Шепот
Темнота в бункере сгущалась с каждым часом, становясь почти осязаемой. Синий огонёк газовой горелки, их последний источник света, мерцал, будто сопротивляясь наступающей тьме. Сергей прижал окровавленную тряпку к ране на плече - клейкая жидкость просачивалась сквозь ткань, оставляя тёмные пятна на ржавом полу. Каждая капля падала с глухим стуком, слишком громким в гнетущей тишине.
"Они чуют кровь," - прошептал Виктор, его голос сорвался на хрип. Его лицо в призрачном свете пламени казалось измождённым, кожа приобрела сероватый оттенок, а под глазами залегли глубокие тени. Он сидел, прислонившись к металлической стене, сжимая в дрожащих руках самодельный факел - пропитанную спиртом тряпку, намотанную на обломок трубы.
Из глубины вентиляционных шахт донёсся протяжный скрежет - будто что-то большое и гибкое протискивалось через узкие трубы. Звук волнами расходился по металлическим коридорам бункера, наполняя пространство жутким эхом. Сергей почувствовал, как по спине пробежали ледяные мурашки.
Они устроили временное укрытие в дальнем углу склада, окружив себя баррикадами из пустых бочек и ящиков с оборудованием. В центре их маленькой крепости дымилась газовая горелка, её синее пламя отбрасывало неровные тени, которые извивались по стенам, как живые существа. За этим хрупким кругом света начиналась абсолютная тьма - густая, почти физически ощутимая.
Сергей сглотнул, ощущая, как пересохшее горло сжимается от жажды. Последний глоток воды они разделили шесть часов назад.
"Воды нет," - прошептал Виктор, словно прочитав его мысли. Он медленно разматывал грязный бинт с предплечья, обнажая глубокий порез, полученный при падении. Края раны неестественно побелели, а в глубине виднелся странный перламутровый налёт. Виктор коснулся повреждения кончиками пальцев и тут же дёрнулся - лицо его исказила гримаса боли.
Шорохи вокруг усиливались. Теперь они доносились отовсюду - сверху из вентиляции, снизу из-под решётчатого пола, даже из-за запертой двери в основной коридор. Иногда звуки сливались в подобие шёпота - неразборчивого, но явно осмысленного.
"Они везде," - Сергей сжал в потной ладони обрезок металлической трубы, его пальцы скользили по ржавой поверхности.
Виктор лишь молча кивнул, его глаза блестели в полумраке, следя за движениями теней за пределами их хрупкого убежища.
Температура в бункере продолжала падать. Дыхание превращалось в клубы пара даже в помещении. Сергей заметил, как стены постепенно покрываются тонким слоем инея - он полз вниз причудливыми узорами, напоминающими щупальца или корни. В углах уже образовались ледяные сталактиты, отражающие тусклый свет горелки.
Из вентиляционной решётки над их головами капнула чёрная жидкость. Она упала на бетонный пол с тихим шлепком, образовав небольшое тёмное пятно.
"Это не вода," - прошептал Виктор, пристально наблюдая за каплей.
Жидкость медленно растеклась, и на мгновение им обоим показалось, что она шевельнулась самостоятельно, будто живая. Сергей почувствовал тошнотворный запах - сладковатый, с примесью гниения и чего-то химического, что щекотало ноздри и вызывало першение в горле.
Внезапно горелка захлопала, синее пламя дрогнуло и... погасло.
Абсолютная тьма поглотила их.
Теперь оставались только звуки:
- Металлический скрип прямо над головой, будто что-то тяжёлое передвигается по вентиляции;
- Мягкие мокрые шлепки, словно что-то влажное и большое ползёт по стене;
- Лёгкое позвякивание пустой банки в дальнем углу, хотя никто её не касался.
Сергей зажмурился, пытаясь контролировать дрожь, пробегающую по телу. Его сердце стучало так громко, что казалось, звук разносится по всему бункеру.
"Не дыши," - шёпот Виктора был едва различим.
Но Сергей уже слышал - прямо перед его лицом, в сантиметре от носа, кто-то медленно вдыхал воздух. Тёплый выдох коснулся его кожи, пахнущий прелыми лепестками и землёй.
Он замер, чувствуя, как по спине струится холодный пот. В ушах зазвенело от напряжения.
Внезапный треск спички ослепил его. Виктор дрожащей рукой поднёс огонёк к горелке. На секунду пламя вспыхнуло, озарив помещение...
Комната была пуста.
Но на полу перед ними лежал свежий цветок.
Белый, с каплями чёрной жидкости на лепестках.
А на стене за их спинами кто-то написал кровью: "ОНИ В НАС УЖЕ".