Ненависть в глубине могилы

Кровь всё ещё засыхала на моей шкуре — чужая, горячая, липкая. Она потекла сразу после схватки с Рагаром, и теперь, хоть и медленно подсыхая, казалась пятном, от которого нельзя избавиться, пятном, напоминающим о том, что я сделал. Осмысленное убийство. И не просто в драке, а хладнокровно. Он был не моим врагом из-за личной вражды, но сделал этот выбор за меня.

Я шел по той тропе, что велела мне память, ведя обратно к месту, где мы с Вирмессом и Ханом договорились встретиться — к дренажному тоннелю у восточных путей.

Прошло уже достаточно времени, и я знал, что мои приятели ждут меня там.

Когда я вошел в сырую тёмную щель под старой железнодорожной насыпи, сердце забилось громче. Шаги мои эхом отдавались в коридоре, где на полу отражалась тусклая капель дождя, проникшего сюда снаружи. Я был один. Словно тень, я скользил по узкому туннелю, и даже холодная сырость не могла смыть ощущение тревоги, что преследовало меня с того самого момента, как Рагар пал.

Впереди, сквозь влажный полумрак, появились два силуэта — Хан и Вирмесс. Увидев меня, Вирмесс сразу дернулся и побежал вперед, а Хан, не спеша, окинул меня взглядом.

— «Кадар!» — с радостью, но с настороженностью в голосе сказал Вирмесс. — «Где ты был? Почему столько крови?»

Я медленно опустился на лапы, тяжело дыша.

— «Рагар… он мёртв», — сказал я, чувствуя, как сухая горечь поднимается в горле. — «Я убил его».

Вирмесс застыл, его глаза округлились от удивления. Хан, напротив, остался спокойным, почти хладнокровным.

— «Ты сделал то, что должен был», — сказал Хан, устало и серьезно. — «Иногда другого выбора просто нет».

Я кивнул, опуская взгляд.

— «Второй брат убежал. Он вернется к людям, и повлечёт за собой ещё больше их»

— «Тогда у нас есть время», — тихо сказал Хан, встав. — «Нужно думать о будущем».

— «Нам нужна стая», — начал я, чувствуя, как слова набирают силу с каждым выдохом. — «Не просто группа, а настоящая стая. Единомышленники, которые пойдут за нами, кто готов бороться против тех, кто нас предал и поступает к нам жестоко».

Вирмесс молчал, внимательно слушая. Хан посмотрел на меня, взгляд его был тяжёлым.

— «Собирать стаю – дело опасное», — сказал он наконец. — «Если узнают „Сторожи Древа”, что мы задумали восстание, нас уничтожат. Их уши и глаза повсюду. И они знают, как выследить и убить тех, кто встаёт против них».

Я вздохнул. Это была правда, которую мы все боялись озвучить.

— «Эти псы словно тень», — продолжал Хан. — «Никто из нас не видел их лиц, но их страх пустил корни в сердце каждого. Если пёс просто живёт своей жизнью и не замышляет ничего, что угрожает людям или Сторожам — его не тронут. Но стоит задуматься о восстании — и конец будет быстрым и жестоким».

Вирмесс не удержался и спросил:

— «Это те самые, что живут в лесу?»

— «Да», — кивнул Хан. — «Они там, среди деревьев и теней, готовые в любой момент выскочить и разорвать любого, кто им помешает».

Я тяжело опустил голову и ответил:

— «Об этом мы подумаем позже. Главное сейчас – найти место, где мы сможем укрыться. Где наша стая сможет расти и не бояться за свою жизнь».

Хан задумался.

— «Есть одно место», — начал он спустя минуту. — «Было старое логово стаи „Волчья пасть”, или просто — Пасть. Стая, что когда-то была там, давно погибла. Но их следы остались».

— «Почему оно свободно?» — спросил я.

— «Их вожак был когда-то союзником Сторожей Древа», — рассказал Хан, — «Но предал их, пошёл против людей. Собрал вокруг себя таких же, как он – жестоких, хитрых, нещадных. Он знал, что за ним пойдут, что вожак Сторожей не оставит предателя в живых. Он и его стая приготовились к последней битве, но всё равно проиграли. Их всех убили ночью, пока город и его жители спали».

Я представлял это место — полное теней, забытое и мёртвое, но в то же время — со своей историей.

— «Раньше в этом месте прятались бездомные люди», — продолжал Хан. — «Остались старые матрасы, мебель. Не идеальное убежище. Оно в центре города, где люди живут, работают. Стае было удобно туда забраться, и нам будет тоже».

Вирмесс и я переглянулись. Это было рискованно, но шансов больше не было.

Мы вышли из тоннеля и двинулись в сторону центра.

Наступал вечер. Город уже начал замирать — люди спешили по домам, улицы пустели.

Мы подошли к узкому переулку, где в тени стояло неприметное здание. Его железная дверь была плотно закрыта. Никто не ходил туда специально — переулок казался мрачным и неприветливым.

Хан провёл нас к небольшой дыре в стене, через которую можно было пробраться внутрь.

Внутри царила пыль и полумрак, освещённые лишь слабыми фонарями, оставленными кем-то.

Это было место, где мы могли построить своё новое начало.

Я смотрел на Хана и Вирмесса, ощущая тяжесть и ответственность.

Мы вырвались из тени страха, но впереди нас ждали новые испытания.

Теперь я понимал — это не просто выживание. Это была война за свободу и право быть теми, кем мы хотим.
И если кто-то попытается встать у нас на пути — я буду сражаться так же, как сегодня.

Смерть Рагара стала началом новой главы. Главы, где мы не будем ждать спасения от людей. Мы сами станем охотниками.

И наша стая — наша семья — выживет.