Глава 20. Счастье
Ярослав
Воскресенье проходит слишком быстро. Время работает против нас — завтра мы разойдемся по делам, и я не удивлюсь, если окажется, что мне это все приснилось. И глубоко внутри зарождается давно забытое чувство — страх. Страх потерять её.
Мы почти не вылезаем из постели. Смотрим дурацкие фильмы, у которых я не запоминаю даже название, занимаемся сексом и болтаем о какой-то ерунде. А ещё принимаем вместе душ и готовим обед. Точнее, готовлю я, а Саша усаживается прямо на стол и болтает в воздухе голыми ногами, отвлекая меня. Поэтому курица пригорает к сковородке, и нам приходится заказать готовую еду, но я ни о чем не жалею.
В реальный мир я возвращаюсь только ближе к шести часам вечера. Мой телефон напоминает мне о том, что за пределами этой квартиры продолжается привычная жизнь. Входящий от Марата, и прежде, чем взять трубку, я замечаю несколько десятков сообщений в мессенджерах — я даже не видел, что они пришли.
— Привет, братишка, — здоровается Мара.
— Привет.
— Ты где?
— А что ты хотел? — отвечаю вопросом на вопрос.
— Да просто я стою у тебя под дверью, а ты не спешишь открывать. Не выходишь на связь второй день, я тебе уже до хрена сообщений написал. У тебя как, все в порядке?
— В полном, — отвечаю предельно честно.
— И где ты тогда? — не унимается друг.
— С девушкой. — Знаю, что Марат все равно не отстанет.
— С девушкой? С Лилей что ли?
Я на несколько секунд зависаю, пытаясь понять, с чего вдруг Мара вообще решил провести параллель между мной и Лилей, а потом отвечаю:
— Нет.
Саша лежит совсем рядом, и я уверен, что она слышит слова Марата. Но и виду не подаёт, что мы разговариваем о другой девушке.
— Братишка, а ты быстрый…
— Мар, у тебя что-то срочное?
— Вообще-то да, но я могу и подождать, если ты прямо сейчас очень занят, — друг ржет, и я его резко обрываю.
— Сейчас буду, подожди.
Я отключаюсь и перевожу взгляд на Сашу. В ней что-то неуловимо изменилось — будто она сама только что осознала, что идеальные выходные закончились, и нам обоим пора возвращаться в реальность.
— Мне нужно отойти.
— Да, конечно, — она согласно кивает головой.
— Это мой друг, — пытаюсь оправдаться я. — У него ко мне какое-то срочное дело, но я постараюсь разобраться с этим побыстрее.
— Все в порядке, — Саша натянуто улыбается и встает с кровати. — Иди. Ты не должен мне ничего объяснять. И торопиться тоже.
Она стоит передо мной в одной только футболке, с растрепанными волосами и распухшими от моих поцелуев губами. И мне впервые в жизни хочется послать куда подальше Мару и запереться с Сашей в этой квартире на несколько лет. Это желание пугает — никогда прежде я не чувствовал такой зависимости от другого человека.
— Ты хочешь, чтобы я вернулся?
— Правильнее будет спросить, хочешь ли этого ты. Или твоя девушка.
— Проклятье, Саш, — хмурюсь я и, быстро встав, в два шага преодолеваю расстояние между нами. Обхватываю ладонями за лицо и заставляю посмотреть прямо в глаза. — Нет у меня никакой девушки.
Я готов прикончить Марата своими собственными руками за неспособность держать язык за зубами. А я слишком рано решил, что Саша не обратила внимания на его вскользь брошенные слова.
— А Лиля в курсе этого? — жёстко выдыхает она.
— Да. — Я не отвожу взгляд. — Не буду врать, что у нас с ней ничего не было, но никакие отношения нас не связывают.
Она болезненно морщится, будто я только что ударил её, и мои руки сами по себе разжимаются, точно меня пугает даже сама мысль, что это именно мои прикосновения могли причинить ей боль. Саша отходит от меня на несколько шагов и спокойно говорит:
— Иди, Ярослав. Тебя ждут.
Я не понимаю, о чем она думает. Ревнует к Лиле? Расстроена моими словами? Думает, что точно также стала одной из тех, с кем меня ничего не связывает?
Я не понимаю, что делать мне. Продолжать убеждать, что никакой другой девушки в моей жизни не существует? Упасть на колени и умолять поверить? Разозлиться, что она не заметила, насколько мое отношение к ней не похоже на все, через что я проходил раньше? Молча уйти, ничего не объясняя и не доказывая?
Я ни черта не понимаю в отношениях. Поэтому выбираю последнее и просто ухожу.
Марат ждёт меня на подоконнике между четвертым и пятым этажами. Он поднимает руку, приветствуя меня и сразу же интересуется:
— Ты быстро. И что за таинственная незнакомка?
— Не важно. — Я не намерен делиться случившимся на выходных даже с Марой. А заодно пытаюсь убедить себя, что делиться тут в принципе нечем.
— Обычно за этой фразой кроется самое важное, — замечает Марат.
— Ты говорил, у тебя что-то срочное, — я резко меняю тему.
Марат молча вытаскивает из рюкзака бутылку коньяка и демонстрирует мне. Я не удерживаюсь от усмешки, а фраза “я же говорил” так и вертится на языке.
— Уже?
— Братишка, она оказалась той ещё дрянью. У неё, кроме меня, еще пара мужиков.
Я не напоминаю Маре, что он и сам не образец моногамности и порядочности, а отношения сразу с двумя для него не редкость. Всегда больнее получать нож в спину, чем всаживать его самому.
— Я ж реально влюбился! — возмущается он, открывает бутылку коньяка и пьет прямо из горла, даже не морщась. — А она… Сука…
Он сплевывает на пол и награждает Настю ещё парой непечатных выражений. Я молчу — не верю в его искренность, но Марату сейчас нужно не моё осуждение, а дружеская поддержка. А еще уши, в которые он сможет излить свою несостоявшуюся любовь, а после отпустить и отправиться на поиски новой.
Я беру у него из рук бутылку, делаю глоток и обжигающая жидкость стекает по пищеводу. Марат достаёт из кармана пачку сигарет и предлагает мне одну. Я прикуриваю, с наслаждением затягиваюсь и только сейчас понимаю, что не курил уже больше суток. Но судя по тому, как нервно подрагивают пальцы руки, сжимающей сигарету, у меня появилась новая зависимость, и она куда опаснее предыдущей.
— Почему именно сегодня, Мар? — шепчу себе под нос я, но друг, продолжающий сыпать проклятиями, не слышит этого.
У меня даже появляется мысль послать его к черту и уйти, но я тут же прогоняю её прочь. Марат — мой лучший друг, мы вместе с самого детства и прошли через такое, что я не сомневаюсь: если будет нужно, он сдохнет за меня. Как и я за него. А с Сашей я знаком несколько дней, и выбор не то, что очевиден, его даже не существует.
— Пошли. — Я киваю головой в сторону своей квартиры. — Сейчас все соседи сбегутся, еще не хватало, чтобы ментов на меня натравили.
Марат не спорит. С готовностью хватает свои вещи и вваливается ко мне домой. За следующий час мы выпиваем пол литра коньяка, выкуриваем пачку сигарет на двоих и вспоминаем всех бывших Мары по порядку. Точнее, он зачем-то решает рассказать мне обо всех, кого он когда-либо любил, а мне приходится слушать. Но на десятой сбивается, и ещё минут пять ржёт, пока пьяный мозг наконец-то не признает, что Настя — лишь очередная из многих и смысла страдать нет.
Поэтому дальше наша вечеринка становится веселее. Мара врубает музыку и начинает пролистывать телефонную книгу в поисках новой подружки. Когда подходящей кандидатуры не находится, он переключается на сайт знакомств. Я выхожу из кухни всего минут на десять, а, стоит мне только вернуться, друг сообщает мне радостную новость:
— Я договорился о свидании. Здесь, через час.
— Какого хрена, Мар?
В моем голосе звенят настолько злые нотки, что Марат тут же быстро добавляет:
— Братишка, не кипятись. О тебе я тоже подумал — они приедут вдвоём.
— Да твою ж мать, Мара! С меня в прошлый раз хватило подружки твоей Насти.
— Да чем ты недоволен? — Марат растерянно разводит руками и округляет глаза. — Лиля была огонь, мог бы и спасибо сказать, кстати. Правда, она скорее всего слилась вместе с Настей, но, думаю, ты не сильно расстроишься. А сейчас что не так? Нарисовал тебе девочку на вечер, и даже делать ничего не надо. Бери и пользуйся.
— А меня ты не забыл спросить, нужно мне это, или нет?
По лицу вижу — мысль, что я могу оказаться против даже на секунду не залетела в его голову. Он от всей души хотел поделиться со мной самым лучшим: во вселенной Марата полбутылки коньяка и готовая на все девушка — синоним хорошего вечера. И совсем недавно в моей тоже.
— С тобой точно все в порядке, Кот? Ты себя странно ведешь последнее время. И, кстати, когда ты собирался мне рассказать, что участвовал в боях Эдика?
Лицо Марата становится серьёзным, и я знаю это его выражение. Он рассержен и расстроен, хоть и старается не подавать виду.
— Один раз. У Эдика бой срывался, а я его просто выручил.
— Это ты можешь кому-нибудь другому рассказывать, а не мне. Ты бы не вышел на ринг ради развлечения и лёгких денег. И уж тем более ради Эдика. Так что случилось?
— Сложно сказать. — Я снова закуриваю и открываю пошире окно, впуская в комнату прохладный вечерний воздух. — Я познакомился с одной девушкой, и с тех пор всё летит в чертям.
— Так и знал, что дело все-таки в девушке. А ты говоришь “не важно”! И кто она такая?
— Соседка с третьего этажа.
Марат смеётся и хлопает меня по плечу:
— Теперь понятно, как ты так быстро оказался здесь. А если серьёзно, Кот, в чем проблема? Неужели не дает?
Я морщусь от его вопроса. Давлю в себе желание врезать ему за то, что так говорит о Саше. Но останавливаюсь — он не со зла, а просто потому, что по-другому не умеет.
— Не в этом дело… Я… Не знаю, Мар. Рядом с ней мне не хочется разнести все вокруг к чертям.
— Братишка, ты серьёзно что ли? — Марат расплывается в такой широкой улыбке, что кажется будто сейчас его щеки треснут. — Я понял! Ты влюбился.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Не спорь. Неужели нашлась та самая, которая достучалась до твоего бесчувственного сердца? — Мара вроде бы шутит, но говорит при этом предельно серьёзно. — А она-то что?
— Пока ты не позвонил и не начал расспрашивать про Лилю, все было хорошо.
— Черт!.. Прости, Кот.
— Ладно, проехали.
— Я все ещё не догоняю, в чем проблема, — Марат озадаченно хмурит лоб.
Вы с ней играете в разных лигах.
Ты ей не подходишь.
Всю свою жизнь я только и занимался тем, что не обращал внимания на то, что мне говорят. Сколько бы меня не пытались убедить в том, что моё место на дне, я упорно пытался выбраться на поверхность. Знал: если бы только позволил обосноваться этим мыслям внутри, уже давно бы лежал где-нибудь с проломленной головой. А сейчас — не могу перестать думать о словах, брошенных Курбатовым. Наверное потому, что в этот раз в глубине души я и сам понимаю — это правда. Хреновая, но правда.
— Потому что она слишком хороша для меня.
— Кот, ну ты нашел, о чем париться, — отмахивается Мара. — Меньше думай об этом. Тебе сейчас хорошо?
— Да. — Ответ на этот вопрос не вызывает у меня сомнений.
— Вот и наслаждайся. Это состояние не будет длиться вечно, и рано или поздно любовь ещё отпустит тебя головой в дерьмо, уж поверь мне. Вот тогда и начнёшь ломать себе мозг, а так ли тебе вообще это все сдалось.
В этом вся жизненная философия Марата — наслаждайся, пока можешь. Бери, пока дают. Живи, пока дышится. А как только эйфория исчезает — уходи туда, где будет лучше.
— Любовь дана нам, чтобы получать кайф, а не парить мозг. Если она приносит больше страданий, чем радости — то херня это, а не любовь.
— Поэтому ты все еще в поиске идеальных отношений? — усмехаюсь я, но Мара только раздраженно цокает.
— Нет никаких идеальных отношений, Кот. Как и настоящей любви. Есть время, когда тебе классно с определенным человеком и кажется: это будет всегда. Но так не бывает. Люди встречаются, потом расходятся, потому что рано или поздно на смену восторгу приходит скука и раздражение. Так что я бы на твоём месте не придавал этому всему такое уж большое значение. И не тратил зря время. Все, что тебе нужно, так это урвать у жизни побольше счастья, пока можно. Вот ты сейчас счастлив, правильно?
Я медленно киваю. Не уверен, но то, что искрит внутри, и правда похоже на счастье.
— Тогда какого хрена ты ещё здесь?
Он вырывает у меня из пальцев только что прикуренную сигарету и внаглую забирает себе. Я не успеваю даже возмутиться, как он подталкивает меня в плечо.
— Вали уже. Ключи только от квартиры оставь, девочки едут. Придётся взять обеих на себя, — Марат смеётся и глубоко затягивается. А я не заставлю себя просить дважды и пулей вылетаю из квартиры.