Побег из лаборатории, Покой?
### Маньчжоу-Го, 1922 год. Тренировки и предательство
Джиу стоял в прозрачной комнате, его тело всё ещё ныло от недавней схватки с демоном слизи. Стеклянные стены отражали тусклый свет лампы, а воздух был пропитан химикатами и сыростью. Ляо, старый дед в потрёпанном халате, смотрел на него с любопытством, его морщинистое лицо было испещрено следами времени. Гуаньси, с белыми волосами и повязкой на левом глазу, стояла рядом, её лицо оставалось бесстрастным, как маска.
Пока они шли по коридору лаборатории, Ляо начал говорить, его голос был хриплым, но полным ностальгии.
— Я был молодым парнем, любившим копаться в книгах и разгадывать тайны. Меня всегда тянуло к новому — демонам, их природе, людям с необычными способностями. Правительство заметило это и дало мне работу: изучать и создавать. Но… — он замолчал, его взгляд потух. — Умершие дети, гибриды, которых я создавал… их крики до сих пор мучают меня во снах. Я вижу их лица, их боль.
Джиу слушал, его сердце сжалось. Он решил поделиться своим прошлым, чувствуя странную связь с этим старцем.
— Я потерял семью из-за войны и Макимы. Меня воспитали на улице, я боролся за выживание. «Небесное проклятие» не даёт мне контрактов, но я скрывал это, чтобы казаться сильным.
Ляо кивнул, его глаза заблестели пониманием.
— Ну тогда, если это вам поможет, я бы хотел свергнуть эту страну. Мне не нравится гнилая система. Я долго думал об этом и хочу принести больше демократии. Может, это искупит мои грехи.
Джиу удивлённо посмотрел на него, но кивнул. С этого момента Ляо начал тренировать его. Гуаньси, с бесстрастным лицом, помогала, когда Джиу не справлялся — её арбалетные удары разбивали мишени, которые он не мог пробить. Дни шли, и через три дня интенсивных тренировок Джиу почувствовал прилив сил. Его скорость и сила выросли примерно на 10% — он мог пробегать дистанции быстрее, а удары становились мощнее.
Во время одной из тренировок, когда Ляо, потный и сосредоточенный, сказал:
— Мы предадим это проклятое правительство, — в его грудь вонзился нож. Лезвие, словно живое, начало подниматься, разрезая его тело от груди до головы. Кровь хлынула на пол, и Ляо, издав хриплый стон, рухнул, его тело развалилось на две части, оставив за собой кровавый след. За ним стоял психопат — невысокий, с всклокоченными чёрными волосами, бледной кожей и безумными глазами, в которых плясал огонь. Его одежда была испачкана кровью, а на шее висел амулет с красным камнем, излучающим слабый свет.
— Меня зовут Цзи, — прорычал он, его голос дрожал от восторга. — Мой контракт с Демоном Предательства даёт мне силу убивать тех, кто предаёт. И это было НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! — он выкрикнул это десять раз, его смех эхом разнёсся по комнате.
Гуаньси замерла, её руки дрожали. Её учили не убивать своих, и она колебалась, глядя на Цзи. Джиу, сжав кулаки, повернулся к ней.
— Открой дверь, — сказал он тихо, но твёрдо.
Она не двигалась, её глаза были пустыми. Цзи, с довольной ухмылкой, наблюдал за сценой, потирая руки. Напряжение росло, и Джиу, чувствуя, как время истекает, закричал:
— ОТКРОЙ ЭТУ ЧЁРТОВУ ДВЕРЬ! ОН НАС УБЬЁТ, ПОНИМАЕШЬ?! УБЬЁТТТТТТТТ!
Гуаньси дрогнула, её рука медленно потянулась к панели управления. Дверь начала открываться с лязгом, и в этот момент Цзи шагнул вперёд, его нож блеснул в свете лампы. Джиу бросился к нему, но психопат был быстр — он метнул кинжал, целясь в шею Джиу. Гуаньси, наконец преодолев колебания, прыгнула, блокируя удар своим телом. Кинжал вонзился в её плечо, и она упала, но дверь открылась полностью.
Джиу, не раздумывая, рванул к выходу, таща за собой раненую Гуаньси. Цзи расхохотался, его безумный смех преследовал их:
— БЕГИТЕ, СЛАБАКИ! ЭТО БЫЛО НЕЛЕПО!
Они выскочили в коридор, где завыла сирена, а за спиной слышались шаги преследователей. Джиу понял, что это лишь начало их борьбы за выживание.Психопат остался смеяться, насладившись их лицами, после чего успокоился и погнался за ними.
### Маньчжоу-Го, 1922 год. Погоня в лаборатории
Джиу, тяжело дыша, тащил раненую Гуаньси по мрачным коридорам лаборатории, её белые волосы оставляли за собой следы крови с раненого плеча. Стеклянные стены отражали тусклый свет ламп, а воздух гудел от сирен, разносящих эхо паники. После смерти Ляо и появления психопата Цзи лаборатория превратилась в хаотичный лабиринт — двери захлопывались, а из-за углов выныривали охранники с винтовками и демоническими контрактами. Гуаньси, с бесстрастным лицом, следовала за Джиу, но её руки дрожали — её учили защищать, а не убивать своих, и она не могла поднять арбалет против Цзи.
За спиной раздался безумный хохот, от которого кровь стыла в жилах. Цзи, с всклокоченными чёрными волосами и амулетом Демона Предательства на шее, мчался следом. Его бледное лицо было искажено гримасой восторга, а глаза, полные безумия, кровоточили — он царапал их ногтями, оставляя красные борозды, и смеялся, словно наслаждаясь болью.
— НЕЛЕПО! НЕЛЕПО! БЕГИ, СЛАБАК! — орал он, его голос эхом отскакивал от стен.
Джиу, сжимая катану, рванул вперёд, слыша топот ног Цзи и его безумное бормотание. Впереди появился охранник с огненным контрактом, его руки полыхали пламенем. Джиу бросился в сторону, уклоняясь от огненного шара, и метнулся к охраннику, нанося резкий удар катаной по руке. Кровь брызнула, оружие выпало, и Джиу, не останавливаясь, пнул противника в колено, повалив его на пол. Гуаньси, следуя за ним, выставила арбалетную ногу, блокируя удар другого охранника, но не нанесла смертельного удара — лишь оттолкнула его назад.
— Быстрее! — крикнул Джиу, хватая Гуаньси за руку. Они свернули за угол, где их встретил зал с перевернутыми столами и разбитыми колбами. Из тени выскочил ещё один охранник, на этот раз с демоном ветра, создающим удушающие вихри. Джиу выхватил винтовку, висящую на поясе, и выстрелил — пуля пробила плечо врага, заставив его рухнуть с криком. Вихрь ослаб, но позади раздался новый взрыв хохота.
Цзи, скользя по полу, оставлял за собой следы крови из своих царапанных глаз. Он выдернул нож из воздуха, созданный его контрактом, и метнул его в Джиу. Тот откатился, чувствуя, как лезвие чиркнуло по плечу, разрывая ткань. Гуаньси прыгнула вперёд, используя арбалетную силу, чтобы выбить нож из полёта, но не атаковала Цзи — её лицо оставалось пустым, лишь руки дрожали от внутреннего конфликта.
— ХА-ХА-ХА! ТЫ МЕНЯ НЕ УБЬЁШЬ, МАЛЫШКА! — завопил Цзи, царапая лицо сильнее, пока кровь не залила его подбородок. Он бросился вперёд, его движения были хаотичными, но быстрыми, как у зверя.
Джиу и Гуаньси выскочили в следующий коридор, где пол был скользким от разлитых химикатов. Охранник с демоном льда попытался заморозить их ноги, но Джиу прыгнул, перекатился и рубанул катаной, отсекая руку врага. Кровь смешалась с льдом, и они продолжили бег. За спиной Цзи пронзительно засмеялся, ударяя кулаками по стенам и оставляя кровавые отпечатки.
— НЕЛЕПО! ТЫ МЕНЯ НЕ УЙДЁШЬ! — орал он, его голос дрожал от безумия. Он схватил охранника, пытавшегося встать, и вонзил нож ему в спину, хихикая. — СЛАБАКИ ВСЕГДА ГНИЮТ!
Джиу заметил выход — массивную дверь в конце коридора. Он выстрелил в замок, пуля разнесла металл, и дверь приоткрылась. Но Цзи был уже близко — он прыгнул, целясь ножом в спину Джиу. Гуаньси отреагировала мгновенно, выставив арбалетную ногу и отбросив Цзи назад. Он рухнул, но тут же вскочил, царапая глаза до крови, и заорал:
— ТЫ МЕНЯ ЗАЩИЩАЕШЬ, ДУРА?! НЕЛЕПО! НЕЛЕПО!
Джиу, подхватив Гуаньси, протиснулся через дверь. Они выскочили на улицу, где их встретил холодный ветер и запах гари. Позади раздался последний крик Цзи:
— Я НАЙДУ ТЕБЯ, СЛАБАК! ХА-ХА-ХА!
Дверь захлопнулась, но топот ног и безумный смех всё ещё эхом отдавались в ушах. Джиу и Гуаньси, тяжело дыша, прислонились к стене, зная, что это лишь начало их пути.
### Маньчжоу-Го, 1922 год. Кровавый прорыв
Джиу, сжимая катану, мчался по мрачным коридорам лаборатории, таща за собой раненую Гуаньси. Её белые волосы оставляли кровавый след, а сирены гудели, усиливая хаос. Стеклянные стены дрожали от взрывов, а за спиной раздавался безумный хохот Цзи. Психопат, с кровоточащими глазами, царапал своё лицо, оставляя борозды, и кричал:
— НЕЛЕПО! БЕГИ, СЛАБАК!
Внезапно Гуаньси, шатаясь, остановилась. Её голос, впервые за всё время, дрогнул:
— Я… прости, не могу «предать» слова своего создателя.
Эти слова стали роковой ошибкой. Из её тени вырвались окровавленные руки Цзи, схватили её за запястье и с жутким хрустом отгрызли руку до локтя. Кровь хлынула на пол, но Гуаньси даже не моргнула — ни боли, ни страха не отразилось на её бесстрастном лице. Она лишь смотрела на обрубок, пока Цзи, с ухмылкой, жевал плоть, бормоча:
— Вкусные ручки… бог выбрал меня очищать грехи!
Джиу, охваченный яростью, пнул Цзи в голову, отбрасывая его назад. Психопат рухнул, но тут же поднялся, смеясь и вытирая кровь с губ. Джиу повернулся к Гуаньси, его голос дрожал от шока:
— Почему ты так спокойна? Тебе чуть не отгрызли руку!
Гуаньси, глядя на него пустыми глазами, тихо ответила:
— Гибриды могут исцеляться, питаясь кровью людей. Мне нужно найти кровь.
Она всё ещё защищала его, не нападая, выставляя уцелевшую руку, чтобы блокировать удары. Цзи, отбросив её руку, хихикал, вытирая рот.
— Какие вкусные ручки… бог выбрал меня! Грехи должны быть смыты!
Джиу, не выдержав, заорал на Гуаньси:
— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ВЛУПИТЬ ЕМУ?! ОН УБИЛ ТВОЕГО СОЗДАТЕЛЯ! ОН ТЕБЯ ПОПЫТАЛСЯ УБИТЬ! НЕУЖЕЛИ В ЭТОЙ ЖИЗНИ У ТЕБЯ НЕТ СВОЕЙ ВОЛИ! — его взгляд упал на её обрубок, и он сжал кулаки.
Цзи, ухмыляясь, вмешался:
— Ей с детства вдалбливали это в голову. Она не может! Ха-ха!
Не дав ему договорить, Джиу выхватил пистолет из тела мёртвого охранника и выстрелил. Пуля пробила голову Цзи насквозь, и тот пошатнулся, проводя пальцем по ране.
— Как невежливо прерывать, когда я говорю что-то важное, — пробормотал он с ухмылкой. — Наивный… думал, пуля меня убьёт? Ну тогда проверим твой череп! — с веселым визгом он достал пистолет из своего потрёпанного плаща.
Гуаньси, несмотря на потерю руки, встала в стойку, готовая защищать. Цзи ухмыльнулся:
— Нелепо! — и выстрелил в свою тень. Пуля вылетела из тени Гуаньси, попав ей в висок. Она рухнула, парализованная, а Джиу бросился к ней, крича:
— ГУАНЬСИ!
Он посмотрел на довольного Цзи и окруживших их охранников. *Всё плохо, но я не сдамся!* — подумал он. В отчаянии он открыл рот Гуаньси, сунул туда часть своей руки, захлопнув её пасть, чтобы кровь потекла. Её тело задрожало, и вскоре рука и висок начали отрастать с жуткой скоростью, кожа срасталась, оставляя лишь слабые шрамы.
Цзи, недовольный, зарычал:
— Нелепо! — и бросился к Джиу, прижав его к стене и начав душить. — Нелепо! Жалкий мальчишка!
Джиу, задыхаясь, посмотрел на Гуаньси и прохрипел:
— Борись…
Гуаньси колебалась, её глаза дрогнули. Наконец, она поднялась, и её нога с арбалетной силой влетела в голову Цзи. Череп разлетелся вдребезги, мозг и кровь забрызгали стены. Цзи отшатнулся, шатаясь, и попытался прикоснуться к пустоте, где была его голова. Он наклонился, подобрал её с пола и, сжимая в руках, приказал охранникам:
— Разберитесь с девочкой! — затем начал с усилием вставлять голову обратно, бормоча что-то о боге.
Джиу, откашлявшись, смотрел в шоке. *Он живёт без головы… серьёзно?* Гуаньси, не теряя времени, ринулась на охранников. Её движения были точными — она отбивала удары, ломала кости, но не убивала, лишь выводила из строя. Наконец, она повернулась к Джиу и тихо сказала:
— Теперь ты мой создатель. Я буду слушаться тебя.
Джиу, всё ещё тяжело дыша, кивнул, понимая, что битва только начинается.
### Маньчжоу-Го, 1922 год. Полёт и убежище
Джиу, тяжело дыша, стоял в разрушенном коридоре лаборатории, окружённый мёртвыми охранниками и безумным хохотом Цзи, который пытался вставить свою голову обратно. Кровь и хаос заполняли воздух, а Гуаньси, всё ещё шатаясь от потери руки и недавнего выстрела, смотрела на него пустыми глазами. Внезапно Джиу, осознав безнадёжность ситуации, закричал:
— Убегаем! Нас тут всё равно убьют!
Гуаньси кивнула, её бесстрастное лицо не дрогнуло. Она подняла уцелевшую руку, формируя огромную арбалетную стрелу из своей демонической силы. Джиу, шокированный, выкрикнул:
— Что за херня?!
Но прежде чем он успел остановить её, Гуаньси схватила его за плечо и с силой вонзила стрелу в собственный живот, целясь в небо. Взрывная сила отбросила их вверх, и они взмыли в воздух, оставляя позади лабораторию. Цзи, гневно завопив, пнул свою только что приставленную голову, которая снова откатилась, и заорал:
— НЕЛЕПО! УБЕГАЕТЕ, СЛАБАКИ?!
В полёте Гуаньси тихо прошептала:
— Прости, но теперь пред—
Джиу, перебивая, зажал ей рот рукой.
— Не говори это слово! — прохрипел он, чувствуя, как ветер хлещет по лицу.
Они приземлились на мягкий луг, окружённый редкой зелёной травой — зрелище, непривычное для мира заводов и разрушенных зданий. Джиу, отдышавшись, посмотрел на Гуаньси. Огромная стрела всё ещё торчала из её живота, но она стояла, не проявляя боли. Он осторожно вытащил стрелу, кровь хлынула на траву, и сказал:
— Кусай мою руку.
Гуаньси покачала головой, её голос был слабым:
— Потратишь много крови — помрёшь. Я и так много выпила за оторванную руку и висок.
Джиу, скрипнув зубами, оторвал рукав своей куртки и сделал повязку на её живот. Они поднялись и зашагали в неизвестном направлении, пока не заметили обычную китайскую деревню. Детишки, игравшие неподалёку, подбежали, таращась на рану Гуаньси.
— Вот это рана! — воскликнул один из них.
Джиу оттолкнул их, крикнув:
— Где тут больница?!
Они указали на деревянное здание, и он, взвалив Гуаньси на спину, потащил её туда. По пути он заметил обычных людей — торговцев, фермеров, — атмосфера была чище, чем в мрачном Токио, где он вырос. В больнице, скромном помещении с травами и деревянными полками, он отнёс Гуаньси к врачу — пожилому мужчине с длинной бородой.
— Она случайно упала на стоящий нож, — соврал Джиу, хотя звучало это нелепо.
Врач что-то мычал, осматривая рану. Джиу, оглядываясь, искал банки с кровью, но видел только анализы — мочу, образцы тканей, что бесило его всё больше. Наконец, сдвинувшись, он спросил:
— Где у вас кровь?
Врач удивлённо прищурился:
— Зачем тебе кровь?
Джиу, в отчаянии, выпалил:
— Она гибрид, ей нужна кровь для исцеления!
Это была ошибка. Глаза врача сузились, он попятился, называя Гуаньси:
— Проклятая душа! — и, схватив скалпель, замахнулся над ней.
Джиу толкнул его, вырубив ударом об стол. Дрожа, он прошептал:
— Даже тут… проблемы.
Он схватил Гуаньси и выскочил из больницы, уводя её за угол. Прислонив её к стене, он тяжело вздохнул:
— Прости, кажется, слово «гибрид» тут означает что-то плохое…
Гуаньси, слабо улыбнувшись, сказала:
— Я смогу за регенерировать рану, если буду хорошо питаться.
Джиу посмотрел на неё, размышляя, где найти еду. Его мысли метались — деревня казалась мирной, но предрассудки «Чистокровных» проникли даже сюда. Он решил найти рынок или ферму, чтобы добыть пищу для неё, зная, что их путь только начинается.
### Маньчжоу-Го, 1922 год. Тень надежды в бездне
Джиу, с тяжестью в груди, опустил израненную Гуаньси у потрескавшейся стены заброшенного дома на краю луга. Её белые волосы, пропитанные кровью, свисали, как мёртвые нити, а рана на животе всё ещё сочилась багровым, несмотря на слабую регенерацию. Тусклый свет угасающего дня окрашивал траву в серо-красные тона, напоминая о кровавом хаосе, оставшемся позади. Он сжал кулаки, борясь с нарастающим отчаянием, и прохрипел:
— Подожди тут. Я найду еду.
С этими словами он шагнул в деревню, впервые с тех пор, как сбежал из Токио, оказавшись среди людей. Его длинные чёрные волосы, спутанные и пропитанные потом, развевались на холодном ветру, высокий силуэт без шляпы выделялся среди низкорослых фигур в потрёпанных одеждах. Глаза местных, полные подозрения, скользили по нему, как тени по могилам. Один старик, опираясь на кривой посох, пробормотал с мрачной жалостью:
— Странный… изгоем пахнет.
Другой, женщина с пустыми глазами, шепнула соседке:
— Чужак, наверняка проклят.
Джиу вздохнул, привыкший к таким взглядам. Внутри него клокотала ярость — желание разорвать их всех, выплеснуть боль, накопившуюся за годы войны и предательств. Но он сдержался, сжав зубы до хруста. Подойдя к кузнецу, чья кузница дымила углём, он сказал:
— Могу помочь с работой, — но тот лишь сплюнул, буркнув:
— Не доверяю. Притащишь заразу.
У торговца рыбой, чьи руки дрожали от старости, он попытался:
— Разгружу сети за еду, — но получил холодный отказ:
— Уходи, не хочу твою заразу здесь.
У фермера, чьи поля были изрыты следами войны, он предложил:
— Прополю за еду, — но тот отмахнулся:
— Ты выглядишь как бродяга, заразу принесёшь.
Наконец, у ткачихи, чьи пальцы были иссечены нитками, он умолял:
— Могу шить, дайте шанс, — но она лишь отвернулась:
— Твой вид — проклятье для нас.
Ярость Джиу переполнила чашу. Он сжал кулаки, готовый взорваться, когда к нему подошла женщина. Её имя было Лин — хрупкая фигура с седеющими волосами, собранными в неряшливый пучок, в потёртом синем халате, с глазами, полными усталости и тени прошлого.
— Я могу помочь, — сказала она тихо, её голос был слабым, но твёрдым.
Джиу выдохнул с облегчением — наконец-то искра надежды в этом аду. В её доме, мрачном, но с намёком на уют, она подала ему поднос с горой риса, пропитанного слабым ароматом трав, и кусочками вяленой рыбы, приправленной соевым соусом и имбирём. Джиу с благодарностью взял еду:
— Спасибо, Лин. Ты спасла нас.
Он поспешил к Гуаньси, но путь преградили местные задиры — четверо мужчин в потрёпанных шляпах, с вилами в руках, ржавыми от старой крови.
— Эй, странник, еда нам бы не помешала! — ухмыльнулся один, его голос был полон угрозы.
Джиу, уже на грани, прорычал:
— Убирайтесь, это не для вас!
Драка вспыхнула мгновенно. Поднос вылетел из рук, рис и рыба разлетелись по грязи. Джиу бросился на первого, врезав кулаком в челюсть, ломая кость с хрустом. Второй ткнул вилой, но Джиу увернулся, ударив локтем в нос, брызнувшая кровь оросила землю. Третий и четвёртый навалились — один врезал по рёбрам, вышибив воздух, другой полоснул вилой по плечу, оставив глубокий след. Джиу, рыча от боли, сбил их с ног, но толпа прохожих загудела:
— Странник избивает наших!
Мужчины ринулись в бойню, их лица искажались гневом и страхом. Джиу, понимая, что проигрывает, рванул прочь, укрывшись за покосившимся зданием. Устало подойдя к Гуаньси, он рухнул рядом, глядя на закат, пропитанный кровью неба:
— Прости, я не смог принести еду. Были проблемы… Может, всё-таки моя кровь?
Гуаньси открыла рот, но прежде чем ответила, голос Лин прорезал тишину:
— Идите ко мне! Я откормлю вас.
Джиу, изумлённый, но не упустивший шанс, взвалил Гуаньси на спину. Они незаметно вошли в её дом — пустой, с холодными стенами, где она жила одна, окружённая тенями прошлого. Поставив Гуаньси на стул, Джиу вытер пот с лица. Лин вошла, принеся вяленую рыбу, сушёные грибы и лепёшки с кунжутом — еду, пропитанную запахом сырости и отчаяния. Глаза Джиу загорелись, и он впился в пищу, пока Гуаньси ела медленно, её рана всё ещё кровоточила.
Лин, садясь у очага, начала рассказ, её голос дрожал от воспоминаний:
— Когда-то это была обычная деревня. Ловили рыбу на реке, охотились в лесу. Но однажды явился человек-гибрид. Он стал диктатором, убивал ради забавы, его смех эхом разносился по ночам. Жители восстали, всадили вилы в его плоть и сбросили в реку. Течение унесло его, но оставило страх. С тех пор родилась религия «Чистая кровь» — все боятся гибридов.
Джиу неловко хихикнул, скрывая правду о Гуаньси, чья тень дрожала на стене. Они продолжили ужин, а Лин постелила им грубые одеяла на полу. Лёжа в темноте, Джиу шептал себе: *Надо ждать, пока рана Гуаньси заживёт. Потом искать других… помощь. Неважно. Главное — выбраться из этого ада.* С этими словами он погрузился в сон, окружённый тенями и слабой надеждой.