Порох. Бабочки. Шипы

Ярослав

Следующие три дня выпадают из моей жизни, потому что я провожу их на огромном складе, разгружая бесконечные фуры с товарами. А ночами пытаюсь поспать хоть немного, но получается плохо: бессонница окончательно вошла в мою жизнь и никак не желает ее покидать. Несмотря на усталость и слипающиеся к вечеру глаза, уснуть не получается, и я по полночи верчусь на кровати, а с утра просыпаюсь еще более уставшим, чем был накануне. Это злит и раздражает, а накапливающаяся усталость душит все сильнее.

Пора бы уже давно привыкнуть к этим эпизодам — проблемы со сном у меня давно, а осенью они только усугубляются. Надо уже давно обратиться к специалисту, который пропишет лечение, но, наверное, я еще не дошел до точки кипения. Знаю, что это не навсегда, и через неделю-другую организм все-таки выдохнется и отрубится, а пока ловко жонглирую коктейлем из кофе, энергетиков и снотворных. Таблетки я стараюсь использовать как можно реже, да и те, что есть, почти не помогают, но под конец третьей рабочей смены принимаю решение, что вернусь домой и обязательно выпью что-нибудь посильнее, а весь следующий выходной просплю.

В мои планы вмешивается Серега. Увидев его имя на входящем вызове, я останавливаю погрузчик и выхожу из кабины. Даю знак напарнику, что собираюсь пойти перекурить и покидаю здание склада.

— Да, Серег, — принимаю звонок.

— Привет, малой. Занят?

— На работе, — кратко отвечаю я и прикуриваю сигарету.

— Сегодня в десять нужно быть на деле. Сможешь?

Чертыхаюсь сквозь зубы. Похоже, мой план выспаться снова откладывается.

— Смогу. Кидай адрес сообщением, я буду.

Вариантов все равно нет, поэтому придётся ехать.

— Заметано, малой, — удовлетворённо говорит Серёга и отключается.

А я не спеша докуриваю сигарету и, потушив бычок об урну, возвращаюсь на склад. Весь оставшийся день рубит не по-детски, и, когда в восемь часов вечера я наконец заканчиваю смену, готов убить за несколько часов сна.

Но вместо этого я отправляюсь домой, где принимаю очередной ледяной душ, призванный взбодрить, а вместо ужина опрокидываю в себя банку с энергетиком. Почти сразу сердце начинает быстро и гулко колотиться в груди, зато спать хочется хоть немного меньше. Знаю, что это ненадолго, а, главное, очень вредно, но сейчас это мало меня волнует. Я все равно не собираюсь жить вечно.

К назначенному месту подъезжаю почти за четверть часа и оставляю байк в соседнем дворе — чтобы не палить. Серый, Гриша и Рик уже на месте, и я здороваюсь с каждым по очереди. Серёга дожидается прихода остальных и бегло вводит нас в курс дела: Сева караулит нашу жертву у работы, которую он вот-вот должен покинуть, и держит нас в курсе, движется ли он в сторону дома, где его уже дожидаемся мы.

Двор в это время тихий и безлюдный, а одинокие фонари почти не освещают тёмное пространство. Так что проблем быть не должно — быстро объясним незадачливому бизнесмену, почему ему нужно поскорее вернуть долг, и можно расходиться. Помешать тоже никто не должен, мало кто захочет связываться с десятком мужиков с кастетами.

Я закуриваю, краем уха слушая разговор Серого с Севой. Ничего не подозревающий мужчина уже движется прямо к нам в руки, и ждать остается совсем недолго. Минут через десять белый “фольц” заезжает во двор и паркуется недалеко от нас. Из него появляется мужчина лет тридцати с небольшим в рубашке и брюках. Он смотрит в экран телефона, пролистывая его большим пальцем, а вот по сторонам даже не оглядывается. Я усмехаюсь — будь он более внимательным, может, тогда у него появился бы шанс разглядеть компанию возле подъезда.

Но нам это только на руку. Серёга кивает головой, давая знак, что это наша цель, и мы синхронно натягиваем балаклавы, а я ещё и накидываю сверху капюшон от толстовки.

Двигаемся быстро и слаженно, и спустя несколько секунд, мужчина уже оказывается окружён со всех сторон. Он медленно поднимает голову от телефона, и в его глазах появляется чистый неприкрытый ужас. Он резко дергается вперед в попытке ухватиться за еще открытую дверцу машины и, нырнув внутрь, запереться изнутри. Но Вася оказывается быстрее, со всей силы шарахает дверью прямо перед носом парня и отрезает его от спасительного пространства салона. Тот интуитивно делает шаг назад, но упирается спиной в подступившего сзади Гришу.

— Что вам нужно? — срывающимся голосом произносит мужчина.

— А ты сам поразмысли, Алексей, — усмехается Серега. Выходит немного вперед, демонстративно покручивая в руках биту, от вида которой у Алексея по лбу сбегает тонкая струйка пота. Я-то знаю, что она скорее для устрашения и пускать ее в ход Серый вряд ли будет — он справится и без этого. Но нашему другу это неизвестно, поэтому он жмется спиной к машине и судорожно пытается попасть дрожащими пальцами по телефону.

Серега тоже это замечает и, сделав еще один шаг вперед, легко выхватывает у него из рук телефон и отбрасывает в траву.

— У меня нет денег, — с отчаянием выкрикивает Алексей, оказавшись на редкость догадливым. — Я уже сто раз говорил, что вложил все и прогорел.

— И что будем с этим делать? — обманчиво спокойно спрашивает Серега,склонив голову набок.

— Я всё отдам, честно! Но не сразу, мне нужно время.

— Нет у тебя времени. Деньги нужны до конца недели.

— Это же через три дня! Где я найду их за такое время? — со свистом выдыхает Алексей. С его лица уже сошли все краски, и он бледен, как лабораторная крыса. На мгновение мне даже становится его жаль, но я быстро выбрасываю это из головы. Я просто делаю то, за что мне платят деньги, и ничьи личные трагедии меня не волнуют.

— Можешь продать тачку, — советует Вася и хлопает огромной ручищей по бамперу.

— Ее даже на четверть долга не хватит!

— Квартира? — подсказывает Серый.

— Квартира матери, — быстро тараторит Алексей. — А у меня ничего нет, честное слово.

— Так иди к мамочке и попроси помочь. Не откажет же, на то она и мать.

Я бы поспорил с этим заявлением, но в случае Алексея это скорее всего правда, и его мать с готовностью продаст и квартиру, и душу дьяволу, если потребуется, чтобы вытащить нерадивого сына из неприятностей, в которые тот влез по своей же глупости. Меня это злит настолько, что даже растерянная и отчаявшаяся рожа Алексея перестает вызывать жалость. И теперь я испытываю только раздражение и желание вмазать ему посильнее, чтобы в следующий раз он думал прежде, чем влезать в долги.

Я медленно надеваю на руку кастет и несколько раз сжимаю и разжимаю пальцы. Лицо Алексея становится по оттенку близким к зеленому, а кадык нервно дергается. Он хочет отступить еще дальше, но его спина и так упирается в автомобиль. Затравленно оглядывается в поисках путей отступления, но не находит — нас много и кольцо слишком плотное. Приподнимает руки ладонями вперед и сдавленно сипит:

— Парни, пожалуйста. Я все верну, обещаю. Но за три дня даже квартиру продать нереально. Умоляю, мне нужно хоть немного времени!

Долгие разговоры — это по части Сереги, поэтому я перехожу к действиям и ударяю Алексея в лицо. Совсем несильно, хотя сдерживаться удается с трудом, но, когда металлический кастет сталкивается с тонкой кожей, она легко рвется, а мужчина вскрикивает от боли и неожиданности. Его голова резко дергается назад, и он заваливается на машину, а потом плавно сползает на землю. Серый неодобрительно косится на меня, а я пожимаю плечами — я только что сэкономил нам кучу времени.

Алексей жалобно скулит и держится за разбитое в кровь лицо. Серега опускается перед ним на корточки и хлопает по плечу.

— Три дня. У тебя есть ровно три дня, если не хочешь встретиться с нами снова. Но тогда мы уже поговорим по-другому. И если хоть одна живая душа узнает о нашем разговоре, тебе конец. А долги будем вытрясать со всех твоих родственников по порядку. Советую поторопиться. Все понятно?

Он быстро и суетливо кивает, и Серега, довольный его ответом, встает и дает знак уходить. Из двора мы исчезаем быстро, и отойдя подальше, я прячу кастет в карман и стаскиваю с головы балаклаву. Серый догоняет меня и идет рядом, подстраиваясь под мой темп.

— И что это было, малой? — тихо спрашивает он.

— Ничего. Достал ныть и оправдываться. А мне хотелось побыстрее свалить.

— Уверен?

— Уверен, Серег! — раздраженно выплевываю я.

На деле это только часть правды, но обсуждать это я не собираюсь. Можно было сдержаться, но недосып делает меня раздражительным и еще более неуправляемым. А от мысли, что даже у такого бесхребетного создания, как Алексей, есть человек, который будет за уши тянуть его из любой ямы, перед глазами и вовсе темнеет от злости. Вообще-то природой задумано, что у каждого должен быть такой человек, но иногда жизнь вносит свои коррективы.

Серега внимательно смотрит на меня и, кажется, понимает больше, чем я говорю вслух. Но от комментариев воздерживается, только замечает.

— Ты хреново выглядишь. Осунулся, глаза красные, синяки на пол лица. Ты когда последний раз нормально спал?

— Не помню, — честно отвечаю я.

— Отдохни, малой, — Серега вздыхает. — И проспись как следует.

Я молча киваю и, попрощавшись с парнями, ухожу, пока не взорвался окончательно от советов. Можно подумать, я сам этого не знаю. По дороге домой заезжаю в аптеку за препаратами посильнее — они не продаются без рецепта от врача, которого у меня и в помине нет. Но зато с фармацевтом сложилось взаимопонимание, и она спокойно закрывает на это глаза.

Заполучив заветные таблетки, я приезжаю домой и, быстро приняв душ, выпиваю. А затем падаю в кровать в надежде проспать хотя бы сутки.