Инъекция
Ужасный вкус каши, которая слизью сползала по моему горлу в пищевод, не представляю, как это все переваривается в моем желудке. У нас нет утреннего душа, зато есть своя небольшая раковина, где кран давно проржавел, а от воды исходит запах гнили. Я боялась подходить близко к своим дверям, думала, что в любое мгновение они откроются, войдет какая-то ненормальная девушка и убьет меня.
От одиночества я все чаще плакала, да, моя жизнь не идеальна, но она была в 100 раз лучше, чем в этой камере, мне кажется, что даже в тюрьме лучше. Внутри меня все сжималось, ужасно урчал живот от непривычной пищи, я не могла думать ни о чем. Хоть и старалась вспоминать только хорошее, думать об Алексе, о том, как вместе играли, придумывали свои сказки.
У нас был небольшой домик на дереве в детстве, где мы прятали птенцов от голодных кошек. Мы понимали, что больше эти малыши не могут вернуться к родителям, поэтому старались их выходить и отправить в свой первый полет. Мы тогда были еще детьми, наивными, и ужасно радостными. Интересно, как он там, о чем думает, может ли он подумать о том, что его подруга находится в психушке? Я поджала ближе коленки, обняла их и опять заплакала. От слез уже болит голова.
Герберт делал обход, постукивая по каждой двери. Эти звуки действовали на местных "жителей" словно чужие на собак. Они бесились, кричали, некоторые даже рычали. Бросались на двери, а я с ужасом понимала, что это теперь не преграда, что двери не закрывают на ночь, специально. Я выглянула в окошко, мужчина проходил мимо, улыбаясь. По-моему, каждый из обитающих здесь, даже персонал, душевно больной. Я долго не слышала Алису, она вообще не издает никаких звуков из своей комнатки. Она смирилась и покорно ждет, когда же и ее настигнет участь практически каждого здешнего психа. Скоро нас должны вывести в отдельную комнату с телевизором, хотя я бы лучше еще посидела тут.
Дверь начала открываться, а мое сердце участилось в биении, это была та медсестра в коротком халате и с красной помадой на губах. Ее глаза черными огоньками горели при виде меня. Уже вижу, как она получает душевное удовольствие, ломая судьбы и психику несчастных молодых людей. И ей не страшно, что это обернется бумерангом? Она достала небольшую пластмассовую коробочку с лекарствами. Это моя дневная доза, которая должна "вылечить". Я приняла ее, даже на глазах медсестры отправила таблетку в рот, сделав вид, что все проглотила, а на самом деле, оставила все под языком. Лекарство ужасно горькое. Как только женщина ушла, я подошла к унитазу и выплюнула содержимое.
Вдали послышались звуки сопротивления, кто-то уже не хочет пить лекарства, кто-то решил, что хватит, кто-то не выдержал и сдался. Я услышала крик, это был крик той маленькой девочки Эмили, она так кричала, словно ее резали на куски. Хотя, по сути, резали на куски ее душу. И опять гиены начали кричать, ломиться и выбивать двери своих клеток. Это страшно слышать, даже воспринимать страшно.
Все стихло и нам разрешили выйти, испуганная я вышла из своей норки и нашла глазами Алису. У нее был невозмутимый вид, девушка как и я была слегка истощена, уставшая, как бы она не скрывала, видны последствия бессонных ночей. Я даже заметила в толпе Эмили, на нее было жалко смотреть. Девочку под руку вел один из охранников, он грубо схватил за тонкие ручонки несчастную и выволакивал за дверь, а остальные шли за ним. И никто не кричал, не смеялся, не пытался напасть или убежать. Все покорно шли.
- Они боятся, а некоторые принимают притупляющие лекарства. - Произнесла Алиса.
На этот раз нас вывели в закрытый дворик, я так давно не была на свежем воздухе, что закружилась голова. И не только у меня, некоторых очень слепило солнце. А Алиса радовалась как ребенок, она подставила руки к солнцу, жадно поглощая лучи. А я просто присела на траву под стеночкой. Дворик был небольшим и закрытым, но всем свободно хватало места. Нас уже было меньше.
Захотелось подойти к Эмили, она стояла вдали от всех, игралась с травинками, она не смотрела на других, ничего не чувствовала. Мне было страшно, ведь когда-нибудь это могло коснуться и меня. Я тоже могу оказаться под влиянием препарата. Я уже привстала, но Алиса меня остановила.
- Пока она под действием лекарства, она непредсказуема.
И правда, к ней через время подошел мальчик. Он был примерно ее же возраста, он взял Эмили за рукав, но та не обратила на него внимание. Продолжала сидеть и играть на земле. Мальчик что-то шептал, начал гладить девочку по спине. А затем она бросилась на него, в буквальном смысле, она повалила его на землю, и пыталась расцарапать лицо.
И никто даже не попытался помочь ему. Я подбежала, так как просто не смогла оставаться в стороне, начала оттаскивать мальчика от Эмили. Она же не уступала, пока не подоспели врачи. Они нас троих оттащили в разные углы. У Эмили бешеные глаза, у мальчика растерянные. А я не понимала, что сейчас сделают со мной. К нам уже мчалась на красных туфлях та страшная медсестра.
Меня скрутили, охватила паника, на глазах наворачивались слезы. Не хватало воздуха, чтобы закричать. сквозь слезы заметила фигуру своего лечащего врача Кидмана. Он размахивал руками и о чем-то говорил с медсестрой. Хватка охранников ослабла, меня отпустили.
- Спасибо вам большое. - пробурчала я, шествуя в кабинет к профессору.
- Не за что. - мягко улыбнулся он.
Мы пришли именно в его кабинет, а не в ту сырую камеру с железным столом. Здесь было тепло, пахло канцелярскими приборами, бумагой, которая недавно проходила через принтер, а еще лимоном. Это был настолько волшебный аромат, что я не постеснялась поводить головой, пытаясь определить откуда аромат выходит.
- Я люблю зеленый чай с лимоном. - опередил мои мысли доктор. - Ты хочешь?
Я не знала, что ответить, немного замялась, чтобы не волноваться, обняла себя руками. Я не хотела никого напрягать, а недавнее происшествие еще не отпустило меня, немного дрожала.
- Не бойся, я не причиню тебе вреда, тебе с сахаром? Присаживайся. - он указал мне на свободный стул.
В кабинете было так тепло и уютно, я давно позабыла, как это. Присела на мягкую поверхность. Закипел старенький чайник, а из наполнившейся кружки пошел пар. Она была очень горячей и безумно ароматной. Я сделала глоток, сладкий нектар. Чай, за которым я так соскучилась, я буквально грела себя изнутри. На стол с грохотом опустилась книга. За ней вторая. "Портрет Дориана Грея", "Убить пересмешника".
- Ты же просила. Эти подойдут? - моему счастью не было предела.
Я провела рукой по гладкой обложке одной из книг, они были немного старыми, сразу видно, что из личной библиотеки профессора. Я допивала свой чай и почувствовала, что сама стала пахнуть лимоном. Закрыла глаза от приятного ощущения.
- Спасибо вам..зачем вы мне помогаете? - понимаю, что это немного некорректный вопрос.
- Потому что во мне еще сохранилась человечность. Ты не безнадежно больна, Эшли.
- Значит, вы мне верите? - поселился кусочек надежды у меня внутри.
- Главное не моя вера, а комиссии, они определят, нужно ли тебе дальше лечиться.
- Я не лечусь, если честно, выплевываю таблетки в унитаз. Только никому не говорите. - я решила с этим человеком быть откровенной. Он опять одарил меня улыбкой.
- Я постараюсь тебе помочь, но я не всесилен.- с сожалением произнес профессор.
Я согрелась и шла в приподнятом настроении в обнимку с двумя книгами, Герберт рядом не источал ни одной эмоции. Я зашла в темный коридор наших палат. Тихо, проходила мимо комнаты Алисы, и решила ее порадовать. Протянула между решетками книгу "Портрет Дириана Грея". Девушка отреагировала и приняла подарок. Более благодарных глаз я за всю свою жизнь не видела.
Я прошла в свою палату. Села на кровать и смотрела, как закрывает дверь охранник.
- Герберт, прошу вас..закройте дверь. - в его глазах читалось понимание. Мужчина зазвенел ключами и я услышала щелчок.
Посидев минут 5, я услышала постукивания со стороны Алисы.
- А хочешь, я почитаю тебе? - радостно спросила она.
- Конечно.
- "Гармония духа и тела — как это прекрасно! В безумии своем мы разлучили их, мы изобрели вульгарный реализм и пустой идеализм." - прочитала девушка начало рассказа.
Прямо в точку высказывание, как раз для этого места. Алиса продолжала читать, с выражением, ее голос меня успокаивал, а я вдумывалась в слова. Эта книга мне нравилась, не перестану начитываться нею.
Сквозь сон я услышала шаги, а потом кто-то дернул за ручку, но я верила, что это просто моя разыгравшаяся фантазия.