25. Меч «Буцзин» (6)
Неожиданно Ли Сянлин сняла меч и протянула этому человеку, сказав:
– Глава Янь прав, мне стоило подумать дважды. Я не должна держать при себе меч, так что вот, возьмите его.
Зрители внизу были разочарованы: они ожидали увидеть яростную схватку*, но Ли Сянлин вдруг так легко уступила. Вот только странным было то, что, когда мастер Ли протянула свой меч, никто из присутствующих не осмелился его взять.
*В оригинале 龙争虎斗 (lóngzhēng hǔdòu) - борьба драконов и тигров.
Глава Янь, развязавший конфликт, сказал:
– Что ты хочешь этим сказать? Я задал вопрос не подумав, а ты сразу отдаешь мне меч, словно я в нем заинтересован!
Ли Сянлин оставалась спокойна:
– Что вы! Принести меч было моей ошибкой. Теперь передать оружие на попечение главы Янь - правильное решение. Вы не хотите его брать?
От этого вопроса лицо главы Янь стало бледно-зеленым. Меч Ли Сянлин назывался «Шаньху». Раньше он принадлежал основателю школы Лэйгу Ли Цзиндао и был благословлен Богом Луны Хуай Маном. Это оружие известно своей свирепостью и упрямостью - его трудно подчинить. Попав в руки сильного мастера, он сделает его еще могущественней*, но оказавшись в руках обычного человека, начнет непрерывно звенеть и дрожать. Глава Янь считал себя неплохим мастером, однако только «неплохим». Взять меч на глазах у всех - означает рискнуть стать объектом всеобщих насмешек!
*В оригинале 如虎添翼 (rú hǔ tiān yì) - тигру ещё и крылья придать (обр. придать новых сил)
Он прикрыл смущение гневом:
– Ты… Ты вынуждаешь меня, не так ли?
Ли Сянлин, казалось, не понимала. С недоумением на лице она спросила:
– О чем вы говорите? Как можно предложение взять меч считать «принуждением»?
Глава Янь почувствовал себя оскорбленным:
– Хорошо, хорошо! Ты полагаешься на звание «Номер один в Поднебесной» и ведешь себя так высокомерно! Я лишь задал вопрос, а ты вынуждаешь меня взять меч. С таким главой как ты, неудивительно, что ученик школы Лэйгу поднял большую шумиху своей выходкой!
Атмосфера стала напряженной, и старец, стоящий рядом, решил вмешаться, чтобы сгладить конфликт:
– Ладно, ладно! Вы оба главы кланов, но ведете себя как дети из-за меча? Сянлин - мечница, носить при себе оружие - абсолютно нормально*. Не стойте, скорее садитесь.
*В оригинале 天经地义 (tiānjīng dìyì) - закон неба и принцип земли (обр. непреложная истина; абсолютно естественный, незыблемый, непоколебимый).
На другом конце платформы стоял человек в белой одежде. Он поддержал старца:
– Старейшина Хуан верно говорит. Сегодня мы собрались здесь, чтобы обсудить дело городка Сяньинь. Прошу вас двоих сохранять спокойствие.
Цзян Чжо, увидев этого человека, спросил стоящего рядом Ли Цзинлиня:
– Брат Жу Лун, кто это?
Ли Цзинлинь ответил:
– Это «министр сельского хозяйства» из департамента Тяньмин. Его имя Сун Инчжи. В ту ночь, когда божество «испортилось», безжалостно убивая людей вокруг, он известил всех о произошедшем.
Разве тем кто сдел это был не Цзин Юй?
Цзян Чжо подавил свой гнев, но чем больше он думал об этом деле, тем более странным оно ему казалось. Ладно Цзин Юй, но откуда взялся ещё и Сун Инчжи? Неужели в ту ночь, после его падения в воду, произошло что-то ещё?
На высокой платформе Ли Сянлин так и осталась стоять на ногах. Никто не взял её меч. Глава Ли оставалась всё такой же спокойной:
– Говоря откровенно, за эту ужасную трагедию, мы, школа Лэйгу, должны понести ответственность. Последние полмесяца я работала день и ночь, устанавливая две тысячи шестьсот фонарей в храме Ванфэн, чтобы читать жителям города сутру Чжэньцзин в надежде помочь их падшим душам успокоиться.
Эти слова взволновали зал. Люди начали перешептываться между собой.
«Две тысячи шестьсот фонарей!»
«Ее навыки действительно поражают...»
Выражение «Массовое падение» относится к людям, которые были убиты «испортившимся» божеством. Они заражаются «падшей энергией» и после смерти, озлобленные, остаются блуждать по миру в мучениях, поэтому их скопление легко приводит к большему бедствию. Если такое бедствие происходит, люди бегут с этого места, что приводит к запустению земель и те больше не оберегаются божествами. Из-за опасности «Массового падения» очень сложно помочь душе отпустить обиды и позволить рассеяться. Для этого необходимо одолжить у храма Ванфэй фонари Цзэлюй, а затем человек должен снова и снова с невероятной скоростью зажигать лампы одну за другой, объединяя вместе с девяносто девятью сутрами Чжэньцзин и проводить ритуал в общей сложности восемьдесят один день - только в этом случае все получится. Эти фонари Цзэлюй сильно истощают духовные силы. Обычно для туншэнь сложно зажечь даже одну лампу, а Ли Сянлин говорит о двух тысячах шестиста!
Старейшина Хуан с сожалением заметил:
– В этом нет твоей вины, но ты вынуждена это сделать… ах!
Глава Янь холодно сказал:
– Только при помощи этих двух тысяч шестисот фонарей Цзэлюй вопрос может быть решён? Если бы не Ли Юнъюань, жителям города не пришлось бы испытывать такую страшную боль!
Другой мужчина с продолговатым лицом поддержал:
– Верно, к тому же это территория принадлежит школе Лэйгу, зажечь фонари - ваша обязанность! В противном случае, если произойдет еще одно бедствие, то вы сами же будете первыми кто пострадает.
Лицо этого человека было румяным, а голос громким. Цзян Чжо немного припоминал его. Кажется, это был старейшина Пан из Синьчжоу. Пара фраз этих двоих смогла замять вопрос о зажжении фонарей.
Глава Янь нашёл поддержку и был очень доволен:
– В конечном счёте, ты «работала днём и ночью» ради себя же. Сегодня я задам тебе только один вопрос: Ли Сянлин, как ты собираешься наказать Ли Юнъюаня за совершенные им злодеяния?
Ли Сянлин сказала:
– Мой шиди* уже был обезглавлен. Осмелюсь задать встречный вопрос, глава Янь, как ещё мы должны его наказать?
*师弟 (shīdì) - младший брат по обучению.
Глава Янь ответил:
– Конечно же он должен быть исключен из вашей школы. Стоит лишить его фамилии Ли и изгнать из школы Лэйгу! А потом снова вывесить голову на городских воротах, чтобы другим неповадно было!
Ли Сянлин сказала:
– О нет, так не пойдёт.
Брови главы Янь внезапно приподнялись:
– Не пойдёт? Ты сказала не пойдёт?
Ли Сянлин ответила:
– Я не отрицаю, что божество Сяньинь «испортилось», но мы пока не можем с уверенностью сказать, что совершенное злодеяние - дело рук моего шиди.
Глава Янь с силой ударил по столу и крикнул:
– Как ты смеешь так говорить?! Эти пол месяца мы совместными усилиями вели расследование. Уже давно всё стало ясно. А теперь ты пытаешься оправдаться? Всё отрицаешь?
Старейшина Хуан вмешался:
– Сян Юань, выслушай её! Сянлин, почему ты говоришь так?
Ли Сянлин сказала:
– В этом деле нет ни свидетелей, ни вещественных доказательств. Основываясь лишь на том, что мой шиди охранял город Сяньинь, вы утверждаете, что это злодеяние совершил он. Не говоря уже обо мне, Ли Сянлин, даже другие люди с трудом в это верят.
Ли Цзиньлинь, услышав эти слова, вздохнул и шёпотом сказал Цзян Чжо:
– Те, кто расследовал это дело, всё из других мест. До сегодняшнего дня они даже не позволяли нам войти в город… Брат Чжиинь, ты упомянул, что знаешь о произошедшем, так что же случилось?
Когда Цзян Чжо собирался ответить, с платформы послышалась холодная усмешка главы Янь:
– Хорошо! Ты не проронишь слезу, пока не увидишь гроб*, тебе нужны весомые доказательства, не так ли? Тогда я их предоставлю! Брат Инчжи, пожалуйста, приведи свидетелей!
*不见棺材不落泪 (bù jiàn guāncái bù luòlèi) - не проронит слезу, пока не увидит гроба (обр. не поверишь, пока не убедишься лично).
Ли Цзиньлинь сказал:
– Странно! Недавно они говорили, что все жители города погибли, так откуда взялись свидетели?
Они оба повернули головы и увидели, как Сун Инчжи из департамента Тяньмин нашептывает что-то паре сопровождающих. Не прошло и нескольких минут, как они привели двоих людей.
Старейшина Хуан спросил:
– Кто вы?
Один мужчина сказал:
– Этот ничтожный… Этот ничтожный - староста деревеньки под городом Сяньинь…
Второй:
– Я ученик Ли Юнъюаня. Последователь школы Лэйгу.
Глава Янь наклонился и указал на деревенского старосту:
– Ты говори первым, но помни, что должен быть честен в своих словах и открыто рассказать всё что знаешь главе школы Ли, ничего не утаивая!
Деревенский староста был напуган. Дрожь пробежала по всему его телу:
– Этот ничтожный не… не осмелится рассказать.
Глава Пан произнес:
– Сегодня здесь тебе не нужно бояться. Даже если у мечника хорошие навыки, он не осмелится совершить убийство на глазах у всех. Скажи, что ты знаешь?
Он намекал на опасность со стороны Ли Сянлин. Цзян Чжо уставился на деревенского старосту, вспоминая: возможно, этот человек - главный герой в том рассказе слуги на раздаче блюд.
И действительно, мужчина несколько раз косо взглянул на Ли Сянлин и заикаясь произнёс:
– Год назад в деревне завелся вор: стало пропадать много кур и собак… Я… Собрал людей, чтобы ночью изловить наглеца, но по неосторожности столкнулся с бессмертным мастером Ли…
Глава Янь сказал:
– Объясни, что произошло! Что делал Ли Юнъюань в это время?
Деревенский староста сказал:
– Он… Он держал в руках свечу. Увидев нас, Бессмертный мастер сказал, что мы по ошибке попали в запретную зону, после чего приказал зайти в разрушенный храм… Как только мы сделали это, он, казалось, обезумел: выхватил меч, готовый убить нас. Я… Я был до смерти напуган…
Глава Пан тяжело вздохнул и, оглядевшись по сторонам, громко сказал:
– Всем известно, что свеча Сяньинь - это божество, созданное предком школы Лэйгу. Ли Юнъюань, которого многие годы называли «вторым», был недоволен и придумал такой способ, чтобы использовать человеческую кровь при жертвоприношении, чем спровоцировал «порчу» свечи Сяньинь.
Людям было известно о жертвоприношениях, но они не знали деталей. Теперь, услышав эти слова, толпа, не способные сдержать своего возмущения, начала браниться:
– Что за «Номер один» и «Номер два»? Школа Лэйгу сами это придумали! Невинные люди погибли из-за разногласия их учеников!
– Жестоко, действительно жестоко!
– Ли Юнъюань умер, но зловещую ци уничтожить не так то просто! Ни говоря уже о лишении его фамилии и изгнании, даже вытянуть всё кости и жилы из тела будет не достаточно!
– Повесьте его голову, пусть каждый имеет возможность излить свой гнев…
Цзян Чжо кипел от злости, сжав Буцзин, он пристально посмотрел на старосту деревни:
– О? Ты говоришь, Ли Юнъюань обезумел, но если он хотел убить всех, то почему отпустил тебя? Неужели твои навыки лучше, чем у него?
Голос юноши был чистым и звонким. На него обратили внимание все, за исключением парня, назвавшего себя личным учеником Ли Юнъюаня - он легонько вздрогнул.
Деревенский староста сказал:
– Я… Я притворился сумасшедшим…
Цзян Чжо громко рассмеялся, в уголке его глаз виднелись красные точки:
– Ты так силён, прикинувшись сумасшедшим перед безумцем, смог дожить до этого момента.
Деревенский староста обдумывал каждое слово. Толпа пришла посмотреть на представление устроенное школой Лэйгу. Так кто станет мешать ему говорить? Лишь бы шума было побольше.
Глава Янь крикнул:
– Кто ты такой? У тебя здесь нет права говорить!
Цзян Чжо, держа в руке меч, с помощью заклинания «Выполнение приказа» поднялся на платформу:
– У меня есть голос, и я сам решу говорить мне или нет. Вы главный? Говорите больше всех на собрании десяти тысяч кланов. Даже больше, чем «Номер один в Поднебесной». Такой властный и надменный.
Внизу какой-то человек, любящий совать нос не в свои дела, узнал юношу:
– Это ты! Последователь школы Посуо!
Он продолжил:
– Это он устроил беспорядок у городских ворот и самовольно снял голову Ли Юнъюаня!
Глава Янь нахмурился:
– Последователь школы Посуо? Почему Ши И-Цзюнь не пришла сама, а отправила мальчишку, у которого молоко на губах не обсохло. Ещё и устраивающего беспорядки! Никакого уважения!
Цзян Чжо спросил:
– Как вас зовут?
Глава Янь не ответил, чему все удивились. Присмотревшись, люди заметили, что он держится рукой за горло, а лицо мужчины сделалось красным. Оказывается, на него было наложено заклинание молчания!
Цзян Чжо взглянул на главу Янь и язвительным тоном произнёс:
– Молодой господин задал тебе вопрос, почему не отвечаешь? О, так ты боишься?
Глава Янь был взбешен до предела*:
– Мм! Мммм!
*В оригинале 怒发冲冠 (nù fà chōng guān) - от гнева волосы уперлись в шапку.
Под платформой слышался смех. Только что этот глава Янь выступал с таким властным видом, болтая без умолку. Считал себя главным на собрании десяти тысяч кланов, а теперь над ним насмехается молодой парень, сцена действительно забавная.
Стоящий неподалёку глава Пан крикнул:
– Наглый мальчишка! По какому праву ты осмелился снять голову Ли Юнъюаня?
Цзян Чжо сказал:
– По какому праву? Основываясь на моем к нему уважении.
Это действительно грубое преступление! Сейчас кто бы ещё посмел сказать хоть слово в защиту Ли Юнъюаня? Его слово «уважение» заставило не только старейшин на платформе вздрогнуть, но и ошеломило людей внизу.
Цзян Чжо, не обращая ни на кого внимание вышел на пару шагов вперёд и поднял с колен ученика школы Посуо:
– Мы не виделись всего полмесяца, ты всё ещё узнаешь меня, верно?
Ученик торопливо произнес:
– Я не узнаю… Не узнаю!
Цзян Чжо сказал:
– Той ночью ты нарушил формацию меча Куньпэн, а я занял твое место. Как так, ты забыл всего за полмесяца?
Глаза ученика заблестели:
– Нет… Я… Я вспомнил…
Окружающие не понимали о чем они говорят, но заметили, что за их словами скрывается тайный смысл, и начали прислушиваться, чтобы не упустить ни одной детали. Цзян Чжо думал, что ученик скажет правду, но к удивлению, тот оттолкнул его и в панике пополз к другим мастерам, крича:
– Это ты! Ты и мой учитель вместе создали то удерживающее заклинание, убившее моих братьев!
Эти слова, словно гром среди ясного неба, заставили всех замереть от изумления!
Глава Янь не знал, кто разрушил заклинание молчания. В гневе он крикнул:
– Маленький недоносок, неудивительно, что ты снял голову Ли Юнъюаня, оказывается, вы сообщники!
Глава Пан воскликнул:
– Если не наказать этого выродка, то завтра он станет следующим Ли Юнъюанем. Кто-нибудь, схватите его!
Ли Сянлин взмахнула мечом:
– Подождите!
Глава Янь сказал:
– Ты остановишь меня, но сможешь ли остановить народ? Сегодня всё услышали: этот парень тоже убийца!
Ли Сянлин смотрела на него своими иссиня-черными глазами:
– Его слова ничего не доказывают.
Поднялся гул и люди, полные гнева и негодования, без приказа мастеров Пан и Янь, бросились вперёд, окружив Цзян Чжо в попытке схватить.
Ли Цзинлиня чуть не сбили с ног. Юноша крикнул:
– Брат Чжиинь…
Это неожиданное нападение заставило сердце Цзян Чжо бешенно биться. Кровь закипала от ярости - он едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. Юноша понял, что за ним следили с того момента, когда он вошёл в город. Каждый шаг был спланирован заранее! Цзян Чжо совершил ужасную ошибку - он был легкомысленен в своих словах и недооценил департамент Тяньмин.
Цзян Чжо почувствовал резкую боль в спине, когда оказался отброшен вырвавшейся мощной энергией меча Шаньху. В хаосе послышался голос Ли Сянлин:
– Уходи!
Цзян Чжо перевернулся в воздухе и приземлился на землю - кругом сверкали мечи. Юноша был необычайно спокоен: он использовал сначала заклинание «Мгновенно погружение», а затем «Тайфэн». Вырвавшись из окружения толпы, Цзян Чжо убежал и скрылся за городскими воротами!