Зона карантина

Бросив вызов Паше, мы подвергли себя огромному риску. В городе у него больше не оставалось значимых противников, кроме нас. И это пугало.

Мы не походили ни на одного из его бывших врагов. У всех них было какое-то соответствие по силе: численность ,оружие, подготовленность. Мы же скорее представляли собой нематериальный призыв к протесту. Некий план на будущее, вместо необходимого запаса патронов.

Первое время казалось, что наш телеэфир не произвел должного эффекта. Больше никто и нигде не препятствовал армейцам, за исключением нас и наших новых союзников. Мы пребывали в меньшинстве. Поэтому, не дожидаясь рассвета, сразу занялись формированием линии обороны района.

Он удачно отделялся от остального города железной дорогой. Ее мы поделили на участки, по одному на наблюдателя. В ту ясную лунную ночь любому дежурному, засевшему на крыше тамошних пятиэтажек, не составляло труда заметить каждое передвежение через рельсы. Но это лишь на всякий случай - в основном дорогу переходили только зараженные, на которых не было смысла тратить патроны.

Основные силы мы бросили на патрулирование дорог, ведущих в район. По автомобилю и пять вооруженных людей на улицу. Заняв удачную позицию, они вполне могли задержать на какое-то время небольшой отряд армейцев. Вдобавок мы завалили въезды старыми трубами, битым кирпичом и прочим тяжелым мусором, разобрать который под обстрелом будет практически невозможно. К счастью, среди нас появилась пара человек, отдаленно разбиравшихся в военном деле. Именно они то и спланировали возможную засаду, а далее готовились координировать ход возможного столкновения.

Все это, чтобы в случае нападения успеть подготовиться к обороне или покинуть город. На всякий случай мы уже паковали чемоданы и обдумывали пути отхода. Особого выбора у нас не было. В нашем распоряжении только частично брошенные глухие деревушки перед российской границей, либо как вариант формирование палаточного лагеря в тех лесах, где зараженных, по слухам, практически нет. Там мы какое-то время могли бы протянуть на запасах наших новых друзей.

-Зря мы так нарываемся,- говорил один из сидевших со мной в засаде, вглядываясь в темный неосвещенный асфальт сквозь щель в кирпичном заборе.- Нам бы сейчас лучше спрятаться и тихонько партизанить.

-И где ты будешь прятаться всей нашей аравой?- возмутился второй.- Если они положили на нас глаз, значит теперь не отстанут...

Тут вдали замерцал огонек, за ним еще парочка. Тишину нарушило злобное рычание, и кто-то за кем-то погнался. Все умолкли и вслушались. Так практически всю ночь. То там, то тут появлялись зараженные, заставляя крепче сжимать оружие и превращаться в каменную, чуть промерзшую от осеннего ветра, бездвижную статую. Они отпугивали даже армейцев, потому что те так и не сунулись к нам в ту ночь.

На следующее утро я попросил покататься по городу Илью. С этого дня они с Сергеем Петровичем присоединялись к нам.

Как мы и ожидали, Паша с Родионом испугались всеобщего возмущения и неплохо понизили цены в магазинах. Это в свою очередь значило скорое сокращение наемников в их группировке. К тому же после озвученной правды, часть кадетов скорее всего откажется от службы на них, а в особенности новая информация вызовет резонанс среди командующих, когда-то хорошо знавших Ернура Болатовича.

Но как бы не редели отряды нашего противника, кто-то должен был оказывать сопротивление ослабевшему зверю. Иначе он останется просто ослабевшим.

К полудню в наш район отправили нестандартный патруль из двух джипов с тремя хорошо вооруженными ребятами в каждом. Помимо пары автоматических стволов и довольно новых помповиков, на всех были надеты черные бронежилеты, прихваченные, очевидно, из некоего охранного агентства. Зверь все же пугливо ощетинился перед нами.

С окончанием ночи мы слегка разобрали завалы на дорогах, чтобы сформировать проезд для обычного транспорта. Но для патрулей оставалась висеть табличка с убедительной просьбой разворачиваться и больше никогда не заезжать на нашу территорию.

Приехавшие сперва угрозами пытались заставить пропустить их, но мы упорно их игнорировали и на всякий случай даже вызвали небольшую подмогу. Увидев наш серьезный настрой, армейцы наконец отказались от напрашивавшейся вооруженной стычки и безвозвратно вернулись к себе. Других к нам больше не посылали.

Больше всего я не мог понять, почему никто не пытался задержать нас или просто как-нибудь отомстить за вчерашнее. Неужели, что-то происходило в совете командования?

К вечеру многие из проезжавших мимо наших блокпостов уже были в курсе того, что мы противостоим преступной самообороне города, той самой, что целенаправленно создавала дефицит продовольствия. Некоторые также недовольные положением заочно, а иногда и абсолютно серьезно присоединялись к нам.

Отоспавшись после ночного дежурства мы с Максом направились к мужикам, с которыми когда-то ездили за продуктами на склады, чтобы предложить им тоже присоединиться к противодействию новому командованию. Они неохотно, но все же поддержали нас. Поэтому в следующем ночном дежурстве почти половину дозорных составляли новички.

Эти дежурства были почти бессмысленны. Армейцы все молчали. То ли выжидали момента, когда горожане сами успокоятся, то ли начали конфликтовать между собой. Чтобы разобраться на следующий день я решил связаться с Полиной.

-Круто вы их разоблачили!- похвалила она, когда я согласно прошел на кухню, чтобы угоститься чашкой кофе.- Бессовестно сдали, конечно... Но он сам напросился,-Полина со злобой взглянула в окно, на подконтрольный Паше город.- Значит, теперь пойдете против армейцев?

-Ничего больше не остается,- вздохнул я.- Иначе Паша толкал нас на убийство. Теперь он, наверное, удивлен, что вместо этого мы объединились с ними.

-Просто поступили наоборот,- улыбнулась она и протянула мне мой кофе.

-В смысле?

-Ну, тогда вы разрушили союз татар с охотниками, а сейчас наоборот объединили противников, то есть себя и этих...

-А, действительно,- я вдохнул аромат натуральных зерен, чтобы искоренить остатки тугого, тормозящего мозг сна.- Не думал об этом. Может даже, в этом вполне реальный ключ к успеху.

Полина протяжно отпила порцию кофе и с задумчивым видом зажала чашку в руке:

-А потом? Как будете действовать дальше?- ее карие глаза выглядывали из-за теплого струящегося пара.

-Это зависит от Паши. Пока не понятно, насколько он вообще сильнее нас. Мы уже давно готовы к столкновению, но армейцы до сих пор молчат. Это я и хотел узнать у тебя. Ты говорила, что кто-то из них держит тебя в курсе всех их дел.

-Есть парочка таких кадетов,- кивнула она.- То есть, ты не понимаешь, почему они не посылают за вашими головами вооруженные отряды?- не требуя ответа, Полина поставила кофе на стол и продолжила.- Так они не в одиночку управляют силами армейцев. Один из моих, как бы, доносчиков,- она усмехнулась и я невольно ответил взаимностью,- Недавно видел, как совет собирался в полном составе на военной базе, то есть вместе с Пашей и Родионом. Обсуждали что-то необычно долго, хотя я в принципе догадываюсь что. Потому что после собрания Паша с Родионом вышли нервные и перед тем как уехать долго курили. Наверное, решали, что делать дальше...

-Потому что их неплохо отчитали и возможно даже временно отстранили,- додумал я.- Этого мы как раз ожидали. Теперь нужно каким-нибудь образом окончательно добить его репутацию, и командование само отнимет все деньги и отстранит его от управления.

-Постой,- заметалась она, колыхая над столом волосами,- Это все-равно ничего не изменит! В магазинах, может быть, немного понизят цены и увеличат размер пайков, но ничего большего не измениться! Любой, получив Пашины ресурсы, продолжит делать все то же самое! Это налаженная система, которая не исчезнет после смены владельцев!

Тут наш разговор прервала вошедшая на кухню мама Полины. Сперва она сделала вид, что просто хотела познакомиться с одним из ее друзей. Но из-за загруженности проблемами, я почти сразу же забыл ее отчество, поэтому для меня так и осталась мамой Полины. Она поинтересовалась тем, где я живу, после чего протянула мне какие-то бумаги:

-Кирилл, а вы где живете?- расспрашивала она.

-Сейчас около кордона.

-А вам присылали вот такие налоговые квитанции?

-Да у нас некому их рассылать. Если этим сейчас армейцы занимаются, то мы их в свой район больше не пускаем,- я мельком оглядел столбики цифр.- За что это?

-За кварплату, которую мы эти три месяца не оплачивали, потому что с перебоями и непонятно кому,- уткнув руки в бока, она приняла недовольный вид,- Плюс к этому нам какие-то внеплановые кадастровые налоги начислили. Хотя я в этой сфере работаю. И такой филькиной грамоты, какая там просто не положено начислять— все вместе, гигантской суммой, в непонятно какой бюджет!

Она долго поясняла какие-то тонкости, из которых я ничего уже не понимал, потому что мою голову окутывала лишь одна мысль. Мне было ясно, в кого была такой Полина. Помимо прочего она унаследовала от матери глаза и ровную, чуть угловатую, форму лица.

Мать была столь же красивой, и неудивительно, что была жената на Полинином отце. По рассказам дочери, он важная, наворовавшаяся шишка, уже несколько лет, как покинувшая пределы страны до разгара судебных разбирательств. Из этого напрашивался один вывод. Практически все красивые женщины происходят из достаточно состоятельных семей. А если по некоей причине они не богаты, то им угрожает судьба Сабины. Той, что является большим исключением из правил. И общество всеми возможными способами всегда будет стремиться как-нибудь прогнуть или добить это исключение, пока от него не останется искореженный винтик стабильной системы. Но изменения в подобной системе может вызвать только то, что в нее идеально встроено и поэтому способно повлиять на схему работы механизма. Такой предстояло быть Полине. Потому я бесконечно в нее верил.

-Похоже, Паша ищет новый способ получить средства, которых мы его лишили после вынужденного понижения цен,- пояснил я.- Это плохо. Вот что,- обратился я к Полининой маме,- Ни в коем случае ничего не оплачивайте и передайте всем знакомым, чтобы тоже не платили!

Мы еще коротко все обговорили, пока она снова не позволила нам с Полиной немного поговорить наедине. Мы говорили медленно и недолго о временах до эпидемии. Говорила в основном она и иногда даже смеялась. Я улавливал этот смех словно из телевизора, реальный, но далекий. Я больше размышлял о ней самой и о том, почему мне хочется наблюдать за ней вот так до самого вечера. А в затылок дышало чувство пока еще крохотной обиды.

Эти два месяца нашего расставания однозначно унесли меня во френдзону из ее, скорее всего, закономерно охладевшего интереса. Зато я словно провел это время в спячке, сохранив при этом все то, что существовало в моей голове изначально. Чертовы два месяца!

Мне как всегда позвонили, чтобы напомнить об оставшихся делах и предстоящем дежурстве.

Ночью армейцы так и не дали о себе знать. До самого рассвета постовые лишь разглядывали мерцания, лай и вопли появлявшихся повсюду зараженных. В прохладном ночном дежурстве появлялось ясное пугающее ощущение того, как не инфицированные прячутся в закоулках нашего мира, а теперь уже мы пытаемся выжить в их темном безумном мире. Мы, пока здоровые не обезумевшие люди, собачимся с друг другом, прячась при этом на тонком лучике света посреди, как сказал бы священник, дьявольской обители и стараясь удержаться в ее тонком ограниченном пространстве.

Днем армейцы наконец объявились. Но в виде пары полицейских, точнее следователей. Они приехали к нам в гражданском, чтобы получить от нас показания об убийстве полковника. Все-таки в командовании начался раскол.

-Если вы хотите добиться справедливости,- убеждал нас чуть поседевший, аккуратно одетый, следователь,- то сделайте свое заявление в официальной форме!

Макс замялся, но все же согласился на дачу показаний. Его также поддержал брат. Состояние Стаса постепенно начинало ухудшаться, несмотря на то, что каждый отдал ему свои оставшиеся таблетки, ведь этого не хватало. Тот уже перешел в бывшую комнату Ромыча с закрытыми окнами и стал все реже выходить оттуда днем.

-Пока мы не будем ничего рассказывать и подписывать,- у меня возник план, как помочь брату,- Если вы хотите получить наши показания, дайте поговорить с начальством. Они могут нам кое-чем помочь!

-Хорошо,- полицейский потер лоб, нахмурился и тяжело вздохнул.- Ну, тогда скажите, что им передать, и мы рассмотрим ваше предложение,- он вдруг явно ощутил разочарование в любых попытках давления.

-Нам необходимо определенное количество таблеток и доступ к некоторой документации бывшей военной части!

Они молча поднялись и уехали.

Следующим утром их командованию было уже не до наших показаний. Из-за неудачной попытки устроить новые денежные поборы, армейцев прогнали из других районов. Дорожные посты добрались уже почти до реки, в то время, как в военную часть отправлялись люди, чтобы выдвигать требования продовольствия и антидота. Одни даже поехали в сторону КПП на востоке, чтобы передать петицию правительству. Хотя я очень сомневался, что кто-то согласится сунуться в карантинную зону, чтобы навести здесь порядок. Нас уже давно предоставили самим себе.

Центр теперь тоже был вне юрисдикции армейцев и к Полине впервые за долгое время можно было добраться без страха, что меня вдруг заметят и арестуют наемники Паши.

После той неожиданной встречи около его квартиры, мне хотелось видеть Полину снова и снова. Каждый раз, кажется, все больше. Под любым предлогом, потому что никаких отношений у нас толком не появилось, да и время было неподходящим. Но даже просто долго поговорить никак не удавалось - я был дико занят почти каждый день. И когда появилась возможность исчезнуть в центре на длительное время, не светясь перед нашими на блокпостах, я сразу же поехал к ней.

Возможно, я ошибался, и за прошедшие два месяца все же не стал безразличен Полине. Было видно, что наша встреча радовала ее.

-Ездил тут до блокпоста, решил по дороге к тебе заглянуть,- я переминался с ноги на ногу, дожидаясь, когда она уступит мне проход через дверной проем.

-Зайдешь?- она гостеприимно ступила в сторону.

Мы прошли в ее комнату, где посреди дивана лежала книжка, а на самом ее краю сложенный ноутбук.

-Технологии отошли на второй план,- заметил это я.

-Ага. Без интернета его теперь только как плеер использовать можно. А еще эти частые отключения света. Уходим в каменный век,- раздраженно ответила Полина.- К тому же теперь просто опасно выходить на улицу. Каждая прогулка — новый скандал с мамой и нервотрепка для меня самой, потому что знаю, что она переживает все это время. Особенно, после того случая у Балашевых. Но и заняться совсем нечем. Я даже подумала, что тоже хочу присоединиться к патрулированию. Будет место для меня?

-Ну, если хочешь... Но там нужны люди, способные при случае остановить армейцев. А ты ведь и стрелять, кажется, не умеешь. И мама не будет переживать из-за твоего участия в патрулировании?

-Насчет этого не беспокойся. Ее волнует скорее неизвестность, когда я фиг пойми куда уезжаю. А если буду в подготовленном патруле, то, думаю, она поймет.

-Да, вот еще, что хотела тебе показать,- она открыла стол и потянула руку куда-то в его глубь за школьные тетрадки и книжки.

Я заинтересованно подсел ближе к шкафчику.

-Я вот, что недавно купила,- Полина как бы невзначай вытянула из неосвещенных глубин полки вытянула пистолет.- Решила,что сейчас очень может пригодиться.

-Настоящий?- я осторожно взял у ней из рук эту тяжелую железяку.

-Конечно, теперь такой же очень просто купить.

-Согласен, такая вещь в хозяйстве не помешает.

-Только,мне бы пригодилось научиться стрелять,- сказала она.

-Можно устроить.

-Хорошо было бы...

-Если ты не занята, то можем заняться этим прямо сейчас. Мы оборудовали в одном месте мишени, но вряд ли нам позволят спускать патроны на обучение новичка,- тут же поправил я собственные утверждения.- Думаю, лучше всего пострелять где-нибудь в лесу до наступления темноты. Надо только бумажные мишени из дома забрать.

-Ладно. Тогда давай после обеда как раз поедем.

Мы скромно поели у нее, затем она принесла пистолет, и мы поехали на ее машине ко мне, чтобы взять несколько бумажных мишеней.

Всю дорогу она, казалось, грустила и говорила без свойственных ей оптимизма и самоуверенности. Мы часто переглядывались. В эти моменты Полина замолкала, либо говорила глупости. А встретившись со мной ее карие глаза какое-то время долго поддерживали визуальный контакт, а потом совсем внезапно будто быстро пробегали по мне и снова внезапно переключались на мелькавшие на асфальте полоски, приобретая задумчивый вид. Возможно, со стороны я выглядел точно так же. Смешно, учитывая, что так вели себя два человека, прошедшие через такие действительно тяжелые вещи.

Когда мы доехали, я вдруг осознал, насколько медленно мы говорили при этом, казалось, очень продолжительное время. В салоне с ней царил какой-то удивительно согревающий уют и вылезать не хотелось.

-Зайдешь на пару минут?- спросил я, потакая собственному нежеланию расставаться.

-Пожалуй...

Дома она вела себя так, словно что-то скрывала. Словно, произнося каждое слово, не выбрасывала из своей головы нечто еще. И это делало ее какой-то необычно мягкой и кроткой, впервые не уверенной в будущем.

Мы взяли десяток распечатанных мишеней и пошли обратно к машине.

Лучшим местом для стрельбы был кусочек леса в стороне от основного массива, охваченного инфицированными. К тому же он располагался достаточно далеко от города, чтобы не распугивать стрельбой жителей. Единственным его минусом оказалась дорога.

По пути к нему находилась огромная яма, в которую свозили тела подстреленных зараженных с неустановленной личностью и впоследствии сжигали. Потом изредка приезжал выданный больнице экскаватор, чтобы присыпать все тонким слоем земли, но обычно там можно было встретить остатки недавно привезенных тел.

В тот день где-то в городе произошел пожар: небольшое облако серого дыма не спеша поднималось над все удалявшимся городом, пока не потухло на фоне ползущих с юга туч. С одной стороны грунтовки постепенно поднимался лес, с другой остался лишь большой пустырь и очертания самых высоких строений города. Пустоту изредка разбавляли лишь одноцветные бетонные остатки от брошенного строительства времен перестройки.

Сам, выбранный мною, кусок леса находился там, откуда город уже не был виден. Вокруг не было ни души и мы приступили к стрельбе. Первое время мы сохраняли идеально строгую серьезность. Полина даже толком не среагировала на громкий выстрел и отдачу, сильно отдернувшую ее руку.

От грохота она лишь поморщилась и снова начала целиться. Первая пуля угодила куда-то в сторону, даже не задев мишень. Поэтому я решил подробнее объяснить Полине, как следует стоять.

В моей памяти всплыл момент, когда я объяснял принцип стрельбы Сабине, наш секс в пустом кинотеатре и ссору на обратном пути. Тогда все было сумбурно и глупо, с фальшивыми звуками дурацкого фильма. Или рекламой, внезапно заработавшей в наш первый раз, когда она улеглась спиной ко мне, уперев руки в подлокотник дивана. Все прошло словно вспышки гирлянд в темноте, чьи воспоминания были громче здешней тишины.

Я постарался поправить Полину без особо тесных контактов. Но даже прикосновения к ее рукам и близость к чуть раздуваемым рыжеватым волосам вызывали во мне долю эйфории. Хотелось снова бежать с ней туда, где будет отчетливо видна полоса млечного пути, о которая она мне рассказывала.

На третий раз она попала по мишени. Наконец, легкая ухмылка промелькнула на ее лице.

-Поняла как лучше целиться?

-Кажется, да.- Полина выровняла спину, что хорошо подчеркнуло ее что стройную фигуру.- Еще фишка в дыхании, верно?

-В идеале нужно стрелять на выдохе, но ты старайся хотя бы просто его задерживать.

-И от волнения руки немного трясутся.

-Ничего, успокойся. Смеяться над твоим непрофессионализмом тут никто не будет.

-Точно?- теперь уже абсолютно расслабившись, глупо отшутилась она.

-Постараюсь.

Мы потратили еще несколько патронов и немного прошлись вдоль края леса, наслаждаясь долгожданной удалённостью от города, наполненного заражёнными и здоровыми, продолжающими грызться за остатки ресурсов, влияние и гипертрофированное самолюбие. Отсюда он ассоциировался с вонью грязной помойки, в которую не в коем случае не хотелось погружаться, как и в ту дикую борьбу за собственное выживание.

А здесь было по-странному тихо. И просто. Мелочи перемешивались. Ее волосы развивались так же плавно, как оранжевые колоски на брошенном поле. Они призывали прикоснуться к себе, собственноручно произвести в этих тонких прядях небольшую полосу, которая вслед за пальцем будет исчезать вновь, заставляя волосы стекаться, подобно морским волнам.

Поэтому, когда мимо пролетело непонятное насекомое, я не сдержался от возможности слегка погладить их.

Полина, показалось, вздрогнула и застенчиво посмотрела на меня. В ее глазах отражалась скромная, но удивительно самоуверенная улыбка.

-Комар сел,- пояснил я свой странный поступок.

Ее губы исказились в еле заметной улыбке, и мы пошли чуть медленнее.

Грунтовая дорога неровной линией отделяла поле от леса. Его сосны напирали будто цунами, постепенно наращивая выползавшую тень. И чем дальше мы уходили вперед, тем сильнее он обращался извилистой, все более возвышавшейся волной, которая на одном из промежутков вдруг образовывала большой полукруг. Оказавшись внутри, мы попадали бы в частичное окружение с остатком поля за спиной. А безмолвные сосны высились бы над нами с трех сторон и накрывали узенькую тропу своей тенью.

-Может пойдем обратно к машине?- тут же предложила Полина.- Вдруг здесь не так безопасно как кажется.

-Согласен,- я огляделся и повернул обратно,- Хоть тут и тихо, расслабляться особо не стоит. Несколько дней назад нам пришлось заночевать в лесу вблизи города, и там мы наткнулись на целую орду зараженных. Тени деревьев, кажется, создают для них идеальные условия.

-А сейчас итак солнце то заходит, то появляется. Осенью они, наверное, будут и днем появляться на улицах.

-Зато зимой, думаю, будет проще. Вряд ли вирус делает организм более морозостойким. Главное, разве что, дотянуть.

Когда мы дошли до машины, солнце уже скрылось за тучами где-то на пути к линии горизонта. Поворотники ярко блеснули в установившихся сумерках, и резким четким звуком разошелся по тишине щелчок автомобильных замков. Бросив ключи в подстаканник, Полина откинулась в водительском кресле. Она сосредоточенно вздохнула.

-У меня тетя заболела. Вчера положили в больницу. Говорят, все симптомы указывают на вирус.

-Мне жаль,- с сожалением ответил я, хотя какая-то часть меня уже не находила в этом ничего удивительного.- Как она заразилась?

-Не знаю. Кажется, общалась с кем-то из инфицированных, несколько раз не пила таблетки.

Тут я словно очнулся, потому что ощутил, насколько близко вирус подбирается ко мне. Он буквально со всех сторон начинал окутывать всех, кого я знаю.

-Стой, а ты с ней часто контактировала?

-А, да нет. Со мной все должно быть в порядке. Но за маму я все же побаиваюсь. Они с ней перед этим встречались.

-Блин, нужно поскорее прижать администрацию, пока таблетки совсем не закончились,- я сильно нахмурился, на что Полина снисходительно кивнула мне.- Не может быть такого, чтобы из-за чьей-то несговорчивости вымер целый город!- я медленно положил свою руку на ее.- Нужно продержаться до зимы, не дольше. Потом должны будем выбраться отсюда.

-Последнее время все планы как-то быстро рушатся,- она склонила голову, отчего волосы скрыли ее скулы.- У меня тоже есть знакомые, которых забрала болезнь. К тому же, твой брат... Никогда не знаешь, в какой момент подцепишь заразу, и все твои планы внезапно рухнут. Последнее время, у меня такое ощущение, как будто я могу многого не успеть, если вдруг такое произойдет со мной. И я боюсь того, чего не смогла сделать. Сейчас это главный кошмар для меня.

-Ты права. Кажется, только поэтому мы боимся умереть. Я вообще расслабился на слишком долгое время. Жалею, что не позволил тебе сразу вытащить меня из этого дурацкого состояния.

-Если бы поняла все это еще тогда, обязательно бы...- она посмотрела мне в глаза и, поджав губы, стремительно приблизилась.

Я пошел ей навстречу. Глаза закрылись, и на губах возникла мягкость ее прикосновения. По телу пробежала короткая дрожь притяжения и, понимая, что не должна останавливаться, пока хрупкий мир вокруг разрушается, она упала в мои объятия. Как только тепло сдавливающая близость стала недостаточной, ее ноги с потрясающей ловкостью оказались на моем сидении. Волосы приятно коснулись моих щек, а гравитация слила наши тела еще сильнее.

*   *   *

С самого утра люди собирались у моста, чтобы пройти к военной базе. Если вчера пропускную способность на КПП специально снижали, то сегодня вход закрыли совсем. Толпа продолжала скапливаться и словно создавала собой магнит для все новых, прибывших за своей порцией таблеток и продовольствия. И каждый, остановившийся в начале моста, подобно атому повышал ее силу притяжения.

Я сразу после завтрака вот уже почти всю эту неделю дежурств занимался на тренажерах в здании администрации. Туда натащили кучу добра из какой-то качалки для общего развития, а в связи с последними событиями в дополнение повесили две боксерских груши. Сейчас после пары заходов на грудь, я отрабатывал на одной из них рукопашные удары.

Когда молекулы воды или любого другого вещества движутся активней, его температура возрастает. Сейчас активно задвигались все вокруг. Город закипал.

Часть наших дежуривших, подхватив всеобщий дух военизированности, уже готовилась идти к военной базе напролом на случай, если там продолжат отпираться и игнорировать нас. Запасались на всех желающих огнестрелом, холодным оружием, арбалетами, пластиковыми доспехами в виде хоккейных масок, наколенников и огромным количеством бит. Где-то в центре города были спрятаны грузовики и автобусы, заточенные под таран укреплений.

О них мне напомнил один из жителей бывшего здания администрации. Парень двадцати восьми лет, высокий спортсмен, с которым мы пару раз дежурили на одном посту, ввалил в маленький тренажерный зал две сумки с кучей боевого снаряжения.

-Здаров,- приветственно кивнул он,- Ну, что, надумал,если что, с нами?

-На штурм армейцев?- я стер локтем пот со лба.- Да. Тем более, думаю, ведь отчасти все это и я заварил.

-Ну, так отлично. Тогда возьми что-нибудь себе,- он указал на сумку.- Есть годные перчатки. Пока никто еще ничего не разобрал возьми!

-Я бы больше предпочел кастет.

-Тогда пошарь на самом дне! Вчера несколько самодельных выточили.

Причем выточили очень ровно. И заботливо сгладили углы на костяшках, потому что приняли наши с Эдиком убеждения о том, что все эти мелкоранговые кадеты по сути ни в чем перед нами не провинились и не должны страдать за зря. Наша задача - лишь дать им это понять.

Я собрал для наших немного добра, переоделся и поехал домой.

По почти пустой улице мимо в сторону центра проехал небольшой джип с по-боевому одетыми людьми. Не факт, что тоже к мосту. Сегодня даже погода была подходящей — палящее солнце оставалось прикрытым легкой пеленой туч с частыми просветами, убеждавшими в малой вероятности любых осадков.

Дома я принял душ и пошел обедать скорее из привычки, чем ради удовлетворения голода. Хоть мышцы чуть и устали, мне хотелось бежать. Как можно скорее нестись к Паше, добраться до документов, вырваться во внешний мир сквозь кордоны, уйти из этого замкнутого круга, из которого раньше никто не видел выхода. Я вновь ощутил волну потрясений, ощутил как мы сможем взобраться на нее.

Я шел в дом Руси, когда за воротами протарахтел явно советский грузовик, пшыкнул тормозами и, кажется, остановился. Заинтересовавшись, я осторожно двинулся к воротам. Из-за угла стало заметно, как над ними высилась верхняя часть красно-ржавого железного полуприцепа. В ворота резво постучали, а затем, похоже, догадались позвонить в звонок. Привыкли, блин, к частым отключениям света. Позади из дома вынырнул Руся, но я был к незванным гостям ближе, поэтому первым прикоснулся к замку и спросил, кто там.

Оказалось, что приехали мужики из здания администрации. Я еще раз через щель посмотрел на подозрительную фуру и решил подождать Русю. Настали времена, когда подвоха нужно было ждать отовсюду.

-А что в грузовике?- Руся попытался замаскировать подозрительность якобы простым интересом.

С собой он даже вынес из дома помповик.

-Вам стоит увидеть,- ответил один из наших знакомых без очевидных запинок.- Мы даже не предполагали с такой херней столкнуться. Грузовик армейцев. Их самих повязали, а это решили вам показать.

Эти странные вещи прозвучали вполне правдоподобно, и мы не торопясь вышли на улицу. Тех было двое. Они, вроде, как раз должны были вернуться с дежурства. Значит обнаружили эту фуру и сейчас хотели что-то показать нам в полуприцепе.

-Лучше не открывать,- он приложил ухо к стенке полуприцепа.

Как только мы последовали его примеру, он постучал, и по перепонкам глухо ударил металлический гром практически пустой громадины.

В ответ рядом кто-то угрожающе рыкнул, следом сильней и чуть дальше. Мы машинально отпрянули. Рычание звучало в соседней темной, неосязаемой пустоте. На тело комом обрушилась дрожь.

Мужик пальцем попросил нас продолжить и снова прильнул ухом к красноватому металлу.

Внутри рычание спровоцировало остальных. Где-то противно заскреблись, потом словно побежали и сцепились. Мужик опять постучал, и теперь они заметили нас. Бесчисленное множество этих тварей ударило в разделявшую нас с ними стену так, что полуприцеп сильно качнулся.

-Что за фигня?- спросил я.- Что они там нахрен делают?

-Армейцы умудрились отловить инфицированных псов,- пояснил второй.- Похоже, собирались сегодня ночью спустить всю стаю на наш дом.

-Совсем с ума сошли! Они вообще в курсе, что с вами там живут и дети?!

-У тех троих, которых мы повязали уже прогрессирующие стадии вируса. По их словам, им обещали большую дозу таблеток или какое-то сраное лечение. Но это, конечно, не оправдывает поступок уродов!

-Против плохо вооруженной толпы это фактически мощнейшее оружие,- сообразил Руся.

-Как там, кстати, обстоит дело у моста?- решил уточнить я.

-Скорее всего будут прорываться. Даже планируем собраться через пару часиков,- ответил один из мужиков.- А ты что ли имеешь ввиду, что...

-Вполне возможно,- я задумался над важностью обстоящей угрозы.- Надо устроить вооруженное прикрытие на всякий случай! В основном впереди и несколько человек сзади на тот случай, если таким же образом сумеют стыла нам похожий подарочек подогнать. Если не загрызть, то заразить многих смогут.

-Надо спрятать это добро где-нибудь теперь,- мужик хлопнул ладонью по фуре.

-Оставьте ключи!- Руся вздохнул.- Вывезу потом в одно местечко. И тягач пригодится.

-Да он уже убитый, сейчас на такой запчастей не напасешься,- он с ухмылкой отдал ключи.- Чего бы они к нам хороший отправляли. Ваш то практичнее будет.

Я еще раз взглянул на теперь уже отталкивающий своим видом прицеп, где внутри шумела возня бешеных живых организмов, и пошел к дому.

-Мы подъедем после обеда!- заверил их я и скрылся за воротами.

Странно, что Паша решил прибегнуть к такому ужасному методу. Наверное, боялся шумихи и хотел оформить все в виде несчастного случая.

Кухня как всегда была полна негромких разговоров, коротких звонов бокалов и столовых приборов, которые особенно выделялись в моменты скоротечных неловких пауз. Федя, Макс и брат уже пообедали. Они вытащили на середину стола ящик с оставшимся пивом и медленно потягивали несколько бутылочек. Пиво было практически единственным  значимым продуктом на столе, потому что все съестное умещалось в скромной кастрюле на краю стола.

От полученного неделю назад продовольствия оставалось несколько банок тушенки и сгущенного молока. Пакет гречневой каши мы съели на завтрак, а вторым еще вчера поделились с Сергеем Петровичем, так как их запасы уже окончательно иссякли.

Армейцы будто специально провоцировали нас, не оставляя выбора, кроме как вооружившись до зубов идти к ним. Возможно, завтра-послезавтра они и пойдут нам на уступки, но вскоре все должно будет повториться вновь — мы не получим должных ресурсов, а за любое требование нас попытаются наказать.

И ничто не раздражало в этот момент так, как полный пофигизм полуголодных парней, попивающих пиво. Нет, ждать уже было некогда!

Я быстро обошел всех, чтобы пройти к окну. Открыв его на распашку, я ощутил дуновение легкого теплого ветерка, принесшего грубоватый запах двух елок, растущих в соседнем дворе. Собаки затихли, и по приятной сосредотачивающей тишине сновали только шумы отдаленных деревьев. Я вдохнул свежий воздух и, от злости сжав кулаки, развернулся к столу.

Пацаны спокойно сидели и, казалось, даже ни капли не заинтересовались моим появлением. Брат сделал длинный глоток и громко опустил на стол почти пустую бутылку. Он мимолетно поднял глаза на меня и сразу зажмурившись опустил голову из-за исходящего от окна обилия света. Мать твою, да хоть слово произнеси!

Я схватил ящик с пивом, чтобы отобрать. Бутылки звонко встряхнулись и моментально были отправлены мной в окно. Не успели зазвучать возмущенные восклицания, как, словно куриные яйца, раскололись стекляшки, выпуская на землю обильную белую пену. Теплый песок моментально начал впитывать возникшую темноватую жидкость. Конец сраным припасам!

-Какого хера?!- Макс даже привстал.

-Хватит!- громко ответил я так, что все вокруг, включая меня самого, чуть содрогнулись .- Сегодня всем нужно быть трезвыми! Намечается кое-что повеселее, чем ваши сраные посиделки с пивом!

Брат чуть приоткрывая веки исподлобья взглянул на меня. Федя поставил пиво и с предвзятостью уставился на меня.

-Сегодня все собираются у моста,- продолжил я.- Вы же понимаете, что ждать больше нет времени?! Продукты еще есть, но кончаться очень скоро. И этого нам допустить нельзя! И я вас, конечно, не заставляю поднимать свой зад! Но надо бы уже уяснить, что время действовать подошло!