Глава 2. Сделка с дьяволом
Саша
Класс встречает меня гулом голосов, смехом и чьими-то громкими криками. Но, когда за моей спиной хлопает дверь, как по команде становится тихо. Пара десятков глаз устремляет на меня взгляды, и я мысленно призываю себя не ежиться под ними.
Они смотрят не враждебно — по крайней мере, пока, а скорее с интересом и осторожностью. Так дикие звери глядят на появившегося в лесу незнакомца: еще не знают, чего от него ждать, но им крайне любопытно. Но в то же время любое неосторожное движение, любая призрачная угроза их безопасности — и они набросятся, разорвав в клочья.
Я поднимаю подбородок вверх и уверенно иду между рядами, продолжая ощущать на себе изучающие и оценивающие взгляды. Нельзя ни на секунду дать им почувствовать свои волнение и страх, иначе результат будет тем же — меня тут же загрызут, только теперь уже забавы ради.
Собираю всю уверенность, дохожу до учительского стола и сама окидываю внимательным взглядом своих подопечных. Их около двадцати человек, и большинство из них мальчики, а девочек я беглым взглядом насчитываю всего пять. Две из них сидят на самой задней парте и напоминают друг друга, как близнецы: длинные темные волосы, куча пирсинга на лице, густо подведенные черным глаза и странная мешковатая одежда, конечно же, тоже черного цвета. На головах у обеих огромные наушники, и, кажется, их единственных во всем классе не волнует мое появление здесь. Они даже на секунду не поднимают голов от экранов телефонов.
Зато три других девочки с лихвой восполняют недостаток ярких красок в образе одноклассниц. Цветные тени, длинные наращенные ресницы, ногти, которым бы позавидовал Фредди Крюгер, кислотного цвета одежда и до неприличия короткие юбки. На ногах — туфли на острых шпильках, по поводу которых я только что выслушала целую лекцию. Я вздыхаю — они похожи на кого угодно, кроме учениц девятого класса.
Мальчики выглядят один лучше другого. Я теряюсь в количестве почти наголо бритых голов, проколотых губ, татуировок и хамоватых выражений лиц. В некоторых отсутствует даже намек на интеллект, другие кажутся не столько глупыми, сколько наполненными бунтарским духом непослушания.
Мой взгляд цепляется за парня в первом ряду. Он сидит за последней партой и, небрежно покачиваясь на стуле, не сводит с меня прищуренных глаз. На голове короткий ежик темных волос, а ярко-зеленые радужки видно даже с моего места. Огромная толстовка и широкие джинсы скрывают его фигуру, но рост у парня немаленький. Он держится уверенно и развязно, и в каждом, даже неуловимом движении его мускулов, кроется вызов. Всему обществу в целом и мне в частности.
Я сканирую его беглым взглядом и моментально понимаю, кто доставит мне больше всего проблем. Он здесь негласный лидер, и от осознания этого я одновременно немного приободряюсь и мысленно самоуничтожаюсь. С одной стороны, подобный коллектив всегда слушает своего главаря и подчиняется ему. По разным причинам — кто-то из страха, а кто-то из уважения, но большинство принимает те правила игры, которые задает главный. И если получится стать авторитетом в его глазах, остальные тоже могут сменить гнев на милость. А найти подход к одному человеку все-таки проще, чем к двадцати.
Но с другой стороны, в глазах парня горит совершенно дьявольский огонек, который очень ясно дает понять: найти к нему подход будет также сложно, как отыскать туманной ночью в лесу дорогу без компаса. То есть практически невозможно.
Я окидываю класс еще одним взглядом и говорю:
— Всем здравствуйте. Меня зовут Александра Дмитриевна, и теперь я ваш классный руководитель. Вести я буду алгебру и геометрию. Поднимите руки те, у кого в прошлом году вышла пятерка по одному из предметов.
Ни одна рука в классе даже не дрогнула. Что же, вполне ожидаемо.
— Четверка? — не сдаюсь я.
И снова ни одной поднятой руки. Я тяжело вздыхаю. Будет непросто.
— Ладно. У нас с вами будет целый год, чтобы подтянуть знания и успешно сдать экзамены. Кто из вас собирается идти в одиннадцатый класс?
Парень на третьей парте хочет приподнять руку, но вместо этого чешет затылок и снова опускает ее на стол. Я хмурюсь. Разве может в целом классе не быть хотя бы одного ребенка, стремящегося к чему-то большему? Или все, кто хотел, уже давно сбежали в параллельные?
— Хорошо, — киваю я. — У вас есть еще много времени, чтобы определиться, а я постараюсь вам в этом помочь. И, надеюсь, мы подружимся.
— Это вряд ли, — раздается хриплый смешок с задней парты, и класс тут же разражается громким хохотом, словно они только и ждали отмашки капитана.
Я невозмутимо смотрю в глаза темноволосому парню. Он не смеется, лишь дерзко и нахально ухмыляется, не планируя давать мне поблажки. Только я тоже не собираюсь, поэтому железным тоном произношу:
— Как твое имя?
— Артем. Артем Колмогоров.
— Во-первых, Артем, прекрати качаться на стуле. Во-вторых, когда отвечаешь учителю, нужно встать, — я делаю паузу, дожидаясь, пока парень поднимется на ноги. И он встает. Конечно, на его лице такое выражение, будто он делает мне огромное одолжение, но я не заостряю внимание на деталях. — А, в-третьих, иди к доске. Как раз сейчас проверим твой исходный уровень знаний.
Он явно такого не ожидает, и на долю секунды маска самоуверенности дает трещину. Но Артем тут же берет себя в руки и заявляет:
— Сегодня первое сентября. Кто вообще в праздник устраивает контрольные?
Я игнорирую и его, и возмущенно зашумевший класс, поддерживающий Артема. Встаю и быстро пишу на доске несколько элементарных квадратных уравнений, которые они должны были проходить в прошлом году. Закончив, киваю парню на задания, предлагая приступать.
— Не буду я ничего решать, — возмущается он.
— Будешь. Иначе нам придется посетить кабинет директора.
— Да и пофиг. Я там бываю чаще, чем на уроках.
— Ладно, — я захожу с другой стороны. — Тогда как насчет небольшой сделки? Если сейчас правильно решаешь эти примеры, то за вводную контрольную, которую мы будем писать на следующей неделе, поставлю тебе пятерку автоматом.
Класс гудит громче, а я не прерываю зрительного контакта с Артемом. Да, может быть, я поступаю не совсем честно, но мне просто необходимо, чтобы этот раунд остался за мной.
— Идет, — хмыкает он и легкой пружинящей походкой идет к доске. Забирает у меня из рук мел и переводит взгляд на уравнения.
Я встаю рядом и наблюдаю, как он хмурится и напряженно морщится, пытаясь найти правильное решение. Беззвучно шевелит губами и, спустя почти минуту, неуверенно пишет ответ на первое задание. Следующие он решает быстрее и, закончив с последним, смотрит на меня.
— Ну как?
— Извини, Артем, но ни одного попадания. Придется писать проверочную вместе со всеми.
— Черт! — ругается он со злостью, а потом, поймав мой осуждающий взгляд, с сарказмом добавляет: — Извините.
Собирается вернуться на свое место, но я его останавливаю, поймав за рукав безразмерной кофты. Поворачиваюсь лицом к доске и, забрав мел, начинаю объяснять, где он допустил ошибки. Бегло рассказываю ему и всем остальным правильное решение и записываю верный ответ. Понимаю, что восполнить за пять минут все пробелы в знаниях у меня не выйдет, но начинать с чего-то нужно.
Оглядываюсь на класс. Большинство не заинтересовано в том, что я сейчас говорю. Кто-то болтает, даже не глядя на доску, кто-то пялится в телефон. Некоторые вроде бы и смотрят, но особого понимания в глазах у них я не вижу. То, насколько они не ориентируются в материале, меня немного ужасает, особенно учитывая тот факт, что никто особо и не стремится восполнить недостающие знания.
Артем с невозмутимым видом смотрит на доску. Поза у него расслабленная и даже скучающая: руки засунуты в карманы джинсов, а голова небрежно наклонена вбок. У меня не получается понять, уяснил ли он хоть что-то из моего объяснения, потому что вид его до невозможного отстранен.
Я решительно стираю все написанное с доски и пишу новые уравнения, аналогичные предыдущим. Хочу понять, способен ли он анализировать и схватывать информацию, или даже не пытается это сделать. Поэтому вновь вручаю ему мел со словами:
— Еще один шанс. Условия прежние.
Артем без энтузиазма берет у меня мел и медленно подходит вплотную к доске. На этот раз он справляется даже быстрее, и я расплываюсь в улыбке, поняв, что мальчик все решил правильно.
— Молодец, — искренне хвалю его я. — Не так уж и сложно, верно? Пятерка твоя.
Он довольно улыбается и, кажется, даже вполне искренне. Я жду, пока Артем под одобрительные возгласы одноклассников вернется на место, и только после этого говорю:
— Главное, что вы должны понять — я вам не враг. И у меня нет цели завалить вас и наставить двоек, я хочу научить вас понимать предмет.
Меня прерывает звонок, означающий, что наш классный час окончен. Ребята тут же шумно подскакивают с мест, а самые проворные выбегают еще до того, как я успеваю отпустить всех по домам.
— Можете быть свободны, — повысив голос, обращаюсь я к тем, кто еще не успел уйти. — Увидимся завтра.