Зеркала не лгут
За дверью была тьма.
Но не такая, что ждёт снаружи. Не ночная. Не та, к которой можно привыкнуть.
Эта тьма дышала.
Феликс сжимал руку Хёнджина, как будто только это удерживало его в настоящем. Мир за этой дверью был другим — глубже, старше. Они прошли через неё не телами, а душами. Как будто шагнули в саму суть безумия.
Они попали в лабиринт.
Сначала он выглядел как старый коридор цирка: облезлая краска, красно-жёлтые полосы, обрывки афиш. Но стены дышали. А из зеркал на них смотрели глаза.
Феликс чувствовал их. Они шептали:
— Ли Феликс... ты был почти наш...
— Ты чувствовал вкус страха. Ты знал, каково это — быть им...
— Но ты отказался.
— Не слушай, — шептал Хёнджин. — Это не твой голос.
— Иногда... мне кажется, что это я с ними говорю, — признался Феликс. — Что где-то, глубоко, я...
Он не договорил.
Потому что впереди был зал. Не просто большой — он был невозможным. Потолок — как небо. Пол — как вода, но твёрдая. По стенам — висят их друзья. Как куклы. Но живые.
Хан. Сынмин. Чанбин. Бан Чан. Айэн. Ли Ноу.
Все в полупрозрачных коконах, как будто затянутые в смолу. Их глаза открыты. Они дышат.
— Они живы?! — вскрикнул Хёнджин, бросаясь к ним, но невидимая сила отшвырнула его в воздух.
Феликс опустился на колени.
— Что это... что ЭТО?!
И тогда они услышали аплодисменты.
Из темноты вышел он.
Клоун.
Но уже не тот, что раньше.
Его тело вытянулось, как марионетка. Лицо стало маской из тысяч лиц. Голос — не один, а сразу множество.
— Добро пожаловать... в Гробницу Смеха.
— Где каждый, кто смеётся, остаётся.
— Вы думаете, победили меня? Ха... Я — не просто клоун. Я — смех, от которого сходят с ума. Я — эмоция, ставшая плотью. Я — древний ужас, которого дети боятся под кроватью.
— Ты — всего лишь имя, — прошептал Феликс. — Мы назвали тебя. Мы вырвали тебя из теней.
Клоун рассмеялся.
— Да. Вы нашли моё имя. Но забыли главное: меня не зовут — меня ПРИНИМАЮТ.
— И ты, Феликс... почти принял.
Хёнджин поднялся с пола. Кровь капала с его губ. Но он стоял.
— Тогда... что ты хочешь теперь?
— Хочу... чтобы Феликс сделал выбор. Один простой выбор. И тогда я оставлю вас в покое. Навсегда.
Он поднял руку, и рядом с ним появился образ — Феликс, в гриме клоуна. Но не страшный. Красивый. Яркий. С глазами, полными огня и безумия.
— Если он согласится... стать моим. Если он отдаст мне свою душу — я отпущу остальных. Все друзья. Все души. Все...
— И вы уйдёте. Вдвоём.
Тишина.
Хёнджин повернулся к Феликсу. Их взгляды встретились.
— Не слушай его, — прошептал он. — Даже если я умру. Даже если всё сгорит. Не делай это.
Феликс чувствовал внутри боль. Адскую. Словно из него вырывали душу. А может... вытаскивали наружу то, что всегда там жило.
Клоун протянул руку.
— Просто скажи: я — твой.
— И всё закончится.
Он смотрел на друзей. Висящих в стенах. Их пальцы дрожали. Они смотрели прямо на него. Просили.
Хёнджин стоял молча. Его глаза — влажные.
Феликс закрыл глаза.
И сказал:
— Я...
Пауза.
— ...не твой.
— Никогда.
Крик клоуна был вне звука. Всё вокруг содрогнулось. Коконы начали вибрировать. Кровь потекла по стенам.
— Ты СДЕЛАЛ ВЫБОР! — закричал он. — И теперь я возьму ТЕБЯ!
Он рванулся к Феликсу. Зубы, когти, огонь — весь ужас в одном прыжке.
И тут Хёнджин бросился вперёд.
— НЕТ!!
Он встал между Феликсом и клоуном.
И клоун врезался в него.
Оглушительный взрыв света. Всё исчезло.
⸻
Когда Феликс открыл глаза — он лежал один.
Перед ним — пепел. Только пепел. Никакого Хёнджина.
Никакого клоуна.
Никаких друзей.
Он стоял в центре пустого шатра.
Тишина.
⸻
Феликс вышел наружу.
Уже было утро. Самое обычное. На горизонте — дома. Люди. Мир. Как будто всё было сном.
Он шёл по улице. Один.
Прохожие смеялись. Дети кричали. Всё — нормально.
Он дошёл до стеклянной витрины. Увидел своё отражение.
И замер.
На его лице была... тонкая полоска белой краски под глазами. Как слеза.
Он попытался стереть — но она не исчезла.
И тогда он услышал знакомый смех.
Внутри себя.
— Мы теперь вместе, Ли Феликс.
— А это значит — шоу только начинается.