18. Обман свата
Ань Ну тоже не ожидал, что Сюй Ле окажется таким агрессивным, рёв божества привёл его в ступор, он отступил вбок к свату:
– Разве Сюй Ле уже не рассеялся?
Сват сказал:
– Это нужно спросить у департамента Тяньмин, они проделали эту хорошую работу!
Он явно знал правду, но выдавал белое за чёрное, заставляя Ань Ну ошибочно думать, что Цзян Чжо и Ло Сюй являются приспешниками департамента Тяньмин. И Ань Ну действительно поверил, он крепко сжал огненный кнут:
– Старые и новые обиды - сегодня я разрешу их все!
К сожалению, даже если у него и были такие мысли, Сюй Ле не дал ему и шанса. После этого рыка бог не остановился, послышались еще три рычания, медные монеты на земле «заскворчали», словно семечки, брошенные в кипящее масло, и разлетелись в разные стороны.
Цзян Чжо уже не мог выносить головной боли, он прикрыл ухо одной рукой и спросил человека, находившегося рядом:
– Сюнди, ты закончил рисовать?
Ло Сюй сказал:
– Закончил.
Когда Цзян Чжо услышал, что символ готов, поднял ладонь и начал читать заклинание:
– Прошу бога болот Сюй Ле…
Однако, произнеся фразу на половину, он заметил что-то странное: это заклинание не откликается!
Ло Сюй удержал руку, готовую опуститься:
– Я не знаю заклинаний для молитвы богам, оно для усмирения.
Ситуация была критической и у Цзян Чжо не было выбора. Он обратился к Сюй Ле:
– Пусть будет заклинание для усмирения. Сюй Ле, умерь свой гнев!
Звук утих, в его ладони вспыхнуло голубое свечение. Оно напоминало круговые волны на поверхности озера, распространяющиеся слоями. Сияние столкнулось с ярким пламенем, и рев Сюй Ле затих.
Едва они усмирили гнев божества, как Ань Ну с яростью бросился к ним. Цзян Чжо, увидев Истинное пламя Яньян, почувствовал головную боль, он махнул рукой и сказал Ань Ну:
– Ты тоже поспи немного!
Ань Ну в испуге вытянул руку, чтобы защититься… Но ничего не произошло!
Цзян Чжо со смехом сказал:
– О, и ты боишься усмиряющего заклинания, похоже, что эти монеты подчиняют не только Сюй Ле, но и тебя. Говоришь, что хочешь рассчитаться за старые и новые обиды, тогда я спрошу: что это за обиды?
Сват сказал:
– Новая обида - это ваше нападение на меня только что, а старая, ха… Не притворяйся! Ань Ну, ни в коем случае не слушай его лживые речи!
Сват занервничал, он не давал говорить другим, а сам неустанно подгонял Ань Ну, нашептывая в ухо. Но именно эта настойчивость вызвала подозрение. Скелет взял огненный кнут и спросил Цзян Чжо:
– Кто вы такие?
Цзян Чжо ответил:
– Я? Я был приглашен твоим другом, стоящим у тебя за спиной.
Сват сказал:
– Вранье! Я всё это время был здесь, когда я приглашал вас прийти?
Цзян Чжо сказал:
– В этом облике ты, может, и не выходил, но в другом появлялся везде, где только можно.
Сват возмутился:
– Что за «в этом» и «том»? Полная ерунда!
Цзян Чжо продолжил:
– Действительно, если бы я не увидел это своими глазами, сам бы не поверил. За весь путь я трижды видел тебя, каждый раз в разной одежде и разном облике. Сначала я не мог понять, что за человек мог быть так беспечен, чтобы специально оставлять следы для других? Но теперь понимаю, что каждый из трёх твоих обликов имел одну цель – привести меня сюда.
Сват холодно усмехнулся:
– Такой бесстыдный и наглый! Ты столь выдающаяся личность? Зачем мне тратить так много усилий, чтобы спланировать все эти действия!
Цзян Чжо поднял складной веер, эти слова его совсем не задели:
– Да, я не такая уж выдающаяся личность, зачем тебе строить сложные планы? Но некоторое время назад, когда мы подслушивали вашу беседу, находясь под каменной плитой, мне вдруг пришла в голову мысль: всё же есть то, что тебе могло от меня понадобится.
Сват сказал:
– Ань Ну, ты все еще слушаешь его бредни?
Цзян Чжо продолжил:
– Не спеши, я только собирался сказать самое важное. Ты обманом удерживал этого друга здесь, повесил на него землю Тай Цина, а затем привел меня сюда издалека - зачем? Хочешь собрать «Три огня»?
Эти слова заставили свата растерянно отступить:
– У тебя есть доказательства?…
Цзян Чжо сказал:
– Я вижу, что ты не человек и не призрак, но можешь свободно входить и выходить из склепа – это странно. Он также не человек и не призрак, почему же тогда не может покинуть склеп? Кроме того, ты знаешь, кто я, но все равно врал ему, что я пёс из департамента Тяньмин. Боишься, этот друг узнает, что снаружи никого нет, и захочет выйти?
Когда Цзян Чжо подслушивал под каменным ложем, заметил, что слова свата были странными, также он услышал, что Ань Ну не покидал склеп уже три года, это удивляло еще сильнее. Позже он понял: скелет до сих пор не знал, что Сюй Ле стал хранителем склепа, Цзян Чжо подумал: всё медные монеты, валявшиеся на земле, были разбросаны сватом специально для подавления божества, и поэтому Ань Ну, находясь в склепе целых три года, не узнал, что Сюй Ле всё ещё «жив».
Ань Ну внезапно обернулся и посмотрел на свата, в его глазницах колыхались языки пламени:
– Когда я только проснулся, ты сказал, что Цзин Лунь регулярно отправлял людей разыскивать нас, чтобы уничтожить, поэтому я не могу выйти из склепа… Ты… Все это время ты лгал мне?
Под его давлением сват вынужден был отступить:
– Я пробыл с тобой в этом склепе все эти три года, но ты слушаешь только его слова и теперь сомневаешься в моей искренности по отношению к тебе? Я… Я делал это ради тебя…
Ань Ну спросил:
– Ты делал это ради меня или Истинного огня Яньян?
Сват расплакался:
– Если бы я делал это ради Истинного огня, зачем бы мне было оставаться с тобой все эти три года? Я мог украсть его, пока ты был без сознания. И что бы ты мог сделать?!
Ло Сюя, державшего деревянный ящик, похоже задела эта фраза, он подлил масла в огонь*:
– Если бы ты мог просто украсть его, то не стал бы ждать три года.
*В оригинале фраза звучит как “煽风点火” - “нагоняя ветер, разводить огонь”. Обр. сеять раздоры; подстрекать.
Хотя Ань Ну и стал скелетом, но на его лице читалось замешательство, он пробормотал под нос:
– Если то, что департамент Тяньмин преследует меня с целью убить, не правда, то это означает, что и истребление душ нашего клана – также ложь? Если это не правда, то мой отец… Мои братья… куда отправились души клана Сыхо?
Его сердце не успокаивалось, пламя истинного огня прерывисто колыхалось, но он, будто ничего не замечая, вновь посмотрел на свата и спросил:
– Еще ты сказал, что мне необходимо восстановить своё тело с помощью глины Тай Цина и призвать его, чтобы вернуть всех к жизни – это тоже ложь?!
Сват больше не мог отступать, Цзян Чжо не думал, что он легко признается, однако выражение лица свата изменилось:
– Не всё ложь, я смешал ее с правдой. Угадай, какая именно часть правда, а какая ложь?
Ань Ну спросил:
– Что?
Уголки рта свата криво изогнулись:
– Ты так глуп, что не сможешь догадаться! Однако послушай меня, преследования тебя департаментом Тяньмин – это ложь, почему? Потому что ты давно умер в охотничьих угодьях!
Обе его руки восстановились, фигура стала похожа на лист бумаги, что выглядело особенно странным в тени охваченной огнем пещеры. Послышалось хихиканье, и сват сказал:
– Правда же в том, что души клана Сыхо были уничтожены, но не департаментом Тяньмин, а тобой!
Ань Ну, словно ощутив сильную боль, вскрикнул:
– О чем ты говоришь?
Сват сказал:
– Если бы не эти жертвоприношения, как бы твой скелет смог ожить? Забавный, действительно смешон! Могилы в этом городке пусты, потому что ты поглотил все души! Я использовал тайное искусство Хугуй, чтобы заставить тебя уснуть…
Каждое слово свата проникало в самое сердце, заставляя Ань Ну сходить с ума. Он день и ночь просиживал в склепе, предаваясь воспоминаниям, но даже не подозревал, что души его клана были поглощены им. В отчаяние он отступил назад, желая развернуться и убежать, но представил пустоту снаружи и его охватил ужас. Скелет схватился за голову, будто своими глазам увидел эту картину, подтверждающую слова свата. В несколько мгновений ненависть достигла своей наивысшей точки, лишив его рассудка!
– Плохо, - сказал Цзян Чжо, отбросив веер - Ты попался на его уловку – Наказание шумом!
Резкий звук, лишь немногим уступающий яростному рыку Сюй Ле, пронзил уши каждого, но Ань Ну уже лишился рассудка. Схватив свата за руку, он спросил:
– Почему ты причиняешь мне зло?
С невозмутимым взглядом сват сказал:
– Ты такой глупый, погиб от рук злодея из департамента Тяньмин, я лишь воспользовался возможностью.
Ань Ну разорвал его пополам одним движением руки – он был сделан из бумаги! Внутри находились красные талисманы, покрытые черными символами.
Цзян Чжо сказал:
– Все три облика – марионетки, это умелый мастер клана Хугуй!
Когда он сражался со сватом в городе, тот использовал «Цаобин»*. Тогда он заподозрил, что сват человек из клана Хугуй, но теперь, увидев бумажную марионетку, убедился в этом. Он давно говорил, что клан Хугуй - лучшие мастера по изгнанию духов, их искусство «контроль марионеток и управление духами» действительно открыло глаза Цзян Чжо.
*Напомню. Цаобин - одно из пяти заклинаний контроля над духами клана Хугуй. Призывает воинственных духов. Подробнее о нем говорится в 15 главе.
Ань Ну разорвал бумагу, его Истинный огонь заполнил склеп. Множество больших фресок с Сюй Ле осыпались, открыв чёрную глину Тай Цина.
Ло Сюй просто потерял дар речи:
– Эта глина…
Цзян Чжо про себя подумал: «Старейшина Хугуй, похоже, выкопал всю землю Тай Цина!»
Пламя Истинного огня Яньян коснулось стен, и черные заклинания появились на их поверхности, словно оковы, медленно вращаясь. Цзян Чжо присмотрелся и увидел, что на них было нанесено имя «Тай Цин» на божественном языке.
– Использовать землю в качестве жертвенной дощечки для Тай Цина, а затем принести нас и этого приятеля в жертву, - Ло Сюй окинул взглядом заклинания, - Из трёх огней собрались два, Тай Цин, возможно, действительно заинтересуется…
Веер Цзян Чжо закрылся со звуком «па», мужчина больше не осмеливался использовать огонь кармы школы Посуо. Он схватил Ло Сюя и сказал:
– Быстрее, быстрее, погаси его огонь!
Ло Сюй небрежно нарисовал круг и сказал:
– Бурлящий поток.
Поднялись волны, кости Ань Ну уже загорелись, а Истинный огонь не мог быть погашен обычной водой. В этот момент заклинания на стенах начали вращаться быстрее, как будто их активировали. Сразу же весь погребальный склеп начал сильно трястись.
Цзян Чжо был проницателен, он немедленно сказал:
– Выполнение приказа.
Склеп внезапно перевернулся, и если бы не произнесенное заклинание, они бы вместе с деревянным ящиком скатились к стене. Ань Ну упал на другую сторону, не известно, живой или мертвый. Цзян Чжо удержал равновесие, выражение его лица стало серьезным:
– Эти заклинания на стенах необычные, даже если они не призвали Тай Цина, призвали что-то другое, мы внутри него!
В посёлке Сыхо постоянно происходят таинственные события, казалось бы, они не имеют отношения к горному хребту Мин Гун или горе Саньян, но в то же время неразрывно связаны. Сват, должно быть, всё рассчитал, прежде чем вывести Ань Ну из себя, но сейчас не было времени думать об этом. Словно подтверждая слова Цзян Чжо, склеп продолжил раскачиваться, будто снаружи выросли четыре ноги и быстро понесли их!