Часть 1
Путь был долгим и невероятно утомительным. В столицу Хохланда, Хергиг, вело много разных дорог, но самой короткой могла по праву считаться через старый еловый бор. Однако, несмотря на этот безусловный плюс, имелся и неприятный минус. Местные жители поговаривали, что бор, через который шла коротая дорога, был настолько огромен, что заблудиться в нем было легко, а выйти чрезвычайно трудно, в некотором смысле даже невозможно. Существовала и вторая дорога. В отличие от первой, она петляла и была в три раза длиннее, поскольку проходила через темный лес и бесконечные холмы. Виктор Зальцпайр и его верный помощник Густав после отдыха в деревушке Бергендорф собрались было отправиться в путь по короткой дороге, но их окликнули. Из деревни к ним, на бегу размахивая руками и что-то громко крича, мчался какой-то мальчишка. У него были ярко-рыжие волосы и курносый нос, а на щеках горела россыпь веснушек. Добравшись до путников, он отдышался, а затем принялся уговаривать их отправиться более длинной дорогой.
— Господин, пожалуйста, выберите длинную дорогу, она намного лучше первой! — быстро проговорил мальчишка и утёр ручьи пота со своего лба.
Храмовник удивлённо уставился на мальчишку. Виктор был высокого роста, худощав и жилист. У него было бледное суровое лицо со светлыми серо-голубыми глазами. Одет он был в длинный кожаный плащ, под которым плотно сидел дублет, расшитый серебряными нитями. Его руки защищали перчатки из дорогостоящей телячьей кожи, а в ножнах покоилась изящная рапира. Из-под его плаща выглядывала связка кремниевых пистолетов. Высокая широкополая шляпа говорила о его профессии так же ясно, как и медленно покачивающийся на шее медальон в форме двухвостной кометы, являющийся священным символом Зигмара, Бога-покровителя и защитника Империи.
Виктор скептически приподнял бровь и устремил внимательный взгляд на мальчишку, а затем спросил: — Ты хочешь, чтобы мы пошли через дикий лес и многочисленные холмы?
— Прошу вас, прислушайтесь, я понимаю, что эта дорога более трудна и утомительна, но она будет всё же безопаснее и лучше первой.
Густав схватил кожаный бурдюк, который висел у его седла, и сделал несколько глотков кое-чего повеселее, чем обыкновенная вода, и усмехнулся: — Этот малец говорит так, словно над короткой дорожкой нависли силы Древней Ночи.
Помощник храмовника был среднего роста и коренаст. Его маленькие и водянистые глаза очень часто были прищурены, а на массивной челюсти росла взлохмаченная козлиная бородка. Одет он был в шерстяной жилет, на котором плотно сидел старенький нагрудник, и потрёпанные штаны, покрытые стальными металлическими пластинами, о которые, чуть звеня, в деревянных ножнах бился одноручный имперский меч.
Парень хотел повторить свои слова на этот раз наёмнику, но быстро передумал, потому что почувствовал, как пара холодных глаз охотника на ведьм стала прожигать в нём дыру.
Виктор поднялся на ноги, а затем, положив руки ему на плечи, проговорил:
— Расскажи, почему мы должны отправляться по дороге, которая длиннее и сложнее первой в несколько раз?
— Господин, всё дело в том, что в чаще творится самая настоящая чертовщина!
Виктор нахмурился. Когда речь заходила о подобной тематике, то его настроение в корне менялось.
— И какого же рода эта так называемая чертовщина? — придав своему голосу нотки любопытства, спросил он. — Расскажи подробнее, стараясь ничего не упустить.
Парень с какой-то тревогой оглянулся в сторону деревни, а затем продолжил:
— Понимаете, дело в том, что чаща, через которую идёт короткая дорога, ну вроде как... она, словом, проклята уже, наверное, более четырёх лет, поэтому мы этой дорогой не ходим. Там люди пропадают...
Охотник поднялся, и падающая тень от шляпы сделала его лицо совершенно нечитаемым.
— Любопытно, почему же мне, храмовнику Пресвятого ордена Зигмара, ничего об этом не сообщили? — в его голосе отчётливо сквозило раздражение. — Что за недоверие или того хуже, пренебрежение?
— Я не знаю, но люди у нас говорить об этом месте не любят. Вообще. Я слышал, что там рубили лес мужики, но однажды они пошли туда и больше не вернулись! Тогда ночью до самой деревни долетали чудовищные крики и вопли, а самое ужасное, что после этого случая по ночам какое-то чудовище стало утаскивать детей прямо из люльки!
В глазах охотника на ведьм разгорелся какой-то странный мистический огонёк. Виктор почувствовал, как кровь сильнее побежала по его жилам, согревая холодные руки. У него появилось желание защитить слабых, спасти их от ужасного зла, которое нависло над Бергендорфом и которое угрожает их невинным душам.
— Я благодарен тебе за то, что ты мне об этом рассказал. — Виктор развернулся в сторону тёмного бора, который теперь напоминал нечто зловещее и добавил: — Думаю, что над чащей нависли козни Губительных Сил. Не пытайся отговаривать меня. Долг любого храмовника — защищать жителей святой Империи Зигмара.
— Господин, умоляю... — хотел что-то ещё добавить мальчишка, но сразу же умолк, как только пара холодных глаз впилась в его лицо. Собравшись, наконец, он всё же добавил:
— Если вам интересно, то никого из пропавших мы так и не нашли.
Храмовник кивнул, а затем ловко запрыгнул на лошадь и вместе с помощником быстро двинулся в еловый бор, где уже несколько лет творились ужасы, которые нависли над несчастной деревушкой и не давали покоя её жителям.
Мальчик стоял и провожал их взглядом. Он смотрел, как двое путников скачут в лес навстречу опасности, и мысленно помолился за них, затем он сотворил пальцами символ Зигмара и побежал обратно в деревню.