Глава 20: «Голод».
Утро пришло тихо, без солнца. Только серый, выцветший свет просочился сквозь щель в крыше ангара. Я открыл глаза, почувствовав, как под рёбрами тянет пустотой. Четвёртый день — без еды. Только грязная вода и надежда, что завтра будет легче.
Хан поднялся первым. Он молча потянулся, встряхнулся и направился к выходу. Я проводил его взглядом. Ни слова. Он просто пошёл, как всегда — уверенно, как будто точно знал, что делает.
Рядом зашевелился Вирмесс.
– «Куда он?»
– «За едой», – ответил я. – «Думаю, попробует найти что-то съедобное. А мы?»
Вирмесс поднялся на лапы и потянулся. Вид у него был усталый. Такой же, как и у меня.
– «Тут, рядом, есть другой переулок. Если повезёт, может, там будут крысы. Попробуем?»
Я кивнул. Мы выбрались наружу и пошли через двор, мимо старых бочек, ржавых труб и сгнившего забора. Пахло плесенью и старым маслом. Переулок был тёмным, как яма, заваленным мусором. Но там точно было движение. Я слышал лёгкие шорохи, чувствовал запахи.
Мы затаились.
Вирмесс оказался ловким. Он поймал первую крысу почти сразу, выскочил на неё с точным прыжком и сломал ей шею. Я промахнулся дважды. Лапы дрожали. В голове пульсировало: “Надо. Надо есть. Надо выжить.”
На третий раз мне повезло. Я почувствовал, как хрустнула кость под зубами, как тёплая кровь капнула на язык. Было противно. И одновременно… правильно.
Мы поймали ещё одну. Три крысы — не пир, но лучше, чем ничего.
Когда вернулись к зданию, Хан уже был там. Он нёс в зубах серый, липкий пакет, из которого воняло тухлятиной, но среди этой вони я уловил что-то похожее на мясо. Может, курица. Или рыба. Он бросил пакет на пол, сел рядом, тяжело выдохнул.
– «Нашли?»
– «Три», – ответил Вирмесс. – «А ты?»
– «Рядом с кафе. Там контейнер за углом. Не очень свежее всë, но жить можно».
Мы разделили еду между собой. Сели в круг, почти как настоящая стая, и ели молча. Пища воняла, кости скрипели на зубах, но голод отступал. Ненадолго, но хватит, чтобы снова думать ясно.
Я бросил взгляд на Хана. Он ел медленно, сосредоточенно. Как будто в каждый кусок вгрызался не только зубами, но и мыслями.
– «Хан… Ты ещë ни разу не рассказывал о себе. Что было с тобой до бойни? Как ты таким стал?»
Он замер, не поднимая глаз. Некоторое время молчал. Потом заговорил.
– «Я родился в стае, которая обитала рядом с помойкой. Мать была рядом, всегда. Она научила меня прятаться, искать еду, слушать. Стая была большой, шумной. Однажды всё закончилось. Пришли другие псы. Я не знал кто. Только помню, как мать загнала меня под доски, и велела не выходить. Я не вышел. Только слышал, как она дралась, визжала, потом стало тихо. Совсем».
Тяжело вздознув, он продолжил.
– «Я выжил. Как – сам не помню. Словно всё оборвалось. Потом я встретил старого пса, такого же бездомного. Он подобрал меня, научил выживать. Как охотиться, где прятаться, как драться. Научил отличать яд от еды. Мы были близки. Пока старик не умер.
После этого я остался один. Тогда меня и подобрал человек. Сначала казался добрым. Кормил почти каждый день. Подобрал меня. А потом — всё изменилось. Бои. Клетка. Удары. Голод. Уколы. Меня учили рвать и раздирать быстро. Мне не оставляли выбора. Первый бой был на голодный желудок. Я победил. А потом – снова. И снова. Я стал тем, кем меня и хотели сделать».
Я слушал, не перебивая. Он рассказывал ровно, как будто выговаривал не эмоции, а факты. Но в его голосе чувствовалась боль.
– «А сколько их было в целом?» – спросил Вирмесс, тихо.
– «Шестнадцать. Примерно».
Он не оправдывался. Не жаловался. Просто сказал. И это было честно.
Я почувствовал, что должен тоже рассказать. Не знаю зачем. Просто… нужно было.
– «У меня был напарник. Я работал с ним больше трёх лет. Мы были в полиции. И я знал, что никогда не буду на улице. У меня была работа. Люди, которым я верил. Он был моим другом».
Я сделал паузу.
– «Потом была операция. Не успели. Взрыв. Он умер. А я… потерял слух. Сначала частично. Потом всё. Сказали — бесполезен. Отдали в приют. Вот так я оказался здесь. Встретил Вирмесса.
Хотя, наверное, если бы сейчас мой напарник был жив — меня бы здесь не было. И вас бы я не встретил».
Хан смотрел на меня внимательно.
– «Значит, ты был служебным псом?»
– «Да. Настоящим. Не просто охранял – работал с людьми».
Наступила долгая пауза. Никто не говорил. Только дышали. Только жевали остатки пищи.
– «Я думаю, нам нужно начинать искать союзников», – сказал я. –« У вас есть идеи, куда можно отправиться первым делом?»
– «Я бы попробовал помойки», – предложил Вирмесс. – «Там всегда есть псы. Не все озлобленные, но выжившие. Таких можно понять».
– «А я бы пошёл к заброшке, ближе к лесу», – сказал Хан. – «Там раньше был склад. Псы там были другие. Жесткие. Большинство из них уже мертвецами считали людей. Если они всё ещё там – можно попробовать».
Я кивнул. Было всё равно, с чего начинать. Главное – начать.
Когда мы доели, встали. Снова впереди дорога. Вновь — без гарантий. Но в первые за долгое время в груди пульсировало нечто, похожее на цель.
Стая пока не рождена. Но она уже жила в нас.