A1p

Следующее утро Билл встретил в нежных объятиях, как и следующее, и после него... Прошло уже несколько дней, как его демон терзает ласками его тело. В первые два дня все было очень медленно, заботливо, от чего монах плавился восковой свечей под страстью инкуба. А потом наступило безумие, в водоворот которого его так стремительно утянуло. Все, что есть в мире, потеряло для Билла свое значение, кроме демона и любви к этому адскому существу. Его не заботило то, что душа забрела во тьму, его больше ничего не заботило. Даже настоятель с жадными глазами, которые преследовали каждый раз, когда он прогуливался садом монастыря. Что-то еще шептало парню, что все не может быть так прекрасно, но Вильям был слишком утянут в чувства, которые с каждым днем становились все сильней и сильней. Теперь для него море стало по колено, ведь он был уверен, что демон за него стоит горой. Никто его не обидит, никто у него не заберет это счастье. Но знал ли монах, какое ждет его разочарование...

Убогая келья вновь освещалась угасающей свечой, и громкие несдержанные крики безумного удовольствия рассекали ее, как будто огненным мечом. Воздух был мокро пропитан диким возбуждением, от которого у простого смертного уже давно бы остановилось сердце. Холодный лед переплелись с огнем, сметая все на своем пути.

Адским пламенем горели глаза инкуба, который сжимал в сильной руке освященные молитвами четки своего любимого, отрывал зубами деревянный крестик, легко пережевывая веру смертных, проглатывая никчемный кусочек дерева. Нагретый поцелуями язык, мокрой полосой слюны прошелся вдоль маленьких бусинок, увлажняя перед тем, как один за другим наполнить ими страждущее, дрожащее в истоме тело.

Сердце Билла сжалось от страха перед Богом, но он уже так погряз в грех, что не мог теперь выбраться из этой трясины, лишь замереть и медленно идти на дно.

Любое действие демона вызывало слоп искр из глаз, заставляли млеть под каждым движением. Тот творил с его телом что-то невероятное, словно знал каждую сладкую точку. Он точно ведал, что творит. И Билл, в перерывах между восторгом, был благодарен своему демону за каждую подаренную ласку.

Бусинки неспеша покинули Вильяма, уступая место Тому. Слияние тел, которые соблазнительно блестели под свечой. Они льнули друг к другу, дополняли. И, казалось, что нет в мире более единенных, нежели юный монах и демон, которые отвернули свой лик от Небес.

- Глубже! – шептали-кричали-стонали пересохшие губы юноши, который телом спускался со стены вниз головой, не зная за что ухватиться, раздирая ногтями твердый камень, желая с каждым толчком все больше и больше...

- Еще? – тихий любящий голос, между раскинутых ног, под самым потолком. Демон медленно покинул тело своего супруга, лукаво улыбаясь, слыша стон разочарования и упиваясь своей властью над любимым. Насколько тот стал зависим от их близости, словно наркоман, желающий все больше и больше. Но для инкуба не составит труда находить страсть, до бесконечности доза не исчерпается. Он с восторгом смотрел как меняется его супруг, как крепнет его тело, отпуская человечность и все больше уходя в ад, превращаясь в самого прекрасного демона, который красотой не уступит Сатане и даже Барбело.

- Да... - умоляющий стон и словно музыка, звук рассеченного камня под стальными ногтями.

В растянутое четками, открытое лоно тут же ворвался истекающий фаллос инкуба, содрогая тело толчком, вырывая крик и танец тела, выгибающего под страстью. Но истерзанному монаху уже мало было лишь одного орудия любви, а потому за одним членом вглубь ворвался еще один сильный орган, заставляя зашипеть и вытянуться в неистовом удовольствии. А затем движения... Медленные, быстрые, молниеносные, раздирающее покладистое и требовательное существо, принимающее каждый глубокий толчок двух членов внутри себя.

Белая сперма оросила приподнятый животик, растекаясь по груди монаха, падая вниз. Раньше в этой жидкости Билл с ужасом рассматривал расплывчатые капли крови, но сейчас ее уже не было. Словно в его жилах больше нет этой смертной жидкости.

Улетая в свое небытие, сквозь серую пелену Билл почувствовал, как его нутро заливает лава. Горячий расплавленный огонь. Он помнил как в первый раз почувствовал ее в себе, как зашелся стоном мучения, чувствуя огонь внутри. Слишком горячо, слишком много. Он просил демона избавить его от нее, потому что было невыносимо больно. Но демон лишь слизывал остатки густой субстанции и печально смотрел в глаза. Он не мог позволить такого кощунства. Инкуб с таким трепетом собирал семя Билла в его первые порывы к страсти, когда тот мастурбировал, сохранял, согревал, чтобы семя было более подвижно. Он мог его слизать и внутри любимого, но не смел этого делать, ведь так мечтал о зачатии. И Билл терпел... Поначалу. А затем, то, что казалось, горячим, стало приятно теплым, то, что казалось опасным, превратилось в забавное и приятное.

Билл открыл глаза, чувствуя, что лежит на так уже полюбившемся холодном теле, прижатый крепкими ласковыми руками.

- Я умру?.. – спросил он, устало моргая, видя перед собой потухшую свечу. Теперь он мог с легкостью видеть во тьме.

- Нет, – ответил демон, поглаживая длинные волосы обожаемого, которые укрыли их, как самые теплые покрывала.

- Я чувствую... Иногда внутри себя... Возле сердца... Там что-то есть...

- Это наше дитя, – с мечтательной улыбкой прикрыл глаза прелестник. – Ты боишься его. Боишься, что родится антихрист... не бойся, любовь моя. Наш сын унаследует самое худшее, что есть у меня и самое лучшее, чем владеешь ты... Мы защитим его ото всех. Я дам ему то, чего сам был лишен.

- Мне кажется, что люблю его... Ведь это тот дар, о котором ты говорил? – устало спросил парень.

- Да... Это мой дар тебе. Мой сын. Ведь дороже у меня больше ничего нет.

- Я боюсь, что ты заберешь его, как и все, что исчезало... Цветы, камни... - признался монах, поднимая голову и вынуждая смотреть в глаза мужа.

- Я демон, но один из тех, кто никогда не обманет... И я ничего у тебя не забирал...

- Тогда, как и где...

- Твой настоятель... Забыл ты дверь закрыть у почивальню, – ответил инкуб, вновь закрывая глаза и окунаясь с головой в то счастье, которое дарил его супруг.

- И ты позволил ему меня обворовать? – Билл положил подбородок на холодную грудь, улыбаясь.

- Нет... Камни у тебя, они твои. Их невозможно украсть, продать, забрать или подарить. Они только для тебя, – демон вновь провел по волосам и теперь Билл увидел, что все это время драгоценные стекляшки были вплетены в его косы. Довольно расплылся в улыбке и, поцеловав в грудь любовника, затих, проваливаясь в приятную негу сна.