Что за херня тут происходит?
### Маньчжоу-Го, 1922 год. Ужас Мёртвой зоны и тень предательства
Повозка скрипела, унося группу через бесконечную тьму Мёртвой зоны, где запах гнили смешивался с криками безумия. Лампа мерцала, отбрасывая слабый свет на измождённые лица, когда впереди замаячили тени — уродливые фигуры, их тела изувечены, кожа висит лохмотьями. Они бросились за повозкой, их голоса сливались в хор:
— ЕДААА! — завывали они, их глаза горели голодом.
Но хаос не знал границ — эти дикари нападали не только на повозку, но и друг на друга. Каждый раз, когда один приближался, другой подхватывал его, вгрызаясь в плоть с жутким хрустом. Кровь брызгала на землю, но лошади, обезумев от страха, вдруг остановились, их ноги увязли в песке. Джиу, с дрожащими руками, встал с повозки, его сердце колотилось, как барабан перед казнью. Осмотревшись, он увидел лишь тьму — и вдруг перед ним раскрылся огромный глаз, багровый и зловещий, уставившийся на него. Хриплый голос прогремел:
— ЕДААА…
Джиу отшатнулся, бросаясь обратно к повозке, и с криком хлестнул лошадей:
— Вперед! Другая сторона!
Земля задрожала от топота — за ними гнался гигант, его силуэт возвышался, как гора смерти. Гуаньси потянулась к краю повозки, но Джиу рявкнул:
— Не смей сходить! — его голос сорвался от паники.
Вопли окружили их со всех сторон — спереди, сзади, справа, слева. Надежда угасала, когда внезапно небо озарилось слабым светом, пробившимся сквозь тучи. Путь стал виден — но и ужас стал яснее. Уроды, гнавшиеся за повозкой, грызли друг друга, их тела падали в пыль. А впереди возвышался гигант — без половины лица, его плоть была объедена, а остатки жадно рвали другие дикари, вгрызаясь в кости. Сора, Кейта и Акира активировали контракты: Сора создала барьер из теней, Кейта выпустил огненный вихрь, а Акира метнул копья из воздуха, отгоняя тварей. Повозка пронеслась между огромной стеной, оставив позади этот кошмар.
Джиу выдохнул, его грудь дрожала, но взгляд упал на горизонт. Там, среди китайских солдат, шагала знакомая фигура — женщина в смокинге, её осанка была уверенной, как у призрака прошлого.
— Макима? — прошептал он, его разум помутился. Она умерла, сражаясь за них… но теперь она с врагами? Что это значит?
Остальные замерли, их лица исказились шоком. Хана прикрыла рот, Кейта выругался, а Акира сжал кулаки. Гуаньси, с холодным выражением, вопросительно посмотрела на всех, не понимая происходящего. В этот момент Джиу заметил ворона — чёрный, как сама тьма, он сидел на краю повозки, его глаза сверкали, наблюдая за ними. Тишина повисла, предвещая новый кошмар.
Продолжение следует...
### Маньчжоу-Го, 1923 год. Тьма предательства и загадки
Джиу и Гуаньси крались в тенях, их шаги гасли в песке Мёртвой зоны, пока они следовали за Макимой, чья фигура мелькала среди солдат, окружённая мрачной аурой. Внезапно Джиу заметил ворона — чёрную тень на краю обрыва, его глаза сверкали, как угли в ночи. С холодной решимостью он прошептал Гуаньси:
— Устрани его.
Без малейшего колебания Гуаньси подняла руку, и стрела, вылетевшая из её арбалетной конечности, пронзила ворона с хрустом перьев и костей. Птица упала, её тело дёрнулось в агонии. В тот же миг Макима резко обернулась, её глаза сузились, как у хищника. Она выставила руку, изображая пистолет, и невидимая пуля, словно тень смерти, прошила ладонь Гуаньси, когда та наклонилась подобрать ворона. Кровь брызнула на песок, и Гуаньси, не дрогнув, застыла.
Макима, с лёгкой улыбкой, шагнула ближе, её голос был холоден, как могильный камень:
— Как вы могли убить невинное животное, что служило моему хозяину? А ты, Джиу, обзавёлся новой подружкой? Погавкай.
Джиу, сжав кулаки, быстро закрыл рот Гуаньси, её бесстрастное лицо оставалось неподвижным. Он шагнул вперёд, его голос дрожал от гнева:
— Почему ты предала нас?
Макима, бездыханно глядя на него, ответила, её тон был пуст, как пустыня вокруг:
— Неужели ты смотришь на вещи только с поверхности, Джиу? Мне не важно, за кого я — за добро или за зло. Это не помешает мне исполнить свою мечту.
— Мечта? — переспросил Джиу, его брови сошлись в недоумении. — Какая у тебя может быть мечта?
Макима улыбнулась, её глаза блеснули безумием:
— Найти Человека-бензопилу в аду.
— Бензопила? Ад? Зачем… кто он такой? — слова вырвались из Джиу, его разум помутился от этих загадок.
Макима рассмеялась, её смех был резким, как лезвие:
— Бродячий пёс. А теперь будь благодарен, что я не убила тебя и твою подружку за то, что мешаете мне. Исчезните. — С этими словами она растворилась в воздухе, её фигура испарилась, оставив лишь эхо её слов в пустыне.
Джиу стоял, ошеломлённый. Что за Человек-бензопила? Что за ад? Откуда идут демоны? Его мысли кружились в хаосе, пока он не взглянул на кровоточащую руку Гуаньси. Сжав зубы, он выставил свою руку и сказал:
— Кусай.
Гуаньси попыталась отказаться, её глаза мелькнули слабым протестом, но Джиу перебил её, его голос стал строгим:
— Это приказ.
Ей ничего не оставалось. Она вонзила зубы в его запястье, кровь потекла, смешиваясь с песком, пока её рана медленно затягивалась. Когда исцеление завершилось, Джиу, с бледным лицом, кивнул:
— Пойдём. К Кейте и Соре.
Они двинулись обратно, тьма Мёртвой зоны обнимала их, а вопросы, оставленные Макимой, жгли разум Джиу, как раскалённый уголь.
### Маньчжоу-Го, 1923 год. Хаос Мёртвой зоны и мрачные выводы
Кейта и Сора углубились в Мёртвую зону, где царил полный хаос — воздух дрожал от криков и хруста костей, а тусклый свет луны едва пробивался сквозь пелену пыли и гниения. Уродливые фигуры, шатающиеся среди песка, пока что игнорировали их, их внимание было приковано к огромному гиганту, чья половина лица уже была объедена дикарями. Кейта, с огненным контрактом, готовым в любой момент вспыхнуть, наблюдал за этой сценой, его глаза сузились. Он толкнул Сору в плечо, его голос был полон задумчивости:
— Мне кажется, они нападают на того, у кого много мяса по их зрению. В ту ночь с нами были огромные лошади… вот и думаю, они попёрли на нас.
Сора, с теневым барьером вокруг, удивлённо приподнял бровь:
— А ты оказывается умеешь думать, — он усмехнулся, его тон был лёгким, несмотря на обстановку. — Ну тогда они же не тронут 14-летних подростков, да?
Его слова оборвались, когда из тени выскочил один из дикарей, его лицо было изуродовано, а зубы скалились в безумной ухмылке.
— Свежее МЯСО!! — зарычал он, накинувшись на Кейту. Тот отмахивался, пинал как мог, даже угодив по яйцам, но дикарь, словно одержимый, не отступал. Кейта, задыхаясь, пытался оттолкнуть его, а Сора застыл в панике, его барьер дрогнул. Внезапно пуля прошила голову нападавшего, и его тело рухнуло с хрипом. Из тени вышли Джиу и Гуаньси — Джиу с пистолетом в руке, а Гуаньси с кровоточащей ладонью, но с холодным взглядом.
Джиу, пнув труп дикаря, бросил Соре:
— Если ты и так будешь стоять в шоке, то можешь и сам умереть. Ладно, я не об этом. Что вам удалось изучить?
Кейта, поднимаясь и отряхиваясь, вытер пот со лба и поделился:
— Мы наблюдали за ними. Этот сумашедший назвал меня «свежее мясо»… похоже, тут есть и ценители. Они охотятся на тех, кто выглядит сочнее.
Джиу усмехнулся, его губы изогнулись в мрачной улыбке:
— Даже в таком мире есть гурманы… Ладно, топаем. Тут всё равно пустыня.
Гуаньси, молча стоявшая рядом, перевязала руку, её рана уже затягивалась, но её глаза оставались пустыми. Группа двинулась дальше, тьма Мёртвой зоны обнимала их, а шорохи в песке обещали новые угрозы
### Маньчжоу-Го, 1923 год. Надежда на лугу и мрак в лесу
Группа Джиу, Кейты и Соры вышла к редкому лугу, где трава, выжженная и редкая, едва пробивалась сквозь песок Мёртвой зоны. На краю поля стояли Такеши и Мика, их силуэты выделялись на фоне тусклого света. Такеши, с ухмылкой на лице, шагнул вперёд, потирая руки:
— Ну что там? Есть что-то новое?
Джиу, с тяжёлым вздохом, рассказал о странном разговоре с Макимой — о её словах о Человеке-бензопиле, аде и предательстве. Такеши почесал голову, его лицо исказилось в недоумении:
— Мда… ну и дела. Никак не понимаю её. Вот если бы я был плохим парнем, я бы давно убил того, кто мне мешает.
Джиу приподнял бровь, его взгляд стал суровым. Такеши ухмыльнулся шире, добавив с сарказмом:
— Хотя это же Макима. Она может вытворить что угодно — в один момент собираться убить тебя, а в другой уже быть от тебя беременной.
Шутка разорвала напряжение — Кейта и Сора прыснули, даже Джиу невольно усмехнулся, но смех быстро угас. Мика и Гуаньси остались непроницаемыми, их лица были холодны, как камни. Отсмеявшись, Джиу кивнул Микe:
— Ну что, как успехи?
Мика, с её тихим голосом, ответила, её глаза были устремлены в землю:
— В домах пусто. Только сожжённые трупы… кажется, тут жили обычные люди. Но я нашла записку. В ней говорится, что тут может проезжать снабжение. Нам остаётся ждать и выяснить, что проезжает.
Джиу взял палку и воткнул её в землю, создав самодельные часы. Тень указывала, что до нужного времени ещё далеко. Он выдохнул, расслабив плечи:
— Можем отдыхать.
Группа расселась на траве, их тела ныли от усталости, а тишина луга была обманчиво спокойной, скрывая угрозы Мёртвой зоны.
---
### Перемещение к повозке Акиры и Ханы
Тем временем повозка, скрипя на неровной дороге, углублялась в густой лес, где тьма сгущалась, как кровь в ране. Деревья, искривлённые и голые, словно скелеты, тянули ветви к небу, их корни пробивались сквозь землю, пропитанную гнилью. Акира, сжимая поводья, хмуро вглядывался в мрак, его копьё лежало рядом, готовое к бою. Хана, с ножом в дрожащих руках, сидела рядом, её дыхание было прерывистым. Лошади нервно фыркали, их копыта скользили по влажной земле, а слабый свет лампы едва пробивался сквозь плотный полог ветвей, отбрасывая зловещие тени.
Воздух стал тяжёлым, пропитанным запахом разложения и чего-то ещё — древнего, как сама смерть. Хана прошептала, её голос дрожал:
— Акира… что-то не так. Этот лес… он живой.
Акира кивнул, его глаза сузились:
— Держи нож крепче. Если что-то выскочит, бей первым. — Его голос был суров, но в нём сквозил страх. Ветки заскрипели, словно кто-то наблюдал из тени, и каждый шорох ветра казался шёпотом невидимых врагов. Лес обнимал повозку, обещая затянуть её в свои мрачные недра.
На этом пока все, у меня кончились идеи, может еще через несколько часов че то накалякаю, я рад что ты дочитал(а) до сюдого! Не забудь написать что тебе понравилось, в афиге ли ты, я буду рад этому.