Часть 2
Солнце уже заходило, когда заросшая и запутанная дорога вывела путников в проклятую чащу. Последние солнечные лучи сверкали на кустарниках и травах. Охотник испытывал странное давящее чувство среди всей этой растительности, словно за ним и его помощником кто-то наблюдает.
Стало смеркаться, Виктор подал знак, и, спешившись с коней, они продолжили двигаться по дороге, несмотря на то что она была едва различима. Зальцпайр двигался быстро, соблюдая осторожность, держа рапиру и пистолет под рукой. Густав шел следом, держа в руках заряженный арбалет, внимательно осматривая деревья и прочую растительность. Виктор настойчиво шагал вперёд, не обращая внимания на наступающую тьму. Когда он двигался к цели, то практически не обращал внимания на усталость или смену дня и ночи.
Очень скоро небо озарилось звёздами, а по чаще пронёсся лёгкий ветерок, который заставил зашуршать густые кроны вековых деревьев. Храмовник замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Поиски принесли плоды, ибо впереди показалась ветхая лачуга, скрывающаяся среди зарослей кустарников. Это была простая изба, которая покосилась набок от времени. Трухлявая деревянная крыша плохо сохранилась. Многочисленные дыры были наскоро забиты соломой. Гнилые стены лачуги, словно ковёр, покрывал зелёный мох. Охотник указал Густаву на маленькую струйку дыма, которая поднималась из прогнившей крыши и на тусклый свет, который пробивался из-под старой обвисшей двери.
Осторожно Виктор подкрался к хижине, держа наготове пистолет со взведённым курком — его смелость не была безрассудной или опрометчивой. Он заметил маленькую щель у стены и, прижавшись к ней, заглянул внутрь. Там находилось несколько неотёсанных деревянных стволов, которые поддерживали прогнившую деревянную крышу избы. Вокруг стен располагалось множество полок, на которых покоились ряды различных склянок и кувшинов, на них же, в свою очередь, были приклеены клочки бумаги с обозначением того, что содержится внутри. Некоторые полки предназначались для другой мерзости. На них грудились десятки гниющих птичьих лап и голов, а на самых нижних располагались человеческие останки, которые, вероятно, предназначались для различного рода колдовства или людоедства.
Хозяйка избы сидела у раскалённых углей, которые располагались в похожем на пещеру камине. Она была согнутой и высохшей, на горбатую спину был накинут дырявый шерстяной платок. Одежда превратилась в отвратительные лохмотья, которые с трудом скрывали её тощие руки, покрытые сетью мраморных вен. С головы, словно нити, свисали седые сальные космы. Лицо ведьмы было испещрено глубокими морщинами и напоминало оживший труп. Её острый нос торчал над безобразным ртом, а из глубоких впадин на лице, словно молоко, блестели два глаза.
Старуха смотрела на тлеющий огонь слепыми глазами, в тощих руках она сжимала детскую ручку, на которой отчётливо отпечатались следы её безобразных зубов. В огне же плясали темные фигуры, которые, казалось, живут собственной жизнью. Неожиданно огонь сменил свой привычный оранжевый цвет на ярко-розовый, и рот старухи исказился в зловещей улыбке. Ведьма сосредоточилась, и огонь преобразился, в нём стали появляться расплывчатые демонические отродья. Они зловеще хохотали, рычали и пытались выпрыгнуть из колдовского огня. Старуха склонилась над розовым пламенем и что-то прошептала на каком-то мерзком наречии.
— Ведьма! — с бешенством прошипел Виктор.
Когда он увидел достаточно, то ползком двинулся в сторону Густава, который с нетерпением ждал его возвращения.
— Что-то ты долго, — сказал Густав, как только Виктор поднялся и стал отряхивать с себя грязь с налипшим на него мхом.
— Для нас время бежит по-разному, дружище Густав, — с раздражением ответил Зальцпайр, — спешка принесёт скорее поражение, чем победу. Очень сомневаюсь, что ведьма, после того как нас обнаружит, сдастся и добровольно поедет на пытки, а затем на сожжение.
Наёмник кивнул, а затем быстро перезарядил арбалет, заменив обычный болт на более смертоносный.
— Я готов. Какой у нас план?
Виктор мрачно улыбнулся и принялся объяснять наёмнику план нападения, стараясь не упускать подробностей, чтобы Густав не стал переспрашивать.
— Напоминаю тебе, — отчеканил храмовник, — ведьма нужна нам живой.
Он собрался было обнажить рапиру и отдать приказ, но, к своей досаде, увидел вопросительный взгляд помощника.
— Виктор, у меня идея: а не проще ли будет поджечь её с хибарой? — спросил наёмник.
— В любом случае, мы всё равно отправим её на костёр, а так мы только больше времени с тобой потеряем.
Зальцпайр отрицательно покачал головой.
— Меня интересуют истинные причины, по которым она творила столько злодеяний и похищала столько детей, да и что она сделала с пропавшими лесорубами, — мрачно ответил охотник, — итак, мы приступаем.