Зона карантина

В тот день, когда все началось, у меня был выходной. Попивая на кухне кофе, я еще не подозревал, что через некоторое время окажусь в центре тотальной катастрофы, став свидетелем изнаночной стороны множества невообразимых ужасов.

При этом в город меня вообще занесло почти случайно. Недавно я был простым студентом, изучавшим ядерную физику в Питере, куда, в свою очередь, приехал из родного провинциального городка. Потом, уже в северной столице из-за одной глупой разборки у меня возникли небольшие проблемы. И очень вовремя появилось предложение в виде производственной практики поучаствовать в исследованиях, проводящихся на территории бывшего ядерного полигона в Казахстане. Поэтому я просто не мог пройти мимо возможности на время свалить из Питера, как и вообще из страны.

Здесь я уже успел позабыть о произошедшей со мной фигне, и к концу срока исследований со спокойной совестью все больше времени стал уделять отдыху и прогулкам по городу.

Не скажу, что он мне не понравился. На первый взгляд, вполне обычный населенный пункт, каких сотни в странах бывшего СССР: районы кооперативных домов, многоэтажки, старинный центр, местами новостройки, затесавшиеся у перекрестков, торговые центры, разделяющая город поперек, река и скромные отличительные особенности, среди которых тут был, неподъемный муниципальному бюджету, огромный подвесной мост.

В переездах я заметил, что у каждого из нас всегда остаются привычки, которые мы таскаем за собой. Где бы человек не оказался на следующий день, в какой бы потолок не уставился с утра, почти у каждого найдется что-нибудь из предыдущего дня. Я, например, каждое утро начинаю с кофе и наушников. Кофеин официально хоть и не наркотик, но в больших количествах вызывает реальное привыкание, без которого потом скачет давление и кружится голова.

Я проснулся часов в одиннадцать, сделал себе поесть пару бутербродов, на автомате включил телевизор. Там, как обычно, по выходным шел прошлый сезон ничем не примечательного ситкома. На скучном моменте в серии, которую я помнил уже наизусть, я пошел долить себе любимого кофе.

Эфир канала отключился... Позитивные звуки сериала затихли и кухню наполнил треск помех. Он затих и на экране появился символ биологической угрозы с надписью:

"Сохраняйте спокойствие!". Через пару секунд включился звук. Спокойным мужским голосом объявлялось сообщение:

"Внимание, внимание, внимание!!! Говорит управление Республики Казахстан по химио-радиационной угрозе. На территории вашего проживания временно объявлен карантин. Убедительно советуем вам не покидать вашего населенного пункта. Сохраняйте спокойствие!"

На телефоне пропищало сообщение МЧС с аналогичным содержанием. А запись по телевизору повторялась снова и снова, поочередно на русском и казахском языках.

Сначала я даже не знал, что и думать. Подсознательно пытался объяснить себе происходящее и план действий, но ничего верного в этот момент на ум не приходило. Бежать? Собрать документы и уезжать из опасного места? Но в сообщении убедительно предупреждали не покидать город. Возможно меня и не выпустят. Черт, неужели придется просто сидеть в зараженном городе? Бред какой-то! Еще десять минут назад нигде не было слышно о столь важной болезни, которая могла бы стать причиной карантина. Утечку радиации вообще можно отмести. Это похоже на проверку готовности людей к чрезвычайным ситуациям. Должно быть это учебная тревога!

Я взял телефон и немедленно обзвонил всех, кого знал в городе. Кому бы я не звонил, все находились в аналогичной ситуации и абсолютно ничего не знали и не понимали. Более того, многие услышали о карантине от меня самого.

Наушники этим утром не получили своего применения. Мое одиночество в съемной квартире теперь скрашивал треск, вклинившегося в эфир, предупреждения.

Я снимал ее со своим однокурсником из Питера — Ромычем и, приехавшим из соседнего казахского города, Федей. Второй и помог нам найти эту квартиру и переселиться в нее на время исследований. Раньше он даже жил в городе, из-за чего периодически отсутствовал, пока тусовался где-то со своими местными друзьями.

Главным плюсом Казахстана были местные цены. С ума сойти, сколько бы я отдавал за съем такой же двухкомнатной квартирки в Питере. И несмотря на то, что мы снимали ее чуть ли не на окраине, ехать до исследовательского института было также близко, как если бы приходилось мотаться из одного конца питерского центра в другой. Даже местные «пробки» воспринимались нами с юмором.

Но теперь я начинал побаиваться этого городка, нервно листая все связанные с ним группы в соцсети. На всякий случай я даже заходил на официальные новостные сайты, хотя вероятность найти там какие-либо упоминания была совсем маленькой.

Оставалось налить себе очередной стаканчик кофе и уставиться в окно, откуда был виден самый край города и простиравшийся за линию горизонта сосновый бор. Да, мы действительно жили практически на самой окраине. Для меня привычным делом было выйти полчаса погулять по лесу. В общем-то в нашем районе, укутанном тесной промзоной больше заняться было нечем.

Через полчаса, на всякий случай обновив новостную ленту, я наткнулся на пост о произошедшем. Там говорилось, что наша область подверглась какому-то ЧП то ли из-за взрыва топлива на некоей фабрике, то ли из-за вспышки какой-то заразы после употребления мяса. Оба события вроде как произошли на самом деле, но какое из них стало причиной объявления карантина, было неясно.

Комментарии буквально разрывались от неопределенности, а, главное, в них шла речь о том, что все въезды оказались перекрыты военными. Вскоре я даже наткнулся на фотографии блокпостов с нараставшей очередью машин.

Еще около получаса я пытался облазить весь интернет в поисках новостей о произошедшем. Кроме неподтвержденной информации в соцсетях о карантине нигде не упоминалось.

За окном количество людей все уменьшалось и уменьшалось. Они либо уезжали, либо просто запирались в своих домах и квартирах.

Я решил, что стремиться немедленно уехать отсюда будет бессмысленно. Если военные стоят на въезде и не пропускают тех, кто въезжает, то они явно и не выпускают. В том случае если это действительно какой-то карантин, то он связан с эпидемией и меня уж точно не выпустят. Разве что сыграет роль мое иностранное гражданство? Хотя таких иностранцев в летнее время здесь, скорее всего, итак завались.

Поэтому нужно было готовиться ко всему: собрать еду, воду на случай заражения водопровода и колонок, постараться избегать контакта с людьми, особенно многолюдных мест, купить маску, медикаменты, фонарик, свечки на случай отключения света. Все, чему нас обучали на уроках ОБЖ, в кино— все это сейчас всплывало в памяти.

Я еще раз обзвонил всех местных. Как и в первы йраз, никто ничего не знал, хотя трое знакомых сразу же начали выдвигать теории от террористов до секретных испытаний. Вполне ожидаемо. Часть людей, несмотря на предупреждение, собирала вещи и готовилась уезжать.

Я предупреждал всех их, что на выездах стоят военные:

- В интернете повсюду пишут, что в область никого не впускают из-за этого карантина!

- Может быть выезжать можно, - ответил мне на это Илья — местный, молодой парень, подрабатывавший в институте техническим персоналом, - Батя считает, что если не впускают, значит здесь опасно находиться! Кто знает, что это за карантин?

- Я не знаю наверняка, но что, если этой заразой, или хрен знает, что это такое, если этим можно заразиться, простаивая в пробке или очереди на какой-нибудь проверке?

- Это ты фильмов-катастроф пересмотрел. Сидеть дома по-любому не безопаснее. Короче, мы собираем машину в дорогу, у нас есть несколько лишних мест. Ты живешь недалеко, и если надумаешь, поехали с нами. Мы выезжаем примерно в три. Поедешь?

- Спасибо за предложение, но если отъезжаете в три, я еще подумаю. Перезвоню попозже, вдруг появиться новая инфа. Давай, созвонимся!

- Ладно, давай! Все-таки решайся, мне хоть нескучно будет ехать, и батя при тебе хрень в машине слушать не будет.

- Дай время на раздумье...

Я достал дорожную сумку. На всякий случай собрал туда самые необходимые вещи и поставил возле двери. По телевизору снова начали крутить предупреждение - не покидать населенного пункта, намекая на серьезность происходящего. Я сидел и в нерешимости смотрел на сумку. Сидеть дома и ждать, когда все закончится или валить отсюда с большой вероятностью, что поездка не удастся? Потом я решил, хрен с ним, постараюсь поехать, а пока что нужно закупиться всем, чем собирался.

Набрав кучку из полиэтиленовых пакетов, я поше лв магазин. С наличкой у меня было не супер, но несколько тысячных купюр набралось. Еще лежало на карте, только снимать с нее нужно было в отделении российского банка, что располагался в центре.

Быстрым шагом, чтобы не терять времени, я добрался до ближайшего продуктового магазина. Не знаю, что это была за зараза, но на всякий случай в качестве маски от воздушной инфекции я напялил капюшон, а шарфом прикрыл нос и рот.

На улице ко мне все больше подбиралась паника. Черт дернул меня оказаться не в том месте не в то время, уехать в такую даль, где твориться непонятно что! В голове до сих пор звучали слова из телевизора :"Тынданыздар! Тынданыздар!... Внимание !говорит управление по... Территория... временно объявлена... не покидать вашего населенного... Сохраняйте спокойствие", словно надоедливая песня.

Только подходя к магазину можно было встретить прохожих. Многие тащили кучу пакетов с едой и прочими вещами. Казалось, пакеты были большего объема чем их обладатели. Практически все женщины проходили в масках. Мужчины то ли от неинформированности, то ли от большей храбрости, реже встречались в них, но и все они спешно шли. В них чувствовалось волнение, вызванное словно преследованием чего-то невидимого.

На ступенях продуктового магазинчика скопилась очередь, шедшая изнутри. Выходящим с пакетами кое-как приходилось протискиваться через нее.

Последним стоял сосед, дед лет шестидесяти, почти налысо побритый, невысокий. При ходьбе всегда прихрамывая он каждый раз по полчаса или по часу шел через двор до своего подъезда, потому что в силу своей общительности почти не оставлял без разговора никого из встречавшихся ему соседей и часто подходил к детям, игравшим на площадке, комментируя их игры. Я как обычно с ним поздоровался.

- Тоже закупаться продуктами? - спросил он, не требуя ответа, - Надо закупаться, а то никто не знает, чего за карантин нам объявили. Главное, чтобы больница открытой оставалась, если эпидемия начнется. Раньше радиацией нас травили, а теперь вирусами какими-то, карантин объявили. Вот что, лекарствами надо бы еще закупиться!

- Хорошая мысль! - поддержал я.

Потом начался разговор людей в очереди. Какая-то бабушка стала рассказывать ему о выращиваемых в лабораториях вирусах, что это связано с птичьим или свиным гриппом, скрытой провокацией недружественных государств, с ГМО и всем тем, что ей без разбора удалось впитать в свой мозг из телевизора.

Ее монолог прервали пропихнувшиеся два парня в спортивных костюмах. Они распихали толпу и подошли к кассе:

- Девушка, давайте быстрее, нам по списку, - он подал продавщице листочек бумаги.

Я даже удивился, что этот мудак догадался его составить. И не я один.

- Это как так, без очереди?! - возмутилась бабка, - Ужас!

- Тут все равно еды уже всем не хватит!

- А вы не обнаглели?! - словно прорезающим ушные перепонки, женским голосом заорали в толпе.

Очередь толпилась большая и действительно продуктов на всех могло не хватить. Без них мне, как и многим, уходить не хотелось. Я простоял на долбанных ступенях уже как минимум пятнадцать минут, а еще, если надумаю ехать, придется идти до Ильи, что в частном секторе через три улицы. Не выдержав, я пролез вперед:

- Здесь все хотят побыстрее! Сигареты покупай, - заметил я первым в списке название дешевой марки одного вонючего табака, - А за продуктами давай в очередь!

- Придурок в шарфе, иди в другой магазин! - ответил один из них, что понаглее и посильнее.

Я заметил, что и правда выглядел по-идиотски, но тон замечания просто выводил меня из себя. Из-за череды всех дурацких обстоятельств мои нервы готовы были лопнуть как чересчур натянутая струна.

- Может ты мне еще объяснишь, почему я полчаса тут в очереди стою, если такой умный?!

- Шарф сними, а то я не понимаю, че ты там несешь! - ублюдок усмехнулся.

- Еще раз повторю — тебе надо встать в конец очереди — это вниз по ступеням!

- Может тебя сбросить вниз по ступеням?! - он развернулся ко мне.

В ответ я напористо приблизился, что этот придурок принял за прямую агрессию. Чтобы не попасть в пространство между нами, очередь насколько могла расступилась вдоль стен. Расставив руки говнюк накинулся на меня, подобно обезьяне. Я попытался увернуться в сторону, но ему все же удалось зацепиться за мое плечо. Тогда мне в голову пришла мысль вывернуть его руку.

Стремясь избежать боли, он чуть отошел в сторону и повернулся спиной к двери, второй рукой стараясь ухватить меня за карман. Но я резким движением сбил его кисть с траектории. Это сильно разозлило говнюка, отчего свободной рукой он попытался меня ударить.

После неловкого и все-равно неприятного удара, я окончательно решил заломить схваченную конечность. Говнюк сморщился и машинально разжал, крепко вцепившиеся в мою кофту, пальцы. Я, навалившись вперед всем своим весом, врезал ему в живот так, что не устояв на ногах, он шлепнулся на ступеньки и мимо моментально расступившейся толпы покатился вниз.

За это второй с какой-то внезапно вспыхнувшей яростью схватил меня за спину. Я не удержался и ухватившись за него полетел вниз. В спину больно ударил угол витрины, затем он с треском провалился, и мы упали. Боль ужасно разозлила и его, и меня. Мы сцепились. Посыпали неточные скользящие удары. Мой кулак чуть встряхивал его правую щеку. Я делал это пусть слабо, но постоянно ускоряясь. Может быть, на подсознательном уровне помогало знание физики.

Наконец нас разняли стоявшие в очереди мужики. Поднявшись наглый урод бросил в меня пару оскорбительных слов, с гневным взглядом схватил сигареты и не расплатившись вылетел на улицу, по пути подобрав за шиворот своего друга, отряхивавшегося на ступеньках

Я встал обратно в очередь. Отстояв еще полчаса, купил себе остатки: набрал хлеба и крупы, пачку пельменей и пару брикетов мороженного, которое в тот день никто не покупал. А у Феди ежедневное поедание пломбира было привычкой, в принципе, совсем безвредной. Воды оставался только литр, поэтому для питья пришлось покупать газировку и немного пива.

Затем я направился в аптеку. Там очередь была не меньше, чем в продуктовом. И когда она дошла до меня, кроме памперсов и презервативов на кассе уже ничего не оставалось, а тем более популярных при любой эпидемии масок и антибиотиков.

Я вернулся в квартиру уже около трех. Теперь я твердо был намерен уезжать, но, как назло, Илья не брал трубку. Из комнаты навстречу мне вынырнул, вернувшийся домой, Федя:

- Здоров, слышал, что происходит?

- Только не говори, что только узнал об этом. Я договорился с Ильей, мы с его родителями уезжаем из города. Он сказал, что у них есть еще места, можешь тоже поехать с нами. Не знаешь, где Ромыч ходит?

- Ты серьезно хочешь уезжать из-за того, что показывают по телеку?

- Да, знаю, но они сказали карантин, это значит - эпидемия, какая-то болезнь, Эбола или Грипп. Если не хочешь заразиться, нужно уезжать.

- А если ты уже заразился, пока ходил по улице? Еще ничего толком не известно, может стоит еще подождать?

- Не знаю, мне кажется, лучше попробовать сейчас, пока есть время. Любая эпидемия разрастается постепенно. Чем раньше свалить, тем лучше. В магазинах вообще сейчас очереди и дикая неразбериха!

Федя относился к числу Беаров Гриллсов, которые утверждали, что смогут выжить в любой чрезвычайной ситуации. Он был фанатом различных игр и фильмов про выживание. И действительно в некоторых подобных вещах он неплохо шарил.

Безусловно все это было следствием его безумного задротства. Он прошел кучу игр, был зарегистрирован почти в каждой существующей онлайн игре, а в свободное от них время смотрел летсплеи или обсуждал с такими же геймерами видеокарты, релизы и прочую компьютерную муть. Такой образ жизни сказался на его немаленьком весе. Федя был невысокого роста и поэтому лишний вес делал его фигуру похожей на овал. Иногда, как настоящий выживальщик, он еще и не брился подолгу, хотя и бороду вроде не отращивал. На прошлой неделе, например, Федя признался, что ровнял свою короткую стрижку чаще, чем сбривал на лице темную щетину.

- Так хочешь поехать с нами? - спросил я еще раз.

- Нет, я лучше здесь побуду. Что в квартире может случиться?

- Ладно, как хочешь. Тем более, будет, кому за ней присматривать.

- А с практикой что? Нам идти в понедельник.

- Если получится уехать, думаю, будет проще поставить их перед фактом, типа, выезжали на выходные куда-нибудь на озеро, а когда поехали обратно, начался карантин, и нас уже не пустили. Вообще, мне кажется, из-за этой фигни в понедельник они сами распустят весь институт.

- Надеюсь на это, - на его лице заиграла какая-то странная радость. - Так что тебе известно об эпидемии?

- Ничего, только в интернете писали про какое-то мясо, но это старая новость, и, возможно, с карантином никак не связанная.

- Пойду, пороюсь в интернете, - Федя вернулся в свою комнату к компу.

Я позвонил Ромычу. Его было совсем не сложно убедить поехать со мной. Он сразу нашел в моих словах здравый смысл насчет того, что лучше уезжать как можно раньше.

Он вообще быстро улавливал здравый смысл. Девчонки даже прозвали его "Самым адекватным парнем". Не знаю хорошо это или в какой-то мере означало "зануда", но он был достаточно популярным среди них. По сути мы с ним лучше всех из парней учились в группе и шарили в университетских предметах. Как бы оригинально я не решал что нибудь, он всегда догадывался как я это сделал и тут же предлагал свой вариант.

Ромыч попросил подождать его у Ильи. Я оделся, взял сумку и ушел к нему.

Еще издалека, подходя к кирпичному дому Ильи, я не увидел «Ленд Крузера» на улице. Обычно его отец днем оставлял джип у ворот. Первым же делом в голову пришла догадка, что они уже уехали. На звонок в ворота никто не выходил. Я решил постучать в окно, но ответа снова не последовало. В окнах тоже вроде никто не мелькал. А ведь на часах было без пяти три.

Я позвонил Илье:

- Вы уже уехали?

- Нет, мы в гараже, складываем багаж. Ты едешь?

- Да, стою у вас в палисаднике. Открой мне дверь! И, кстати, у вас же есть еще одно место?

- Да, у нас еще двое влезут.

- Со мной хочет поехать Ромыч, помнишь, тот, с которым мы квартиру снимаем.

- Хорошо, вы там вдвоем?

- Нет, подождете, если он немного задержится?

- Ну... ладно

За открывшейся дверью появился Илья и повел меня за собой в гараж. Там его отец с мачехой набивали джип разными вещами. Похоже, собирались уезжать надолго. Одного багажника им не хватало, и Егор Алексеевич - отец Ильи складывал вещи на крышу.Я поздоровался, на что он очень быстро, но с добродушием кивнул. 

Егор Алексеевич развелся с матерью Ильи, когда тому было еще года четыре. Решил, что взвалить ребенка на себя будет лучше, чем оставлять своей неудавшейся любви, страдающей наркоманией и другими, оставшимися в секрете, проблемами.

С тех пор Илья воспитывался уже второй мачехой, насколько это можно называть воспитанием, потому что первая отсудила его младшего брата себе, благополучно уехав в соседний город, а эта толком никогда даже не обращала свой взгляд на Илью, словно он вообще не был членом их семьи.

Но именно ее родственник позднее сыграет важную роль как в нашей жизни, так и в раскрытии тайны эпидемии. Такая полезная случайность

Через полчаса подошел Ромыч, и мы поехали.

Машин на улицах было множество, все явно всполошились как и мы. Пешеходов почти не появлялось. Если по тротуару шли люди, то все, как один передвигались в масках. В автобусах битком ехали по домам напуганные пассажиры. Появлялось предчувствие чего-то необычного, возможно опасного. Все торопились, пытались запереться дома. Но никто не знал отчего они пытаются спрятаться, и что именно их преследует.

Ничто так не пугает, как неизвестность. Она как пропасть на твоем будущем. И ты не знаешь, чем заполниться эта пропасть в ближайшее время: яркими цветами, продолжит твой путь таким, какой он есть сейчас, останется пропастью или станет чем-то невыносимым, наполненным сложностями и опасностями. Но ты не можешь знать наверняка. Ты можешь только создавать образы будущего в своем сознании и пытаться подсыпать вперед земли, чтобы засыпать чернеющую пустоту.

Егор Алексеевич открыл окно.

- Не советую открывать окна в городе, - предупредил я, - Карантин все-таки, возможно, зараза летает в воздухе.

- Ладно, - он закрыл окно, - Надо поскорее убираться отсюда!

Вдали блеснула полоска молнии. Громыхнул гром, на стекла покапал дождь. Люди совсем исчезли с тротуаров. Джип въехал на тот самый огромный подвесной мост, вечно обращавший на себя внимание приезжих.

С него я глядел на прощавшиеся с нами берега. Огромные темно-синие тучи налезали на город из нескончаемого горизонта, заливая его ливнем. От ветра на реке все сильнее расходились волны, полностью растворяя в глубине воды окружающее спокойствие. Над нами громыхнул ужасающий раскат и одновременно над высокими опорами ярчайшим синим светом загорелась туча, излучая тонкие линии молний.

Мы миновали мост и поехали через оставшиеся улицы города...

* * *

Я проснулся, когда мы уже ехали за городом. Дождь кончился. Дорога тянулась сквозь сплошную зеленоватую степь. Отец Ильи все-таки приоткрыл свое окно. Через него на меня дул легкий послегрозовой свежий ветерок. Я размял затекшую шею и пробежал глазами по пассажирам. Со мной на заднем сидении были Илья и Ромыч.

Илья уснул, свернувшись сбоку, а Ромыч возился в своем телефоне.

- Сколько уже времени? - спросил я.

- Восемнадцать пятнадцать, - ответил он, почти не отрываясь от мобильника. - На выезде из города полицейский пост вообще был пустым, и по дороге никто не останавливал.

- Главное, чтобы так и продолжалось. Что будем делать, когда доедем до ближайшего города?

- Нужно дождаться официальных новостей, - Ромыч выглядел недовольным из-за нарушенных планов. - Интересно, что будут делать с нашими исследованиями. Не очень то хочется, чтобы их переносили.

- Да, ладно, скатаешься домой, отдохнешь! - я постарался привнести позитива.- А будет еще лучше, если нам из-за сроков теперь все засчитают.

- Только домашних я не смог предупредить о своем приезде. Междугородняя связь занята.

- Если не отключена. Странно, что в новостях еще ничего не сказали о карантине.

- Может завтра скажут, подождем.

Егор Алексеевич засигналил. Все проснулись.

- Что за хрень? Проваливайте с дороги! - крикнул он.

На трассу из прилегавшей степной травы выбегали собаки. Услышав звуки машины, они почему-то только ускорялись на пути к нам. Егор Алексеевич включил яркие гелиевые фары, но собаки даже не подумали остановиться.

Прямо перед ними мы резко свернули на обочину. Об бампер ударилось несколько собачьих туш. Нас тряхнуло.

Проехав мимо стаи, Егор Алексеевич вдавил газ в пол. Раздался звук трения колес об асфальт. Машину накренило и начало заносить. Попытки вырулить не увенчались успехом, и джип снесло на обочину, где продолжило накренять, пока отец Ильи не ударил по тормозам. Джип остановился, а меня по инерции слегка откинуло в сторону — плечом об дверь.

- Что случилось? - спросил Илья.

- Не знаю, колесо заклинило, - ответил Егор Алексеевич, - Нужно выйти, посмотреть. Что это, блин, за тупые псины?! - он ударил рукой по рулю, - Черт, свалили уже, суки!

Мы вылезли из джипа. И тут я заметил, что под правым переднм колесом растекалась лужица темно-красной крови. Открыв дверь, мачеха Ильи чуть не наступила на нее и вскрикнула. Ромычу стало не по себе. Он, прикрыв ладонью рот, побежал на обочину. Я обошел «Крузер» сзади, где, присмотревшись, заметил, что между колесной аркой и колесом торчала изодранная собачья голова.

Егор Алексеевич стоял в замешательстве:

- Залезла прямо под колеса, вот тварь! Нужно ее чем-то вытащить.

- Вокруг ни дерева, ничего! - с раздражением оглядывался Илья.

- Может, в машине есть что-нибудь? - отец одной рукой облокотился на капот, другой подпер бок своего чуть выступавшего живота.

- Ты же сам сказал не брать лыжные палки.

- Черт, попробую руками.

Он засучил рукава и нагнулся к колесу. Все с отвращением поглядывали на процесс. Егор Алексеевич тронул голову, и отразив сморщенным лбом неприязнь, почти сразу же, не выдержав, отдернул руку:

- Илья, дай мне перчатки из сумки!

Илья вытащил из багажника перчатки и кинул их отцу. Тот аккуратно приблизился к голове, взял ее за шею. Потом он сильно потянул ее. У нее из пасти хлынула густая пенистая слюна и потекла по колесу в кровавую лужу. Егор Алексеевич одернул руки, затем снова взялся за собачью шею и потянул. Шея порвалась, из нее потекла скопившаяся в гортани слюна. Ромыч отошел в траву, его затошнило, я также почувствовал комок в пищеводе и отвернулся.

- Черт, Илья, иди сюда помоги! И захвати лучше пилу!

Илья аккуратно подошел и голыми руками медленно взялся за голову, вдвоем они потянули ее. Я слышал, как что-то захрустело. Потом зашелестели зубья пилы. Они изредка задевали нечто мокрое и вязкое, словно резали пилой сочный помидор. Мерзость!

Еще короткий треск и, открыв глаза, я увидел валяющийся у колеса, по частям вынутый труп пса. Из него торчал белый окровавленный позвоночник с хвостом на конце. Он то и застрял в оси, заблокировав колесо. Из разорванного трупа вытекла последняя кровь и туша оседала, превращаясь в отвратительную кучу меха и костей.

- Ну теперь мы можем ехать, - сказал я и полез обратно в джип.

Тут я понял, что что-то заметил. Я открыл дверь и увидел, что в нашу сторону по траве бежала стая тех, агрессивно настроенных собак. Они скалили зубы и постоянно стремились обогнать друг друга, чтобы напасть на свою цель как можно раньше.

-Быстрее, там стая! - крикнул я.

Ромыч,стоявший дальше всех, побежал к машине, но собаки были быстрее и нагоняли его. Из последних сил он ускорился и бросился к дверям, прыжком влетел джип, отчего кузов сильно качнуло. Потом забежал Илья. В мгновенье мы успели закрыть за ним дверь.

Его отец побежал к водительской двери, но подскользнулся на растекшейся вязкой крови и упал. Стая набежала к машине и забегала вокруг. Единственное, что пришло мне в голову в тот момент, это отвлечь псов на звук. Я начал часто хлопать дверью. Твари пытались просунуть в проем свою морду, но я ускорялся, защимляя их наглые, сумасшедшие головы. Наконец, я услышал хлопок двери. Егор Алексеевич сел в машину.

- Ты цел? - спросила его жена.

-Все в порядке, но они укусили пару раз. Нужно перевязать, - У него на ноге кровоточил глубокий укус.

Ромыч достал бинты и стал помогать ему перевязывать раны. Собаки в это время продолжали бегать вокруг машины и кидаться на стекла.

- Закройте полностью все окна! - сказал я, - Они лают на шум. Вы видели, их не отпугивает ни звук, ни свет, они ничего не бояться, лезут на все, что видят без разбора.

- У них слюни бегут не переставая, - говорил Илья.

- Это плохо.

-Хочешь, сказать, они бешеные?!

- Возможно, столько слюны и их поведение!

А что, если с ними связан карантин, - с испугом, почти плача говорила мачеха Ильи, - Они, наверное, заразны!

-Нужно поскорее убираться отсюда! До любой ближайшей больницы!

Илья сел за руль, а его отца мы с Ромычем посадили между собой. «Ленд Крузер» резко рванул, и псы медленно стали теряться вдали, как теперь уже незначительная угроза. Но мы все, особенно, родственники Егора Алесеевича продолжали вязнуть в неприятном, затянутом, схожем с самой монотонной дорогой, волнении.

Илья пытался ехать на такой скорости, какую только позволяло местами не отремонтированное шоссе. В свойственном для Казахстана духе она практически беспрерывно прямой линией тянулась вперед, вдаль к неизвестности, погружающей нас с Ромычем в свой непредсказуемый сюрреализм.

Впрочем, в этом был плюс. Меньше понимая, мы меньше волновались. В конце концов, как пассажиры мы выскочим у ближайшего хостела или вокзала, в то время как семья Егора Алексеевича будет считать километры до ближайшей больницы и принимать сложные решения. Да, пока нас с Ромычем катили вдаль, как ничего не осознающих пассажиров.

Сперва Егор Алексеевич держался позитивного настроения, но вскоре его состояние начало ухудшаться. Он отвечал все реже и все чаще стонал. По лбу стекали капли холодного пота — незаметно поднималась температура. Жена дала ему антибиотики, но Егору Алексеевичу все-равно становилось хуже.

Когда уже стемнело и только фары создавали кусочек света в холодной, темной степи, вдалеке появились светящиеся огоньки. Чем ближе мы подъезжали, тем лучше различали в множестве огоньков колонну автомобилей. Все они стояли в огромной очереди.

Завершала ее огромная вышка с прожектором, и точно такие же светились вдали по обе стороны. В темноте между ними можно было разглядеть местами освещенный сетчатый забор. На дороге стояло несколько Уралов, два БТРа и много военных в костюмах химио-радиационной защиты.

- Они не пропускают что ли? - разочарованно спросил Илья.

- Это все карантин! - наполненным неким дуновением, завороженным голосом произнес Ромыч. - Мы походу не успели.

- Твоему отцу нужно в больницу, - я переглянулся с Ильей через зеркало, - Ромыч, пойдем, узнаем в чем дело!

Сквозь длинную очередь автомобилей, мы дошли до военных. Перед нами прямо на трассе возвышались трехметровые сетчатые ворота с маленькой дверцей для людей. К ней мы и подошли.

Увидев нас, постовой в противогазе повернулся. При нем был полный комплект вооружения, включая пистолет, как дополнительное оружие, а всю его высокую фигуру покрывал зеленоватый плащ с капюшоном.

- У нас человеку нужна медицинская помощь, - обратился я, - Вы пропускаете?

Солдат отрицательно мотнул головой.

- У нас человек ранен, нужен врач.

- Ладно, - прохрипел он через противогаз, затем нажал на кнопку и прохрипел по связи, - Нам на воротах нужен врач. Вы ведите того, который ранен!

Через несколько минут, мы подвезли отца Ильи. Затем, удерживая его за плечи, привели к воротам. Там уже стоял врач в респираторе:

- Что с ним?

- Его укусила собака, - ответил Илья.

- Где? - уточнил врач.

Илья на секунду задумался, вспоминая о случившейся на трассе жести.

- Дома, во дворе, - придумал за него Ромыч.

- У нас карантин! Нужно сдать кровь на анализ! - врач указал на табличку, которую мы в спешке не удосужились прочитать.

Он достал из сумки одноразовую емкость для набора крови, попросил Егора Петровича присесть на раскладной стул сбоку и просунуть руку в специально сооруженный проем. Через минуту появилась медсестра в более герметичном костюме со специальным, закрывающим большим стеклом лицо, противогазе. Отработанным движением, она протерла руку Егора Петровича спиртом и так же быстро набрала кровь.

Заодно с ним у нас всех собрали анализы вне очереди. В конце к решетке снова приблизился врач, чтобы объявить:

- Ваши анализы номер Л-172, Л-173, Л-174, Л-175, Л-176. Ждите!

Он ушел. Егору Петровичу становилось невыносимо плохо, места вокруг ран воспалились и, кажется, началась температура. Мы усадили его на лавочку, установленную там же у ворот, на которую он прилег, плотно прижав руки к телу из-за начинавшегося озноба.

Через полчаса появился военный:

- Л-172, Л-173,Л-174, Л-175, Л-176 - вы?

- Да, мы.

- Он заражен, вам отказано в пропуске. - его слова прозвучали гремяще быстро и утверждающе.

В сложившейся тишине каждый из нас, не оглядываясь друг на друга, обдумал эту исчерпывающую фразу.

- Но заражен только он, нас же не кусали, - неловко возразил Ромыч.

- Вы тоже с ним контактировали,- безэмоционально прохрипел он.

- И что нам теперь делать?

- Езжайте, как и все, туда, откуда приехали, - он поправил Калаш на спине и закрыл дверцу.

- А как же медицинская помощь? Он покусан и заражен! - слишком громко возмутился я.

- Помощь зараженным оказывается в городской больнице!

Мы хотели поспорить, но это уже явно бы ничего не изменило и было бы лишним. Мы медленно ушли из под света прожекторов к джипу.

Совсем не верилось в то, что отец Ильи был теперь заражен. А мы тоже можем оказаться зараженными и теперь нас не выпустят отсюда. Как так, черт возьми? Слишком быстро настоящая причина карантина дала о себе знать.

- А если у нас в крови тоже обнаружили заразу?! - тихо, но при этом взволнованно сказал мне Ромыч, пока мы шли до отпаркованного в сторону «Крузера»

- Надеюсь, что нет. Или хочешь сказать, что она передается воздушно-капельным путем?

- А какого хрена они тогда все в противогазах ходят?

- Твою мать!

Фары собравшихся автомобилей надоедливо расплывались у меня перед глазами, полностью выветривая из меня всю романтику ночных поездок.

-Вот только не въезжаю, почему псы были носителями болезни, - размышлял я. - Они же больше похожи на пораженных бешенством, а не распространителей какой-то серьезной заразы.

- Хочешь сказать, он заразился где-то в другом месте?

- Не знаю даже, странно все это. Странно, что еще вчера все было хорошо, а теперь я как в каком-то кошмаре или фильме ужасов. Сперва подрался с гопниками в магазине, потом эти псы.

- Смотри! - он указал на одну из машин в очереди.

Весь ее передний бампер был испачкан плохо заметной в темноте кровью.

- Не мы одни на них на дороге налетели.

Я постучал в окно автомобиля. Нехотя стекло съехало вниз. Изнутри смотрел коротко обстриженный мужчина.

- Тоже стая собак под колеса кинулась?

- Ага, дикие твари! Это на вас тоже? - он кивнул на хромавшего Егора Алексеевича.

- Типа того.

- Легко отделались. Часа три назад по трассе автомобиль нашли с водителем с прокушенной шеей. Пока пропускал стаю, оставил окно открытым.

- Это ободряет! - попытался пошутить Ромыч и мы двинулись к джипу. - Слушай, а не опасно ехать с отцом Ильи в одной машине?

- Думаешь, нам этого времени не хватило, чтобы заразиться воздушно-капельным путем?

Как и по дороге сюда, мы усадили Егора Алексеевича посередине, а сами уселись по краям. Илья и его мачеха молчали. Только, когда Илья запустил двигатель, она сказала:

- Поедем в деревню, она здесь недалеко, там есть врач, у меня там живут родственники.

Илья закрутил руль, и «Крузер» плавно разгоняясь покатил мимо стоящих на встречке машин.

* * *

Через пару часов мы приехали в деревню, где остановились в скромном деревенском домике у тети мачехи Ильи - Татьяны. Сергей Петрович, муж тети Тани, был врачом.

Почти сходу, успев только поздороваться, он провел Егора Алексеевича в отдельную комнату и занялся его осмотром. Сами мы в это время расселись на летней кухне, где тетя Таня предложила нам поужинать, а заодно расспросить о всей творившейся фигне:

- И что, теперь из области выехать нельзя?

-Некоторых в очереди, кажется, пропускают, - объяснял Илья, - А нас с отцом не пустили.

-Почему?

-Сказали, что он заражен и что-то такое.

Покрытое еще ненастойчивыми морщинами, лицо тети Тани находилось на грани растерянности и какой-то глубокой, спрятанной грусти. Последняя словно была неидеально замаскирована вместе с ее возрастом, аккуратно скрытым крашеными в приятный цвет волосами.

-Наверное, это из-за укусов, - ее племянница не находила себе места, - Мы переночуем у вас сегодня? А потом... Даже не знаю, что делать...

-Ничего, Сережа сейчас посмотрит и решит что делать, - тетя Таня подсела ближе, чтобы успокоить ее, - Переночуете у нас, если на полу, то места всем хватит.

Скоро на кухню вошел сам Сергей Петрович:

-У него температура, психически нездоровое, подавленное состояние и еще некоторые симптомы, похожие на бешенство, - на одном выдохе рассказал он. - Я никогда не имел дела с этим заболеванием, но могу сказать, что положение тяжелое. Давно его укусили?

-Сегодня вечером, - ответила мачеха Ильи.

-Обычно, инкубационный период при бешенстве должен длиться дней десять, а у него вирус распространяется слишком быстро.

-И что теперь делать, это лечится?

-Нужно поставить ряд уколов, но полного излечения это может и не дать. Известна только пара случаев излечения, официально незарегистрированных. Хотя, я еще даже не уверен в диагнозе.

-А вы сможете поставить эти уколы?

-Нет, для этого вам нужно ехать в больницу, в город...

Тетя Таня на скорую руку приготовила нам немного горячего. Несмотря на то, что мы долго не ели, мы все-равно медленно и долго жевали еду. Даже я и Ромыч, хотя почти и не были раньше знакомы с родителями Ильи, прекрасно понимали, что то же самое могло случиться сегодня и с нами.

Тишину в округе нарушило собачье завывание где-то в темной ночной степи. Заслышав его, собаки во всех дворах подняли цепной лай. По телу пробежали легкие, холодные мурашки. Ведь где-то там за деревней в темноте бегали эти твари. Возможно, они были недалеко, за соседним забором, но темной безлунной ночью казалось, что все за пределами света, излучаемого желтой кухонной лампочкой, могло быть настроено против тебя.

Мы легли спать на полу в зале и еще долго слышали лай собак во дворах...