимание на себя, Мара раззадорила компанию еще больше. 

— Ты несносная сука! — сквозь зубы прошипела я и снова привлекла внимание, заставив Кристину стремительно двинуться в сторону меня. Она, словно разъяренный вепрь уже собиралась вступить в схватку. Тяжело дыша, её щеки покрылись алым цветом от закипающей злости.

— Что ты сказала? — она подошла ближе и рассмеялась, оголяя свои кривоватые зубы.

Приступ агрессии внезапно заполнил мое тело по крупицам, дыхание снова участилось, а сердце от адреналина бешено вырывалось наружу. И тут я накинулась на Кристину. Не контролируя себя, я ловко схватила за волосы и с силой прижала к стене, ухватившись за её горло пальцами, лишая кислорода. Она, задыхаясь, выпучила свои большие глаза моля о пощаде. Её лицо побагровело, и она начала надувать щеки, чтобы глотнуть хотя бы немного воздуха.

— Помогите! — захрипела Кристина, дергаясь в конвульсиях, пытаясь вырваться из моей хватки.

— Закрой свой поганый рот! — прошипела я сквозь зубы, сдавливая ее горло сильнее.

— Что ты делаешь, отпусти её! – завизжала Мара оттаскивая меня от пойманной жертвы. Но наслаждение мести переполняло меня, принося мне удовольствие до дрожи в конечностях. Я будто питалась энергией её страха. Как же я давно об этом мечтала. 

— Отойди!!! — зверски прорычала я, оттолкнув Мару со всей силы, от чего та отшатнулась и чуть не упала на землю.

— Хватит, перестаньте! Рейвен, отпусти её немедленно! Что ты творишь?! Ты с ума сошла! Ты больная! — вопила Мара.

Я продолжала душить Кристину, от чего ее глаза начали закатываться. Понимая, что могу убить ее, я ослабила хватку. Пелена снова спустилась и я в мгновение стала осознавать, что делаю. Медленно разомкнув пальцы на шее Кристины , я попятилась назад по сырой траве, взгляд заметался из стороны в сторону. Кто-нибудь успел заметить? Что же мне делать? Я думала лишь о том, что они могут рассказать, пожаловаться и тогда...

Невыносимый страх самой себя и непонимание происходящего окутал меня своим покрывалом и я, наплевав на идеально отглаженную форменную одежду, упала на холодную сырую землю, дрожа всем телом от озноба, ужаса и осознания совершенного мной поступка.
Кристину подхватили под руки Изабель и Мария, и в замешательстве молча убежали прочь. Мара впервые оставила меня в одиночестве. Она тоже ушла, даже не обернувшись.

Что, черт возьми, со мной происходит?