Глава 2. День 2.
Я проснулся рано. Солнечный свет кривым четырехугольником ложился на красно-желтый ковер. Все соседние матрасы на нем уже были скатаны.
Могли бы и меня разбудить! Впрочем, им скорее всего не до этого.
Обычно я просыпаюсь под писк будильника на телефоне. Но во вчерашней неразберихе привычка включать перед сном раздражавшую пищалку исчезла. Теперь нужно было умыться и выпить кофе. Из интереса к новому месту я поднялся быстрее обычного — это еще одна особенность постоянных переездов, вызываемая, возможно, инстинктом самосохранения. Инстинктом, передавшимся от предков, выживших, благодаря привычке вовремя осматривать сомнительную пещеру.
Эта была старомодной, но вполне уютной и аккуратной, с одним современным стеклопакетом, украшавшим уличную сторону дома. Потолок был недавно побелен, отчего зал казался просторным. Он был заставлен старой, похоже, еще советской полированной мебелью. На таком старом покрытым тканью из толстой коричневой нити диване, закутавшись от солнечного света, все еще спал Илья. Не решившись будить его после пережитого, я быстренько скатал матрас и вышел на кухню.
Загородная тишина уничтожала спешку, достаточно привычную студенту, создавая некое бессмертное измерение, где времени не существует.
С порога открывался вид на соседние дома, за которыми под ярким солнечным небом расходилась вдаль бескрайняя зеленоватая степь. За ней можно было разглядеть полоску шоссе или легкие блики проезжавших машин. Но дорога воспринималась лишь подобно фоновым пушистым полоскам от самолетов, как динамика жизни, обтекавшая этот населенный пункт и всех живущих в нем стороной.
На веранде сидели мачеха Ильи и тетя Таня. Они медленно, согласно окружавшей их безмятежности и одновременно тяжелой задумчивости, пили остывший чай, перекидываясь негромкими фразами, практически не напрягая при этом голосовые связки.
- Как он? - спросил я, появившись на пороге.
- Сейчас спит, - ответила тетя Таня, медленно обернувшись
- Температура еще есть?
- Слегка спала, но до сих пор держится на тридцати семи и семи.
- А где остальные?
- На улице, что-то произошло, кажется, какие-то псы ночью залезли во двор к соседям и загрызли Джека, - она кивнула головой в сторону близлежащих домов.
- Кто-нибудь видел, что это были за псы? - новость меня немного потрясла. - Я к тому, что, может быть, это те же, которые напали на нас вчера?! - протараторив, уточнил я.
- Не знаю, - она пожала плечами. - У нас такого никогда еще не было, чтобы бродячие нападали на деревенских. Да еще и насмерть! Вообще, что-то жуткое происходит!
- И совсем непонятное... У вас ловит интернет?
- Слабовато, но ловит, - она оглянулась на часы. - В обед должны быть новости, если предупреждение перестали прокручивать... Садитесь, позавтракайте!
Я вспомнил про кофе и уселся у окна.
Интернет ловил отвратительно. В еле прогружавшихся городских группах уже появились рассказы о псах и вчерашней истории с убитым на трассе водителем. Редкая важная информация утопала среди испуганных воплей растерявшихся горожан. Карантин начинал обрастать огромной орущей, визжащей и пестрящей оболочкой эмоций, на которой любят паразитировать новостные сайты.
Только там была итак известная нам информация без каких-либо серьезных заявлений правительства. Наверное, оно само было растеряно. А изучая историю ядерных техногенных катастроф, я знал — если растеряно даже правительство, то дела действительно плохи.
- Уже не рады, что приехали, наверное? - пытаясь включить меня в свою беседу, поинтересовалась тетя Таня.
- Нет, у вас тут очень уютно и спалось неплохо...
- Я имею ввиду, вообще в Казахстан, - несмотря на чуть заметную в глазах грусть она заулыбалась.
- А вообще? - я задумался, - Пока непонятно, надеюсь, все хорошо закончится, тогда буду рад, - соврал я словно самому себе, глядя на понуро опустившую голову жену Егора Алексеевича. - Пойду, наверное, прогуляюсь до остальных. Они далеко? - я допил свой кофе с бутербродом и поднялся со стула.
- На нашей улице через четыре дома.
По дороге я позвонил Феде. Тот только проснулся от моего звонка и сказал, что ничего необычного на улице не замечал. В общем-то из квартиры он просто не выходил и выходить пока не собирался. Федя ехидно хмыкнул, узнав о нашей неудаче с отъездом, и добавил: «Знал, что эвакуация не пройдет так легко».
У открытых ворот впереди стояли муж тети Тани, Ромыч, и два темноволосых парня. Один из них был практически состоявшимся мужчиной, лет двадцати восьми, с раскачанными плечами, а второй почти подростком, чуть младше меня. Ворота в их двор были распахнуты, а сбоку лежала растерзанная туша собаки, привязанная цепью к будке. Посреди многочисленных собачьих следов валялись куски шерсти, приправленные запекшейся в земле кровью.
- Цепь не дала ей убежать от них,- сказал Сергей Петрович, увидев меня, с удивлением разглядывавшего эти следы борьбы,- Он был обречен бороться с ними до последнего.
- Не завидная участь, - ответил я, - Из людей никто не пострадал?
- Нет, повезло. Вовка ночью выходил и успел закрыть от них двери. Кстати, вот, познакомься! Вот Вовка, а это его старший брат – Павел.
Мы обменялись рукопожатиями:
- Будем знакомы, Кирилл. Что ночью-то произошло? - спросил я у Вовки.
- Да там стая собак на рассвете пролезла под воротами и на Джека напала. Я, короче, проснулся от лая, пошел посмотреть, что случилось. Думал кто-то в ворота ломиться, а там во дворе стая собак. Я дверь открыл, хотел прогнать, а они здоровые, бешеные какие-то оказались и в мою сторону ломанулись. Я еле успел дверь закрыть.
- На нас на трассе тоже стая налетела. Укусили отца Ильи. Лезли прямо под колеса...
- Мы в теме, - остановил он.
- Настораживает, что все факты говорят о бешенстве, какой-то внезапной вспышке.
- А правда, что забором всю область перегородили и не пропускают?
- Да, не впускают и не выпускают из-за карантина. Не знаю какие города попали в закрытую зону, но около вас тут совсем рядом уже пост военных, а от него в обе стороны забор.
- Бля, и из-за чего вся эта хрень?
- Только предположения, ничего больше. Все военные в противогазах, видимо, зараза передается по воздуху, и еще, походу, те собаки. В общем, кажется, они тоже связаны с карантином, думаю, заражены, если только такие опасные стаи псов у вас здесь не в порядке вещей. Но все это только мои предположения.
- Хреново! - завершил наш разговор Павел, оглядев улицу. - Надо что-то делать, если твари такие агрессивные! - он пробежал оценивающим взглядом по кирпичному дому. - Надо забор сделать повыше и дыры внизу закрыть!
- Неплохо было бы, - поддержал его брат.
- Слушай, вы же все-равно сегодня тут будете? - обратился Павел ко мне. - Может поможешь из сарая вытащить доски?
- Ну хорошо. Когда?
- Да я прямо сейчас собирался.
- Ладно, мы не заняты...
- Проходите...
- Идем! - позвал я за собой Ромыча.
Мы прошли в огород, к стоявшему у забора деревянному сараю. Дверь открывалась тяжело, и, чтобы попасть внутрь, Павел приподнял ее, а затем с усилием потянул на себя. Скользнув по земле, она подняла в воздух туманный сгусток пыли.
Внутри вдоль стен были сложены двухметровые доски.
- Давай их к забору сейчас сложим! - сказал Павел мне и брату.
Он передал нам охапки посеревших тонких деревяшек, и мы с Вованом потащили их к свободному месту у забора. Через пару заходов вместе я, Ромыч и Вован вытащили все доски. Под ними лежало что-то металлическое, к чему Павел снова потянул свои пыльные руки.
- Тоже можем перекрыться сеткой, как военные, - он попытался выпрямиться и осмотреться. - Где только?
- Вы собираетесь просто укрепить ограду? - уточнил я.
- Да, а что?
- Ну, я подумал, почему бы вам не поставить ворота или забор на въездах в деревню? У вас тут узкие улицы, и можно было бы перекрыть их, оставив где-нибудь пару ворот для въезда. Получится, что деревня будет полностью огороженной, и псы не смогут в нее заходить.
- Слушай, Кирилл, а это хорошее предложение! - Павел своим видом выразил некое уважение, словно вдруг осмыслил, что я не ходячая тень. - Получается по деревне можно будет спокойно ходить и собаки не смогут бегать по улицам.
- Именно... Как своеобразная крепость.
- Надо обсудить эту тему всей деревней. Если что, поможете?
- Мы здесь ненадолго, - я переглянулся с Ромычем, - Но как получится, в общем...
- Если получится, вам все будут благодарны, - на этот раз Павел состроил дружеское понимающее лицо. - Что-нибудь понадобиться — обращайтесь! - он протянул руку мне, а затем Ромычу.
Затем не теряя времени, Паша пошел созывать мужиков и пацанов в деревне. Поэтому вскоре возле ворот его дома собралась толпа из тридцати - сорока человек.
Он был достаточно коммуникабельным и имел большой авторитет среди молодых парней в деревне. Те даже прозвали его Паханом, что было созвучно с Пашиным именем. Сергей Петрович говорил о нем, как об очень хорошем человеке, который всегда ценил брата, сестер и семью, что он всегда готов был прийти на помощь любому в деревне.
Павел выучился в Автомехе и занимался с отцом грузоперевозками. Пробовал перебраться жить в город, но там у него не срослось, после чего он вернулся в родную, с радостью принимавшую, деревню, где, кажется, ему жилось гораздо лучше. Тут рядом Паша ремонтировал купленный личный домик, надеясь остаться, может, в скором времени даже жениться. А пока отец был в рейсе, выглядел не только главой семьи, но и вообще важной личностью в деревне.
- Короче говоря, вчера они забрались к нам во двор, - объяснял он собравшимся. - Если не закрыть въезды в деревню, то псы будут каждую ночь бегать здесь и лезть во дворы, или еще лучше нападут на кого-нибудь. У нас уже привезли одного такого покусанного. Опасность реально серьезная! Мужик слег в тот же день.
- Парень дело говорит, - вступил Сергей Петрович, - Нужно разделиться на группы, и пусть каждая закрывает свой въезд. Всем вместе там работы на день. И уже завтра можно будет ходить не опасаясь за свою жизнь.
- А чего все закрывать то? - возмутился мужик, выглядевший довольно запито.
- Иван, давай, хоть разок, поможешь нам. Это для всех надо, если не закроем они будут на людей потом нападать.
- Ну на вас нападут, а ко мне домой они не залезут.
- Ну вот тебя и сожрут, ты один тут по ночам болтаешься бухой по всей деревне! - крикнула бабка в зеленом то ли платье, то ли халате.
- Ну ладно, епт, надо, так надо.
- Верно, Иван, это и тебя касается, - добавил Паша.
Против больше никто не выступил, еще полчаса пообсуждали план действий и разделились. Сергей Петрович взял с собой нас с Ромычем и этого странного Ивана.
Но сперва я прошелся по деревне с Пашей. Он решил, что после прошлого совета, от меня можно было получить еще какую-нибудь помощь. Практически все время мы разговаривали по делу, Паша только пару раз поинтересовался, где я учусь и чем занимаюсь в Казахстане. Он показался мне вполне толковым парнем, даже не глупым, несмотря на незнание некоторых вещей. Проще говоря, знал он не много, но мыслил здраво и верно.
Паша посмотрел все выезды, которые мы закрывали, несколько раз советовался со мной, пытаясь выдавить из меня еще какие-нибудь идеи и спрашивая все ли делается так, как я хотел предложить. В нескольких местах я обратил внимание на дыры в заборе, которые могли стать лазейками для собак. Убедившись, что все делается как надо мы все-таки разошлись по своим рабочим участкам.
В этот день на улице было невыносимо жарко. Целый час мы вкапывали основания для забора. Сергей Петрович притащил со своего двора огромные длинные бревна и заставил нас вкапывать их почти на два метра для надежности. Ветра не было абсолютно, пыль от сухого грунта разлеталась и оставалась в воздухе, загрязняя его и оседая на лице и волосах. Мы с Ромычем уже жалели, что согласились на эту работу. Иван несколько раз пытался свалить, но его не под каким предлогом не отпускал Сергей Петрович.
Он был самым главным алкоголиком в деревне. Жил один, но часто устраивал у себя попойки по любым поводам. Работать Иван не любил. Когда не хватало денег он ходил подрабатывать в качестве грузчика, но когда был пьяный, то постоянно попрошайничал. Всегда он пытался находить причины для этого.
Вскоре невыносимо захотелось пить. Еще двадцать минут мы перебарывали жажду, пока Сергей Петрович не выдержал:
- Кирилл, сходи, пожалуйста, принеси из дома квас!
- Может лучше воды?
- Принеси лучше бухнуть чего-нибудь, а то вообще тяжко работать, - с шутливой интонацией встрял Иван.
- Бухнешь ты, когда все сделаешь. Кирилл, ты наш квас домашний не пробовал, как он жажду утоляет. Иди сходи, он там в зале на столе стоит!
- Хорошо, - я был и не против оторваться от работы.
Можно было не торопясь прогуляться по пути до дома, нагло оттягивая время. Только немного противно было косить как Иван.
Пыльная улица под палящим солнцем совсем опустела. Жители либо сидели по домам, либо занимались возведением заборов. Лишь один раз при мне появились два мужика, тащившие доски в руках. Я встречался с ними, пока расхаживал с Пашей, но сейчас даже не заговорил и, вытирая со лба капли пота, прошел мимо.
Дом встретил меня той же пустотой, нависавшей среди по-деревенски сваленных по углам неодушевленных предметов. Где-то вдали слышался шум пил и частый стук молотка.
Пройдя в зал, я сразу заметил на столе стеклянную банку с квасом. Ильи на диване уже не было. Наверное, с мачехой и теткой ушли к кому-нибудь в гости, не став запирать дверь. В доме особо и нечего было красть, а может просто некому, потому что все всех хорошо знали.
Вдруг я увидел на ковре густоватую жидкость, похожую на слюну или противный зелено-белый сморчок. На кухне послышался стук посуды. Похоже, вернулись. Я взял бутылку с квасом и обернулся, чтобы сказать про мерзкий плевок.
В коридоре возникла тень довольно высокого человека. Его движения были резкими, размашистыми и быстро цепеневшими, словно он иногда замирал, чтобы прислушаться. В голову пришла мысль, что в дом забрался алкаш, вроде того же Ивана, готового за бутылку днем обокрасть незапертый дом.
Вопреки ожиданию, в дверях появился Егор Алексеевич. Хотя им он был только внешне. Увидев его, я попятился назад.
Он стоял согнувшись. В его руке виднелся нож. Выражение лица внушало неописуемый ужас. Рот был слегка приоткрыт, из него выходила та самая пенистая слюна, формируя вязкую нить на одежде. Глаза были полны гнева и раздражения. В них отражалось ярое, сумасшедшее желание напасть на меня, как у внезапно сменившего настроение психопата. Таким мне никогда не приходилось его видеть, что дико пугало.
Это то самое понимание того, что фактически любой встреченный человек при желании может напасть на тебя. А окажись их двое или трое, от них будет никак не отделаться. Просто напросто трое незнакомых людей всегда способны завалить тебя, если застанут врасплох.
Все те пьяные компании, которых сторонятся молодые девушки, или люди, чей внешний вид может вызвать негативную реакцию группы, превосходящей по силе. Ведь обычно никто не применяет подобный подход к миролюбивым окружающим. Иначе дядя в белом халате напомнит о твоей «мании преследования».
У каждого есть какая-то внутренняя уверенность, что никто из прохожих или тем более твоих близких не нападет просто так...
Пока не встретишь необъяснимое...
Зрачки Егора Алексеевича приобрели ярко-желтый оттенок и буквально засветились отблесками солнца. В него словно вселился дьявол и смотрел на меня сквозь человеческие глаза. Словно дьявол завладел только ими. Сделав шаг в мою сторону, он с ужасом произнес:
- Выключи этот долбанный свет, выключи его!
Я буквально онемел от неожиданности, несколько секунд простояв неподвижно. В нем нельзя было разглядеть ничего человеческого, никаких мыслей, только одержимость гневом двигала им. Передо мной стоял совсем не отец Ильи, а нечто маниакальное и безумное.
Я ляпнул что смогло прийти на ум, чтобы успокоить его:
- Нужно закрыть шторы, - я показал ему рукой на карниз, - Это солнечный свет, его нельзя выключить.
- Выключи! - он с невероятной скоростью кинулся в мою сторону.
Задев стол, я упал, повалив мебель на себя. Егор Алексеевич налетел на препятствие, но снова увидев меня в своем поле зрения, побежал. У себя в руке я что-то нащупал. Черт, это же квас! Не раздумывая я кинул бутылку ему в лицо. На мгновение задержав его, поднялся.
После нападения он вытянул вперед нож и замахнулся. Я рефлекторно отскочил назад. Отец Ильи снова взмахнул ножом, но уже в сторону моей головы. Все бездумно, как в состоянии глубочайшего аффекта — им двигал гнев, а мной страх. Я неожиданно для самого себя пригнулся и нож пролетел мимо. Твою мать, долго уворачиваться не хватит сил!
Пятясь назад, я постепенно забился в угол. Черт, и что делать?! Под рукой был только стоявший рядом стул. Я схватил его и поднял перед собой. Егор Алексеевич уперся в него и, как совсем нихрена не соображавший, попытался дотянуть до меня свои руки. Я оказался прижат к стене. Отец Ильи весил, наверное, килограмм на пятнадцать больше меня, отчего даже шевелить диафрагмой стало тяжело.
Набравшись сил, я оттолкнулся от стены и побежал в бок, столкнув Егора Алексеевича в сторону. Затем, не оборачиваясь, со всех ног рванул в коридор, пробежав кухню, сени, по пути закрыл входную дверь, заблокировал ее валявшимся черенком лопаты.
Опасность осталась в запертом доме.
Теперь я почувствовал, как сильно стучало у меня в висках, как участилось сердцебиение и дрожали колени. Медленно восстанавливалось дыхание. Легкие наполнил удивительно сладкий, теплый воздух. В груди стало тепло, и после глубокого вдоха пришло осознание того, что я вырвался.
Отец Ильи, разбив маленькие стекла в клетчатой раме сеней, не успокаиваясь, тянул через них свои руки. Пришедшая тетя Таня от непонимания происходящего с испуганным видом убежала обратно на улицу. Через пару секунд появился Сергей Петрович, за ним Илья, Ромыч, Иван и остальные.
- Что происходит? - запыхаясь спрашивал врач.
- Он накинулся на меня, - ответил я.
- Сам в порядке?
- Вроде, да.
Сергей Петрович с Пашей взяли большую тряпку и две палки. Резко открыв двери, они вбежали в сени. Послышался стук, за ними забежали еще несколько человек, только Иван как обычно плелся сзади. Затем завернутого в тряпку Егора Алексеевича потащили через коридор. Его положили на кровать и, удерживая всей толпой, связывали. Тот бился в истерике, кричя во все горло, разбрасываясь слюной и отпугивая окружающих. Сергей Петрович закрыл шторы и вывел всех на улицу:
- Он сильно реагирует на свет и шум. Не заходите в дом. Его нужно срочно везти в больницу.
- Как его везти? Он не сможет нормально сидеть! - происходящая хрень сделал Ромыча разговорчивей обычного.
- Лучший вариант - напоить его снотворным.
- У вас есть?
- К сожалению, нет.
- И нигде поблизости?
- Нет
- Я знаю, где поблизости есть, - сказал Илья, - Но это дурацкая идея.
- Ты о чем?
- На пропускном пункте, короче, там есть врач. У него в сумке был морфин и куча разных лекарств.
- Да, но последний раз они с нами даже не говорили, когда узнали, что с нами есть зараженный, - напомнил я.
- Знаю, дерьмовые у нас дела...
- Тогда надо ехать! - Паша поджег торчавшую в зубах сигарету.
- Ладно, согласны? - Илья зашарил по карманам, чтобы найти ключи, пока не вспомнил, что оставил их в комнате.
- Как раз, надо узнать, что там и как, - согласился я. - Пропускают ли еще.
- Тоже верно. Тогда поехали прямо сейчас на нашем «Крузере».
Отошедший от всех внезапных приключений Ромыч последовал к воротам. За ним пошли остальные. Только Паша, уперев свободную руку в бок, не спеша докуривал сигарету, и потирая плечо переминался с ноги на ногу Иван.
- Ты в порядке? - спросил его Сергей Петрович.
- Пойдет, - после вопроса он как-то странно занервничал и взглянул на дом. - Пацаны, это, я с вами, я их там уболтаю, епт.
- Лучше посиди дома.
Мы переглянулись с Ильей:
- Да ладно, нам лишний человек не помешает. Он все-равно без нас тут работать не будет.
Я, Сергей Петрович, Ромыч, Илья и Иван сели в джип. Паша сказал, что подойдет через пять минут, если мы освободим дополнительные задние сидения.
Через две минуты он подбежал с ружьем.
- О, Пахан давай с нами, что перестреливать их будешь? Рембо блин, - Иван закатился в смехе.
- Это зачем? - насупившись спросил Сергей Петрович.
- На всякий случай, - отмахнулся Паша.
- Не надо с оружием шутить.
- Мало ли, где эти псы могут налететь...
Надеюсь не понадобиться, - рассудил Илья.
* * *
Возле блокпоста стояла новая очередь автомобилей. Мы, как и в прошлый раз, нагло подъехали к воротам по встречке.
Днем можно было увидеть, что сетка с башнями уходила за горизонт, а на ней самой висел знак, предупреждавший об электрическом напряжении. Как и ночью за воротами стояли военные Уралы с двумя бронетранспортерами и палатки: медицинские и военные. Вдали за ними виднелся другой ряд сетки, параллельный первому. Меж них в буферной зоне была почти полностью выжжена вся трава. Там, где она еще оставалась расхаживали вояки и следили за дымившимися островками.
- Чего это мы тут типа за сеткой? - увидев масштабные нагромождения, Иван неожиданно активизировался. В какой-то подвернувшийся момент он, скорее всего, даже выпил, потому что в салоне тянуло сладковатым запахом спирта.
- Да, мы все тут под карантином, пока походу сами не заболеем, - ответил я.
- И что, не пропускают?
- Нас после напавших псов не пропустили.
Мы вылезли из джипа и подошли к дверце. Рядом всполошились люди из близстоящих машин, а солдаты, кажется, просто привыкли к подобным докучаниям со стороны этой огромной очереди. Может и нет, но ни их неизменная стойка, ни их одинаковые противогазы-лица естественно не изменились. О том, что было за ними, можно было только догадываться.
- Извините, - обратился я к ближестоящему вояке, - Нам нужен врач.
- До вечера больше не пропускаем, прием анализов окончен! - прохрипел он через изоляционные мембраны, - Уходите!
- Нам нужно только снотворное для перевозки зараженного.
- Зараженных не пропускаем. Уходите!
- Нам для того, чтобы довезти его до городской больницы, - подошел Сергей Петрович. - Он в ближайшей деревне, там нет ничего подходящего, чтобы надолго его усыпить.
Постовой снял с плеча автомат, щелкнул затвором:
- Уходите!
Иван сразу попятился назад. Я последовал его примеру.
- Дайте снотворное! - громким приказным тоном сказали позади.
Илья держал в руках ружье, несмело чуть опущенное вниз. За ним вылетел Паша в надежде вернуть оружие обратно. Илья как будто поспешно решился, а, когда дошло до реальных угроз, вдруг испугался нацеленного на него автомата. Военный готов был стрелять.
Ружье упало на асфальт. Потеряв равновесие, разлегся сам Илья. Все его тело пришло в тонус, и конечности от объявшей судороги затряслись. Кисти рук скрючились в странных зловещих жестах, какие образуют корни старых деревьев, а веки плотно сомкнулись. Только приоткрытый рот демонстрировал внутреннее состояние Ильи — его желание выйти из возникшего состояния.
- Он страдает эпилепсией?! - присев на корточки, Сергей Петрович вопросительно оглядел нас.
Мы лишь помотали головами, ибо были знакомы с Ильей не больше месяца. Что делать с приступом мы тоже не знали. Зато Сергей Петрович как врач приподнял его слегка колыхавшуюся голову. Ощутив это, Илья чуть приоткрыл глаза и прошептал:
- Позовите врача!
Мы вновь обратились к военному, постоянно перекрикивая друг друга:
- Очень надо! Ему нужна мед помощь! Пожалуйста!
Постовой еще немного помялся на месте, потом обошел нас, чтобы разглядеть Илью, и наконец достал рацию.
- Нужен медик к воротам! - прохрипел он. - Выбросьте оружие в поле и отойдите!
Мы повиновались. Сергей Петрович удивленно начал дергать за веки Илью, заглядывать в зрачки, похлапывать по щекам, чтобы понять, почему тот несмотря на такой сильный приступ еще способен говорить.
Через пару минут из палатки вышел врач в респираторе и длинном белом халате, если этот комбинезон можно было так называть. Заметив лежащего, он ускорил шаг. У самых ворот врач замер и какое-то время, не обращая внимания на наши просьбы, тупо пялился на Илью и Сергея Петровича.
- Серега, ты?! - с восторженной вопросительностью произнес он.
Сергей Петрович прищурил глаза. Врач на секунду снял респиратор, чтобы показать лицо. Тогда у Сергея Петровича округлились глаза:
- Мишка, ты?!
- Ты как, как в карантине оказался?
- Живу тут недалеко, долгая история... - Сергей Петрович потерялся в этих двух неожиданностях. - А ты то как?! Что здесь делаешь?!
- Занесло на работенку... - тот снова опустил глаза на Илью. - Надеюсь, он просто эпилептик?
- Да, судя по всему... Парни вот говорят, что сами не знают, страдал ли он ей или нет.
- Давай-ка сперва с ним разберемся, - врач обратился к военному и открыл дверь. - Все хорошо, я пойду помогу!
Как только он перешагнул порог и закрыл за собой дверь, Илья расслабился, открыл глаза и умиротворенно вздохнул. Мы со столпившимися рядом зеваками одновременно резко выдохнули, что со стороны, наверное выглядело, как разрыв внутри толпы слабой гранаты, словно волной отколыхнувшей всех чуть назад.
- Ты что притворялся?! - Сергей Петрович нервно протер лоб.
- Пришлось! - Илья приподнялся. - Помогите отцу, пожалуйста, ему совсем хреново, нужно снотворное!
- Что с ним? - понимающе спросил врач.
Илья быстро, запинаясь, обрисовал ему все как есть.
- Остается только везти в город, а без снотворного никак!
- Хорошо, попробую договориться с начальством, может еще поговорю насчет того, чтобы вас пропустили... - Михаил продолжал поглядывать на внезапно найденного старого товарища.
- Прям сейчас? - удивился Ромыч.
- Ну, хотя бы кровь для проверки возьму, чтобы вы точно знали заразились или нет. Вам повезло, что пришел я, думал, что тут зараженный... А сейчас пока отойду переговорить с командованием, а то, - врач взглянул на недовольных людей в очереди, - Мне тут вообще не положено находиться.
Он попросил подождать и, заперев за собой дверцу, ушел к военному лагерю.
- Так у тебя друган, оказывается из этих? - переспросил Иван, - Вот нам повезло.
Врач ушел. Все это время Сергей Петрович рассказывал о своем школьном друге Мишке, о том как нам сказочно повезло и, что мы скоро уедем из этой карантинной зоны, пока все это время на нас укоризненно смотрел постовой.
Сергей и Михаил выросли в одном городе, учились в одной школе. С начальных классов они сдружились, оба после школы поступили в медицинский. Когда через какое-то время после окончания началась война в Афганистане, оба стали военными врачами.
По словам Сергея Петровича, этот период произвел на него тяжелейшее впечатление. Несмотря на то, что ему просто по профессии было положено видеть в людях обычный мясной организм, требующий очередной заплатки, совсем молодые парни без конечностей или покалеченные ужасными ранениями, осколками от гранат заставляли каждый раз переживать за них, как за почти знакомых людей. Это было особенно тяжело, когда солдаты умирали на операционном столе или в госпитале, а на него, как на новичка, вешали всю ответственность.
Так из-за характеров их пути с Михаилом разошлись, потому что Сергей Петрович решил при первой возможности вернуться к гражданской сфере, а Михаил добился особой карьеры в войсках. Служба и место проживания того постепенно уходили в тень секретности.
Вскоре Михаил вернулся к нам, неся с собой сумку со шприцами для анализов:
- Я поговорил с командиром. Сегодня вышел указ не выпускать никого из карантинной зоны. Я на всякий случай все-таки возьму у вас кровь на анализы, но не уверен, что даже при отрицательном результате, командир разрешит вас пропустить. Тут все строго.
Михаил достал стандартную одноразовую капсулу для набора крови. Первым подошел Ромыч. В этот момент Иван потирал предплечье больше обычного и, о чем-то размышляя, бегал глазами по забору, воякам и красневшей в руке Михаила капсуле.
«Мужик явно не привык видеть что-то настолько масштабное, всю жизнь просиживая в своей деревеньке» - предположил я тогда. Сперва он казался мне глупым и ленивым алкоголиком, но теперь начал проявлять себя. Как только Михаил вынул иглу из вены, он вторым вызвался на анализ.
Следующим был я, за мной Сергей Петрович. По ходу набора он не прекращал болтать со своим старым другом. Зажав на месте укола вату, я отошел обратно к машине. В тот момент, когда Илья и Паша ждали своей очереди, столпившись у ворот, мне захотелось понаблюдать за неожиданно изменившимся Иваном.
Он вертелся около Михаила как бездельничавший первоклассник, постоянно крутил головой, хмуро куда-то вглядывался. Вдруг наши взгляды встретились. Это заставило его успокоиться. Чтобы не вызвать недопонимания, я отвернул глаза. А Иван продолжил пялиться.
Дождавшись, когда я снова посмотрю на него, он прижал подрагивающий указательный палец к губам и присел к открытой сумке врача. Понимая, что, не посоветовавшись, алкоголик что-то задумал, я молча зашагал к нему. Но он успел - подскочил, взял за горло Михаила и заставил развернуться в сторону ворот.
- Какого черта?! - закричал я.
В руке у Ивана был шприц с кровью, он воткнул его в шею врачу:
- Это шприц с заразой! - закричал он, демонстрируя оголенное предплечье, - Если начнете стрелять, долбанный вирус попадет ему в кровь! Мне нужно только выйти и все!
Он все-таки был укушен. Почти незаметно и неглубоко.
- Не тупи Иван! - отговаривал Сергей Петрович.
- Нет, я не хочу подыхать здесь, как тот, который у тебя дома! - захлебывался он. - Вы все здесь заразитесь и сдохнете, а я должен выйти!
Иван медленно вошел в незакрытую дверь. Военные встрепенулись — все стволы на ближайших постах нацелились на идущих, но стрелять вояки пока боялись. Игла уже торчала в шее врача, а Иван готов был впрыснуть зараженную кровь одним движением поршня. В панике Михаил поднимал руки, упрашивая своих не стрелять.
- У вас должно быть лекарство! Я требую, чтобы мне его вкололи, и я отпущу его! - выкрикивал Иван.
Медленно они миновали первый блокпост и ускорившись удалялись по перекрытому шоссе. Временами Иван, словно ощущая на себе прицелы военных, начинал кружиться вместе с Михаилом, стараясь целиком скрыться за его телом. Но вояки окружали со всех сторон.
Через несколько минут они медленно прошли половину буферной зоны в двести-триста метров. Их фигуры уже казались маленькими и безликими, тающими в безумной, опасной авантюре Ивана. Неожиданно грохнул выстрел. Снайпер в смотровой башне все таки заявил о себе. Вдалеке из одной временно остановившейся фигуры что-то взбрызнуло, и та, отделившись от второй, повалилась на асфальт.
Во втором теперь можно было различить Михаила с его развивающимся от резких движений халате. Он растерянно махал руками, поворачиваясь в разные стороны к равно удаленным коллегам.
Из разбитого лагеря ему навстречу выехал Уазик. Остановившись возле врача, из него вылезли вояки, после чего окружили Михаила полукругом.
Один посмотрел ему на шею, что-то сказал. Михаил начал что-то нервно объяснять. Военный сказал ему еще несколько слов. Затем его схватили и посадили в машину, довезли до палатки, в которую пока мягко врача заставили войти.
Вдоль забора по полю разбредались самые смелые из зевак. Другие внезапно решили развернуть авто и поехать обратно домой. Из-за появившихся в толпе камер, военные попытались пригрозить снимавшим, но понимая, что надавить на всех не удастся, отправили другой УАЗ к лежащему телу Ивана, в который, уложив в мешок, положили его и увезли к палаткам.
Через какое-то время оттуда вышел Михаил в окружении вооруженных людей. Они заставили его сесть в дожидавшийся джип и повезли к воротам. Около нас врача грубовато выволокли, чтобы вывести за дверь.
- Я работал с вами! - повторял он. - Я важный человек в исследовании вируса! Вы же даже не знаете, как остановить эту срань! Я должен быть там, участвовать в разработке антидота!
- У вас в крови вирус, вы заражены! - прохрипел один и навел на него автомат.
- Но мне нужно будет участвовать в исследованиях!
- Мы не можем так рисковать!
Последние слова заставили врача подавить гнев и с поникшим видом медленно перейти за ворота. С отчаяньем, похожим то, какое было вчера у отца Ильи, он поднял голову к верхушкам забора, вышкам, прожекторам на них. Во всем этом ему видилась какая-то необъяснимо пугающая реальность, которая еще не казалась такой всем остальным, столпившимся в ожидании открытия КПП.
Люди окружали Михаила с расспросами о болезни, но он шел, смотря в никуда. А они все толкались вокруг. Тогда мы предупредили их о том, что теперь он заразен. Это их распугало, и позволило довести врача до машины.
С собой я прихватил его сумку, где был морфин и другие снотворные.
- Не переживай, в больнице тебя вылечат, - успокаивал его Сергей Петрович.
- Они не вылечат, - с каменным, подавленным видом произнес Михаил.
- Ладно тебе, успеем сделать прививку, вылечат.
Тот промолчал. А через полминуты спросил:
- Какие симптомы у вашего зараженного? У него еще инкубационный период?
- Кажется, нет. На второй день у него появилась светобоязнь, непереносимость шума, неконтролируемая агрессия.
- Они не успеют вылечить. Я знаю, я работал с вирусом. Пока ничего дельного не придумано.
- Что это за вирус? - спросил я.
- Я не работал над самой его разработкой, но догадываюсь, что это - синтетический вирус, разработанный в лаборатории.
- Хотите сказать, биологическое оружие?
- Такой информации у меня нет. Об использовании я ничего не знаю, это гораздо больший уровень секретности. Возможно произошла утечка или кто-то хочет его протестировать, но я знаю, что он из категории созданных в лаборатории.
- Так все же знаете?
- Да, да... - Михаил начал теряться и медлить с ответом.
- О лекарстве вы что-нибудь знаете?
- Обычно в целях предосторожности, сразу разрабатывают антидот или при трудностях что-нибудь вроде вакцины. Только пока о ней ни слова. В обычной городской больнице ее точно еще нет.
- То есть скоро нам смогут дать нам эту вакцину?
- Все зависит от ее цены. Смотря во сколько оценят вашу жизнь, будут ли готовы выделить эти деньги на вас, или будет проще дать нам всем заразиться.
- И сколько она может стоить?
- Я обычный военный врач, я рассказал вам все, что сообщили нам на конференции.
- А как передается этот вирус знаете?
- Воздушно-капельным путем, большинство из вас уже заражены, но в малых количествах он медленно прогрессирует в теле человека, все зависит от генома, собаки заболевают через пару часов.
На безоблачном небе уже появились тучки и ужасная жара сменилась легким, теплым ветерком. По дороге мы еще обсуждали вирус, но это было лишь пережевыванием всей той информации, которую нам удалось узнать. Врач молчал всю дорогу, больше не обращая внимания. В конце концов теперь у него в крови находился вирус, от которого он вскоре должен был стать похожим на отца Ильи. Михаил прекрасно об этом знал.
Когда мы приехали в деревню, Сергей Петрович вколол Егору Алексеевичу большую дозу снотворного, благодаря чему тот вскоре уснул. Потом с другим шприцем он подошел к Михаилу:
- Тебе тоже придется поехать в больницу...
Михаил не сопротивлялся.
Мы положили его с отцом Ильи в кузов Пашиного грузовичка, чтобы не заразить остальных. За руль сел Сергей Петрович, а мы сами поехали на все том же «Крузере».
По трассе встречалось непривычное количество автомобилей, несмотря на запрет двигавшихся в сторону КПП. Мы молча провожали их взглядом и старались не думать о плохом. Может нам с Ромычем еще удастся уехать в ближайшие дни, когда проезд возобновят, если, конечно, не заразимся этой страшной штукой, обращающей человека в безумного монстра.
К вечеру мы вернулись в безлюдный полупустой город. На подъезде к мосту мы наблюдали, как у его начала что-то ярко горело. Вблизи оказалось, что горели костры, разоженные сидящими у дороги. А люди и полиция, похоже, были слишком отвлечены карантином, чтобы обращать на них внимание — совсем недалеко визжали сирены, а дальше, словно отраженное эхо, протяжно выли еще.
Увидев нашу машину, сидевшие лесенкой поднялись и пошли в нашу сторону. В момент сближения, эти придурки неожиданно начали бросать в машину камнями. Несколько булыжников украсили стекла круглыми узорами. Илья засигналил:
- Что это за херня?!
Психи стремительно побежали к лестнице. На вид они были обычными подростками вандалами, хотя некоторые выглядели и старше.
- Дебилы, что творите?! - притормозив джип, крикнул им вслед Илья.
- Их много слишком, - сказал Ромыч.
- Нам срочно в больницу надо, гони лучше! - добавил я.
Он вдавил педаль газа и разогнал машину по километровой прямой шестиполосного моста. За окном сквозь мелькавшие стальные канаты виднелись уходящие назад вниз панельки одного берега и близившиеся панельки другого, словно в иллюминаторе взлетавшего самолета.
У моста за поворотом находилось пятиэтажное здание инфекционной больницы. Редкие окна с включенным светом выдавали его размеры через пышные кроны тополей. Инфекционка казалась нерабочей или заброшенной, но ее активный внутренний мир выдавали постоянно подъезжавшие машины скорой помощи.
Главный вход охраняли два полицейских с висящими автоматами. Сергей Петрович подогнал грузовик прямо к ним. Следом, бросив на парковке джип, подтянулись и мы.
- Больница работает? - спросил Сергей Петрович
- Вы по какому поводу? - полицейский прищурил глаза.
- У нас двое зараженных, у них необычное заболевание, с которым не выпускают из области...
- Агрессия проявляется?
- Да, да... - Сергей Петрович стал недоверчиво и слишком вдумчиво отвечать на посыпавшиеся вопросы, - Еще светобоязнь...
- Хорошо. У нас у входа два зараженных, нужны санитары, - произнес один из них в рацию.
- Здесь это как-то лечиться?
- Пытаются лечить, все под присмотром, врачи делают, что могут, - полицейский медленно убеждающе кивал головой, - Ваши насколько плохи?
- Один только заразился, второй почти в бреду.
На крыльцо вышли четыре санитара с парой носилок. Мы открыли грузовой отсек, где в сомнамбулическом состоянии сидел Михаил, а рядом дергался связанный отец Ильи. Второго они подняли, положили на носилки и, предварительно пристегнув двумя белыми ремнями, повезли в больницу.
Михаил вышел из грузовика со спокойным, отреченным видом. Его ноги слегка заплетались, а суженные зрачки чуть выделялись на фоне самого лица. Увидев носилки, он вопросительно взглянул на Сергея Петровича:
- Нет, - повертел он головой, - я не хочу, чтобы меня привязывали. Если мне и осталось немного, то я хочу провести это время свободным. Я передумал...
- Стой! Успокойся, не глупи, - ответил ему Сергей Петрович, - Так надо! Если получиться, то тебя вылечат.
- Не вылечат, они свяжут меня и положат, как в психушке. Мне ли не знать, - Михаил говорил фантастически ровным темпом. - Я насиделся в грузовике по горло... К рассвету уже сойду с ума, потому что прекрасно знаю, как действует вирус.
- Но ты говорил о лекарстве! Наверное, все не так безнадежно!
- Серега, это слишком маловероятно. Заболей я чуть позже, можно было бы еще о чем-то говорить...
- Ты сам говоришь, что оно возможно появиться очень скоро. Вдруг подвезут завтра, если у них есть запас на такой случай. Тем более, ты один из важных врачей. Скажи, кому позвонить. Может, одумаются и сами приедут за тобой.
- Ну, все это вилами на воде писано... - тон Михаила стал еле заметно выбиваться, а он сам начинал двигаться, будто оттаивал. - Ты видел, какой я для них важный... Поверь, для них я не важен, я видел вещи похуже... Там все было так плохо, что никакой человек уже не был важен, лишь бы только не допустить распространения...
- О чем ты? Ты только со сна, ты сам потом поймешь, что глупишь. Ты же сам врач, понимаешь, что лишняя медицинская помощь не помешает.
- Только не в этом случае. Я давно бодрствовал в этом фургоне, чтобы подумать. В больнице будет то же самое — темное пустое помещение.
- Вирус может мешать тебе мыслить. Лучше будет, если...
- Серега, мы не виделись двадцать лет, а вирус завладеет моим мозгом меньше, чем через сутки. Пока машина заведена, - Михаил оглянулся на стоявших поодаль полицейских, - Поехали отсюда... Хоть посидеть в какой-нибудь бар... Только не в это вонючее место... С меня хватило этих больниц. Мне тут нехорошо. Поехали, пока есть возможность...
-Прости, - Сергей Петрович грустно нахмурил лоб, - Я бы с радостью посидел с тобой где-нибудь подальше от этой больницы, но не хорони себя раньше времени! Тебе нужно быть под присмотром врачей, - он нервно заперебирал в руке ключи от грузовика. - Так будет лучше...
Михаил согласно кивнул, попятился назад, развернулся и быстро зашагал к улице. Санитары сорвались с места. За ними один из полицейских. Михаил не оглядываясь ускорился, как будто еще не понимая от кого уходит и стоит ли уходить. Мимо чуть не налетев на него пронеслась скорая. Свет фар заставил его отшатнуться.
В последний момент он все же медленно побежал. Но трое догонявших были близки и через мгновение уже хватили Михаила за рукава. Сопротивляться врач больше не стал. Он развернулся и последовал с ними к главному входу, где растворился в дверях на фоне слабо освещенного вестибюля темной панельной инфекционки.
Сергей Петрович с надеждой вздохнул, а потом, схватившись за голову,залез в грузовик. Спустя пару минут мы разъехались. Илья подвез нас с Ромычемна нашу съемную квартиру, в которой как обычно просиживал за компом Федя, а повсем местным каналам уже второй день крутили одно и то же предупреждение, фономшумевшее за окном. Я еще долго смотрел на небо, темневшее над мохнатыми соснамилеса, размышляя с балкона о карантине и всем том, что пронеслось мимо меня,чудесным образом не успев задеть... Возможно, не задеть...