Стены моей палаты

- А он мне понравился. - я резко очнулась.

Еще была ночь, та же палата. Не заметила, как уснула под чтение моей подруги. Даже не добралась до своей кровати, просто погрузилась в сон у стены, чтобы моя фантазия вновь мне не дала спокойствия. А Алиса все это время читала, возможно, она таким способом тоже отвлекалась. 

- Ты о ком?

- О Дориане, конечно. Автор попытался сделать из него отрицательного персонажа. А он просто потерялся в роскоши и вседозволенности. Это одурманивает. Но он смог остановиться, он пожертвовал другим.

- Возможно..- я устало потерла переносицу.

- А у тебя есть кто-то? Кто ждет тебя, ради кого ты хочешь вернуться? 

- У меня никого нет, только книжный магазинчик родителей, которым я очень дорожу. И есть Алекс. - воспоминания о нем больно кольнули и выступили слезы. 

- Прости, если задела. Это хорошо, если кто-то ждет.

- Алекс меня не сможет найти, никто не сможет. И я видела его в последний раз. И я запомню его в потянутой футболке, с вечным беспорядком на голове и в голове. Но он ассоциируется у меня с родней, с уютом, с надежностью. С моей семьей. А теперь нет ничего. 

- А я надеюсь, что меня ждет мой пудель Макс. Он всегда меня дожидался со школы, вилял радостно хвостом. Как он там без меня? 

Она громко захлопнула книгу. Мы вместе дожидались молча утра. Жаль, что время так долго шло. Двери дежурного врача и охранника постоянно открывались и закрывались, в рукомойнике назойливо капала вода. А белоснежные стены уже осточертели, в них нет ни одного изъяна, ни одного пятнышка. И это уже могло свести с ума.

- Ты слышишь это? - прошептала Алиса.

Кто-то открыл свою клетку. Охранники, как собак спускают полностью безнадежных. Мои двери сегодня закрыты, я в этом уверенна. Шаги, я ужасно боюсь даже представить, кто это, с какой целью она идет. Я вжалась в угол и прищурилась, хочется вновь закрыть глаза, мурашки по телу. 

- Боже...- Алиса за стеной всполошилась.

Мы обе понимали, что эта сумасшедшая просто ходит от клетки к клетке и дергает их, проверяя, заперто ли. Ей не удавалось открыть, из другого конца коридора отчетливо послышалось завывание. А шаги становились отчетливее.

- Они открыты, Эшли...- заплакала моя соседка.

- Держи их, со всех сил, держи. - крикнула я.

Я подбежала к своей двери и ужаснулась. У двери Алисы стояла девушка с засаленными волосами, в разорванной ночнушке. А руки были окровавленными, с порезами. Господи, она просто наносила себе увечья. Она грызла себя, царапала. Она просто ждала ночи, чтобы выйти на свободу. Я начала кричать, когда девочка пыталась открыть дверь Алисы. Я истошно звала охранника. Я молила, чтобы дверь выдержала. На мой крик отзывались остальные психи, они тоже начали орать. Этим же напугали ночную незнакомку. Она отскочила.

Пришел охранник вместе с Дианой. Они ловко запихнули обратно в камеру эту несчастную, попутно вкалывая ей какой-то препарат. Девушка орала и извивалась. А я видела побледневшие кисти Алисы, которая отчаянно вцепилась в окошко, она все еще держала двери. Ей страшно, она до сих пор в панике. 

Когда охранники успокоили толпу разъяренных узников, и собирались уходить, Алиса крикнула:

- Вы специально открыли мою дверь?! Чтобы эта тварь сожрала меня? Чтобы освободить место для кого-то? Специально! - ее решили проигнорировать, а я легонько постучала в стену, чтобы успокоить девушку. - Стойте! Вы убийцы!

И это их задело. Диана повернулась, он с легкостью открыла дверь шокированной Алисы. Теперь уже я начала биться в истерике и пытаться вынести свою дверь. Кроме криков Алисы я больше ничего не слышала, а затем она понемногу утихала. Палачи сделали свое и ушли, громко хлопнув дверью. Я пыталась докричаться, дозваться своей соседки. Но ничего, она молчала, изредка всхлипывая. 

Так я простучала ей в стену до утра, пока солнце не осветило мои сбитые в кровь костяшки пальцев. Нам начали забирать на утренний душ, жаль, что я не попала в одну шеренгу с Алисой. Холодная струя из шланга больно била по коже, останутся синяки, так уже было. Говорят, это пройдет со временем, когда кожа абсолютно привыкнет к испытаниям. 

Затем нас повели на улицу, я сразу заняла место посреди площадки, в случае чего, я смогу убежать в любую сторону. Кто-то сидел на траве и смотрел в одну точку. Кто-то играл в мяч, странным образом, но пытался друг с другом взаимодействовать. Кто-то просто сидел, закрыв глаза и наслаждаясь солнцем, это единственная для них всех утеха. Я смотрела на входные в корпус двери и надеялась увидеть Алису. В мою голову прилетел мячик. Он был легким, надувным, практически не ощущался. Все вещи здесь такие, ненастоящие, безопасные. Но только с виду. Люди сами являются оружием и, если появится жажда крови, они при помощи сдутого мяча удушат. С опаской подала вещь голубоглазой девочке лет пятнадцати, она мне так лучезарно улыбнулась. Но была молчаливой. Никогда бы не сказала, что такого счастливого на вид ребенка может съедать заживо это адское место с гнилыми сотрудниками и пропащими пациентами.

Через некоторое время ее все-таки тяжелая дверь открылась. Ввели дрожащую девушку, ее голова была опущена, руки она нервно сжимала, буквально заламывала. Я не знаю, что вводили Алисе, но ее изрядно потрепала одна только доза. Девушка просто опустилась на колени, все также опустив голову, все также заламывая пальцы и дрожа. Ее оставили одну, просто так, посреди зеленого поля. Та девочка, которая играла с мячом, подошла к Алисе и покатила игрушку в ее сторону. Но девушка не отреагировала.

После, у меня опять была встреча с моим доктором. Я пила чай, с лимоном. Я смаковала это лакомство. Кидман только улыбался. А затем достал небольшую вазочку, в которой были конфеты. Мои глаза загорелись от их изобилия. Я с опаской потянулась к ним. Раньше я была знатной сладкоежкой и обожала горячий шоколад. Не думала, что хорошее будет встречать меня здесь.

- Ну, давай проведем пару тестов. - он начал копашиться в бумагах.

- А давайте не будем, я адекватная, сегодня даже очень. Расскажите лучше о препаратах, которые здесь колят. 

- Ты о чем?

- Алисе вкололи что-то, теперь она похожа на овощ. - я отставила в сторону чашку.

- Я не могу тебе говорить об этом. - прокашлялся профессор.

- Вы понимаете, что ее дверь ночью не заперли, к ней врывалась другая пациентка. А за испуг и ужас, перенесенный Алисой, ей же ввели какую-то инъекцию. Вы говорили, что готовы помочь мне. А вдруг завтра сюда приведут такой же овощ? - возмущению не было предела.

- Я тебя понял, мне очень жаль, Эшли, но ничем помочь не могу. 

Нас обратно посадили по камерам. Я приложила ухо к стене. Тишина.

- Алиса..Алисочка..- обратилась я к ней. Но ответа не последовало. 

Неужели ей опять что-то кололи? Мне стало страшно, я пыталась достучаться до нее, но не могла. Тишина. И я просто замолчала, закинув голову в сторону окна, где виднелось звездное небо. 

- Я всегда боялась потерять себя. И здесь боюсь, я чувствую это. Я. Себя. Теряю. 

- Не говори такого! Алиса! - и опять эта тишина.

Я устала, изредка постукивала ей в стену, показывая, что все еще рядом. Так продолжалось, пока не погрузилась в сон. Беззаботность. Но пробудила меня шумиха людей. Я ничего не поняла, но слышала, что просили носилки.
Выглянула в окошко, увидела своего профессора. Докторов. Я не понимала, что происходит, но ощущала, что-то с Алисой. 

- Что с ней? - крикнула я Кидману.

- Эшли, тебе не нужно это знать. - с горечью произнес он. 

Но я не отходила со своего места. Пока не увидела ее тело, которое выносят из палаты. Она покончила жизнь самоубийством, это было видно по кровавым следам на руках. В голове возникли ее слова, когда она говорила о потере контроля и о том, что прежде, чем потерять себя окончательно, она умрет.

Алиса сдержала слово. Психиатрическая больница № 36 не сумела ее сломать до конца.