В поисках себя и Джиу?
#### День 3: Покупки на рынке
Утро
Гуаньси разбудил голос Ивана, громкий и бодрый. За окном уже светило солнце, освещая деревню золотыми лучами.
- Подъём, Гуаньси! На рынок идём! - крикнул он, стуча в дверь.
Она встала, её тело всё ещё ныло, но она привыкла к этой боли. Натянув простую рубаху, которую дала ей Анна, она вышла к Ивану. Он стоял у порога, высокий, с широкими плечами, в руках держал пустую сумку.
- Там шумно будет, но ты не теряйся. Надо хлеб купить да овощей, - сказал он, глядя на неё с лёгкой улыбкой. - Идём, я покажу, как это делается.
Гуаньси кивнула, её сердце забилось быстрее. Рынок - это толпа, а толпа - это хаос. Она вспомнила, как Джиу учил её пробираться через людные места, держа её за руку: *«Смотри по сторонам, но не показывай страха»*. Его голос эхом звучал в голове, и она сжала кулаки, чтобы унять дрожь.
По дороге Иван объяснял:
- Деньги - это обмен. Даёшь монету, берёшь товар. Просто, как дрова рубить. Вот, держи, - он сунул ей медную монету. - Купишь хлеб у пекаря. Скажешь: «Дайте буханку».
Гуаньси взяла монету, её пальцы сомкнулись вокруг холодного металла. Она не понимала, как кусок меди может быть ценным, но кивнула, доверяя Ивану.
День
Рынок оказался шумным и живым. Торговцы кричали, расхваливая рыбу, мёд, ткани; люди толкались, смеялись, спорили. Гуаньси шла за Иваном, её глаза метались по сторонам, выискивая угрозы. Но здесь никто не держал оружия, никто не смотрел на неё с ненавистью. Это сбивало с толку.
Иван подвёл её к прилавку пекаря - толстого мужчины с красным лицом, окружённого корзинами хлеба.
- Давай, твоя очередь, - сказал Иван, подтолкнув её вперёд.
Гуаньси шагнула к прилавку, её голос дрожал:
- Дайте... буханку.
Пекарь улыбнулся, показав щербатые зубы, и протянул ей тёплый круглый каравай.
- Новенькая, да? Держи, хорошая буханка, только из печи, - сказал он, подмигнув.
Гуаньси взяла хлеб, ощущая его тепло и вес. Она отдала монету, её движения были неловкими, но пекарь кивнул, довольный. Она вернулась к Ивану, сжимая каравай, как трофей.
- Молодец, - сказал он, похлопав её по плечу. - Теперь овощи купим.
Они обошли ещё несколько прилавков. Гуаньси училась торговаться, повторяя за Иваном, хотя её голос оставался тихим. Люди смотрели на неё с любопытством, но никто не кричал, не угрожал. Она чувствовала себя чужой, но впервые - не мишенью. Вспоминая Джиу, она подумала: *«Ты бы гордился мной»*. Тоска кольнула сердце, но она стиснула зубы и пошла дальше.
Вечер
Дома Анна разобрала покупки, похвалив Гуаньси за хлеб. За ужином семья снова собралась за столом. Ваня болтал о том, как видел на рынке огромную рыбу, а Иван поддакивал, потягивая чай. Гуаньси ела суп молча, её мысли кружились вокруг Джиу. Она вспомнила, как они делили скудную еду в лесу, как он смотрел на неё с тихой заботой. Её грудь сжалась, слёзы подступили, но она опустила голову, скрывая их.
- Завтра на поле пойдём, - сказал Иван, глядя на неё. - Работа тяжёлая, но простая. Справимся.
Гуаньси кивнула, её сердце колотилось от смеси страха и надежды. Работа - это что-то, что она могла понять, как бой. Может, это приблизит её к тому, чтобы жить самой.
Ночь
В темноте комнаты Гуаньси лежала, глядя на тени. Свеча давно погасла, но её разум пылал. Она вспоминала Джиу - его голос, его тепло, его последние слова. *«Живи сама»*. Она не знала, как это сделать без него. Тоска была острой, как нож, вонзающийся в грудь. Слёзы текли, она сжала подушку, шепча его имя, и уснула, ища его в своих снах.
### Арка «Первые шаги в мире людей» (продолжение)
#### День 4: Работа на поле
Утро
Гуаньси проснулась от крика петуха за окном, его резкий голос разорвал тишину деревни. Солнце только поднималось, окрашивая небо в бледно-оранжевые тона. Её тело болело меньше, регенерация почти завершила своё дело, но внутри всё ещё зияла пустота. Она встала, оделась в простую рубаху и вышла на крыльцо, где её ждал Иван. Он держал в руках старую лопату, его лицо было серьёзным, но добрым.
- Доброе утро, Гуаньси. Сегодня на поле пойдём, - сказал он, протягивая ей инструмент. - Картошку копать будем. Работа тяжёлая, но честная. Идём, я покажу.
Гуаньси взяла лопату, её пальцы сжали деревянную рукоять с привычной силой. Этот вес напомнил ей винтовку, и она на миг замерла, её сердце сжалось от тоски. Джиу часто говорил о земле, о том, как люди выращивают пищу, но она никогда не думала, что сама будет это делать. *«Этот мир жесток, но в нём есть жизнь»*, - вспомнила она его слова, и они эхом отозвались в её голове. Она хотела спросить, где он, но слова застряли в горле.
- Хорошо, - тихо сказала она, следуя за Иваном.
По дороге он объяснял:
- Картошку выкапываем осторожно, чтобы не повредить. Потом складываем в мешки. Смотри, как я начну, и повторяй.
Гуаньси кивнула, её мысли кружились. Она представляла Джиу рядом, его сильные руки, копающие землю, его смех над её неуклюжестью. Тоска была как холодный ветер, проникающий в душу, но она сжала зубы и пошла дальше.
День
Поле раскинулось перед ней - бугристая земля, покрытая пожухлой травой, и редкие кусты картофеля. Иван воткнул лопату в землю, разрыхлил ком, и вытащил клубень, показывая его Гуаньси.
- Вот так. Теперь ты попробуй, - сказал он, отступив в сторону.
Гуаньси подошла, её движения были резкими, как в бою. Она вонзила лопату слишком сильно, земля разлетелась, и картофелина раскололась. Она замерла, ожидая гнева, как от Каина, но Иван лишь покачал головой.
- Не так сильно, Гуаньси. Лопата - не меч. Делай плавно, как будто гладишь землю, - сказал он, показывая снова.
Она попробовала ещё раз, её руки дрожали от напряжения. Картофелина вышла целой, и она положила её в мешок, ощущая странное удовлетворение. Но в голове всплыл Джиу - он бы похвалил её, может, даже улыбнулся бы. Тоска сдавила грудь, слёзы подступили, но она отвернулась, вытирая лицо рукавом.
- Ты быстро учишься, - заметил Иван, копая рядом. - Это хорошо. Работа - это жизнь.
Гуаньси молчала, но его слова задели что-то внутри. Жизнь... могла ли она иметь её без Джиу? Она продолжила копать, стараясь не думать о прошлом, но его образ не отпускал.
Вечер
К вечеру поле было усеяно мешками с картофелем. Руки Гуаньси покрылись мозолями, спина ныла, но она чувствовала себя... живой. Семья собралась за столом, Анна подала картофельное пюре с маслом. Ваня хвастался, как поймал лягушку, а Иван рассказывал о продаже урожая. Гуаньси ела медленно, вкус картофеля был земным, простым, но для неё - открытием.
Она вспомнила, как Джиу однажды делил с ней варёную картошку, найденную в заброшенной деревне. *«Ешь, Гуаньси, это лучше, чем ничего»*, - сказал он, хотя сам выглядел голодным. Тоска пронзила её, как острый клинок, и она сжала ложку, чтобы не закричать.
- Ты сегодня хорошо потрудилась, - сказала Анна, глядя на неё с улыбкой. - Завтра отдохнём, а потом что-то придумаем.
Гуаньси кивнула, её сердце колотилось. Отдых - это было ново, и она не знала, как к нему относиться.
Ночь
В темноте комнаты Гуаньси лежала, глядя на потолок. Тишина деревни давила, но её разум был полон шума прошлого. Она видела Джиу - его лицо, его руки, копающие землю в её воображении. *«Живи сама»*, - его голос эхом звучал в голове. Она не знала, как жить без него, и тоска разрывала её на части. Слёзы текли по щекам, она сжала подушку, шепча его имя, и уснула, ища его в снах.
---
#### День 5: Быт и связь
Утро
Гуаньси проснулась от запаха свежесваренного чая. За окном пели птицы, а в доме уже слышались шаги семьи. Она встала, её тело было почти полностью восстановлено, но душа всё ещё болела. Анна ждала её на кухне с чашкой в руках.
- Доброе утро, Гуаньси. Сегодня день отдыха. Давай посидим у очага, расскажу тебе про деревню, - сказала она, указав на стул.
Гуаньси села, взяла чашку. Чай был горячим, с лёгкой горчинкой, и она осторожно отпила. Её мысли унеслись к Джиу - он любил чай, заваренный из диких трав, и однажды поделился с ней глотком, смеясь над её кислой миной. Тоска сдавила горло, слёзы подступили, но она сглотнула их, глядя в чашку.
- Расскажи, - сказала она тихо, её голос был хриплым от долгого молчания.
Анна улыбнулась.
- Здесь все знают друг друга. Работа, еда, семья - это наша жизнь. Ты можешь стать частью этого, если захочешь, - сказала она, глядя на Гуаньси с теплом.
Гуаньси не знала, что ответить. Стать частью... могла ли она, бывшая кукла, принадлежать чему-то такому?
День
Ваня вбежал в комнату, его глаза блестели от восторга.
- Гуаньси, пошли к ручью! Я покажу тебе, как ловить рыбу! - крикнул он, хватая её за руку.
Она позволила увести себя. Ручей журчал, окружённый камнями и травой. Ваня дал ей удочку, показывая, как закинуть леску.
- Вот так, держи крепко, но не дёргай резко, - сказал он, демонстрируя движение.
Гуаньси попыталась, но леска запуталась в ветвях. Она напряглась, ожидая упрёка, но Ваня рассмеялся.
- Ничего, разомнём её! - сказал он, помогая распутать.
Она смотрела на воду, и перед глазами возник Джиу - он учил её ловить рыбу в реке, его руки направляли её. Тоска была острой, как лезвие, и она сжала удочку, чтобы не заплакать.
- Ты странная, но классная, - сказал Ваня, глядя на неё. - Оставайся с нами, ладно?
Гуаньси не ответила, но её сердце дрогнуло. Впервые кто-то хотел её рядом не как оружие.
Вечер
Семья собралась у очага. Анна рассказывала про зимние праздники, Ваня подбрасывал дрова, а Иван молчал, глядя в огонь. Гуаньси сидела в углу, слушая. Её мысли были с Джиу - он бы любил такой вечер, рассказывал бы свои истории. Тоска душила, но тепло очага смягчило боль.
- Ты молчишь, но я вижу, ты думаешь, - сказала Анна, посмотрев на неё. - О чём?
Гуаньси сглотнула.
- О прошлом, - сказала она тихо.
Анна кивнула, не спрашивая больше.
Ночь
Лёжа в кровати, Гуаньси смотрела на тени. Тишина была тяжёлой, но в ней звучал голос Джиу. *«Живи сама»*. Она не знала, как, но впервые почувствовала слабую надежду. Слёзы текли, но она уснула с мыслью о новом дне.
### Арка «Первые шаги в мире людей» (продолжение)
#### День 6: Знакомство с деревней
Утро
Гуаньси проснулась от пения птиц, их голоса были мягкими, но настойчивыми. Солнце уже взобралось над горизонтом, заливая комнату тёплым светом. Она встала, её тело было почти полностью восстановлено, но душа всё ещё несла тяжесть прошлого. Анна ждала её на кухне с чашкой чая.
- Доброе утро, Гуаньси. Сегодня пойдём в деревню, познакомишься с людьми. Они любопытные, но добрые, - сказала Анна, улыбнувшись.
Гуаньси взяла чашку, её пальцы ощутили тепло керамики. Запах травяного чая напомнил ей о Джиу - он часто заваривал что-то подобное из диких растений, смеясь над её недовольным лицом. Тоска кольнула сердце, и она сжала чашку сильнее, чтобы унять дрожь. *«Где ты, Джиу? Я учусь жить, как ты сказал»*, - подумала она, но слова остались внутри.
- Хорошо, - тихо ответила она, следуя за Анной.
По дороге Анна объясняла:
- Они спросят про тебя. Не бойся, просто улыбайся. Если не хочешь говорить, молчи - поймут.
Гуаньси кивнула, но её грудь сжалась от страха. Люди - это не просто толпа, а нечто новое и пугающее.
День
Деревня ожила: дети бегали, женщины несли корзины, мужчины чинили заборы. Анна повела Гуаньси к площади, где подростки играли в мяч. Трое парней - Пётр, Сашка и Миша - заметили её и подошли, их глаза блестели от любопытства.
- Ты новая? Откуда? - спросил Пётр, высокий парень с веснушками, ухмыляясь.
- А красивая, - добавил Сашка, толкая Мишу локтем. - Тебе кто нравится?
Гуаньси замерла, её сердце заколотилось. Она не знала, что значит «нравится». Её мысли унеслись к Джиу - его лицо, его голос, его защита. Тоска сдавила горло, и она тихо сказала:
- Джиу.
Парни переглянулись, их ухмылки сменились недоумением.
- Джиу? Это что, цветок? Или гора? - спросил Миша, скрестив руки. - Расскажи, кто он?
Гуаньси сжала кулаки, её лицо осталось каменным. Она не знала, как объяснить - Джиу был её миром, её спасением.
- Мой друг, - выдавила она, и её голос дрогнул.
Парни засмеялись, но их смех был лёгким, без злобы.
- Странная она, - шепнул Сашка, и они отошли, бросая на неё любопытные взгляды.
Рядом стояли девушки - Маша и Катя, их шёпот был как жужжание пчёл.
- Слышала, она про какого-то Джиу говорит, - сказала Маша, закатывая глаза. - Наверно, выдумала, чтобы внимания привлечь.
- Да, и одета как-то странно, - добавила Катя, хихикнув. - Интересно, откуда она вообще?
Гуаньси слышала их слова, и её грудь сжалась от стыда. Она вспомнила, как Джиу защищал её от насмешек в прошлом, и тоска усилилась. Но она молча пошла дальше, следуя за Анной.
Бабушки у колодца тоже не упустили случая. Одна, с морщинистым лицом, ткнула палкой в её сторону:
- Гляньте, какая диковинка. Не наша, видать, из тех, что по лесам шастают.
Другая, с вязанием в руках, добавила:
- Может, шпионка? С такими глазами смотреть надо.
Гуаньси опустила взгляд, её сердце колотилось. Она не понимала их слов, но тон был знакомым - таким же, как у охранников в лаборатории. Тоска смешалась с гневом, но она сдержалась, следуя за Анной.
Вдруг крик ребёнка прервал её мысли. Маленький мальчик, лет шести, плакал, пока два старших подростка - Колька и Гришка - пинали его мячом.
- Слабак! Не умеешь играть - сиди дома! - крикнул Колька, ударив сильнее.
Гуаньси остановилась, её руки сжались. Она вспомнила, как Джиу защищал её от сильных, и что-то внутри неё взорвалось. Она шагнула вперёд и схватила Кольку за плечо, её сила была нечеловеческой.
- Прекрати, - сказала она холодно, её голос резал воздух.
Колька попытался вырваться, но она толкнула его, и он упал, ударившись о землю. Его крик перешёл в плач, слёзы текли по грязному лицу. Гришка замер, а мальчик, которого били, затих, глядя на неё с удивлением.
Вечер
Мать Кольки, полная женщина с острым взглядом, ворвалась к Анне, крича:
- Это твоя девчонка моего сына избила! Что за хамство? Она чужая, пусть убирается!
Анна попыталась успокоить её:
- Подожди, Нина, это недоразумение. Она не хотела зла, просто защищала малыша.
Но Нина не унималась:
- Защищала? Она его чуть не сломала! Я к старосте пойду, пусть выгонят её!
Гуаньси стояла молча, её сердце колотилось. Она не хотела вражды, но её действия были инстинктом. Тоска по Джиу усилилась - он бы знал, как успокоить ситуацию. Её грудь сжалась от стыда и страха.
Иван вмешался, его голос был твёрдым:
- Нина, хватит кричать. Гуаньси останется. Она новенькая, учится. Если хочешь, поговорим со старостой завтра.
Нина фыркнула и ушла, бросив злобный взгляд. Анна обняла Гуаньси за плечи:
- Не переживай. Люди привыкнут. Ты сделала доброе дело.
Гуаньси кивнула, но внутри всё дрожало. Она начала понимать быт - защита слабых была частью этого мира.
Ночь
Лёжа в кровати, Гуаньси смотрела на тени. Тишина деревни давила, но её разум был полон. Она вспомнила Джиу - его уроки, его заботу. *«Живи сама»*. Она начала проникаться бытом, но тоска не отпускала. Слёзы текли, она шепнула его имя и уснула, ища покоя.
---
#### День 7: Привязанность к быту
Утро
Гуаньси проснулась от запаха выпечки. Анна звала её на кухню, её голос был тёплым.
- Поможешь с пирогами? Сегодня праздник, - сказала она, протягивая тесто.
Гуаньси взяла комок, её пальцы дрожали. Она вспомнила Джиу - он бы смеялся над её неуклюжестью. Тоска сжала грудь, но она начала месить тесто, следуя указаниям Анны.
День
На празднике она помогала разносить пироги. Люди улыбались, и она начала чувствовать тепло. Быт стал её опорой, но мысли о Джиу не уходили.
Вечер
Семья пела песни, Гуаньси слушала, чувствуя связь. Тоска осталась, но она начала принимать новый мир.
Ночь
Лёжа в кровати, она шептала: *«Джиу, я учусь»*, и уснула с надеждой.
### Владивосток, 1926 год. Тени надежды и мрачных воспоминаний
Утро в деревне Новоникольск началось с мягкого света, который проникал сквозь занавески и озарял комнату Гуаньси. Она проснулась, её тело отдохнуло после долгой ночи, но душа всё ещё была скована воспоминаниями. Шорох за дверью заставил её повернуть голову - это Ваня, мальчик, ставший её проводником в этом чужом мире, собирал портфель. Заметив её взгляд, он улыбнулся.
- Я ухожу в школу, - сказал он, закидывая сумку на плечо.
Гуаньси наклонила голову набок, её брови сошлись в лёгком недоумении.
- Что такое школа? - спросила она тихо, почти шёпотом, её голос был полон искреннего любопытства.
Глаза Вани расширились от удивления.
- Ты не училась в школе? Не умеешь считать? - его тон был полон изумления, как будто она сказала что-то невероятное.
Гуаньси замерла. Её мысли унеслись в прошлое - холодные стены лаборатории, шприцы, вонзающиеся в кожу, боль, страх. Детство, которого у неё никогда не было, заменили эксперименты и бесконечные испытания. Она тихо ответила:
- Считать умею, но школу впервые слышу.
Ваня прищурился, его лицо стало серьёзным.
- Так ты всё-таки помнишь своё прошлое? - спросил он, внимательно глядя на неё.