Часть 4
Отдышавшись, Виктор воздал хвалу Зигмару, но его слова заглушило демоническое рычание. Храмовник мысленно стегнул себя. Упоённый радостью победы, он совершенно забыл, что Розовые Ужасы после своей смерти рождают на свет свои уменьшенные копии. Два чудовища были необычайно похожи на демона, которого только что победил Виктор, но в отличие от него имели голубой цвет и были размером с небольшого гоблина.
Демоны разинули пасти, из которых показались ряды треугольных бритвенных зубов и длинные, словно змеи, языки. Они с ворчанием и фырканьем быстро двинулись в атаку. Охотник сделал несколько выпадов, но твари были настолько стремительны, что уворачивались от его рапиры. Густав прицелился и выстрелил в одного из демонов, однако тварь с лёгкостью увернулась от болта и рванула прямиком к наёмнику.
Собрав все силы, Виктор занёс рапиру, стремясь разрубить голубую тварь, но внезапно его правую руку пронзила острая боль. Второй демон пошёл на хитрость и вместо того, чтобы напасть на наёмника, решил помочь своей половине в борьбе с ненавистным охотником на ведьм. Острые зубы Ужаса впились в руку храмовника, прокусывая кожаную перчатку и добираясь до сладкой плоти.
Рапира со звонким лязгом выпала из раненой руки, с яростью Виктор схватил демона за морду и оторвал от кровоточащей раны. Он осыпал подлую тварь проклятиями и занёс её над собой с целью метнуть в пол и растоптать её сапогом. Однако демон выкрутился всем своим омерзительным телом и вцепился охотнику в левое плечо. Вторая тварь воспользовалась положением и в безумных прыжках пыталась вцепиться в шею храмовника.
Демоны действовали сообща, нанося охотнику многочисленные раны, которые кровоточили и причиняли нестерпимую боль. Их когти и зубы впивались в его тело. Внезапно вцепившийся в его плечо Ужас завизжал и упал на пол, разрезанный рапирой, он хрюкал и ворчал, растекаясь в омерзительную голубую субстанцию. Последний демон бешено зарычал и бросился на Густава, который посмел убить его вторую половину. Он прыгнул на наёмника и изо всех сил пытался перегрызть ему глотку. Густав удерживал тварь от своего лица обеими руками, но она медленно приближала к нему свои эфирные челюсти, стремясь вонзить их в его мягкую плоть. Прогремел раскат грома, и демон лопнул, словно мыльный пузырь, заливая наёмника своими взорвавшимися внутренностями. Тяжело дыша, Виктор держал пистолет, из ствола которого поднимался столб едкого дыма.
— Спасибо, но я теперь с головы до ног в дерьме, — хмуро пробормотал Густав.
— По крайней мере ты остался жив. — категорично заявил Зальцпайр. — Соберись, наша работа ещё не закончена.
— Поганые свиньи! — воскликнула ведьма с ужасной хрипотой. — Я проклинаю вас, подлые мерзавцы!
Израненный охотник медленно подошёл к ведьме и ткнул рапирой в пространство, где находилась невидимая стена. Заклинание исчерпало себя, и благословленный клинок успешно достиг старухи, на лице Виктора заиграла победная улыбка. Но не успел храмовник приказать Густаву заковать ведьму, как руки старухи загорелись розовым пламенем, а глаза залила чернота. Ведьма что-то шептала на непонятном наречии, искажая реальность и высасывая оставшиеся силы из охотника, очень скоро он ощутил, как тёмное колдовство захлёстывает и полностью парализует его тело.
Колдовство начинало окутывать и Густава, но из-за небольшого расстояния ему удалось чуть-чуть сопротивляться омерзительной магии.
Наёмник изо всех сил не хотел подводить своего патрона, и собрав всё самообладание и оставшиеся силы, спустил курок. Арбалетный болт рассёк воздух и с хрустом вонзился в плечо ведьмы.
Старуха закричала от боли, схватившись за арбалетный болт, который успешно раздробил ей кость. Зловещее колдовство спало, а рапира охотника недобро засверкала. Если бы не предстоящий допрос, то он бы её попросту убил.
— С меня довольно проклятой магии! — прорычал искатель ведьм. — Густав, помоги ей до того, как она истечёт свей проклятой кровью. У меня есть вопросы, которые я с радостью ей задам.
Ведьма с отвращением уставилась на Зальцпайра.
— Будь ты проклят, гончий пёс Молотобержца! Я тебе ничего не скажу!
Храмовник проигнорировал её едкие речи, а затем направился к выходу из проклятой хибары.
— Куда это ты? — спросил помощник, шаря по карманам с целью найти свой любимый нож.
— За факелом. Хочу, чтобы это поганое место было стёрто с лица земли.
Наёмник вырвал арбалетный болт под страшные вопли и проклятия, затем он вытащил из камина раскалённую докрасна кочергу и принялся прижигать ею рану старухи, потом, взяв нож, Густав отсёк несколько кусков драной ткани от разваливающейся одежды ведьмы и перевязал её рану.
— Жалкие идиоты, чтоб вас разорвали северные берсерки! — с воплями выкрикивала старуха. — От меня вы ничего не узнаете!
Виктор вернулся и внимательно осмотрел пленницу. Теперь, когда зло было повреждено, его лицо снова приобрело холодное спокойствие, а в глазах появилась ледяная аура.
— Густав, сегодня у тебя есть работа по сбору информации, — сказал он таким тоном, в котором не прозвучало ни грамма сочувствия, затем он бросил презрительный взгляд на ведьму и добавил, — все еретики так говорят, но в конце концов, всё рассказывают.