Chapter 2
Николь Чарльстон не знала как ей поступить, чтобы снова завоевать доверие мужа. Мысль о возвращении кормильца в семью уже становилась навязчивой идеей. Она не могла покрывать тарталетки взбитыми сливками и не думать об этом. При смене постельного белья, генеральной уборке и оплате счетов везде видела его проникновенный, когда-то теплый, карий взгляд невероятных золотистых глаз. Она так привыкла к его постоянным нежным прикосновениями: на кухне, когда её нож скользит по красному перцу, а сильные мужские руки вдруг обнимают за талию, губы целуют в плечо, и обладатель носом зарывается в волнистые волосы. Теперь же, нарезая салат и утирая запястьем мокрые щеки, позади неё лишь гулял сквозняк. Николь так сильно любила Джастина, что помнила тот день, когда равнодушный и абсолютно неприступный Бибер зашел в их уютную спальню, достал спортивную сумку и открыл гардеробный шкаф.
Конечно она помнила, а как позабыть тот день, когда вырвали твоё сердце?
Она буквально валялась у него в ногах, слезно умоляла перестать бездумно скидывать вещи в сумку и хоть раз взглянуть на неё, на её крокодильи слезы и опухшие от слез глаза; била Джастина кулаками, пытаясь заставить вымолвить хоть слово, но тот был непоколебим, и с твердым выражением лица всё больше втаптывал её в землю. Он чувствовал себя преданным и оскорбленным. Николь говорила и говорила, твердила, что была пьяна и почти ничего не помнит о той чертовой ночи. Она бежала за ним до самой его BMW, да-да, это выглядело настолько унизительно, что соседи любопытно вытягивали шеи, желая стать первыми свидетелями ссоры молодой семьи, но девичьему сердцу плевать на унижение, когда оно разрывается от бесконечной боли, а особенно, когда Джастин уселся за руль и через секунду в окно полетело его золотое обручальное кольцо.
В тот один они оба напились в хлам: Бибер в пропитавшимся вишневым пивом баре за углом у пекарни, а Николь в одиночную осушила одиннадцатилетнюю бутылку коньяка, пытаясь удержать в дрожащих ладонях мужское кольцо. И уснули они так-же больно и так-же одиноко.
***
- Нет-нет, мы доставим вам ваш аромат лично в руки!
Разодетая в кремовую блузу и светло-розовую юбку-карандаш Николь вошла в парфюмерную и услышала реплику говорящей по телефону Оливии.
- Конечно! - покусывала та кончик ручки, - Разумеется! И мне с вами!
Как только блондинка скинула вызов, растянула губы в уставшей улыбке и подняла глаза на вошедшую хозяйку.
- Ох уж эти вип-клиенты, - нервно помахала ручкой перед лицом и по-привычке разгладила строгую юбку на привлекательных бедрах, - Всю душу вытрясут.
- Уж действительно, - бодро приподняла та уголки губ и поправила пышную копну крученных карамельных волос, - Алиса уже вышла с больничного?
- Да, завтра она будет вместо меня, я как раз должна отвезти племянника в лагерь, - махнула она ручкой и кинула взгляд на золотые часы на тонком запястье, - Мм, Николь?
Синеглазая девушка листала свежий каталог фирмы с которой они сотрудничали, изредка касаясь нижней губы кончиком пальца с аккуратным красным маникюром, чтобы перевернуть следующую страницу.
- Да, Оливия?
- Может сходим вместе на ланч? - пожала плечами, чуть отводя глаза, чтобы не показаться совсем распоясанной, - Но если у тебя дела, то извини, я могу сама сходить через час.
Николь даже запамятовала что именно искала в журнале. Её пригласили в кафе, это было так неожиданно, особенно последние недели, когда она только-только перестала получать гневные эсэмэски от родственников своего мужа.
Мужа.
Сердце заколотилось при одном лишь упоминании любви её жизни. Да, она любила Джастина Бибера всем своим сердцем с того самого дня, седьмого октября две тысячи двенадцатого года, когда лохматый и сонный Джастин однажды небрежным образом ввалился на середину пары к строгому преподавателю по экономике. Лысый учитель в фиолетовой рубашке и индийским акцентом немедленно принялся отчитывать "наглого бесстыдника" обвиняя его во всех смертных грехах прошедших эр, при этом умудряясь размахивать папкой как от назойливой мухи, и тогда Николь, потеребив свою косу на плече, осторожно подняла рук и защитила друга, мол сказала тому неправильную аудиторию и этаж следующей пары. Она не помнила что ей ответил преподаватель и каким дальнейшим образом длилась пара, потому что когда кареглазый студент тихонько ей улыбнулся и подмигнул, она пыталась утихомирить бушующий шторм внутри неё до конца дня, но так и не удалось, потому что в тот-же вечер Джастин постучал в её комнату в секторе A-3: вручил ей её любимые Лилии и пригласил в кино.
- Николь, с тобой всё нормально?
Серая реальность вонзилась в девушку насквозь, и она едва устояла на своих лакированных каблуках, робко улыбаясь, в то время как сердце "захлебывалось" кровью. Кровью бесконечной боли, текущей по венам.
- Да, конечно, попьем кофе, почему бы и нет?
Сделав заказ в виде двух чизкейков и парочки капуччино у молоденького официанта, две девушки сидели друг напротив друга на кожаных полу-креслах и неловко переглядвались взглядами.
- Я давно ни с кем не выходила куда-либо, - решая разрядить обстановку и не смутить Оливию, Николь делала нарывы на квадратной салфетке, - Даже на обед.
- Честно, я тоже, - хихикнула Оливия, поправив шпильку в завсегдато идеальной шишке на затылке, - Особенно со своим боссом. Ты прости, это немного для меня волнительно.
- Глупости, - отмахнулась Николь, - Сейчас мы не на работе, вполне можно забыть о всяких формальностях.
- Думаешь?
- Уверена, - кивок головой, после которого два женских облегченных смеха наполнили окружение.
***
- Мама!
Любимый детский голос вырвал её из болезненных воспоминаний. Николь заправила за ухо выпавшие пряди из низкого хвоста и с трудом натянула улыбку.
- Да, детка?
- Я скоро приеду, - радостно раздалось в трубке.
- Конечно, я жду тебя, Лилит. Очень жду.
- Пока!
Периодически Джастин забирал дочь на выходные и они проводили целый день вместе, ездили в различные развлекательные центры и часто навещали двухэтажную квартиру его родителей. Смотря фотографии инстаграма Джастина, Николь широко улыбалась, листая ленту и видя искреннее счастье на личике дочери. Она бы тоже могла ездить вместе с ними в кино, гостить у родственников, лишь бы не давать повод Лилит озадачиваться такими вопросами, как: а почему её родители не вместе? И всё это могло бы существовать, если бы не один фактор: все родственники и друзья Николь отвернулись от девушки после произошедшей измены. Отношения Джастина и Николь после свадьбы были, что называется, "идеальными": совместно купленный дом, пару иномарок и две полоски на тесте, поэтому факт явного раскола между супругами был очевидным. Уже несколько недель девушка не выходила за пределы дома, чтобы развеяться и отдохнуть, только работа и чувство перфекционизма относительно уборки, они помогали отвлечься. По - крайней мере, так думала сама Николь.
Замазывая темные круги под глазами тональным кремом, девушка придавала своему лицу более свежий вид, попутно набирая мамин номер телефона в старой модели айфона. Николь смотрела на свое отражение и понимала, что видит совсем не ту жизнерадостную девушку, которая жила в ней все годы её сознательной жизни.
Русоволосая встрепетнулась, когда сухое《да》раздалось на том конце линии.
- Алло, мам? Мама привет.
- Привет, - тем же тоном прозвучало в динамике.
- Как у тебя дела? Как работа? Много клиентов нынче? - не заметила, как сжала тюбик.
- Нормально.
Синеглазая проглотила слезы и улыбнулась.
- А у меня поступили новые ароматы, - осторожно оповестила она, - Хочешь я тебе привезу три вида цитруса и ты выберешь себе на...
- Нет. Спасибо.
- Мама, - Николь всхлипнула и шмыгнула носом, - Мамочка, ты же знаешь как я раскаиваюсь, хотя бы ты можешь поговорить со мной? У меня больше никого нет.
- Я знаю. Бесстыжая. Как ты могла так поступить с бедным парнем? Измена - это самый низкий поступок, который может произойти в семье.
- Но я ведь...
- И меня у тебя тоже нет.
Гудки.
Она разрушила семью, и об этом ей напоминали не только когда-то близкие люди, но и все предметы вокруг.
С особым усердием девушка расставляла столовые предметы по периметру белоснежной скатерти и волнительно пожевывала нижнюю губу. Ладошками пригладив бежевое платье, она откинула за спину небрежную косичку карамельных волос и вдруг её рука дрогнула у края стола, после чего на юбке платья образовалось темное пятно от опрокинутого стакана воды.
- Черт.
Небрежно начав стряхивать пятно, Николь попыталась себя успокоить и еще раз взглянула в свое отражение в темном стекле гарнитура: вроде-бы вид не такой усталый. Осталось расставить салаты и пасту, приготовленную по итальянскому рецепту, который ей дал бывший одногруппник.
Звук подъезжающей машины заставил Николь выглянуть в окно: черная BMW последней модели плавно остановился напротив их ( или её? ), средних размеров, дома.
Её сердце камнем свалилось в желудок.
Как всегда шикарно разодетый Джастин заглушил мотор автомобиля, сунул ключи в передний карман черных джинс и вышел на улицу. Так она и знала: его любимые черные джинсы и горчичного цвета пуловер с подтянутыми к локтям рукавами. Чуть объемно уложенные на бок волосы и сверкающие серебряные часы на левом запястье. Мужчина обошел машину и помог выпорхнуть маленькому солнышку с розовой сумочкой в руке с заднего сиденья.
Буквально сходя с ума от нервов, девушка продолжала глядеть в окно, наблюдая. Лилит схватила широкую ладонь папы и, настырно улыбаясь, попыталась тянуть его в сторону порога в дом, словно слыша мысленную просьбу матери в голове о том же самом. Мужчина отрицательно качал головой, осторожно отнекиваясь, но не мог расстраивать девочку, поэтому, после тяжелого вздоха, взял её на руки и неохотно зашагал в сторону крыльца.
Раздался звонок.
Разволнованная Николь поторопилась в прихожую и не с первого раза сумела отцепить цепочку.
- Привет, мама,- Лилит тут-же потянула ручки к матери, на что та озарилась широкой улыбкой и прижала к себе свое самое огромное счастье.
На долю секунды пальцы девушки соприкоснулись с пальцами Джастина, и синеглазую обдало разрядом тока.
Её кожа уже совсем отвыкла от его нежных рук.
- Привет, моя девочка. Как у тебя дела? Весело было?
- Да, очень! Сначала мы пошли на карусели, потом покушали, а потом поехали к бабушке.
- Здорово, - девушка приподняла уголки губ и чмокнула девчушку в пухлую щечку, - Устала?
Лилит моментально состроила жалобное личико, надула губки и закивала головой, начиная проситься на пол. Николь поставила девочку на мягкий ковер и та с диким визгом радости помчалась за Цезарем, решая, что он станет лучшим слушателем её фантазий и историй.
- Зайдешь? - осторожно спросила Николь, обхватив свои локти руками.
Джастин задвигал челюстью.
- Не думаю, что это хорошая мысль.
- Я приготовила твою любимую пасту и салат с сельдереем, - зубы обхватили нижнюю губу, - Пожалуйста.
- Уверен, что в ресторане это намного вкуснее, - бесцветным тоном сравнил он, приподняв уголок губ вверх.
Спокойно.
Главное не показывать своего уныния. Она знала, что причинила Джастину боль и теперь он пытался отомстить ей тем же, хоть раньше и сотни раз хвалил её сверхаппетитные обеды и ужины.
Раньше.
- Как продвигаются дела в автосалоне?
Мужчина поджал губы.
- Как обычно.
- А ты ...
- Слушай, Николь, я стою здесь, потому что Лилит собиралась отдать мне свой рисунок, так что, умоляю, говорить со мной - не обязательная опция, окей? Спасибо.
Николь сглотнула, ощущая, как язык присох к небу. Кажется, с подобным обилием ежедневных слез у неё вполне может настать обезвоживание. Она видела, как Джастин чуть поморщил нос и прикрыл глаза, раздражаясь.
- Я всё еще твоя жена, - твердым тоном разъяснила девушка, сжимая локти в ладонях, ощущая, что больно становится от своих же слов, - И ты ничего сейчас с этим не сделаешь.
Джастин лишь сухо промычал и продолжил упрямо глядеть перед собой, засунув руки в карманы джинс.
- Помнишь, когда я оставил кружку кофе на паркете и Лилит, отпив оттуда, обожглась и поняла, что больше это нельзя трогать? - вдруг так внимательно взглянул он в её глаза, - Так вот, со мной тоже самое.
- Но ведь я не кофе, я твоя жена и я ...
"... так сильно люблю тебя"
"... всё еще люблю тебя"
"... люблю тебя не менее прежнего"
Но тот лишь грустно усмехнулся, покачав головой, и снова забыл о её существовании. Николь парализовало.
Она застыла с горьким комом в горле, который не давал ей свободно продохнуть. Он душил её. Пространство погрузилось в вакуум, и синеглазая чуть отступила назад.
- Папа, папа! Вот смотри, это динозаврик!
- Правда? Как похоже, ты умница, дочка. Слушай, Ли, переночуешь у меня снова? Посмотрим мультики и покидаемся той кучей шаров с дня рождения, а утром я отвезу тебя в детский сад?
- Да-да! Мама, можно я поеду?
Сквозь шум в ушах от кровоточащих ран в груди, Николь натянуто улыбнулась, чувствуя слабые стуки собственного сердца.
- Конечно иди.
- Идем, папа, идем!
- Пойдем, малышка.
Дверь хлопнула, оставляя за собой лишь тишину. Девушка не имела моральных сил, чтобы повернуться к окну и увидеть их счастливыми. Вместе. Без неё.
- Не плакать. Ты сама виновата в той чертовой вечеринке!
Бледные кисти Николь принялись обхватывать тарелки, убирать нетронутую еду со стола. Три порции с итальянским блюдом, небольшие закуски, два вида салата и десерт. Всё в мусор.
Она еще долго бродила по дому в этом нарядном сарафане и поднимала детские игрушки с пола, убирала кое-какие вещи, но после того, как почувствовала резкий убыток сил, прилегла на детскую кроватку дочери, недоумевая: действительно ли её потянуло в сон? Скорее, тоска по целостной семье стала совсем невыносимой, она буквально выбивала почву из-под ног.