7. Могила старейшины
За всю его долгую жизнь, Цзян Чжо ещё не поднимал на руки ни один человек. Он ошарашенно замер на секунду. Однако жгучая боль, словно гнойник, мгновенно пронзила плоть и кости, создавая угрозу полного сожжения!
- Эй, бумажный брат, - сказал Цзян Чжо, сжимая пальцами маленькую фигурку у себя на глазах, - ты такой горячий... очень горячий.
Как только другая сторона убрала руки, Цзян Чжо опустился на землю, и ощущение жгучей боли прекратилось. Он снял с себя бумажного человечка и повернулся к собеседнику, но там ничего не было. Цзян Чжо ненадолго задумался и сказал в пустое пространство:
- Спасибо, большое спасибо, но позвольте быть откровенным: вы, должно быть, очень свирепый и зловещий, поэтому не являетесь в своем истинном обличии?
Другая сторона, казалось, снова исчезла, а вот бумажная фигурка в руке Цзян Чжо выпрямилась и посмотрела ему в лицо. Мужчина поднял человечка:
- Ты - это он, он - это ты, верно?
Маленькая бумажная фигурка продолжала прикидываться глупой, но так как Цзян Чжо смотрел на неё, медленно кивнула головой, признавая, что тем, кто только что его обнял, была она.
Цзян Чжо сказал:
- Ты действительно особенный.
На самом деле, если говорить о злобе и свирепости, никто не может сравниться с Тай Цином. По слухам, еще до того как его запечатали, вся земля была охвачена огнем этого божества Шоюэли, и всё, что попадалось Тай Цину на пути, превращалось в пепел, даже боги не могли избежать этой участи. Поэтому его также называют «Богом пепла», недоступным для касания, взгляда и поклонения. Последователи Тай Цина обычно имеют странности: они могут не любить проявлять свое человеческое обличие или не заботятся о своём теле - в общем, они очень разные.
То, что этот человек предпочитает оставаться в теле бумажной куклы не такая уж и редкость. Подумав об этом, Цзян Чжо сказал:
- После нашей сегодняшней встречи здесь, мы можем считаться братьями с одной судьбой.
«Грубый брат», казалось, не хотел разговаривать, и Цзян Чжо не стал заставлять. Он положил фигурку на плече, чтобы она могла смотреть не только на него, но и на дорогу.
После случившегося ранее происшествия две огромные статуи окаменели: одна с открытым ртом, другая с опущенными бровями. Лица обоих были искажены страхом. Цзян Чжо подошёл к берегу озера, в котором уже не было ни одной черной змеи. По краю пруда были расположены кости. Они стояли на коленях, как будто использовались для кормления ползучих тварей. В самом центре находилась святыня - каменная статуя двух сплетенных между собой черных змей.
Это «Образ великого Да А», которому поклонялся клан Хугуй. Статуя была вырезана так искусно, что казалась, будто оживёт в любой момент. Чешуйчатый узор исключительно тонок, а глаза украшены золотыми, синими, красными и зелеными драгоценными камнями - создавалось впечатление, будто они движутся.
Цзян Чжо вошёл в пруд и обошёл образ великого Да А сзади. Он увидел скелет, завернутый в черную ткань, который обнимал посох с головой змеи. Цзян Чжо немного подумал и спросил у бумажного человечка:
- У тебя есть способ заставить его встать и заговорить?
Бумажная фигурка молчала, подпирая рукой лицо. Когда Цзян Чжо собирался сново заговорить, послышался звук «клик-клик-клик», кости в черной ткани поднялись на ноги.
Цзян Чжо подумал:
«Здесь что-то не так, что-то не так. Оказывается есть люди, которые могут использовать свои силы, не произнося заклинание.»
Призрак в черной ткани поклонился Цзян Чжо и тихим голосом спросил:
- Молодой человек, зачем ты меня разбудил?
Цзян Чжо спросил:
- Я заблудился, могу ли узнать, где мы находимся?
Белые кости ответили:
- Это место - мое последнее пристанище.
Цзян Чжо вспомнил слова гигантских статуй и понял, что это действительно могила старейшины Хугуй. Он сказал:
- Но я вижу, что это место не является большой змеиной жилой. Старейшина, почему вы погребены здесь?
Старейшина сказал:
- Департамент Тяньмин не только истребил весь мой клан, но и разрушил наши могилы. Мы бежали сюда, чтобы спастись от него.
Цзян Чжо знал, что департамент Тяньмин уничтожил клан Хугуй, но не знал о разрушении клановых склепов, он продолжил расспрашивать:
- Что за вражда у Хугуй с департаментом Тяньмин?
Старейшина сказал:
- Все началось с божественного откровения нашего клана Хугуй. Да А, обладающий душой, даровал нам благословение. Каждые сто пятьдесят лет в нашем клане рождалась Святая пророчица. Много лет назад Святая предсказала, что в год Юаньбао, Владыка департамента Тяньмин, Сюань Фу, придёт в наши земли, чтобы просить предсказание о жизни и смерти, и это предсказание, независимо от того, будет ли оно хорошим или плохим, приведет наш клан к неизбежному краху. С тех пор наш народ скрывался и скитался по миру.
К сожалению, предначертанного не избежать. В указанный год, Великий государь пришёл, как и было предсказано, и просил Святую пророчицу поведать ему его судьбу... После пророчества Владыка истребил мой народ. В ту ночь кровь текла рекой, трупы были повсюду. Я потерял обе ноги, но смог выбраться из горы трупов, где на меня напали призраки...
Он весь дрожал, крепко сжимая золотой посох с головой змеи:
- Я так ненавижу, так ненавижу, ненавижу-
Голос эхом разносился над озером, проникая в самое сердце. Непогребённый скелет внезапно поднял голову, обнажив пустые тёмные глазницы, и посмотрел на Цзян Чжо:
- Желая отомстить, дать выход своей ненависти, я отправился в «Земли погребения богов», где получил глину, пропитанную зловещей энергией духов. Затем я выкопал яму и принёс в жертву двенадцать душ, включая свою, надеясь призвать Тай Цина.
«Земли погребения богов» - это место, где запечатан Тай Цин, там находится множество мастеров из департамента Тяньмин, говорят, что Владыка Сюань Фу часто лично патрулирует это место. Старейшине - человеку с разбитыми надеждами, лишившемуся ног, пришлось пожертвовать собственной жизнью, чтобы получить глину, пропитанную зловещей энергией Тай Цина.
Однако, по слухам, это божество никогда не отвечает на молитвы и просьбы смертных, а все подношения привлекали лишь беды. Именно поэтому в запретах, касающихся Тай Цина, есть поклонение ему.
Старейшина Хугуй сказал:
- Тай Цин не ответил, я думал это из-за недостаточного количества подношений...
Неудивительно...
- Подожди - перебил его Цзян Чжо, - Неужели ты обманул того ученого наверху?
Старейшина пробормотал себе что-то под нос, так и не дав внятного ответа. Он задрожал всем телом, с шумом возвращаясь обратно за святыню, и вновь обратился в безжизненную груду костей.
Теперь Цзян Чжо понял, что это дело рук старейшины, который использовал глину, пропитанную энергией Тай Цина, чтобы обмануть учёного и заставить его с Мин Гуном свободно убивать людей на горе.
- Твоя смерть была напрасна, - вздохнул Цзян Чжо, - из-за тебя погибло столько людей, столько семей было разрушено.
Он подошёл к передней стороне статуи божества и заметил полуоткрытый костяной ящик под ней. Заглянув в него, мужчина увидел засохшую землю, которую не доел учёный. Цзян Чжо взял немного и аккуратно растер между пальцев, ничего особенного не заметив. Он пробормотал:
- В чем особая сила этой земли? Нужно ли съесть ее, чтобы узнать?
Маленькая бумажная фигурка наклонила голову, изучая Цзян Чжо, словно была потрясена этими словами.
Цзян Чжо рассмеялся:
- Не волнуйся, я не собираюсь её есть. Отвезу показать моему учителю.
Сказав это, он закрыл костяную шкатулку и вышел из водоема. На обратном пути мужчина проходил мимо двух гигантских статуй, несмотря на то, что он звал их несколько раз, разбудить так и не получилось. Цзян Чжо раскрыл веер и произнёс заклинание:
- Огненная карма, огненная карма, огненная карма, сожги их.
Послышались крики и обе статуи тут же ожили, не смея больше притворяться.
Та, что слева, сказала:
- Как коварно!
Та, что справа, крикнула:
- Слишком коварно!
Цзян Чжо убрал веер, повернулся спиной и сказал:
- Если не напугать вас, то как иначе понять притворяетесь вы или нет? Это сразу же вас выдало.
Две огромные статуи были сбиты с толку, они не знали, что старейшина внутри уже давно мертв, и просто хотели как можно скорее избавится от этого безрассудного молодого господина.
Одна из них сказала:
- Сегодня перемирие!
Другая продолжила:
- Поторопись и уходи!
Цзян Чжо сделал наигранно задумчивое лицо:
- Не то чтобы я не хотел уйти, но тут так темно, а путь извилистый и трудный...
Одна статуя сказала:
- Ученик школы Посуо!
Другая недоуменно произнесла:
- Даже дороги не может запомнить!
Они обменялись взглядами и одновременно сказали:
- Это так смешно! Ха-ха, ха-ха!
Цзян Чжо сел на землю, рассмеялся и сказал:
- Раз вас это так забавляет, я останусь здесь, чтобы поговорить с вами, развлечь, посмотреть, как вы будете смеяться.
Две огромные статуи широко раскрыли рты. Смех мгновенно утих, когда они поняли, что Цзян Чжо действительно не собирается уходить. Их лица вновь стали угрюмыми и озабоченными.
Одна сказала:
- Пройди вперед сто шагов!
Другая:
- Полагаясь на свою смекалку!
Они вновь начали его уговаривать:
- Скорее иди! Уходи!
Цзян Чжо медленно встал:
- Если уйду, кто же будет с вами разговаривать?
Одна статуя сказала:
- В этом месте тихо и уединенно!
Вторая поддержала:
- Запрещено шуметь!
И вновь они вместе сказали:
- Быстро уходи! Быстрее!
Мужчина прошёл между статуями и шагнул в темноту. Через некоторое время он появился с другой стороны. Цзян Чжо увидел статуи, те увидели его, и все трое удивленно застыли, уставившись друг на друга.
Одна статуя крикнула:
- О, черт возьми!
Вторая продолжила:
- Какого дьявола он опять здесь!
Цзян Чжо недоуменно посмотрел наверх:
- Я тоже не понимаю, почему я здесь.
Действительно странно! Он явно шёл вперёд, сделал, как сказали статуи, но вернулся в исходную точку. Неужели он не может сделать и ста шагов, не заблудившись?
Одна статуя сказала:
- Впервые такое слышу!
Вторая:
- Впервые такое вижу!
И они снова язвительно рассмеялись.
Цзян Чжо взглянул на маленького бумажного человечка у себя на плече, который по-прежнему сидел, сохраняя спокойствие на лице, и неотрывно смотрел на того, кто его нес.
Цзян Чжо сказал:
- Сюнди*, ты вёл меня по этому пути?
*兄弟 (xiōngdì) - братец.
Маленькая фигурка не ответила, лишь взглянула вверх, делая вид, что еë это не касается.