Глава 5. Змеёныш.
На столе среди скальпелей и разбросанных предметных стёкол красовался перекидной календарь, с искусно разукрашенной сочными зелёными округлыми листочками и нежными синими лепестками аквилегии страницей. Цветущая растительность обрамляла дату: "семнадцатый день разноцвета 177-ого года". На табуретке ровно и компактно, словно натянутая струна, сидела девочка с пустым взглядом, направленным на платяной стеллаж, но смотрящим сквозь него, в пустоту.
- Где же эта папка, недавно ведь на глаза попадалась! Если опять уборщица залезла в мой кабинет, клянусь, на одну историю болезни в архиве станет больше! - Вячеслав Николаевич раздражённо перебирал стопки бумаг, тетрадей и книг, в поисках недавно составленного руководства по работе с прокариотической клеткой и отличительными особенностями почти всех известных ныне семейств бактерий. - Наконец, умудрилась же запихнуть в отдел, где почти всë на выброс. Гиацинтова, хватит мне спину глазами сверлить, бери и изучай, для тебя же ста-араю-юсь, а-а... - небольшая стремянка зашаталась под врачом из-за резкого подземного толчка, заставляя его балансировать.
Фелисити, будто проснувшись после долгого и весьма странного сна, подбежала к лестнице, удерживая её и забирая, если не сотую, так сто десятую папку, которую необходимо осилить и вызубрить за пару коротких летних вечеров, вместе с пятью брошюрами средней толщины.
Последние полмесяца оказались насыщенны событиями, но для Лисы всё виделось однообразным, туманным, проходящим мимо неё. Так, воспользовавшись апатией знакомой, Федор отвëл приятельницу к своему преподавателю и завербовал в ряды фигуристов. Девочка чувствовала некую связь со льдом, ей неплохо давались упражнения на гибкость, но всё, что связано с прыжками, оказалось для неё закрыто. Тренер-самоучка ожидал великих свершений в кратчайшие сроки, ведь в первый «прокат» исследовательница показала неплохие подвижность суставов и технику, но их не получалось добиться сразу, а Фëдору была нужна новая партнёрша к концу сезона, другие, относительно профессиональные, фигуристки отказывались вставать с ним в пару. Мужчина злился, в порыве ярости, вызванной невыполнением одинарного сальхова, он ударил незадачливую ученицу, но та не почувствовала боли, а лишь улыбнулась, сверкнув злобными холодными глазами.
Бой давался плохо, ошибки повторялись из раза в раз, перемешиваясь с новыми, единственным плюсом занятий со стариком-кинсейном стало повышение выносливость и улучшение контроля над дыханием.
Научная деятельность текла размеренно и даже скучно: ежедневное скрещивание помидоров как на бумаге, так и на практике уже порядком надоело. Хотя порой вечерами выдавалась возможность поэкспериментировать с пыльцой. В результате таких опытов появилась черёмуховая кислота, безвредная для людей, но смертельная мутантам. Однако перед малозначащим открытием небольшой участок кожи на запястье не раз успел раствориться, оголяя сухожилья.
Нина Григорьевна шла на поправку, болезнь не возвращалась, а анализы практически вернулись в норму, но по договору, она обязана была ещё неделю отлеживаться в лаборатории. Фелиса успела подружиться с женщиной, чьи мудрость, доброта и поучительные истории становились одними из немногих минут осознанной жизни. Исследовательница даже ходила домой к учительнице, помогая поддерживать крохотный огород в надлежащем виде до возвращения хозяйки, да и опыт имелся, и не только с помидорами. Вторым лучиком света в монотонной жизни стала Мила, она всегда смотрела на соседку горящими живыми глазами, будто сама чувствовала то же одиночество, что и соседка. Фелисити не хватало сил на разговоры, но она всегда с интересом слушала Яру, а та, чувствуя неподдельный интерес к своим историям и жизни, была очень рада. Молчаливая уставшая Лиса и говорливая всегда активная Яромила полюбили в редкие солнечные полудни ходить к небольшому карьерному пляжу, раскалённый песок которого явно не пришелся бы по нраву мутантам. Вода там теплая и чистая, а под безоблачным небом ветхие сорочки быстро просыхали.
Перед сном новоявленная фигуристка часто думала о проклятых болезнях, составляла схемы и списки необъяснимых недугов как у людей и животных, так и у растений. Такие посиделки в обнимку с диаграммами, книгами и обрывочными статьями, а если получалось найти больные экземпляры, то и в лаборатории, не мешали сну и заполняли пустое время после тренировок, которые стали причиной сковывающей и пронизывающей боли в ногах, мешающей спать. Даже в сновидениях тема проклятий отказывалась отпускать девочку: каждой ночью она слышала кашель, видела глаза с полопавшимися от перегрузки сосудами, пыталась поймать растворяющееся маленькое тельце, но проваливалась в омут, а вокруг кружили строки, уравнения, реакции и микроорганизмы.
- Аbominatio! Какой же паршивый нынче табак! - закашлявшись от дыма, возмутился Боткин, надеявшийся избавиться хоть на время от ломки.
- Вам известна причина плохого качества растения? - прикрывая нос платком, спросила Лиса, отвлекаясь от раздумий.
- Отчего ж ей быть неизвестной? Всë просто: к северо-западу отсюда есть плантация, да в этом году напасть с её владельцами случилась, табачная мозаика поразила значительную часть посевов. А большинство лавок на этой ферме и запасались. Смешали с остатками прошлогоднего урожая, чтоб не так сильно чувствовалось ухудшение качества, дальше как кому повезёт. От меня вот удача отвернулась после начала разноцвета.
"Табачная мозаика - одна из проклятых зараз у растений, взять бы образцы, раз они там в изобилии" - подумала Лиса, наблюдая за врачом, снимающим перчатки и закатывающим рукава, под которыми росла шерсть! Не те частые короткие волосинки, как у некоторых мужчин его возраста, а натуральная мохнатая и слегка вьющаяся седая шерсть.
- Прошу простить за наглость, но неужели вы - мутант? - сразу же озвучила возникший вопрос девочка.
- Почему же наглость? Да, я мутант, и это четкий и неопровержимый факт, как и, кстати, твоя природа. - помешивая чай и откусывая половину баранки за раз, спокойно констатировал Боткин, будто это его совсем не волновало. - Присаживайся, потрапезничай со мной, а то не дотащишь всю мою макулатуру до дома.
- Благодарю. - Лиса села на противоположный край стола, придерживаясь максимально допустимой в данной ситуации дистанции, коротко и быстро схватила фарфоровую чашечку с надколотым краем и потрескавшейся ручкой, вдогонку подцепила пару баранок. Во время занятий её ни что не могло отвлечь от получения и усвоения знаний, навыков, но в неформальной обстановке девочке было страшно некомфортно оставаться рядом с кем-то противоположного пола, даже если человек был предельно вежлив и приличен.
Но особый, животный страх, Фелисити испытывала, когда разговаривала с Константином Данииловичем. Князь всегда немногословен, лицо его никогда не искажают эмоции. Взгляд Гидианова старшего исключительно беспристрастен, им он будто сканирует своего собеседника, беспардонно копаясь в душе и помыслах. Лиса предпочитала даже не поднимать глаза, когда пересекалась с ним, в надежде остаться "непрочитанной книгой". Особым атрибутом княжеского образа стали массивные часы, с неидущими стрелками на одной руке и широкий браслет из того же металла на другой. Его компетенцию как директора научной базы невозможно поставить под сомнение, ведь он практически не покидал свой дом, а за пределы ученого городка ни разу не выехал. Но это сильно настораживало Фелису, ведь руководители часто уезжают в командировки, улаживая различные вопросы, о которых их подчиненные не имеют и малейшего представления. Неужели он настолько контролирует ВСË вокруг? Осознание этого факта пугало ещё больше.
Фëдор же вовсе не подал и малейшего повода усомниться в своем благочестии. Гидианов младший обходителен, весел, учтив, не проявляет и капли агрессии, даже когда Икрима прилюдно отпускает нелицеприятные язвительные комментарии о бывшем женихе. Но что-то в его поведении периодически пугало Лису, и это "что-то" никогда не повторялось дважды.
- К слову, мы с тобой ещё не обсуждали что-то, помимо биологии.- деловито начал Боткин. - Чем занимаются юные исследователи на самой оборудованной научной базе страны? - с нескрываемой досадой в голосе спросил врач.
- Могу рассказать только про себя и знакомых. Я сейчас занимаюсь селекцией нового сорта морозостойких помидоров. Одна из моих соседок изучает вольные деревни и душевные болезни их жителей, правда, пока что я не понимаю, к чему это приведет. Подр.. Другая соседка каждый день уезжает в экспедиции на поиски полезных ископаемых и параллельно составляет короткие и наиболее безопасные маршруты для будущих крытых дорог. Ой, забыла сказать, Мила недавно нашла большое месторождение бирюзы! - исследовательница отвлеклась от роя дум и увлечённо, звонким и одновременно мягким звуком залился её тонкий голосок. - А Икрима работает над новой оптической машиной, что-то наподобие микроскопа, но только мощнее. Я очень жду момента, когда она закончит конструирование, необходимо подтверждение нескольких гипотез исследования, которое я пока что провожу отдельно от работы.
- Значит по-настоящему у вас работают только Мила и Икрима. Да и то положение Милы не совсем устойчивое. - задумался инфекционист. В ближайшие месяца четыре тебе стоит начать более серьёзную деятельность. Причем все технические возможности и знания у тебя имеются.
- Насчёт помидоров - согласна, грамотное скрещивание может и фермер провести. Но пока что ко мне только такая задача поступила от руководства, необходимо выполнить. Что вы имеете ввиду, говоря о шаткости нашего положения?
- За места свои держитесь, говорю, а лучше - зубами в них впейтесь. Все временно... Фелисити, как тебе чай? - с тёплой, даже отеческой улыбкой поинтересовался Боткин, переводя тему.
- Очень приятный вкус, думаю так бы вам ответили по всем правилам вежливой речи. Травяной?
- Да, сам летом собирал. - гордясь своим чайным творчеством ответил доктор. - А как бы ты описала его, не взирая на клише из книжек по этикету?
- Люблю подобные отвары, испив их можно будто прожить дни, когда растение развивалось от зёрнышка до сочной зелёной травы или колючего кустарничка. В этих днях зашифрованы и солнечные лучи, и утренняя роса, осевшая, на тонком кружеве паутинки, и туман, укутывающий землю ночью. А в ушах от удовольствия начинает словно звенеть соловьиная трель, или редкое уханье кукушки. - Фелиса так увлеклась, щебеча тонким голоском, что не заметила, как, доев баранку, откусывая крупные куски (совершенно не по-светски), стала активно и плавно размахивать руками, очерчивая описанные образы.
- Ха! Красиво сказано! Эти расфуфыренные аристократы не стали бы петь сонеты чаю, их в такой восторг может привести только новая усадьба или, как минимум, произведение ювелирного искусства. Не умеют они ценить жизнь. - разразился добрым хохотом мужчина. - Ты напоминаешь мне мою внученьку Арину, тоже девчонка мечтательная.
- Не думаю, что я мечтательная. Всё что вы слышали было ответом на поставленный вопрос. А ощущения можно легко структурировать в мысли. - спокойно констатировала Лиса, выпрямляя спину и вспоминая об устоях поведения.
- Не всем это дается легко. - Боткин свёл пальцами брови, углубляя лобные морщины и пробурчал под нос еле слышно: - Ребёнок ты ещё...
Распрощавшись с наставником, Фелисити отправилась домой на очередную безрезультатную тренировку, но вопреки унылому настрою, улыбку вызывали мысли: "У меня есть дом, есть куда идти, есть с кем отдохнуть и поработать".
***
Послеполуденное солнце пробивалось сквозь густые ветви соснового бора, оставляя на земле золотистые отсветы причудливой формы. Быстро ступая по засохшим иголкам, и, обходя редкие муравейники, по лесной дорожке плыли подобно облакам две фигуры в длинных старых льняных рубахах, подпоясанных красными шнурами. Треснула засохшая палка, дятел умолк. Яромила остановилась и достала из общего мешка два небольших шарика, состоящих из тонкой оболочки и едкой жидкости. Девушка перекинула вторую "бомбочку" Лисе и тихими шагами приблизилась к источнику звука. Фелисити прислушалась, вытянув уши ближе к макушке, втянула носом воздух и поморщилась, еле сдерживая вырывающийся чих.
- Отбой тревоге! Недалеко черёмуха цветёт, здесь мутанты не пошли бы. - подытожила Фелиса, опуская поднятую руку Милы, уже прицелившуюся в условную мишень за холмом.
- Ох, Лисëна, не зря мы решили новой тропинкой пойти к карьеру. Она, выходит, безопаснее. Может уже пора перестать носить с собой твои новаторства? Все равно их в ход не пустить здесь, итак с каждым днём всё больше кустиков высаживают.
- И внедряются в экосистему. Неизвестно скольким ещё живым организмам помешает эта пыльца. - недовольно поморщилась девочка. - Радует одно: по плану садоводов таких «кустиков» должно быть немного.
- Не переживай ты так, Черëмуховец буквально наполнен пыльцой. И ничего, живут все спокойно. - беззаботно ответила Яра и подпрыгнула к ближайшему суку, хватаясь и проворачиваясь вокруг него.
- Осторожнее, Милка!
- Спокойно, Лисëн, я почти профессионал в этом деле. Пару лет назад, когда гостила в храме Душевного совершенства, частенько боролась с его послушниками, а они любили то по стенам прыгать, то по деревьям, что давало им преимущество. Пришлось самой учиться по разным поверхностям передвигаться. Осталось только поддерживать форму, что с моим графиком удаётся плохо, даже на тренировки не успеваю! - пожаловалась Яромила, свисая с ветки подобно летучей мыше.
- Лучше бы ты успевала, а то оставляешь меня на растерзание этому узкоглазому старикашке. - потирая небольшой синяк, пробурчала неумелая воительница. - Если ты почти профессионал, то кто же мастер?
- Валёк, правда он выходец не из того храма, но передвигается так, что иногда кажется, вот-вот улетит ввысь. Кстати он должен сегодня вместе с остальными кинсейнами приехать. - перемещаясь с дерева на дерево рассуждала девушка. - О, вижу карьер! Кто последний, тот моет посуду вечером!
"Значит, как обычно - я".- подумала Лиса, пытаясь поспеть за скрывшейся среди ветвей Милой. Бывалая путешественница скоро достигла цели, раскачалась и прыгнула с ветки прямо в тёплую воду. Вынырнув, она убрала непослушные мокрые кудри за уши и подняла лицо к небу, щурясь от удовольствия. Рубаха полностью облепила её тело, очерчивая рельеф упругой груди и подтянутого живота. Лучик света, выглянувший из-за облака, осветил здоровый румянец на загорелой коже, делая девушку особенно очаровательной в сей момент блаженства.
- Поберегись! - разогнавшись, крикнула Лиса и прыгнула в синюю глубь, сгруппировав тельце.
Девочка погрузилась в воду глубже, чем ожидала. Воздуха в лёгких оказалось достаточно чтобы подплыть ближе к манящему дну, от которого поднимались мелкие пузырьки. В синеве что-то блеснуло, увлекая за собой исследовательницу. Она сделала несколько телодвижений, подобных тем, что совершают лягушки, рассекая водоёмы. Добравшись до источника слабого сияния, Фелисити аккуратно стряхнула песчинки с кольцеобразных деталек. Положив их на ладонь, Фелиса рассматривала узор эмали до тех пор, пока не ощутила нехватку кислорода. Ноги резко оттолкнулись от грунта, поднимая муть. Спустя пару мгновений в глаза ударил яркий свет, сильнее сужая зрачок. Долгожданный вдох.
Неожиданно солнце загородила быстро летящая фигура, упавшая на Лису, опять окуная её. Несколько секунд и она уже лежала на траве, откашливаясь.
- Ты с дубу рухнула?! Минут семь тебя не видно! Не слышно! Я подумала, что в воронку какую-нибудь попала! - возмущалась Яромила, нервно встряхнув соседку за плечи.
- Я так долго не дышала? Оказывается медитации не так уж и бесполезны. - удивилась Фелисити, осматривая взъерошенную Яру, от пояса которой тянулась верёвка, обкрученная вокруг ближайшей ели.
- У меня сердце в пятки ушло, а она про медитации спокойно рассуждает, ах ты-ж! - Мила отвесила небольный подзатыльник девочке.
- Ауч! Спокойно, Милка, я пока что живая, смотри что нашла. - Лиса разжала ладонь, показывая находки.
- Пурпурин! Его лет семьдесят не изготавливают! - округлила глаза девушка.
- Не дуйся, держи. - Фелиса отдала детальку, покрытую красно-оранжевым пурпурином.
Яромила покрутила её и надела на безымянный палец, затем выхватила второе колечко из рук Лисы и также разместила поломанную шестерёнку на коротком пальчике соседки.
- Я не дуюсь, просто переживаю. Давай в следующий раз предупреждать будешь, когда надумаешь освоить профессию водолаза? - Мила прижала к себе подругу, чмокнув её в побитую макушку.
- Виновата, потерялась во времени. Предупреждать буду.
Фелисити не поняла, как очутилась в крепких объятиях. Сердце Яры бешено колотилось. Неожиданно для себя, девочка прижалась в ответ.
- Почему ты так беспокоишься обо мне? Мы не родственники, и не знаем друг друга с детства.
- Ты смотришь на меня не так, как остальные.
Исследовательница наклонила голову вбок, задавая немой вопрос.
- Друзья и гости родителей, обитатели станции, иногда горожане... Они смотрят с недоумением, осуждением. Я понимаю, что это связано с менталитетом и моим нравом, но ничего не могу с собой поделать. Я привыкла выражать эмоции, говорить прямо. Здесь я постоянно, когда что-нибудь наговорю, осознаю, что нужно было поступить по-другому. Но уже поздно. А ты, как моя семья, не осуждаешь. - выдохнула Мила.
- Зверëныши своих не бросают. - улыбнувшись, Лиса сложила ладонь в кулак, наклонив руку. Яромила поступила также и положила свою руку поверх. - Икс хромосома получилась.
- Или условное обозначение пересечения двух дорог.
***
- Ну и переполох. Чего они так носятся? Просто кинсейны приезжают, ничего особенного. - возмутилась Яромила, протискиваясь сквозь толпу и протаскивая за собой Лису.
- Встреча заграничных гостей покажет наш настрой на развитие научного сотрудничества и дружеских отношений. Со стороны Кинсейнклиоклиса было сделано несколько серьёзных уступок. Императрица Сяоин отправила не только молодых исследователей, но и опытных деятелей науки. Также в распоряжение Синеградской губернии поступит целый отряд обученных воинов, чьей задачей будет не только охрана станции и сопровождение в экспедициях, но и выполнение тех задач, которые нашим не под силу.
- Давно ты в политики заделалась?
- Не сильно, просто книжку от Анны Ярославны дочитала, роман в четырёх томах охватил множество сфер общественной и личной жизни.
- Четыре тома? Когда успела?!
- Сама не понимаю, так ещё читать было крайне скучно. Но необходимо с этой книженцией ознакомиться для здравого восприятия действительности.
- Душнила. - подытожила Мила.
- Не отрицаю. - не обиделась Фелисити.
В воротах показались породистые лошади, а на них восседали кинсейны с длинными волосами и в шелковых одеждах. В первых двух рядах процессии строго проезжали светила восточной науки. В третьем ряду среди возрастных мужчин закрался юноша. Он ровно и, даже, царственно держался в седле, ища кого-то бегающими очами.
- Кианг Вангцзы - каменный принц. Один из наследников семьи великих, не побоюсь этого слова, архитекторов и ювелиров. Его родословная даже переплетена век назад с императорской фамилией. - прошептала Мила, смотря на молодого человека из третьего ряда, подняв руку и помахав ему.
Кианг заметил жест, расплылся в радостной довольной улыбке и поднял руку для ответного приветствия. Но тут же получил лёгкий удар веером по макушке от рядом едущего старичка. Яромила хихикнула, прикрыв рот, Кианг растерянно потёр ушибленное место и тут же снова получил удар, но уже по пальцам, что вынудило "принца" отвернуться.
- Вы знакомы?
- Лет пять уже дружим, но к моему глубочайшему сожалению, общение с ним происходило в основном по переписке. - ответила Яра, мечтательно смотря в след Киангу.
Четвертая линия новоприбывших замыкала процессию служителей науки. Ближе к краю гордо держались две девицы с серыми глазами. А позади них потянулась длинная вереница бойцов.
- Кто эти девушки? Выглядят наиболее похожими друг на друга, нежели остальные узкоглазые. - качнула головой Лиса, указывая на кинсейнок.
- Верно подмечено сходство. Это семейство Чжаньтай. Ты довольно часто называешь кинсейнов узкоглазыми, лучше отучивайся от этой привычки, иначе не дружбу с ними заведешь, а прослывёшь как расистка, жители Востока не приемлют подобных обращений. - шепнула Мила, сверкнув озорными глазёнками.
Фелиса кивнула, соглашаясь с замечанием соседки, вновь сосредотачивая взор на процессии. Одна из сестёр Чжаньтай своим видом невольно заставила девочку, как и немногих других наиболее спокойных и внимательных зрителей, задержаться, дабы рассмотреть новоприбывшую детальнее. Высоченная фигура с длинными конечностями была скрыта под просторными одеждами, сшитыми из скромного голубого полотна. Единственное, что могло подсказать, каким именно было телосложение - это тонкая шея и ладони с аристократичной формы пальцами. Однако кожа на кистях оказалась заметно сухой и грубой. «Нежный женственный овал смуглого лица с редкими веснушками и чувственной родинкой у глаза явно успели завладеть не одним мужским сердцем. У неё единственной среди всех приезжих короткие волосы, с неровно срезанными кончиками» - подметила биолог. Незамысловатая причёска оголяла длинные заострённые уши, похожие на те, обладателями которых были эльфы и феи из златовских сказок. "Ещё один мутант, знакомство с ней не будет лишним. Только захочет ли она общаться со мной? Взгляд у неё недобрый, колючий какой-то"- задумалась Лиса.
Мила же в этот момент обеспокоенно закрутилась на месте, не определившись, к кому именно стоит подойти. Фелисити бережно подхватила соседку под руку и направила к дому. Яромила отвлеклась от разрывающих мыслей и почти в припрыжку зашагала к седьмому куполу, вынуждая подругу перенять свой темп и "стиль" передвижения.
***
Не успели исследовательницы переобуться в домашние тапочки, сплетённые из толстых лоскутов ткани в что-то отдалённо напоминающее лапти, как входная дверь снова открылась, и в крохотной передней стало теснее на одного человека и толстую открытую сумку, заполненную телеграммами и папками. Белава элегантно стянула туфельки и надела бархатные черевички.
- Доброго вам дня, дорогие сожительницы! – ехидно поприветствовала девушка, опуская взгляд на стоящие у входа туфли, расшитые каменьями. - Прекрасно, княжна тоже дома, значит все в сборе. Наконец пришли мои бандероли и ваши письма с выписанными журналами. Пора разбирать корреспонденцию.
Соседки расселись вокруг стола в своем небольшом салоне и принялись сортировать отправления.
- Mama и papa постарались на славу, не думала, что получится в архивах что-нибудь найти. Деваньки, полюбуйтесь! Несколько копий уголовных дел пятнадцатилетней давности. Тут все заключения судебных психиатров, улики, признания и допросы виновных! Наконец-то профессионально собранная и отсортированная информация о вольных деревнях, а не городские легенды! В ближайшие дни отправлюсь в Синеград. Встречусь с экспертами! - воодушевилась Белава, восторженно перелистывая страницы и параллельно отмечая что-то в дневнике.
- Вздор какой-то. Лучше бы готовилась к сезону приёмов в Синеграде. Нам необходимо посетить салон Инги Павловны Гюлен. Он славится исключительными развлечениями и масштабными балами. А сколько выгодных партий там можно сыскать! - мечтательно молвила Владислава.
- Так сезон приёмов начинается в вересне. Не рановато ли для сборов? - аккуратно поинтересовалась Мила, помня реакции княжны на глупые в её понимании вопросы.
- Вовсе нет. Причем приглашения могут разослать заранее. А модистки шьют наряды значительно дешевле именно летом. Фелисити, подай, - княжна запнулась, - пожалуйста, газетёнку "Синеградский вестник" - гордо взяв газету, Влада перелистнула страницы и удручённо вздохнула. - Ни одной новости о популярных нынче фасонах, сплошные... студентские выступления!
- Дай-ка, - отвлеклась Белава, - да вы только посмотрите, наша Икрима не сходит с заголовков! "Студенческие волнения в Синеграде перерастают в полномасштабные митинги с сопутствующими погромами и вандализмом. Митингующие уверены в недоброжелательном к ним отношении правительства, они требуют дать возможность самоорганизации и освободить членов политического кружка "Народовластителей" с восстановлением в университетах... " - вот она, возле плаката стоит, прямо в первом ряду. Следующая же новость: "Первая успешная пересадка сетчатки в Родсветии проведена специалистом учёного городка имени Никиты Ивановского, недавно возведённом под Черëмуховцом, Икримой Сафиной... ".
- Везде успевает девчонка, то-то неделю не видно. Лишь бы её с такой... чёткой гражданской позицией не попёрли куда подальше со станции. - обеспокоилась Мила.
- Не должны, пока что... Она перспективный и результативный деятель, пусть и девушка, пусть и поддерживающая народные возмущения... К слову, это далеко не первый раз, когда она стала сенсацией новостных изданий. Сейчас кое-что принесу. - Белава отлучилась на минуту, возвращаясь с папкой на кольцах, в которые вдеты конверты. - Пятьдесят восьмой, шестидесятый, шестьдесят третий, вот, нашла! Выпуск от пятнадцатого вересня шестьдесят третьего года: "В синеградском зоопарке семилетняя Икрима Сафина пробралась в клетку к дикому Филину, которого тремя месяцами ранее ранили браконьеры. Пташку хотели оставить в неволе для разведения, но юная экоактивистка была против: она забралась на дерево, окружённое со всех сторон хищными птицами, не подпускавшими работников к девочке, и просидела так три дня без еды и воды, держа в руках табличку с надписью "Свободу совам". Детским психологам и директору зоопарка удалось достичь соглашения с Совиной принцессой и четырнадцатого вересня произошли торжественные проводы выздоровевшего филина в дикую природу под строгим наблюдением маленького борца за совиные права".
- Какая она серьёзная на этих фотографиях, истощённая, еле держится на ветке, а все равно стоит на своём, лобастенькая такая. - с восхищением, умилением и жалостью одновременно произнесла Яра.
- Представляю какого было её родителям. – задумчиво отозвалась Лиса.
- К слову о родителях, Белава, ко мне случайно не пришли вести от маменьки? - воодушевлённо опомнилась Яромила.
- Пришли, а к вечеру обещались доставить посылку. Вот, держи, - перебрав тонкими пальцами свои отправления, Белава нащупала конверт, отличающийся более плотной бумагой, и отдала адресатке.
Мила нетерпеливо сорвала сургучную печать, в массу которой замешаны сухоцветы, и начала читать: (оформить как отдельный листок-письмо)
От кого: Яблоневой Милены Игоревны
Откуда: Синеградская губерния, имение Яблоневых
Кому: Яблоневой Яромиле Велимировне
Куда: Синеградская губерния, Учëный городок имени Никиты Ивановского, дом 7
Дорогая моя Ярочка,
С эмоциями радостными и сердцем, полным любви и гордости, я обращаюсь к тебе, моя милая. Слова воскрешают во мне те времена, когда я видела твоё взросление, и испытывала бесконечную радость от того, что ты, подобно бриллианту, украшаешь и озаряешь нашу маленькую усадьбу и весь окружающий тебя мир.
Помню я те моменты, когда ты была еще совсем крошкой. Ты смеялась, играла, мастерила, исследовала наш сад. Я тогда так боялась, что ты провалишься в колодец или потеряешься навеки. Каждая твоя прогулка, когда ты теряла счёт часам и возвращалась поздно вечером, смотря на меня своими большими глазами, исполненными тепла и добра, была испытанием. Мне так хотелось прижать тебя к себе и никогда не отпускать, но тогда я стала бы врагом и дочери, и себе. Взрослея, ты всё больше отдалялась от дома, путешествуя с отцом по губерниям и ближним странам. Так быстро пролетели годы и передо мной стоит уверенная и сильная девушка, способная вершить великие дела. Я хочу, чтобы ты знала, как я люблю тебя, моя драгоценная Ярочка, и как я уверена, что впереди у тебя ждет блестящее будущее, полное радости и успехов.
Дома всё хорошо. Мы с твоим отцом занимаемся разработкой новых удобрений для яблонь. Крестьяне живы, здоровы, справляются о твоих успехах и искренне радуются за любимую барыню. Янислав получил звание поручика, в начале вересня планирует приехать в гости и справить свадьбу с Лизонькой. (Мы будем счастливы (зачëркнуто) Ждëм тебя и твоих друзей (уверена, таковые уже имеются) на торжестве, отнекивания не принимаются!
Любомила потихоньку приобщается к науке, как и ты когда-то, начинает с изучения окаменелостей. Наняли ей гувернёра, интересный молодой человек. Вечный студент: постоянно где-то учится, но никак ничего не окончит. Знаний у парнишки много, да с руководством постоянно ссориться.
Близняшки сейчас в том чудном возрасте, когда только-только начинают активное познание мира. Они нашли твою старую плёнку, где ты красовалась умением лазать по деревьям, решили повторить деяния старшей сестры и зафиксировать их (фотографию прилагаю).
Не могу отделаться от ощущения, что тебе что-то нужно, поэтому в скором времени жди посылку с вареньем, сушёными яблоками и джемом по новому рецепту! Ещё я решила начать готовить сани летом, точнее тёплую одежду. Все же вы находитесь намного севернее. Увидишь что мы с твоей нянюшкой навязали за последние вечера.
Ты – моя крошка, мое дыхание, моя радость и моя надежда. Пусть жизнь пролетит подобно цветущему весеннему дню, наполненному счастьем, удачей и исполнением желаний. Пусть тебе светят всегда счастливые звезды на небесах, а мир в твоем сердце будет безмятежным, чистым и полным любви.
С любовью и нежностью,
Твоя матушка.
Пока Мила, расплываясь в улыбке, оглашала письмо от матери, Белава и Фелисити с умилением слушали счастливый голосок соседки. А лицо княжны становилось все мрачнее с каждым новым предложением. Владислава распечатала отцовскую весточку, быстро пробежалась по тексту и застыла на мгновение, лишь трясущиеся пальцы и заблестевшие глаза отличали её от живой фарфоровой статуи.
- С любовью и нежностью, твоя матушка. - закончила чтение Мила. - Девчат, смотрите: это Веселина, а это Богдана, мы их по шрамику над бровью у Лины отличаем. Такие славненькие, лопоухенькие, как обезьянки маленькие.
- Не понимаю твоего восторга. Приличные аристократы не будут разглагольствовать о схожести своих детей с приматами и неспособности поддерживать субординацию между крестьянами и барином. Обслугу не должна интересовать жизнь знати, их дело - это скрытно, не показывая своего присутствия, осуществлять комфортное ведение быта хозяев. - гордо и надменно высказалась Влада.
- Крестьяне были освобождены по указу императора ещё тридцать лет назад. У них нет хозяев. Они - свободные люди, которые решили остаться в родных краях, помогая с общим хозяйством. Все бывшие подневольные усадьбы Яблоневых - моя семья! Прошу впредь не высказываться так по отношению к моим родным. - сдерживая злость, громко ответила Яра.
Владислава же, не обращая внимание на замечание соседки, переключила внимание на Лису и Белаву.
- Белава, Фелисити, что же вы молчите, неужели к вам от родных ничего не пришло? - съязвила княжна.
- Отчего же? Могу с радостью зачитать про дело о Вольном Потрошителе и принудительной лоботомии, которой его подвергли по решению суда. Mama и papa отправили множество материалов из уголовных дел и короткую записку, по которой становится понятно, что с ними всё хорошо и они будут рады встретить меня в Синеграде. - спокойно держала оборону Белава, в конце подав Владиславе короткий жест, обозначающий запрет на дальнейшую беседу.
Княжна проигнорировала его и зло посмотрела на Фелису.
- Неужели о мутанте-сироте все забыли? Была же сопровождающая. Анна Ярославна, верно? Она просила писать ей и сама обещалась не пропадать. Только вот весточек от неё не видно.
- Я писала ей, но, вероятно, до Златовской губернии и оттуда ещё не успели довезти письма. - растерянно попыталась ответить Фелисити, сжимая в руках журнал "Кинологические хитрости".
- А может ей нужно было лишь одеть тебя побогаче и красиво представить перед Константином Данииловичем? Не задумывалась об этом? - зло и удовлетворённо выпалила княжна, быстро уходя в свою комнату, и бросая на пол скомканный лист. Прозвучал щелчок, дверь закрылась. Надолго.
- За-задумывалась. - выдохнула Фелисити, устало пряча лицо в коленках.
Мила помотала головой, пытаясь прийти в себя. Приблизилась к подруге и крепко обняла её. Тем временем Белава подошла к двери, подняла и распрямила скомканный лист, прочитав те гневные строки, что были написаны на тонкой дешёвой бумаге.
- Теперь всё понятно. - она протянула девочкам пергамент.
(Оформить отдельным листом)
От кого: Павла Васильевича Гревениц
Откуда: Синеградская губерния, село Пеньково, родовая усадьба князей Гревениц.
Кому: Владиславе Павловне Гревениц
Куда: Синеградская губерния, Учёный городок имени Никиты Ивановского, дом 7
Владислава Павловна,
Пытаюсь достучаться до вашего разума и призвать к принятию груза ответственности, возложенного на вас с момента рождения. С муками души и тревогой в сердце, я осознаю, что вы не обладаете той силой и той добродетелью, с которыми приходит в мир каждый, принадлежащий к моему роду. Вы ввергли образ семьи в разврат, лишь покинув стены родного дома. Мне доложили о ваших ночных прогулках и редких, но встречах с князем во время этих самых подлых вылазок, во время которых вы «строите глазки» мужчине. Требую более не позорить честного имени вашего отца, брата, сестёр и матери, покинувшей бренное бытие, дабы дать жизнь вам.
Помните, милая, что ваша цель - выгодный брак, коим вы оживите память людей о величии семьи. Всё приданное было растрачено вашими пятью сёстрами при замужестве и покойным дедом за игорным столом. Дабы дать вам шанс на исполнение долга, я задействовал все связи и определил вас в этот городок. Выполняйте работу с честью и достоинством, блистайте на балах, найдите себе спутника и взрастите благородного сына, дабы оправдать необдуманную жертву вашей матери.
Надеюсь, вы воздвигнете недвижимый и крепкий, словно дубовый лес, род, а не его жалкое, обгорелое подобие.
Не забывайте, что всё, чем вы ценны - это именем.
С тревогой и неоправданной надеждой,
Ваш благородный отец.
- Так вот почему она так разбушевалась и в этот раз, и в прошлый. Её личность буквально собрана из имени и долга родить качественное потомство. - осознала Фелисити.
- И постоянные упоминания о племенной ценности и никчемности собственного "я" стирают его остатки. - дополнила Яромила.
- Именно. А сейчас она лишь попыталась убедить себя в том, что у неё благочестивая и правильная семья. - тихо подытожила Белава.
Принятие данного открытия оказалось крайне тяжёлым. Образ княжны оставался негативным, но к буйству чувств, которые исследовательницы испытывали при одном её упоминании прибавилось новое и такое чуждое сочувствие.
***
Вечерняя тренировка проходила по-новому: к изначальным жертвам старичка кинсейна прибавилась Яромила, с выдавшимся впервые за месяц свободным остатком дня, и многочисленная группа новоприбывших как наёмников, так и учёных. Мила расцвела: возможность поистине качественно размять мышцы приводила её в дичайший восторг и крайнее воодушевление. Она исключительно верно выполняла все задания наставника, параллельно исправляя ошибки Фелисити. В конце занятия было решено устроить показательные схватки с оружием. Яра быстро расправилась со своей кинсейской соперницей, молниеносно передвигаясь по площадке с тяжёлым двуручным мечом, она умудрялась вполне высоко прыгать, проворачиваясь в воздухе. Вторыми вышли мечник "Каменный принц" и высокая копейщица-мутант Чжаньтай. Они по-дружески пожали друг другу руки, тихо обменявшись взаимными необидными колкостями, и началось напряженное сражение. Кианг умело орудовал катаной, ловко отражая удары копья, он не забывал о защите ног, не подпуская соперницу ближе. В миг, когда все поверили в его победу и оружие Чжаньтай с грохотом упало на каменистую поверхность, девушка изловчилась и выбила меч из рук оппонента. Началась рукопашная схватка, в результате которой победительницей вышла Чжаньтай. Соперники, громко выдохнув, засобирались домой. Мила подхватила Фелису под руку и потащила знакомить со своими кинсейнскими товарищами.
- Каменюка, что ж ты так удар-то пропустил? - Яра подпрыгнула, обворачивая руку вокруг шеи Кианга, потянула его ближе к себе и потрепала длинные волосы. – А ты мог бы и лучше, расхвалила тебя, почём зря. – Мила махнула кистью в сторону копейщицы.
- Засмотрелся на юркую пташку, которая сейчас пытается свить гнездо на моей голове. - по-доброму ответил парень, любуясь девушкой.
- Это я-то гнездо вью? Держись, щас как заклюю!
Яра не успела доугрожать, как оказалась в воздухе. Кианг нежно подбросил её вверх, а поймав закружил.
- Скучал по тебе. - молвил "принц".
- Взаимно, каменюка. - ответила Яромила, вновь потрепав волосы кинсейна.
- Твоя техника боя восхитительна, госпожа Чжаньтай. - неловко проговорила Фелисити, стоя недалеко от не замечавших мир вокруг Яромилы и Кианга.
- Можно просто Ви Валь, Чжаньтай - фамилия моей сестры. - голос воительницы оказался шелестящим и негромким, как опавшая осенняя листва, с различимой хрипотцой, и не вязался с женственными чертами. Человек непонятного пола улыбнулся, сверкнув изучающе-хитрым взглядом. - Да и ко мне скорее применимо понятие "господин", хоть оно и чуждо для хэйхайцзы.
- Так ты - юноша? - Лиса стыдливо опустила глаза и, скованно отодвинувшись, поклонилась собеседнику на восточный манер. - Прости, господин Ви Валь, я... я не сразу смогла понять. - краснея оправдывалась девочка, прижимая уши.
- Какой я тебе "господин"?! У нас разница в возрасте максимум пару лет. Расслабься, ты - друг Милы, значит и мне уж точно не враг. - Ви Валь сидел опершись одной ногой о валун, служащий украшением небольшого сада умиротворения, примыкающего к тренировочной площадке, и неловко поднял ладони вверх, пытаясь сгладить ситуацию. - Позволь же узнать твоё имя.
- Фелисити, коротко - Лиса. - стоя всё ещё в скованной позе, девочка посмотрела в глаза кинсейну.
- Рад знакомству. - Ви Валь отошёл от валуна и протянул руку Фелисе. Исследовательница ответила на жест, вытянув подрагивающую кисть, легонько сжала крупную шершавую ладонь. Юноша улыбнулся, прищурив глаза, аккуратно пожал короткие пальчики и отдалился, неуклюже почесав затылок.
- Зря ты ей подробнее не объяснила: кто кем является. - шепнул Кианг, отвлекаясь от дурачеств.
- Ничего не зря, смотри какой эффект! - ответила Мила, ткнув друга локтем.
- Как скажешь, пташка. - манерно поклонился "принц" на западный лад.
- Щас ты у меня кукарекнешь в последний раз как петух на кухне. - снова ткнула локтем Мила. – Товарищи учёные, идём к воротам, перехватим почтальона!
- Только если поделишься вареньем своей матушки! - хором крикнули Кианг и Ви Валь.
- Обязательно!
Яромила утащила за собой Фелисити. Вырвавшись вперед, они оставили парней позади.
Станционный смотритель с радостью передал огромный деревянный ящик с хрупким грузом изголодавшимся по сладостям джентльменам, отнесшим поклажу до домика.
- Красивая же девчонка с Яблоневой дружбу водит. Жаль тяжело добиться расположения кинсеек. - с досадой пробурчал смотритель, концентрируясь на чтении свежей газеты.
Лиса, шедшая в конце голодной процессии, шевельнула ушами и, услышав причитания мужчины, растянула губы в ехидную улыбку, коротко посмеявшись, давя смех в кулаке.
В передней кинсейны получили желанную банку яблочного варенья и довольно скоро оказались выставлены за порог под предлогом позднего часа и соблюдения еще не нарушенных приличий.
- Наконец-то тишина, денёк выдался уж больно шумным. - потягиваясь, выдохнула Фелисити после закрытия двери.
- Лично для меня, сегодняшняя суматоха стала репетицией перед завтрашней экспедицией. - бодро пожала плечами Яра.
- Куда на сей раз едешь?
- Горы Ветряных колокольчиков. Испокон веков там добывали стекло для различной кинсейнской утвари, тогда земли не принадлежали Родсветии. Из-за близости к четвёртой радиоактивной зоне месторождение природного стекла забросили лет сто пятьдесят назад.
- И почему же решили возобновить буровую деятельность?
- Тут есть несколько причин. Первая - моя дипломная работа о влиянии радиации на химический состав почвы и различных пород, подкрепленная опытами, открыла факт синтеза чуть менее качественного, но энергокварца, из природного стекла. Вторая - эту работу увидел отец Кианга и арендовал у властей горы на ближайшие пять лет, с возможностью продлить право владения. Поэтому моя задача как главы экспедиции подготовить всё к приезду рабочих и совершить первые раскопки. - почувствовав интерес, поведала Яромила.
- А как ты собираешься "подготовить всё к приезду"?
- Я ещё неделю назад план и таблицы закончила составлять, так что задачи будут выполнены на высшем уровне. Сначала мы высадим по периметру жилых корпусов и первичной зоны раскопок уже цветущие саженцы черёмухи для защиты. Потом установим переносные дома и организуем лагерь.
- Переносные дома? Это палатки?
- Не совсем. Последние два года я экстерном обучалась в Синеградской академии художеств по специальности архитектора. Успела и на востоке Кинсейнклиоклиса опыт перенять. Из-за частых землетрясений жителям того региона были необходимы лёгкие, крепкие и, желательно, переносные дома. Три недели бессонных ночей и новая конструкция готова, использовала её как курсовую. Профессора оценили по достоинству, указали на недоработки, я их исправила и та-дам. - пояснила Мила, изображая руками взрыв праздничного фейерверка. - На чем я остановилась? Точно: затем попробуем провести буровые работы. На бумагах они будут первыми, но незадолго до нашего знакомства я там искала подтверждения своим гипотезам, лови!
Яромила достала из железной коробочки сияющий камушек, переливающийся желтовато-синеватыми оттенками, и кинула его собеседнице. Лиса неловко поймала энергокварц почти у пола.
- А откуда у тебя столько знаний о географии и геологии в частности, если училась ты на архитектора? - спросила Фелисити, крутя в руках минерал.
- Мой батюшка, профессор столичного геологического института, с детства дрессировал меня, в прямом смысле этого слова, на все аспекты географии. Как только я научилась говорить, его любимой забавой стала игра в "города", только усовершенствованная. Мы называли города мира, их расположение и точные координаты в меридианах и параллелях, то, чем город известен и полезные ископаемые оттуда же. Страшная игра, я боялась, что меня из дома выгонят, если неверно отвечу. Но как видишь, не выгнали, а значит - я победила! - с искрящимся взглядом закончила девушка.
- Здорово! Я рада, что работа тебе в удовольствие. - Фелисити устало потёрла глаза.
- А тебе работа в удовольствие? - опомнилась Яромила.
- Не сказала бы. Почти все время учусь, и это - приятное занятие. Но от руководства поступают не те задачи, которые должен выполнять микробиолог. Работа моя только сначала была интересной, опыление цветов томата, впервые, вполне... Занимательно. Но сейчас мне нужно просто утром выставить свет, полить и удобрить. Любые просьбы о новых исследованиях князь отвергает. А другие биологи и вовсе игнорируют меня. - немного взбодрилась девочка, зайдя в свою комнату, и застыла возле доски, с приколотыми к ней исписанными листами, разных качества, давности и стиля исписания.
- Зато учишься терпению, аккуратности и подбору правильных доз опытным путём. - улыбнулась геолог.
- Ты права, но никто мне не запрещает что-то делать самостоятельно. - пробубнила Фелисити, прикалывая листочек со схематичной зарисовкой заражённого табака, оттягивая от булавки нитку к центру.
- А насчёт окружения - я тебя понимаю. Те наёмники-полубродяги, коих мне дали под командование на выезды, крайне неприятные личности. Практически не слушают, что я им говорю, не доделывают поручения, хамят и пьют на рабочем месте. Видите ли: "девка нам не указ". Думаю, если бы ими руководил кто-то со статусом княжны - покладистее бы были. К счастью на завтра ко мне пятерых кинсейнов приставили, если они себя покажут хорошо, а я уверена, что так и будет, то смогу их уволить через Константина Данииловича. "Табачная мозаика летом 177 года поразила плантацию Вульфов" - читая мелкую подпись под зарисовкой, проговорила Мила. - Мы как раз мимо имения Вульфов на обратном пути проезжать будем. - защебетала девушка, хитро прищурив глаза. - Поехали с нами? Развеешься, выходные же будут!
- А почему бы и нет? Попрошу уборщицу на пару дней присмотреть за моими помидорками. Наберу образцы, разомну листья, пропущу через бактериальный фильтр, понаблюдаю разные механизмы заражения, если таковые будут после фильтра. А если получится найти больных животных... с новообразованиями - вовсе сказка...- замечталась девочка.
- Меня пугает то, с какими вдохновением и радостью ты говоришь об экспериментах над братьями нашими меньшими. - сглотнула Яромила.
- Бойся меня! - скрипуче рассмеялась Лиса.
***
Проливной дождь колотил по крыше железных кибиток, пересекающих холмы и буераки у подножия гор. Ветер прижимал к земле молоденькие сосенки, переламывал сучья и стволы увядающих елей. Изредка в окно стучался град, недалеко ударила молния, зажигая ссохшийся куст можжевельника.
- Скоро прибудем на место стоянки. Залей в оружие свою отраву и не выходи из экипажа, пока я не разберусь с делами. Погода нелётная, простудишься, если ещё не продуло. - четко скомандовала Яромила, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу Фелисити. - Лоб не горячий, значит, ещё немного проживёшь.
- Так точно, командир. Чай будешь? - поинтересовалась девочка, вливая синеватую жидкость в отсек вблизи лезвия копья.
- От твоего чая я не имею права отказаться, Лисён.
Закончив подготовку оружия, Фелисити неловко попыталась повторить чайную церемонию, не раз описанную Милой. С точки зрения искушённого знатока восточной культуры получилось неправильно почти по всем канонам, но Яра улыбнулась, делая аккуратный маленький глоток.
- Сносно?
- Для первого раза неплохо, Лисëн. Вот обустроимся здесь - покажу как надо.
В непривычном молчании пролетел остаток пути. Фелиса выглянула в окно, примечая развивающийся синеватый кусок полотна, выглядывающий из-за груды камней. Неожиданно для себя, исследовательница первая нарушила тишину, отрывая Яру от проверки списков и таблиц.
- Откуда там ткань?
- Похоже на палатку паломника, отдыхавшего здесь в мой прошлый приезд. Наверное он оставил её, чтобы лишнее не таскать за собой, это вполне похоже на его идеологию, ничего лишнего в жизни... и перебрался ближе к городу.
- Что же он забыл в таком опасном месте?
- Говорит, что путешествует и очищает мысли. Вернее пытался сказать что-то в этом роде. Он почти не общался на родсветском, а на всеобщем языке его речь и вовсе звучала незнакомо, по древнему как-то. Я хотела пойти вглубь пещеры, где стояла палатка, чтобы минералы поискать, но он был против. - Мила задумалась. - Глаза у него ещё необычные, огненно-оранжевые. Да и одежда незнакомого мне кроя, со странным орнаментом, не похожим на местные.
- Может сектант? И от властей здесь скрывается. - предположила Лиса.
- Всё может быть, Лисëн, всё может быть. Итак, приехали. Спасибо за оружие, не скучай тут без меня. - Яромила пододвинула к подруге одно копьё, а остальные унесла, надевая капюшон.
Какое-то время Фелиса наблюдала из-за стекла за тем, как Яра отдаёт распоряжения и сама участвует в посадке черёмухи, бегая от одного кинсейна к другому, поднося подходящие саженцы и сверяя всё с планом. Периодически девушка пыталась добиться помощи от родсветских наёмников, но те работали лениво и безынициативно, пусть и не ссорясь с начальницей, предчувствуя скорое увольнение. Вкоротке наблюдение за рабочими наскучило Лисе, и она надолго погрузилась в заучивание записей Боткина. Световой день понемногу приближался к своему завершению, а невызубренных тем вовсе не осталось. Единственным развлечением стали капли воды, всё реже стекающие по стеклу. Вновь блеснула молния, за ней последовал громогласный раскат. Однако тучи стали редеть, вдалеке мелькнула слабым отсветом радуга. А развивающийся вдали кусок синей ткани, словно гипнотизируя, подзывал к себе.
Взяв копьё, и криво нацепив капюшон, Фелиса вышла из кибитки, скоро скрывшись за деревьями. Яромила отвлеклась от укрепления лёгкой конструкции, приметив исчезающий средь ветвей краешек зелёного платья.
Воздух наполнился железистым запахом, сильно ударив в нос. Смола сочилась из свежих следов от когтей на старой коре. Кое-где виднелись красноватые лужи, напоминающие по форме то ли следы медведя, то ли мутанта. Из гробни распространялись странные тихие звуки, перерастая в эхо. "Что здесь произошло? Подойду с подветренной стороны, проверю и уйду. Если что-то не так, наёмники зачистят. Abominatio! Зачем я туда вообще лезу, такое ощущение, что ноги сами идут! " - биолог приблизилась ко входу, принимая единственное выученное начальное положение перед схваткой, прищурилась. Лучик света отразился в глазах, придавая им кошачье свечение, стал заметен башмак, расшитый странными вензелями. Крепче вцепившись в копье, Фелисити вошла во внутрь. Нога прилипла к земле, послышалось характерное хлюпанье, внутри пещеры разносился уже не железистый запах: "Воздух пропитался смертью" - туловище девочки сковал всепронизывающий животный страх, но ноги продолжали идти. Шаг. Ещё шаг. Что-то мягкое попало под ногу, прозвучал скрипучий стон. Лиса наклонилась, ощупывая тканевый сверток. "Оно движется! Дышит!" - новоявленная медсестра потащила сверток ближе к свету, не чувствую тяжести из-за выброса адреналина. Девочка откинула ткань, развязывая крепкие узлы. В свёртке был завёрнут пожилой мужчина, он шептал что-то на незнакомом языке, почувствовав свободу от пут, он открыл глаза. Этот взгляд неестественных оранжевых глаз, будто светящихся изнутри, взгляд пропитанный болью, злобой и сожалением заставил Лису отшатнуться. Ржавый медальон на шее старика завибрировал, мужчина резко поднёс руку к груди, пытаясь взять странную вещь, но не смог. На месте пальцев были лишь обрубки, с капающей из них кровью.
- Ты - тот, кто обещан тысячи лет. Но возродишь ли величье, аль уничтожишь нас всех? - безумно шептал старик, будто вспоминая слова давно забытой сказки, услышанной в детстве. - Летучим свободу отдашь, но штормы не утихнут в тот час. Чей ты слуга, не нашего бога творенье? Сохранишь ли порядок миросозданья? Храни секрет, спаси его... - кровавый кашель прервал поток сознания, изувеченное тело задёргалось в предсмертных конвульсиях, где не хватало кожи хлынула с новой силой кровь. - Возьми железку, обыщи грот, может хоть один остался в живых. - более осознанным голосом крикнул чужеземец на всеобщем языке.
Лиса, словно не владея своим телом, схватила медальон и побежала вглубь туннеля, подвеска заискрилась, ударяя током в руку. В темноте что-то засветилось в ответ на неровные всполохи. Девочка подбежала к источнику блеска и откинула поломанную скорлупу, натыкаясь на крохотные холодные чешуйчатые тельца, она наконец нащупала что-то тёплое, слабо шевелящееся в руке. Пригревшись, тёплое существо обвилось вокруг больного запястья, по телу пробежался ток. Фелисити провела рукой по стенке, подходя к мужчине. Камень казался неестественно волнистым: "Такой поверхности не существует в природе. Будто что-то огромное пробурило эту пещеру" - подумала девочка, стряхивая твёрдый порошок с пальцев, и, на мгновение, овладевая своим телом и разумом.
- Я сейчас позову подмогу, подождите немного. - нервно затряслась Лиса, отбегая от паломника.
- Нет! Бе...! Сей-чс-ж... - странник пнул локтем камень, и своды пещеры стали обрушаться, вмиг завалив мужчину.
- Что про-и-зо-шло. - вытягивая руку, крикнула на выдохе девочка и упала на колени. Картина мира поплыла от набежавших слёз.
- Мне тоже интересно это узнать. Сказала же, в экипаже жди. Но заиграл авантюризм в жопе! Свалила, надолго пропала, так ещё и обвал устроила! - разгневанно выпалила Яромила, подбегая к соседке.
- Эт-то не я, это тот старик с оранжевыми глазами, он... Он!
Слезливые попытки оправдаться прервал тихий щебет вперемешку с картавым рычанием.
Яра посмотрела на запястье Фелисы, обвитое странным ящероподобным детёнышем с крохотными крылышками.
- Это что за тварь?! Я ничего не понимаю! - отпрыгнула геолог, брезгливо указывая на существо.
Фелисити опустила взгляд. На неё смотрели два больших и умных глаза. Ящерка открыла рот, изображая подобие улыбки, и нежно боднула макушкой руку. Малюсенькие рога, обрамляющие колючую головку казались похожими на корону. По телу пробежался ток. Биолог почувствовала пьянящее спокойствие, непонятно откуда возникшее, и начала рассказ, упорядочивая события в памяти.
С каждым новым словом Яра становилась всё пасмурнее, а к Лисе бесцеремонно ворвалась страшная мысль: "Что я знаю о тебе, Яромила Яблонева? Как ты воспользуешься услышанной информацией? Что же меня ожидает? ".
- Так, отставить панику! - успокаивала себя Мила, хлопая ладонями по щекам. - Гибель неизвестного апатрида к нам не имеет никакого отношения. Был один, теперь нет. Улик, указывающих на тебя тоже нет: все вещи при тебе, а оттиски подошвы сдавлены камнями. Вопрос, что делать с этим ящуром? Мутант какой-то, изучить бы его по-хорошему.
"Что ты за личность такая странная? При тебе искалеченный человек погиб. То в слёзы ударяешься, то через пару минут улыбаешься, поглаживая змеёныша, неловко стоя в измазанной кровью форме. Эта ящерица тебя гипнотизирует? Или зараза от опухоли по воздуху распространилась к горам?" - схватилась за голову Яра.
- Он пока что поживёт у меня, не знаю почему, но мне кажется, его лучше не сдавать на опыты. Хоть очень хочется. Как считаешь, малыш, сможешь быть секретом какое-то время? - улыбнулась девочка, поглаживая пальцем нос ящера.
Детёныш радостно зачирикал в ответ.
- Дурдом какой-то. Вдруг этот недодракон тебе шею ночью перегрызет? Что с тобой? Рассудительность в кибитке оставила?
- Солидарна с каждым твоим опасением. Но я почему-то чувствую, что он неопасен. Даже его поведение несвойственно рептилиям. Он похож на котёнка, впервые увидевшего маму. Пожалуйста, поверь мне, если что-то произойдет - успеем нейтрализовать. Ну что, сохраним его в тайне? - невинно улыбнулась Лиса, распахивая большие глаза, хлопая светлыми ресницами.
- Ладно! Сохраним! И где ты этих приемчиков нахваталась?
Вопрос остался без ответа. "Дракончик" забрался под короткий пиджак, тут же засыпая. Фелиса стянула грязную юбку, сворачивая её чистой стороной ко взглядам смотрящих, оставшись в одних колготах с небольшими шортиками сверху.
- Ещё плюс-минус прилично одета. Идём, пока нас не хватились, может успеем с кинсейнами чайку испить. - придирчиво оглядывая себя заключила девочка, вешая юбку на локте. - Жалко старика, каменная могила его даже без имени. - на мгновение глаза Лисы распахнулись, мимолетно заблестев.
Мила взяла веточку, царапая на земле эпитафию "Здесь покоится Рорик, неизвестно чей сын и отец".
- Его имя - единственное, что я поняла из бредовых речей. - ответила на немой вопрос соседки Яра.
Моросивший дождик вновь перерос в ливень, стирая последнее упоминание о загадочном путнике. Фелисити скрытно отстирала форму, спрятала спящего детёныша под закрученным листом на столе и отправилась на чайную церемонию, устроенную весёлыми приезжими. К концу вечера, Мила снова просияла безмятежностью, покинувшей её на весь день.
- Много ещё дел осталось?
- Первые раскопки, опрос рабочих об условиях проживания, исправление ошибок, подведение итогов экспедиции на бумаге, подписание документов старшим Вангцзы и Константином Данииловичем.
- Могу чем-нибудь помочь?
- Письменно опроси рабочих завтра вечером. - отдала распоряжение Яра и забралась на второй этаж железной кровати, тотчас засопев.
Фелисити закрыла дверь в их маленькую каморку, скрутила небольшое гнездышко из ветхого полотенца и нежно переложила тревожно посапывающего детёныша, прикрывая ветошью и подкладывая к его голове кусочек креветки, вынутый из онигири: "Внешне похож чем-то на крокодильчика, может морепродукты или рыбу есть будет". Девочка переоделась в длинную рубаху и села за стол, зажигая лучину. В карманном самодельном блокноте появилась пометка: (оформить как отдельный листик)
День 1.
Запись 1.
Размер: 5 дюймов
Размах крыльев(?): 9 дюймов
Возраст: (приблизительно) сутки
Особенности: слабые мягкие кости, подвижные суставы, светлая чешуя, на спине словно серебряные пластины, сине-зелёный окрас с голубыми и молочными полосами, на лапах и хвосте присутствуют полупрозрачные плавники, имеются короновидные рога, над глазами шипы, радужка и белок цвета незабудок; учитывая крупные куски остатков скорлупы, можно сделать вывод о недоношенности, почему остался жив после уничтожения яйца неизвестно.
Сородичи: неизвестно
Странности при обнаружении: периодический электрический ток во время соприкосновении с кожей, форма стен пещеры и следы огромных лап неизвестного животного (может ли это быть гигантский сородич находки?).
Лучина потухла, блокнот оказался в кармане, а Фелисити под одеялом.
***
Ночь. За окном тревожно завывал ветер. Ставни, почему-то открытые, неприятно скрипнули. Бесплотная тонкая фигура поднялась с койки и двинулась к прозору сквозь коий сочился холодный лунный свет. Облака обрамляли серп, загоняя его в глазницы. Небо ожило. Оно наблюдало. Оно оценивало. Из лесной чащи вышагивал исполинский олень с перьями вместо шерсти. Очи древнего лесного жителя горели кровавым огнём. Сущность деформировалась, ломалась, изгибалась. Но размеренные шаги не прекращались, перерастая во взмахи могучих крыльев. К стеклу уже на полной скорости неслась пылающая сова, желающая разрушить тонкую грань между лесом и людьми. Прозрачная девочка захлопнула ставни и, громко выдохнув, снова легла на жёсткий пружинистый матрас. Скрипнула половица. Каморка наполнялась тревожной едкой мелодией, времён Всеобщего Забвенья, захватывающей всё, разрывающей мысли. Дверь спальни отворилась. На пороге стоял олень. Размеренно цокая в такт стучащему сердцу, он обратился в нечто напоминающее человека, но не являющееся им. Длинные гладкие многочисленные руки волочились по полу, путаясь в ногах. На обтянутой кожей голове не было ничего кроме ветвистых рогов, красных огней в глазницах и светящейся, нарисованной и пронизывающей ужасом улыбки.
- Уб-бей ур-род-да-а-а. - зашипела сущность.
- Нет. - тихо ответила девочка.
Лукавый запрыгнул на простыню, раздирая прозрачную плоть, вшивая свои руки и лицо. Тело девочки пронзила неистовая боль, лицо исказилось безумной улыбкой, а дух потерял власть над сознанием. Картина зашаталась. Кукла из мяса и дымки двинулась к столу, занося над гнездом материализовавшийся клинок.
- Изыди, болезнь мирозданья! - голос загремел отовсюду, заглушая звон лютни, и сменился рёвом, разогнавшим ветер.
Чернота отодралась от девочки, возвращая ей прежний облик, и расплавленной лужицей просочилась сквозь ставни, растворяясь в лунном сиянье.
- Не снимай амулет, отданный моим слугой.
Исполинская львица с глазами цвета утренней зари легла на пол, проведя когтями по железу.
- Тебе ещё рано.
Снова загремел рёв, бесплотное тело пронзили белые молнии.
Фелисити проснулась. Она стояла, застыв в окаменевшей позе, с занесённым над скомканным полотенцем кухонным ножом. Руки затряслись. Сталь цокнула, упав на стол. Из глаз полились слёзы, но окружающий мир налился красками, ярко показывая предметы в ночной темноте. Ветошь пошевелилась, крохотная мордочка проглотила креветку, заталкивая в глотку. "Дракончик" переполз к краю стола, зацепился за складки рубахи и вскарабкался до плеча, сворачиваясь клубком во впадине у выпирающей ключицы. Лиса примотала к поясу железную находку и разместилась сидя на подушке, аккуратно, чтобы не потревожить змеёныша. Спать впервые не хотелось.