Глава 6. Трагедия семьи Куран
Сульфус глядел в тарелку с завтраком, изо всех сил стараясь не упасть в неё лицом. Спать хотелось всё сильнее. Изматывающая тренировка и душ вовсе не прибавил и ему сил после бессонной ночи в лесу. Он только что отдал Хумано ингредиенты, добытые с необыкновенный лёгкостью, и вернулся к попыткам проснуться и съесть утреннюю порцию гадости, лежащей в тарелке. Метт сидел рядом, что-то самозабвенно рассказывая, по-видимому, самому себе, потому что Сульфус его не слушал. Его болтовня убаюкивала, но спать было нельзя. Сразу после завтрака у них должен был быть урок древнейшей истории, на котором лучше не отвлекаться от темы.
— Ты опять меня не слушаешь, да? — Метт даже не был удивлён. — У тебя, похоже, приключения интересней моих были. За чем ходил-то?
— Шерсть тараска да цветы какие-то, — Сульфус был рад возможности открыть рот. — Ничего необычного.
— Ничего необычного?! — Метт подскочил на месте. — Да ты как живым-то вышел? Выдрать у тараска клок шерсти! Как смог-то?
— Усыпил. Пошли лучше на урок, — он чувствовал, что если будет сидеть, то точно уснёт. — Что у нас после истории?
— Базовый экзорцизм, — лениво потягиваясь, ответил парень. — Скука смертная. Надо быть совсем без головы, чтобы хотеть стать экзорцистом.
Метт не выносил экзорцизм, где их заставляли учить необходимые всем и каждому базовые молитвы и объясняли им правила обнаружения и обезвреживания одержимых демонами. Сульфус позволил себе усмехнуться.
— Безголовым там делать нечего, — заметил он. — Там, наоборот, головастые нужны, а безголовые все сегодня красную форму носят.
— Эй! — воскликнул явно оскорблённый Метт. — Ты и нас безголовыми считаешь?
— Ну, я же не сказал, что все на нашем факультете идиоты, — миролюбиво заметил Сульфус. — Но, согласись, интеллектуалов у нас особо нет. В бою мозгов много не надо.
— Не высокого ты мнения о родном факультете. Сам-то зачем пошёл? Я, если честно, думал, что ты в обнаружители подашься.
— Обнаружителем скучно. Да и родители заставили.
При мысли о семье внутри него всё напряглось. Метт повернул голову и удивленно посмотрел на друга. Сульфус почти не упоминал свою семью, а на вопросы о родных никогда не отвечал, отшучиваясь или просто резко меняя тему разговора. Фраза о родителях так поразила Метта, что он, зазевавшись, едва не сбил с ног профессора Сальтопа, стоявшего посреди коридора.
— Смотрите, куда идёте, молодой человек, — прохрипел Сальтоп своим противным голосом. — Только не надо говорить, что вы меня не заметили. Я не собираюсь слушать ваши извинения.
Сальтоп был жутко маленьким и жутко противным стариком с огромной плешью на голове. Сморщенное загорелое лицо его всегда было искривлено гримасой недоверия и презрения ко всем окружающим. Его цепкие пальцы впивались в руки и рубашки подозрительных, по его мнению, учеников и не отпускали их без точных доказательств невиновности арестованного. Сальтоп преподавал экзорцизм и был крайне требователен к студентам.
— Скажите своему курсу, — продолжил профессор после пристального разглядывания парней, — что вместо моего урока вы должны будете подняться в Зал Собраний. И без вопросов! Это приказ директора.
С этими словами Сальтоп засеменил прочь, оставив двух друзей в полном недоумении. Он ещё ни разу не отменял урок, считая, как и все учителя, свой предмет самым важным и необходимым для студентов. В полном молчании дошли они до кабинета истории.
Остальные ученики отреагировали на известие необычайно бурно. За те несколько минут, что оставались до начала урока Сульфуса раз тридцать спросили: «Почему?», и он тридцать раз ответил: «Не знаю».
Но вот в класс зашёл учитель, и все разом умолкли. Профессор Фукидид молча прошёл к своему столу, сел и своим громким высоким голосом объявил тему урока. Урок древнейшей истории всегда проходил одинаково. Профессор заходил в кабинет, садился и начинал лекцию, после которой, во второй половине урока, следовали вопросы по теме или небольшой тест.
Сегодня Фукидид рассказывал о первичных животных, коими назывались звери давно вымершие, но оставившие свои признаки в повадках и внешности нынешних созданий. Медведи, львы и крокодилы. Все они существовали когда-то, но были истреблены своими более развитыми потомками, такими как тараски, буньипы и якумамы. Тема была довольно интересной, благодаря чему сонливость слегка отступила.
После урока возбужденные третьекурсники со всех, как выяснилось, факультетов отправились в Зал Собраний. По пути каждый счёл своим долгом высказать одно или несколько предположений о цели сбора. Сульфус услышал множество версий от приезда знаменитого демонолога до нашествия одержимой саранчи. Сам же он склонялся больше к варианту с каким-нибудь учёным или путешественником, прибывшем в академию, чтобы рассказать о своих исследованиях. И хотя Метт всех убеждал, что им, наконец-то, разрешат спускаться на второй уровень подземелий, радости от нежиданного сбора не прибавлялось.
Зал Собраний находился на четвёртом этаже и представлял собой огромное помещение с ровными рядами жёстких тёмно-бордовых диванов и небольшой сценой, на которой стояла трибуна из тёмного дерева. Окна, из которых открывался не особо прекрасный вид на тренировочное поле, сейчас были занавешены тяжелыми чёрными портьерами. Под потолком горело бесчисленное количество свечей на шести огромных золотых люстрах. Факелы на стенах тоже были зажжены, из-за чего в зале было, пожалуй, слишком светло и довольно жарко. Сотни теней и полутеней заплясали по стенам и потолку, когда студенты зашли внутрь и стали рассаживаться на первых рядах. В углу зала стоял директор и разговаривал с каким-то странным мужчиной, одетым в зелёный плащ до пола и с чёрным высоким цилиндром на голове. Когда ученики расселись и замолкли, директор вышел на сцену. Своим тихим, но властным голосом он сказал то, что заставило всех замереть в ожидании.
— Дорогие ученики, — молвил он в тишину, — сегодня в нашу академию прибыл не совсем обычный гость. Господин Томбо – представитель ордена Белого Дракона. Он здесь, чтобы рассказать студентам факты, которые не доступны простому люду. Прошу вас слушать его внимательно и запоминать услышанное.
Директор отошёл, и на сцену поднялся странный человек, о телосложении которого можно было судить только по худым длинным рукам в белых перчатках с гербом. Принадлежность этого человека к одному из древнейших и сильнейших орденов мира сильно возвышала его в глазах студентов. Он улыбнулся ученикам и Сульфус заметил на его лице сильный отпечаток тяжёлого прошлого. Этот след был невидим для большинства людей, но тот, кто испытал боль, без труда узнавал себе подобного по тому, что плескалось глубоко внутри смеющихся глаз.
— Спасибо вам, господин директор, за возможность мне присутствовать здесь и говорить с учениками, — начал он. —Итак, как уже было сказано, меня зовут Клайд Томбо и сегодня я хотел бы рассказать вам небольшую историю, которая произошла с одним мальчиком не так давно.
Ученики переглянулись, но шептаться под пристальным взглядом директора не решились, а Сульфус пожалел, что сел прямо перед трибуной. Он понял, что их, похоже, ожидает просто детская сказочка, и хотел вздремнуть, но этому не суждено было сбыться. Не сегодня.
— Я попросил господина директора, — невозмутимо продолжал Томбо, — чтобы первыми, кому я расскажу эту историю, были именно ученики третьего курса, так как именно среди вас мог бы сейчас находиться тот мальчик. Быть может, вы уже знаете эту историю, но я всё же хочу донести до вас ясные, проверенные факты о ночи, когда случилась эта трагедия. А случилась она ровно десять лет назад и получила название трагедии семьи Куран.
Сон Сульфуса как рукой сняло, более того, ему казалось, что он теперь вообще никогда не сможет уснуть. Все студенты деревянно выпрямились на своих местах. О трагедии семьи Куран ходило множество слухов, но никто не знал, что же произошло там на самом деле. Каждый присутствующий в этом зале мог назвать сегодняшнее число, которое десять лет назад стало для всего мира самым загадочным и тёмным днём календаря. Двадцать восьмое марта.
— Итак, — выждав паузу, сказал Томбо, — как я понял, все здесь слышали об этой семье, но, думаю, всё же стоит повторить. Семья Куран – самая богатая и влиятельная семья этого мира. По крайней мере, она такой была. Глава семейства, Реджинальд Куран, был главой ордена Золотого Пегаса, демонологом и выпускником академии Либерандум. Его жена Амелия была наследницей великого рода Инсан и одной из самых красивых и самых образованных женщин нашего времени. В семье было четверо детей. Старший сын в тот год должен был поступить в вашу академию, младшему тогда ещё не было семи, а маленькие девочки-близняшки только-только отпраздновали свой пятый день рождения. Семья Куран была идеалом красоты и спокойствия до того рокового дня. Двадцать восьмого марта ровно десять лет назад поместье Куран сгорело. Все, кто жил в том доме погибли, а семья Куран исчезла бесследно. Однако, всё не совсем так. Орденом Белого Дракона было проведено расследование, в результате которого мы выяснили следующие факты.
Господин Томбо обвёл взглядом студентов, которые сидели совершенно неподвижно, внимательно вглядываясь в лицо говорящего, впитывая каждое слово. Глаза рассказчика на мгновение задержались на единственном юноше, чей взгляд был обращен прямо вперёд и был пустым и безжизненным. Сульфус же боялся пошевелится, улавливая малейшие изменения интонации, хватаясь за каждый звук.
— Во-первых, — снова начал гость, — поместье сгорело не в результате несчастного случая. Это был поджог, — Сульфус едва ощутимо вздрогнул. — Во-вторых, убийцы, а их скорее всего было несколько, были в доме, а именно в комнате младшего сына, непосредственно перед поджогом, — Томбо прожигал Сульфуса взглядом. — В-третьих, не все слуги погибли в пожаре, — Сульфус с силой сжал зубы. — И, наконец, в-четвёртых, семья Куран или хотя бы её часть скорее всего жива.
Ученики раскрыли рты, кто-то пораженно выдохнул. Сульфус резко поднял голову, встретившись взглядом с Томбо, выражая всем своим видом ошарашенность новостью, и тот поверил. Поверил, что юноша перед ним давно думал о том же, о чём и он. Поверил, что тот, в чьи глаза он смотрел понял его посыл безо всяких слов, понял истинную цель его визита.
— Однако, — продолжил Томбо, глядя теперь в одни конкретные глаза, — наше расследование зашло в тупик. И сегодня я прибыл к вам, чтобы просить помощи. Каждый из вас может стать тем, кто сдвинет нас с мёртвой точки. Члены нашего ордена считают, что если кто-то из семьи и выжил, то скорее всего это были дети или же один из детей. Вероятнее всего, в живых остался младший сын семейства, в комнату к которому и заходили убийцы. Сейчас этот мальчик должен быть вашего возраста, а если быть точным, то сегодня, ровно десять лет спустя, ему должно исполниться семнадцать лет. Трагедия семьи Куран случилась точно в день его рождения. И я прошу вас подумать, где мог бы быть сейчас ваш ровесник, куда бы он подался, если бы сбежал из рук преступников, и рассказать свою версию событий мне. Благодаря великодушию директора, я буду находиться здесь еще три дня. Очень надеюсь на ваше содействие. А сейчас вам пора на обед.
Томбо сошёл со сцены и вышел из зала прежде, чем студенты осознали, что его речь закончилась. Пару минут спустя все третьекурсники разом встали и пошли на обед, обсуждая услышанное. Сульфус отделился от всех в одном из коридоров. Он не хотел есть, и спать он тоже не хотел. Юноша бесцельно брёл по коридору, переваривая услышанное. Он остановился в одном из тупиков лабиринта напротив небольшого зеркала, висевшего на стене.
Сначала ему показалось, что этот человек понял, что на самом деле произошло в доме, но потом он осознал, что это всего лишь догадки, пусть и близкие к истине. Томбо даже не подозревал, как близко он подобрался к правде и как, в то же время, он был далёк от неё. Ведь убийца был один, а все до единого слуги сгорели заживо в доме и подвале. Ведь никто не заходил в комнату младшего сына. Но дом и правда подожгли, и один член семьи и правда был жив, но знать обо всём этом незадачливому детективу было не положено.
Сульфус стоял на месте, размышляя, пока отражение в зеркале не подняло голову. Взглянув на юношу, Зеро улыбнулся.
— Ну, что, — сказал он полушепотом, — с днём рождения, дружок.