Зона карантина

Следом цепной реакцией прозвучали сброшенные с плеча еще два оружия. Макс в ответ направил карабин на меня, а брат, на мгновение замявшись, приблизил дуло двустволки к голове Макса.

Потянулся момент острой и полной недоумевания тишины. Руся снова повернулся ко мне лицом с удивленными глазами и напряг желваки, а после как-то нелепо сглотнул.

-У меня предложение получше!- я внимательно следил за всеми малейшими движениями Руси.- Лучше уж мы сразу пойдем против Паши! Он лишь хочет совершить нашими руками кучу убийств! Так было всегда и больше не должно продолжаться! Пару месяцев назад он готов был пожертвовать жизнью Полины, потом убил Костяка, а теперь и мы оказались в ловушке. Когда мы совершали налеты на мирное население? Я даже не могу припомнить подобного. Более того, когда-то мы поддерживали этих людей вместе с армейцами. А сейчас, попав под контроль Паши, мы станем обычными наемными убийцами!

-Я же говорил, просто ранить!- с попыткой спокойствия поправил Руся.- Только покажем силу, а там дело за малым. Предъявим условия и они сами освободят для нас здание. Да, Паша поставил нас в тупик, но выбраться из него мы не сможем.

-Пуля дура! И я тоже ее словить не хочу! Тем более, не за спасение своих, а за сраного ублюдка — Пашу! Выполнив его указание, мы только укрепим его силу. Нужно действовать в обратную сторону!

-Не тупи, не трать время!- Руся приподнял руки.- Федя и Диана в опасности. Пашу уже никак не подвинуть. Все, что мы можем сделать это выбрать путь, при котором спасем хотя бы своих.

-Да хватит! Мы не будем ничего выбирать — поступим по-своему!

-Какого хрена, ты считаешь, что по-твоему получится лучше?

-Согласен, может и не лучше, но устроить здесь стрельбу я не позволю!- я переключился на брата.- Стас, ты уже на моей стороне?

Тот, пожав плечами, согласно кивнул.

-Вот и прекрасно, мы можем свалить из города,- я вновь злобно обратился к Русе.- У вас же каждый человек на счету, вдвоем справитесь?

-Я тоже думаю, что нужно ехать домой,- Макс задергался.

Пересилив себя и свой страх, я опустил пистолет, перейдя в не застрахованное положение. Как только я отошел на три шага назад, брат приопустил ружье к пояснице Макса. Тот пресек взволнованное дыхание, взял себя в руки и медленно убрал палец со спускового крючка. Заметив это, брат опустил ружье полностью, одновременно с тем, как Макс опускал карабин. Руся тоже успокоился и вернул руки на пояс.

-Так значит, едем домой?- возбужденно спросил Макс.

-Но мы справимся с постовыми?- снова засомневался брат.

-Я тут подумал, ведь Кирилл предлагает пойти против самого Паши,- Макс говорил быстро, как заведенный,- а значит против него нужно собрать больше людей, иначе не получится сопротивляться всей арамаде с того берега. И по-хорошему, нам бы заручиться поддержкой этих,- он кивнул на здание администрации,- объяснить, что они в полной жопе и единственный выход — это вступиться за нас.

-Да плевали они...- отнесся со скептицизмом Руся, но к нему уже никто не прислушался.

-Дадим понять, что армейцы не оставят их в покое, если только они не объединятъся с нами, а там вдобавок и другие с нашего района,- пояснил я.- И у меня появилась идея, как лишить Пашу поддержки.

Пойти договариваться решили Макс с Русей.

Наша судьба сомкнулась на том, насколько полно мы сумеем обрисовать всю безысходность ситуации. Может быть при должной уверенности и подготовке это вышло бы без проблем, но сейчас у всех нас прослеживалась тонкая дрожь в голосе и неистовая растерянность на лице. Наши мысли спутались, а глаза дергались в бессмысленных попытках визуальной оценки ситуации.

Там в здании, людей тоже обязательно должны напугать наши слова. Тогда они занервничают не меньше нашего. И то, что они не смогут рассуждать здраво, отбросив эмоции, еще более ухудшит ситуацию. «Не лучше ли принять условия армейцев?» - наверняка подумают они.

Порой страх, первобытный инстинкт самосохранения, начинает играть против нас, потому что проще удовлетворить сиюминутную потребность в иллюзорной безопасности, чем обеспечить свое выживание в долговременной перспективе.

Та же иллюзия начала формироваться в голове брата. Скорее она сформировалась уже давно, а в этот момент вновь стала прогрессировать. Стас вспомнил мои недавние слова и, усевшись за руль, на всякий случай завел двигатель. Мы на самом деле сейчас можем бросить все и бежать в деревни к северу от города, возможно, даже укрыться в лесу. Но там мы, скорее всего, и закончим собственную жизнь.

Наконец, кривоватые ворота снова распахнулись и из них вышли Макс с Русей. Они торопливо зашагали к нам, устало размахивая руками. За их спинами со двора степенно выезжал серебристый седан, как будто следовал ровно за ними.

Подойдя на расстояние более трех метров, Руся крикнул:

-Мы договорились, едем!

Колонной, состоящей из грузовика и двух легковушек, мы быстро донеслись до дома.

На улице стояла угрожающая тишина с неприступно поставленным посреди проезда стареньким джипом постовых. Те, скорее всего, уже пробрались во двор, судя по стоящему около ворот второму джипу, по крыше которого они, явно, перелезли через ворота.

Мы, как и привыкли поступать в таких ситуациях, свернули на следующей улице и остановились около дома паралитика. Там я быстро пролез через специально проделанный лаз, недоступный скудному уму зараженных, и с внутренней стороны открыл дверь остальным. Мгновенно во дворе собралась вооруженная толпа из пятнадцати человек.

-Короче, план такой — налетаем быстро и, по возможности, скрытно. Так, чтобы никто из них не успел связаться со своим командованием,- предупредил я.- Если кто-то вас заметит, сразу старайтесь свалить его,- я оглянул хмурого, охваченного долей ненависти, Русю.- И старайтесь их просто ранить. Броников у них нет, а убийства они не заслуживают — все-таки в той же ситуации, что и мы.

Они послушали меня, и, выставив вперед стволы ружей, пригибаясь пошли вдоль кустов.

Постовые пока не появлялись. Мы должны были застать их врасплох.

Пробираясь по заросшему двору, я не отрывал глаз от возвышавшегося на соседнем участке коттеджа Руси. Волна людей с напряженными лицами погружалась в мерно раскачивавшуюся траву и постепенно с ней перемешивалась. Длинные зеленые стебли то и дело маячили перед лицом. Но я старался не зацикливаться на них и почти не замечать. Имел значение лишь дом впереди.

В нем была открыта дверь. Наверное, Федя с Дианой забыли закрыть, когда уходили к соседям. А может и бежали.

Такой же плавной волной мы перемахивали через заборчик на границе участков и пристраивались к стенам пристроек по двум сторонам двора, интуитивно стараясь слиться с ними, чтобы быть менее заметными из окон. Небольшая перебежка и мы у входной двери.

-Они могли заметить, как Федя с Дианой бежали в соседский дом,- прошептал я.- Потому что эти почему-то даже дверь закрыть не успели.

-Тогда поделимся!- предложил один из наших новых союзников.

Пятеро, в том числе я, Макс и Стас направились к соседнему дому. Другие пятеро вошли в дом Руси, а оставшиеся ринулись к нашему второму коттеджу.

Переход к соседям находился в проеме между баней и гаражом. Соседский дом, покрытый желтым, как сливочное масло, сайдингом, был чуть поменьше, с маленьким чердаком-комнатой. В доме проживала семья из матери, отца и их дочери подростка. Последнее время они почти целыми днями сидели дома, а значит, вероятнее всего, скрыли Диану с Федей у себя.

Как только мы вынырнули из-за угла бани, сердце у каждого поочередно замерло — один из постовых, стоя на одном колене, водил прицелом по окнам дома. Он был в пяти метрах, но пока, будучи увлеченным поиском цели, не заметил нашего появления.

Макс, вспомнив мое предупреждение, решил устранить его как можно скорее. Немедленно сорвавшись с места, он кинулся к противнику. Тот почувствовал движение сбоку и вместе с ружьем потянулся в его сторону. Макс же перевернул свой карабин прикладом вперед и оттолкнувшись от земли огромным прыжком взмыл над постовым. Оружие потянулось друг к другу, чтобы схлестнутся в том, для чего было предназначено. Первым достиг цели приклад, в кровь разбив скулу и подбородок армейца. В ответ его палец нажал на спусковой крючок.

В темной глубине дула оглушительно разорвался порох. Небрежно выпущенные капли свинца ударили по кирпичной стене. Выполнив свою задачу, Макс рухнул на землю и, несколько раз перекатившись, ничком улегся на бывшей грядке с огурцами. Кажется, он обо что-то ударился. Но все-таки справился — армеец на мгновение отключился, что позволило нам его скрутить.

Рядом склонился к земле один из наших новых союзников. У него из ноги, чуть выше колена, захлестала кровь. К нему бросился его товарищ и сразу же приступил к перевязке.

-Ты как?- держа постового, я пытался окликнуть Макса.

-Ничего, просто пара ушибов,- внезапно подскочил он.- Выстрел... Они, наверное, его услышали!

Несмотря на исцарапанные локти и разбитый о упавший карабин лоб, Макс не желал останавливаться:

-Быстрее в дом, пока они не успели опомниться!

-Стас!- я схватил за плечо брата.- За нами! Скорее!

Он поднялся, второй раз, уже надолго, вырубил прикладом армейца, подобрал его ружье и побежал вперед нас.

Входную дверь распахнули, сходу не подстраховавшись. Сразу же в темном узком коридоре наткнулись на силуэт одного из постовых. Он несся в нашу сторону и еще не успел поднять ружье. От испуга я не медля врезал ему прикладом помповика, затем еще пару раз, пока тот не разлегся. Нельзя было задерживаться. Брат отобрал у постового биту и средства связи. Затем на общей волне мы втроем пронеслись по коридору, синхронно несколько раз выстрелили в следующего за дверью, выбив несметное количество щепок. Топот. Крик. Вечно вьющийся вокруг тревог пороховой дым. Косые солнечные лучи из приоткрытых дверей.

Стрельба прогремела где-то на улице. Похоже наши наткнулись на тех, что остались у машины.

Макс ногой пихнул коричневую дверь в зал и перед нами предстали остальные постовые с хозяевами дома, Дианой и Федей.

Армеец стоял у окна и, по-видимому, пытался вести оттуда огонь. Он еще не успел обернуться, как я сделал пару шагов и, ткнув помповиком в висок, приказал ему бросить ружье. Он подчинился.

Но в гостиной, усыпанной десятком гильз, был второй с ужасающим внешним видом. Постовой был заражен, но вирус благодаря действию таблеток еще не полностью овладел им. Его зубы были оскалены, а глаза излучали неистовый гнев и, казалось, уже начинали поблескивать. Перед ним стоял Федя, сжавшись от упиравшейся ему в затылок двустволки.

-Оставь его!- Макс осторожно приблизился к Диане, что бы одновременно нежно коснуться ее и оттолкнуть, умаляя поскорее покинуть дом.

Зараженный странно зашипел и потянул Федю вверх, вынудив того подняться. Еще немного и он бы полностью им закрылся. Когда-то Макс уже допустил подобную ошибку. А сейчас, словно пытаясь оправдаться, сделал выстрел. Дробь пробила зараженному руку, из которой с грохотом упала на пол двустволка.

Постовой взревел от боли и гнева. Голос уже слабо напоминал человеческий. Вся его нервная система ныла так сильно, что, застрявшие в плоти куски свинца, лишь разбавили поток однообразной воспаленной боли. Он желал поделиться ей с нами.

И у него не было более лучшего способа сделать это, кроме как передать своим врагам свою ужасную болезнь. Постовой согнулся и попытался вонзить свои грязные пожелтевшие зубы в шею Феди.

Тот вывернулся и перебежал в другую сторону комнаты. Зараженный растерялся. Мы кругом обступили его и со всех сторон тыкали в него своим оружием. Беспомощность снова разозлила его. Казалось, он выругался сквозь свой кашель, после чего схватил карабин Макса и потянул в сторону.

Выстрел. Слух от оглушительного хлопка медленно пришел в норму. Стало слышно неторопливо катившуюся по деревянному полу круглую гильзу. Для зараженного словно ничего не произошло. Его грязная, пораженная болезнью кровь растекалась по черной кофте из маленьких дырочек в предплечье. А он продолжал тянуть карабин из рук Макса. Постовой подбирался все ближе.

Наконец, Макс не выдержал и отступил назад, сделав еще один выстрел и оставив оружие в руках зараженного. Ранение в боку заставило того всего-лишь чуть согнуться.

Он бросил карабин себе за спину и переключился на меня. Не долго думая, я ударил его ногой в колено, отчего постовой пошатнулся, но остался на ногах.

Выстрел брата выбил из его бедра брызги крови. Только теперь зараженный понял, что обречен. Ведь со всех сторон будет получать отпор раскаленным свинцом.

Но постовой использовал свой последний шанс — он резко оттолкнулся здоровой ногой и повалил Стаса. Федя немедленно пнул его, чтобы не позволить совершить укус. Зараженный отлетел в сторону с окровавленными деснами, и Федя продолжил наносить ему удары ногой, пытаясь кое-как удержать себя от желания раздавить грязную злобную черепушку. Так или иначе, далекое чувство вины перед изменившимся существом не давало чересчур усердствовать.

Когда все постовые успокоились, мы скрутили их и оставили в сарае: заклеили рты, привязали к балкам стен. Тех, кого подстрелили, перевязали и разложили на свободных кроватях до приезда Сергея Петровича. После всех недавних разговоров убивать больше никому не хотелось, в том числе добивать тяжело раненых. Поэтому избитого Федей зараженного тоже подлатали как смогли, уложили и привязали к кровати, как в инфекционке. Расчитывали, что несмотря на разбитый в хлам нос, вирус и многочисленные раны, он еще протянет какое-то время. Может даже пригодится в назревающем конфликте с армейцами. Правда, планы были шаткими, так как постовой даже не приходил в себя и, вероятнее всего, страдал от внутреннего кровоизлияния.

Хозяева соседского дома, еще не оправившись от роли заложников, усердно избавлялись от следов столкновения. Возможно, боялись, что в нашу скромную крепость снова нагрянет разъяренное полчище и, обнаружив следы преступления, привлечет их к суровому наказанию.

Боялись не зря. Но теперь, благодаря отнятому у постовых оружию и нашим новым союзникам, армейцам можно было оказать отпор. Мы получили четыре ружья, еще один помповик и неплохой запас патронов в багажнике автомобиля, который тоже теперь встал к нам на вооружение.

Закончив с пленными, я направился к соседям. Как оказалось, они просто испугались заразы, которую, по их мнению, мог распространить по дому один из постовых. Для этого у них даже имелось ведро хлорки, распыленное по залу с противным специфическим запахом. Хотя последнее время, этот запах скорее согревал мне душу, чем отталкивал. Так недалеко и до вермифобии. Соседи, похоже, уже ей страдали.

В коридоре на пороге одной из комнат я заметил Стаса. Он тихо сидел, обхватив голову и молчал.

-Ты чего тут?- подошел я и присел рядом, слегка покачнув продырявленную пулями дверь.

-Ничего,- Стас мотнул головой, но вдруг передумал.- Вот,- он закатал рукав до плеча.

На руке виднелся побагровевший укус. Раскрасневшееся на коже вздутие пересекали глубокие кровавые следы зубов.

-Черт, это же близко к мозгу!- от волнения я даже привстал.- Тебе нужны таблетки!

-Знаю, но от них все-равно еще никто не излечился! Глупо вышло!- он ударил здоровой рукой по дверному косяку.- Да и нам их теперь не получить.

-Вот черт! Зря, выходит, поссорились с Пашей!

-Да ладно, иначе бы убили этих!- он кивнул в сторону, непонятно на кого именно.- Бессмыслица какая-то! То рискую ради золота, то пытаюсь сохранить типам из ломбарда жизнь!

Именно в тот момент я ощутил весь вес возникшего кома проблем. Мы влипли по уши, и пути назад уже не было.

*   *   *

По мосту парными огоньками возвращались на базу патрульные машины. Море гражданских сперва затерялось в них, а затем и вовсе иссякло. На город надвигалась новая ночь. Еще полчаса и из многочисленных огней города останутся лишь звезды на небе. Только жирные красные точки будут помигивать среди них. Огни высотных зданий и антенн никогда не выключают на ночь, чтобы никакой военный вертолет случайно не налетел на одно из щупалец уснувшего темного монстра. Город делал все, чтобы стать им. Люди с оружием и силуэты с мерцающими глазами наполняли улицы. Нам было не понять, что ими двигало — жажда мести, голод или простое развлечение. Но они пытались врываться в закрытые дома все еще здоровых. И их ряды постепенно пополнялись. Толпы голодных безумцев.

Пока на город еще не излился вой громкоговорителей, в домах работал телевизор. Местный телеканал демонстрировал дневные ужасы в грубо смонтированных новостях. Сегодня они прервались на середине. Экран чуть прошипел и продемонстрировал некое помещение с тремя людьми на стульях.

Телестудия почти не охранялась. Трое вооруженных людей защищали ее лишь от попыток хулиганов запустить в эфир порнографию. Один из них к тому же был заодно с Полиной. Поэтому захватить их можно было без риска и выстрелов. Паша даже не думал, насколько серьезным ресурсом может оказаться телестудия!

«Мы прерываем новостной репортаж, чтобы сделать важное заявление!»- сказал в камеру один из людей.- «Мы написали для вас телефон горячей линии,»- показал он на висящую на стене бумагу,- «Могут быть перебои связи, но шансы задать вопросы у вас есть. Меня зовут Тагаев Руслан. Со мной два человека, которые готовы рассказать крайне важную информацию о сложившейся ситуации в городе.

Мы обращаемся ко всем, кто продолжает держать оборону своего дома от инфицированных и марадеров. С каждым днем наши шансы на выживание все уменьшаются, а здоровых остается все меньше. И наша с вами цель — объединиться и сделать все возможное, чтобы выжить сегодня, и завтра, и через месяц. Мы должны наконец покончить с эпидемией! Но отдельные люди к сожалению в этом не заинтересованы!»

-И мы считаем необходимым сообщить всем жителям города о реальном положении дел.

-Представьтесь тогда!

-Я Лазаренко Кирилл Владимирович.

-Самойлов Эдуард Андреевич. Я - курсант военного училища. В данный момент отстранен от руководства дежурным отрядом.

-Итак, с чего начнем?- задумался Руся, и мы немного помолчали.

-Сперва поясним, кого из себя представляет руководство так называемой самообороны города.- начал я.- Это - братья Павел и Владимир Назаровы и Родион Томилин. Два месяца назад они заняли место полковника Габдулина Ернура Болатовича. Но тогда мало кто обратил на такую смену внимания. Потому что, согласно официальной точке зрения, Ернур Болатович совершил самоубийство. На самом же деле он был убит из-за своей должности ни кем иным, как следующими руководителями военной базы.

-Эдуард был свидетелем преступления,- словно напомнил Руся.

-Да,- Эдик нервно сглотнул,- Я находился в кабинете Ернура Болатовича, когда его начали душить. Это сделали с помощью пакета, а затем инсценировали все так, как будто он повесился сам. Изначально Паша говорил о том, что хочет убрать Ернура Болатовича с его места и собрать собственное руководство из знакомых ему людей. Одним из них был Томилин Родион, который сейчас является командующим в штабе, председателем совета. Сам Павел Назаров не состоял в военном училище, но просил Ернура Болатовича разрешить присоединиться к контролю за порядком. 

-Ранее мы тоже сотрудничали с военной частью,- дополнил я,- Помогали распространять таблетки после закрытия специальных пунктов для их раздачи. Под тем же предлогом Павел хотел получить контроль над южным берегом.

-Да, и, когда все вошли в кабинет полковника для разговора, они разругались. Павел напал на него и начал душить.

Далее Эдик несколько минут подробно расписывал процесс убийства. По ту сторону экрана уже привыкли к подобному. Половина, скорее всего, даже успела повидать такие ужасы своими глазами. Но скоро они поймут, что сегодняшняя информация чуть больше касается их самих.

-Какие у вас вещественные подтверждения вашего варианта событий?- спросил Руся, как только Эдик приостановил свой рассказ.

-Снимки,- я достал, заранее выкраденные из архива, фотографии и приблизил к камере.- На шее Ернура Болатовича нет четкой линии, которую мог бы оставить ремень. Это значит, что на момент повешения он был мертв. На экспертизе этому не придали внимания. Может быть, вмешался, работавший в полиции, Родион Томилин. Хотя любой эксперт придет к выводу, что полковник был убит иным способом, о чем мы только что и рассказали.

-Самое главное заключается в следующем,- напомнил о себе Руся.- Когда они сформировали новое руководство, то продолжили заниматься продовольствием и медикаментами.

-Проблема в том, что в город поставляется гораздо большее число гуманитарной помощи, чем мы с вами в итоге получаем. Все мы помним старые зеленые пайки, которые и в свое время многих не устраивали. Сегодня эти пайки потрошат на военной базе, и часть их содержимого продают в магазинах по завышенным ценам, и лишь половину передают жителям. Ровно то же самое происходит с медикаментами, которые пополняют рынок наркотических средств.

-Возможно,- рассудил Руся,- После нашего заявления суточную норму продовольствия поднимут. Но это лишний раз докажет, что на военной базе остаются излишки!

-Поэтому всем нам нужно как можно скорее потребовать отставки действующего руководства! Мы будем держать вас в курсе событий.

В студии зазвучали первые телефонные звонки. Но внезапно во всем районе вокруг нее погас свет. Опомнились!

Вскоре туда нагрянут армейцы. Будут прочесывать телестудию вдоль и поперек в поисках нас. Можно попытаться оказать сопротивление, но вряд ли Паша поскупиться численностью живой силы, отправленной на наше задержание. Их будет много. Хотя искать толком будет нечего. Прямая телетрансляция окажется банальной записью, а горячая линия сбивающей с толку уловкой. Мы ответим на звонки из собственного дома уже после отключения света.

Паша хотел поставить нас перед выбором. Ведь выбор — идеальный метод манипуляции. Только избавившись от него мы могли получить личную свободу. Только выставив свой вариант против всех предложенных. Это был наш важный шаг. Важный, может быть, и для всего города. Но следующий по праву принадлежал Паше.