Титан
Выстрел.
Тишина.
Тэхён резко распахивает глаза. Всё мутно, будто он смотрит сквозь воду. Уши звенят, как если бы кто-то ударил в колокол прямо у головы. Мир — фрагменты. Обломки. Огонь.
Он медленно шевелит пальцами — те покрыты копотью и мелкими ожогами, кожа потрескалась от жара. Каждое движение отзывается болью, но он жив.
Он откашливается.
Он приподнимается на дрожащих руках. Перед ним — горящий остов вертолета. Металл скрючило, лопасти вгрызлись в стены, загораживая лестничный пролёт. Коридор перекрыт. Пламя трещит, языки огня слизывают потолок. Где-то капает вода — возможно, лопнувшие трубы. Возможно, кровь.
Он поворачивает голову.
Мэй. Минсо.
— Мэй… кх… Минсо… — хрипит он, ползком добираясь до них. Они без сознания. Лежат на полу в пыли и стекле, будто выброшенные из самой катастрофы. Он касается шеи — пульс есть. Слабый. Но есть.
Тэхён, шатаясь, опирается на стену и встаёт. Он едва держится на ногах. Подхватывает Мэй под руки, аккуратно закидывает её на плечо, почти не чувствуя веса — адреналин вытесняет всё. Тащит в ближайший класс, где дым пока не сгустился.
Пустой класс.
Когда-то — живой. Кричащий. Полный подростков, ругани, смеха, нелепых записок и запаха дешёвого дезодоранта.
Теперь — только пыль, копоть и тени.
Он возвращается за Минсо. Та тяжелее, и он почти падает, волоча её по полу, но дотаскивает. Усаживает их рядом, прислоняя к стене.
Подходит к раковине у доски, проверяет — вода есть. Слава богам. Холодная, мутная, но текущая. Он складывает ладони лодочкой, набирает воды и плескает в лицо Мэй.
Она дергается, закашливается.
Открывает глаза.
— Мэй… Мэй, ты здесь. Ты жива. — Тэхён садится на корточки рядом с ней, держит её за руку, не веря глазам.
Она моргает, слёзы текут сами собой — от дыма, от страха, от того, что видит его лицо.
— Что… что произошло?.. — срывается шёпотом.
Тэхён не отвечает сразу. Только оборачивается — сквозь треск огня, трещины в стенах, сквозняки, уносящие пепел.
— Вертолёт разбился. И, похоже… мы заперты.
Пауза.
— Но... я не позволю вам погибнуть. Ни тебе. Ни Минсо. — он сжимает её руку чуть крепче.
Тэхён подносит ещё горсть воды к лицу Минсо — плеск, капли стекают по её щекам. Она дергается и резко поднимается на локтях:
— Матерь божья!.. Я… Я не сделала домашку по астрономии! — выдыхает, озираясь с дикими глазами.
Мэй задыхается от облегчения. Она бросается к ней, обнимает крепко-крепко, будто боится снова потерять.
— Минсо… Я думала, я тебя больше не увижу… — слёзы льются сами, срываясь с подбородка каплями на пол, смешиваясь с пеплом.
Минсо обнимает её в ответ, поглаживая по спине, словно убаюкивая не только Мэй, но и себя.
— Всё-всё, слышишь? Всё хорошо. Всё закончилось. Я здесь. Мы здесь. Мы вместе. Это главное.
Тэхён опускается рядом, облокачивается на колено:
— Минсо, что произошло? — спросил он мягко, но с настороженной ноткой в голосе.
Минсо на мгновение зависает. Глаза бегают по углам класса, как будто она выискивает что-то, что подскажет ей ответ.
— Кажется… за нами гналось какое-то чудовище…
— Да, но откуда оно взялось? — Тэхён приподняв брови.
— А… кстати, где оно? Оно ведь не вернётся? — Мэй с испугом вытирает щёки, словно надеясь стереть панику.
— Думаю, мертво. Его придавило вертолётом. И оно сгорело. Шансов выжить — ноль. — коротко, сделав нолик пальцами, бросает Тэхён.
Пауза.
Напряжённая.
— А где Джинхён? — внезапно прерывает тишину Минсо. Она резко вскакивает, почти теряя равновесие, и оглядывается, будто только сейчас заметила его отсутствие. — Где Джин?!
— Джин? Мы думали… он не с тобой? — Мэй и Тэхён в один голос.
— Он был… со мной. Или… чёрт. Я не помню… — Минсо морщится, словно мысль отзывается болью. — Кажется, его ранили. В ногу. Пулей. Он не мог идти. Я оставила его на третьем этаже…
Молчание.
— О боже… — она сжимает руками голову, паника подбирается. — Что если он уже…
Мэй садится рядом, обнимает её, крепко прижимая к себе:
— Мы найдём его. Услышала? Мы его найдём.
Тэхён поднимается. Его лицо — твёрдое, решительное. Он показывает руками, чтобы все успокоились:
— Найдём. Обязательно. Но сначала нужно потушить вертолёт.
— Зачем? — Мэй поднимает глаза, всё ещё обнимая Минсо.
— Он заблокировал лестницу. Может, удастся пролезть сквозь обломки. Или хотя бы найти что-то полезное в кабине. Прыгать слишком высоко — сломаем себе всё.
Он подходит к экстренному шкафу, разбивает стекло локтем — звяканье летит осколками на пол.
Тянется внутрь, достаёт противопожарный шланг. Разматывает.
— Минсо, держи за рукав. Мэй, держи за спину. Сейчас будет мокро и громко.
Напор воды ударил с такой силой, что Тэхёна на мгновение подбросило, словно он схватился за разъярённого змея из гидравлической плоти. Шланг дергался в руках, рычал и плевался струёй, как дикий зверь, вырвавшийся из клетки. Тэхён стиснул зубы и обернулся:
— Держите крепче! — рявкнул он, и вода с гулом ударила в пылающий металл.
Огненная пасть вертолёта сопротивлялась, шипела, выплёвывала дым, но вскоре начала оседать, как поверженный зверь. Последние языки пламени, словно обидчивые дети, скукожились и исчезли в облаке пара.
— Фух… — Минсо тяжело выдохнула, отводя с олба прядь волос, липких от копоти и пота. — Это было тяжелее, чем я думала…
— Я хочу есть, — вдруг выдала Мэй, сев на обломок парты, будто только сейчас вспомнив, что существует голод.
Все уставились на неё.
— Честно? Я тоже, — кивнул Тэхён. — Желудок скручивает в узел.
— И я, — добавила Минсо, скрестив руки. — Мы ведь почти сутки ни еды, ни воды…
— Надо наведаться в столовую. Запасы, вода… Но сначала — обыщем вертолёт. В кабине могут быть ресурсы, — сказал Тэхён, отряхивая ладони.
В этот момент…
— Тсс! Вы слышали это?.. — прошептала Минсо, и весь мир будто замер.
Все трое замолкли. Их тела инстинктивно пригнулись, словно кто-то выключил гравитацию. Дрожь под ногами. Топот. Медленный, сотрясающий, как глухие удары судьбы по крышке гроба. Каждый шаг — как раскат грома, идущий снизу вверх, из глубин, из ада.
Лампы моргнули. Мигают. Трепещут.
— Что это такое?.. — Минсо почти не шевелила губами. В её голосе — металл страха.
— Всем тихо, — выдохнул Тэхён, сжав кулаки так, что побелели костяшки.
— Оно… в нашем здании?.. — прошелестела Мэй, и голос её был хрупким, как льдинка на грани таяния.
Шаги прекратились.
Тишина. Но не покойная — а тянущаяся, как кожаный ремень перед ударом. Что-то остановилось. Оно... чувствует. Оно... слушает.
Тэхён поднял руку, указывая: двигаться. Молча. По стене. Как тени. Как воспоминания.
Они скользят вдоль бетонной поверхности, не издавая ни звука. Вдоль стен, словно их самих уже нет — только дыхание и ужас, ритм и напряжение в спине.
И вот — вертолёт. Почти достигнут.
Но…
Он начинает… подниматься.
Не сам.
Его поднимают.
Из-за угла, из клубов пепла, через трещащую гарь выходит нечто. Сначала — силуэт. Затем — детали.
Он появился из пепла, как кошмар, вышедший из самых глубин катастрофы — трёхметровый гигант, живой, но будто мёртвый внутри. Его силуэт казался вырезанным из металла, каждый шаг — как удар молота по земле. Он держал вертолёт одной рукой, будто это была картонная модель, а не тонна стали и горелого топлива. Разорванная чёрная куртка висела на нём клочьями — когда-то она, возможно, сидела по размеру, но теперь выглядела, как тряпка, брошенная на валун. Ткань цеплялась за плечи, но не могла скрыть — что скрывается под ней: мускулы, тугие и жилистые, как смотанные тросы, проступали под серо-бледной кожей, словно под давлением изнутри.
И тогда — он поднял голову.
Шрам, резкий и глубокий, тянулся от скулы к глазу, разрезая лицо на две половины, как шрам на лезвии. А глаза... они были стеклянные. Пустые. Безумно спокойные. Ничего живого в них не было — ни ярости, ни боли, ни даже любопытства. Только какая-то цель, неведомая, холодная, бесстрастная.
Он смотрел прямо на них. Не моргая. Не дыша. Без звука.
Безэмоциональное, невыразительное лицо, будто вырезанное из гранита. Ни злоба, ни боли. Только… понимание... за которым возможно скрывается боль.
И этот взгляд — он смотрит прямо на них.
Словно знает, кто они. Зачем они здесь. И почему это конец.
— Не двигаемся, — выдохнул Тэхён, голос у него был, как камень, сброшенный в пустоту. Он застыл, как статуя, сжатыми кулаками, взгляд приклеился к силуэту впереди.
Все застыли. Даже воздух в груди перестал двигаться. Мэй почувствовала, как у неё предательски дрожат колени. Минсо, стоявшая чуть сбоку, напряглась, будто готовясь к чему-то, что не поддаётся описанию.
Титан… наклоняет голову. Медленно. Правая сторона. Как бы разглядывая их. Изучая. Пронзающий, нечеловеческий взгляд. Каменное лицо. Ни мускул не дрогнул. Ни один нерв не выдал присутствия жизни.
И тут Минсо, резко, почти с криком —
— К чёрту, я сваливаю!
Она бросается к ближайшей двери, скрываясь в классе, как спасающийся зверёк.
— НЕТ! СТОЙ! — выкрик Тэхёна разрывает воздух, но уже поздно.
Металл и огонь срываются с неба.
Титан, не меняясь в лице, швыряет вертолёт, словно это мешок мусора. Корпус с грохотом врезается в асфальт, разлетается искрами, как взрыв дьявольской петарды.
Тэхён не медлит — хватает Мэй за запястье и втаскивает её внутрь. Там, в углу класса, прижавшись к стене, дрожит Минсо. Её лицо бледное, глаза расширены. Она ничего не говорит — и это страшнее любого крика.
Раздаётся треск. Нет — рёв древесины, кости и металла.
Дверной проём просто исчезает — Титан проламывает его, как бумагу. Гулкий удар. Здание вздрагивает. Пол дрожит, с потолка сыпется пыль. Он входит не спеша. Медленно. В тишине. Будто знает: ему некуда торопиться. Его массивная фигура заполняет пространство, будто вытесняя из комнаты сам воздух.
Он идёт прямо на них.
Мэй чувствует, как у неё начинает звенеть в ушах. Всё становится вязким, замедленным.
— Я отвлеку его. Бегите. — Тэхён отталкивает её от себя, оборачиваясь к Титану лицом.
— ТЭХЁН! — вскрикивает она, бросаясь к нему, но Минсо хватает её за плечи.
— Ты слышала его! — сквозь зубы — и они бегут, исчезают в коридоре.
Грохот.
Визг ломающегося воздуха.
Парта летит в Тэхёна. Он успевает пригнуться — и та разносится в щепки об стену. Осколки летят во все стороны. Он падает, кашляет, но моментально ползёт вперёд, перекатывается под одной из парт.
Титан, молча, пинает стоящие парты — и они падают одна за другой, как гигантские домино, набрасываясь на Тэхёна всей своей деревянной массой. Он с трудом встаёт, пошатываясь, но не останавливается — бежит.
— Минсо! Мэй! Где вы?! — орёт он в пустой коридор, захлёбываясь паникой.
И тут —
Шаг.
Шаг.
Шаг.
Медленные. Ровные. Неотвратимые.
Позади. Всегда позади.
Как будто этот монстр знает, что от него нельзя уйти. Что ему даже не надо спешить. Потому что всё, что живо — всё равно рано или поздно окажется у него в руках.
Именно тогда, когда надеешься, что выжил.