Глава 2: "Трещины в стенах
Когда Т/И было пять лет, а Ване семь, их отец ушёл. Это случилось тихо и без лишних слов. Он просто не вернулся домой после ночной смены. Осталась только пустая кружка на кухонном столе и скомканная записка: "Простите. Так будет лучше."
Но лучше не стало. Мать долго смотрела в окно, словно надеялась, что за дверью раздастся звук знакомых шагов. Но тишина лишь крепче сжимала их маленькую, холодную квартиру.
С тех пор жизнь разделилась на «до» и «после». Мать устроилась на две работы — уборщицей в школе по утрам и на фабрике по ночам. Она возвращалась домой только чтобы упасть на кровать на пару часов и снова уйти.
Ваня стал взрослым раньше времени. Он уводил Т/И в детский сад, учил завязывать шнурки и даже пытался готовить суп из воды и старых картофелин. Т/И никогда не жаловалась, даже когда в их тарелках была одна пустота, а холод пробирал до костей.
Зима была самым трудным временем. Они грелись у старого обогревателя, который периодически отключался. Ваня обнимал сестру по ночам, стараясь, чтобы ей было хоть немного теплее.
— "Ваня, ты же не уйдёшь, как папа?" — однажды спросила Т/И, прижимаясь к его плечу.
— "Никогда." — ответил он, крепко обнимая её.
Но судьба не пожалела их. Постоянное недоедание, холод и слабый иммунитет сделали своё дело. Т/И часто болела. Сперва это были обычные простуды, потом постоянная усталость, боль в животе и рвота. Но врачи отмахивались: «Стресс, плохое питание, возраст. Пройдёт».
Но не прошло.
Когда Т/И исполнилось четырнадцать, она начала резко худеть, её кожа стала почти прозрачной, а глаза — слишком большими и уставшими. Однажды она упала в обморок прямо в школе. Врачи наконец сделали полное обследование.
Диагноз был неумолимым: рак желудка.
Врачи объясняли, что болезнь развилась из-за длительного стресса, недостатка питательных веществ и постоянных простуд. Тело Т/И просто не выдержало всех испытаний.
— "Почему она?!" — кричала мать в кабинете врача, сжимая в кулаке старенькую сумку. — "Ей ведь только четырнадцать! Она ничего плохого не сделала!"
Но ответов не было. Болезнь уже пустила корни, и теперь единственное, что им оставалось, — это бороться.
Лечение было тяжёлым. Химиотерапия выжигала остатки сил Т/И, делала её волосы тонкими, а кожу — почти бумажной. Ваня часто сидел рядом с ней, держа её холодные пальцы в своих ладонях.
— "Как думаешь, когда мы поправимся, куда мы поедем?" — как-то спросила Т/И, пытаясь улыбнуться.
— "На море. Обязательно на море. Ты будешь носить большой соломенный капюшон и есть клубнику каждый день."
Она закрыла глаза, представляя этот образ.
Но даже в самых тёмных днях были светлые моменты. Иногда мать приносила домой пирожок из булочной. Иногда Ваня рассказывал Т/И старые сказки, которые придумывал на ходу. А иногда закаты на девятом этаже больничного корпуса казались такими красивыми, что Т/И на несколько минут забывала о боли.
Но болезнь не отступала. Ваня видел анализы, видел, как врачи отводят глаза, когда он спрашивает о шансах. Он чувствовал, как мир рушится под его ногами, но продолжал держаться ради сестры, ради матери.
Теперь они жили между больничной палатой и их маленькой квартирой. Мать всё чаще кашляла, закрывая рот платком, а Ваня — всё реже спал по ночам.
И всё же они продолжали бороться.
— "Ваня, не грусти. Я сильная. Мы с тобой всё сможем." — шёпотом говорила Т/И, когда он сидел у её кровати.
Он кивал, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.
Они оба знали, что их жизнь была несправедливой. Но в их сердцах всё ещё теплел огонёк надежды.
И пока закаты продолжали окрашивать небо в золотисто-розовые оттенки, Т/И смотрела на них с девятого этажа, тихо шепча:
— "Ещё один день. Мы справимся."