Глава 7
Голова раскалывалась на части, в затылок словно вводили длинное сверло. Гермиона, постепенно приходя в себя, попыталась оглядеться. Мир вокруг плыл и качался, как на борту корабля во время штормовой бури.
Она лежала на ковре. Жесткий ворс впивался в щеку и явно норовил оставить после себя красные отметины. Комната, похожая на гостиную, тонула в полумраке, свечи в розовых канделябрах служили единственными источниками света.
Ковер тоже был розовым и пах омерзительными сладкими духами. У Гермионы начало зудеть горло.
— Как вам пирог, мисс Грейнджер? — расслышала она сверху тонкий знакомый голос и вздернула голову. На диване сидела та самая дама, что без конца поправляла шляпку. Позади нее стоял ее усатый муж. Гермиона дернулась и отползла на ковре. Толкнула что-то спиной, и рядом повалился журнальный столик вместе с конфетной вазочкой.
— Вы вчетвером пытались отравить меня, — выплюнула она.
Дама с джентльменом переглянулись.
— Мы не хотели ничего дурного, — сказал тот. — Лишь чтобы вы просто остались в доме.
— Зачем вам это нужно? — Сердце трепыхалось в груди. Гермиона не знала, чего ждать от них, и это пугало ее.
— Видите ли, — сцепила руки в замок на коленке, обтянутой розовыми чулками, дама, — каждый раз, когда в Блади-харвест кто-то покупает дом, то удостаивается великой чести.
— Преподнести себя на жертвенный алтарь самому Дьяволу, — продолжил ее муж. — Это очень древний ритуал, берущий корни у самих кельтов. Друиды каждый год устраивали жертвоприношения исчадиям ночи, чтобы те благословили их урожай на следующий год.
— В основном в жертву приносили домашний скот, — заговорила дама. — Но человеческое жертвоприношение считалось особенно роскошным. Считалось, что Дьявол, собрав кровавую дань, смилостивится над поселенцами и даст самый богатый урожай.
— И так и есть, — промолвил усатый джентльмен. — И потому нельзя противиться тому, что должно случиться.
— Я не собираюсь преподносить себя в жертву, — холодно сказала Гермиона.
Муж с женой резко склонились над ней, нависли, как пара оголодавших стервятников. Их глаза крутились в сумасшествии и осоловелый взгляд все бегал, бегал, бегал.
— Но вы должны, — судорожно зашептали они. — Должны сделать это для всех, кто живет в городе, иначе вы разгневаете Дьявола. — Дама приложила дрожащие руки к груди. — Вы навлечете беду на весь Блади-харвест.
— Смиритесь со своей участью, будьте милосердны, — взмолился мужчина. — От судьбы не убежишь. Если вам уготовано принести себя в жертву, вы должны принять это с достоинством.
Они были сумасшедшими. Абсолютно свихнувшимися людьми. Сейчас Гермиона поняла это с совершенной ясностью.
Они хотели позволить ей умереть ради чуть более сочных яблок, чем у них растут сейчас.
Это было омерзительно.
— Хорошо, — согласилась она. — Я... Я сделаю это.
— Правда? — казалось, дама вот-вот разрыдается. Гермиона кивнула.
— О, милое дитя, — ласково прошептал мужчина и, обогнув диван, подошел к ней и опустился на четвереньки. Гермиона отодвинулась от того в отвращении. — Ты даруешь нам избавление. Мы будем жечь в честь тебя костры в эту ночь.
— С-спасибо, — неуверенно пробормотала Гермиона.
И тут на ее рот легла повязка, пропитанная чем-то, ударившим в нос лекарствами. Гермиона в жесте самозащиты попыталась отстранить от себя руку мужчины, однако тот держал крепко, прижимая ее лицо к повязке с болезненного затылка.
Мир расплылся в своих очертаниях, розовые туфельки дамы покачнулись, и Гермиона провалилась в небытие.
Очнулась она в своей машине, уткнувшись в руль. Голова, казалось, болела пуще прежнего, перед взором все кружилось.
По стеклу барабанил дождь. Гермиона в панике посмотрела на часы - было около двух. Не хватало еще, чтобы ее уволили с работы в первые же дни.
Ее тошнило, тело била дрожь.
Я сделаю это.
Ага, сейчас, саркастично подумала Гермиона.
На эту ночь у нее были совершенно другие планы.
***
Мрак сгустился над домом, ворочая ночным языком траву у крыльца и сухие ветви кустарников. Тьма тяжело осела во дворе, подернула поле бездонной мглой и протянула свою мантию до границы леса. А там, меж деревьев, мелькали тени, гораздо чернее ночи. Они плутали, глядели страшными огоньками глаз и приближались к дому. Гермиона видела это из окна своей спальни, судорожно сминая пальцами край блузки.
Местные и впрямь развели костер. Исполинское пламя вздымалось ввысь, дымилось в холодном воздухе, а люди водили вокруг хоровод в венках из листьев и колосьев.
А в ее дворе, в полной тьме, единственными источниками света служили угли, разложенные тропинкой к дому. Она знала это. Как сказал Снейп, жар от них приманит демонов и те войдут в дом, как по ковровой дорожке. А когда самый ближайший к двери огонек потушат - больше не смогут выйти, окруженные внутри дома ярким светом тыквенных фонарей.
Все были наготове. Велория, и Абраксас Малфой сторожили с двух сторон дома в тени на случай, если ситуация пойдет не по плану, а Гарри должен был закрыть дверь и потушить уголек на пороге.
У Гермионы и Снейпа была другая задача: они сидели на втором этаже, в ее спальне, и ждали. Когда сам Дьявол попадет в ловушку, они должны будут выменять спокойствие дома взамен на свободу того.
Снейп следил за Гермионой взглядом, пока она нервно расхаживала по комнате.
— Мисс Грейнджер... — начал он, но закончить не успел.
Внизу скрипнула дверь. Хриплое чавканье громкими отзвуками распространилось по первому этажу, рычание отскочило от стен. Демоны похрюкивали, повизгивали и хрипло дышали в пустоту пространства, и Гермиона слышала, как они бродили туда-сюда, вынюхивая ее след. Все внутри нее сжалось в безмолвном ожидании. Казалось, время тянулось вечность.
Внизу разбилась ваза. Разорвалась обивка дивана. Заскрипели половицы.
А потом входная дверь с грохотом захлопнулась. Демоны замельтешили, Гермиона видела их грязную оборванную шерсть в щель приоткрытой двери. Они принялись скрестись в стены, стенали, впивались когтями в пол, но не могли ступить на лестницу второго этажа.
Потому что горящий рыжим огнем жар угольков освещал комнату из улыбающихся пастей тыкв.
Демоны стонали, извивались, падая на пол. Гермиона с ужасом наблюдала на этой сценой. Смрад животной шерсти проник даже на второй этаж.
Внезапно у нее зазвонил телефон. Гермиона отшатнулась от двери и испуганно взглянула на Снейпа.
— Я же сказал вам его выключить, — прошипел тот. Гермиона медленно вытащила телефон из кармана джинсов.
— Он выключен, — хрипло сказала она. Вопросительно посмотрела на Снейпа. Тот кивнул. И ответила на звонок. — Алло?
Тяжелое дыхание в трубке было грудным и, казалось, раздавалось не из динамика, а прямо над ухом.
— Я знаю, где ты, — прошелестел голос на том конце провода. Он шипел, словно кокон спутанных змей, свистел порывами ветра и оставался на языке липкой кислотой. — Я знаю, что ты там, Гермиона Грейнджер.
Снейп выхватил телефон у нее из рук и отшвырнул в сторону.
— Черт побери, — ругнулся он.
А потом отлетел к стене. Гермиона вскрикнула. Секунда - и дух выбило у нее из легких, когда она оказалась придавлена за шею к шкафу. Гортань сдавило. Сквозь мутную пелену перед глазами она разглядела нечто, стоявшее перед ней.
Оно не имело почти ничего общего с человеком. Змеиный язык скользил меж зубов в оскале, белки глаз горели багрянцем. Прямо из черепа у того, кто держал ее за горло, росли рога и венчались острыми концами.
Гермиона знала точно. К ней явился сам Дьявол.
Она в панике ухватилась за его мощную когтистую руку, сдавливающую ей шею.
— Приятно, наконец, познакомиться с тобой, — прошипел тот. Из его пасти разило смертью и гнилью. — Какая глупость, устроить все это и надеяться, что оно сработает. Однако я польщен. Хоть кто-то, наконец, постарался. Умная овечка на алтаре - лучшее угощение.
Снейп закашлялся у противоположной стены, Гермиона увидела, как он поднялся на четвереньки, придя в себя. Дьявол обернулся, и кулак его сильнее сжался на горле Гермионы.
— Ты! — прорычал Дьявол. Задребезжали окна, лампа с тумбы упала на пол с грохотом бьющегося стекла. — Я догадывался, что здесь что-то не так. Вздумал, что получится вновь?
Гермиона сипло втянула ртом воздух. О чем он говорил?
— На этот раз идея принадлежала не мне, — ответил Снейп. — И тем не менее, это сработало. Иди, взгляни, как жалко мечутся твои слуги по первому этажу дома.
Дьявол отпустил Гермиону, и она упала как подкошенная. Тот двинулся к Снейпу, и его копыта цокали по паркету от каждого шага. Пульс стучал в висках.
С потолка поползла кровь. Вязкой черной рекой от самого потолка вниз, по стене, заливая талисманы и ловцы снов и капая с них на постель и мебель.
— Я не куплюсь на это снова, — Дьявол сделал паузу. Мрачно рассмеялся. — Как жалко ты выглядишь теперь, Джек, когда бессилен предо мной.
Джек?!
Гермиона посмотрела на Снейпа. Тот взглянул на нее в ответ в молчаливом подтверждении ее мыслей.
Джек с фонарем. Вся эта история с обманом Дьявола. То, как Снейп не хотел, чтобы они повторяли этот поступок.
Уголек, который тот взял у Велории.
Лишь с их слов.
Гермиона схватилась за голову. Осознание навалилось на нее тяжким грузом, перемолотой в кашу информацией.
— Знаешь, я так долго ждал этой минуты, — прохрипел Дьявол. И шагнул вперед. Туда, куда было нужно.
Гермиона знала, что необходимо делать. Она дернула дверцу шкафа, залитую кровью, и из того вырвался свет, ослепительный в сгустившихся сумерках комнаты. Он залил часть спальни жаром пламени, и Дьявол вскричал, упал на колени и заколотил по полу.
Но сейчас его силы не имели веса.
Снейп медленно подошел к Гермионе.
— В этот раз обошлось даже без яблони, — хмыкнул он.
Дьявол метался по участку света, и не мог выбраться, словно запертый в рыжей прозрачной коробке. Он касался краев луча и обжигался о тьму.
— Выпустите меня! — взревел он. — Выпустите!
Кровь потекла и из его глазниц, как текла по стенам. Он рвал на себе шерсть, вырывая клочками вместе с мясом, и бросал на пол. Зубы посыпались из его пасти, и кровавая слюна стекала вниз по измазанной шкуре.
— Только если вы и ваши подчиненные больше никогда не тронут этот дом. И тех, кто будет в нем жить. Во веки веков, — выставила условие Гермиона. — И обещайте, что моя душа никогда не попадет в Ад.
Снейп схватил ее за плечи.
— Что вы творите? Хотите вечность блуждать по миру неупокоенной душой?
— Не хочу в Ад. Как и вы когда-то, мистер Снейп или как вас там, — ответила Гермиона и вырвалась из его рук.
Дьявол ломал когти о паркет, снимая их вместе с мясом с пальцев.
— Клянусь, — не своим голосом просипел тот. — Клянусь, я клянусь, клянусь! — раздался звук, словно где-то пробила полночь на старинных часах: будто на далеких проспектах улиц, далеко, там, куда было не дойти, не доехать, не дотянуться. — Глупые, глупые, глупые смертные, — зашептал Дьявол, стоя на коленях, потонувших в лужах крови. Гермиона чувствовала, как намокли и пропитались кровью ее туфли. — Вы не ведаете, что творите, вы не понимаете, что сейчас наделали.
Она замешкалась. Взглянула на Снейпа, но тот покачал головой.
— Не слушайте, он хочет запудрить вам мозги. Вы уже заключили сделку, не поддавайтесь. Он будет пытаться уговорить вас ее разрушить. Но теперь он вас не тронет.
Гермиона решительно развернулась к шкафу и затушила уголек водой из бутылки. Стоило ему только зашипеть, как Дьявол исчез, пропал во тьме, словно его и не было в спальне. Он забрал с собой следы крови на стенах и части своей шерсти.
Лишь демоны остались бесноваться внизу. Снейп достал телефон и набрал кого-то.
— Мистер Поттер, можете тушить остальные угольки.
Повесив трубку, он закрыл дверь в спальню и развернулся к Гермионе.
— Вы явно хотите что-то обсудить.
Она села на край постели. Коснулась руками горящего лица, пытаясь прийти в себя.
— Значит, легенда о Джеке с фонарем - настоящая история. Ваша.
— Все верно, — пожал плечами Снейп.
— Было несложно догадаться, — сказала Гермиона. — Просто почему то мне не удалось в этом случае правильно применить дедукцию чуть раньше.
Она помолчала. И тут вскинула голову от мысли, пришедшей ей в голову.
— Так это вы тот идиот, что построил дом?
— Увы, — Снейп скрестил руки на груди.
— И вы... — Гермиона помедлила, прежде чем дать вопросу сорваться с уст. Абсолютно глупому вопросу, однако тревожащему ее сейчас больше всего на свете. — Вы бессмертны?
Снейп взглянул на нее своими черными бездонными глазами. Казалось, в них можно было провалиться, как Алисе, упавшей в кроличью нору и оказавшейся в другой действительности.
— Как и вы теперь, — ухмыльнулся он своей кривой ехидной улыбкой. И Гермиону пробрала дрожь.
— Вы же понимаете, что Гарри не стоит знать об этом?
Снейп помолчал. Долго всматривался в нее, а затем кивнул.
Они спустились по лестнице на первый этаж. Велория, господин Малфой и Гарри уже стояли в гостиной.
— Так значит... все? — спросил Гарри.
И его вопрос осел в пространстве комнат. Затерялся меж щелей на стыках углов, выпорхнул птицей в приоткрытую форточку.
— Не верится, что я это говорю, но, очевидно, что да, — ответил господин Малфой и постучал по полу тростью.
Они направились на улицу, где слышны были доносившиеся отголоски пьяных песен у ритуального костра.
— Не торопитесь, — тихо-тихо произнесла Велория, но ее услышали все. — Возможно, это конец. А, возможно, затишье. Слышите? — она возвела палец вверх. Все прислушались, но был слышен лишь треск поленьев и громкие песни. — Ни сверчков, ни шуршания травы, не перешептывания листвы. Так тихо бывает лишь перед мощной бурей.
Она взяла господина Малфоя под руку и они пошли по протоптанной тропинке от дома по направлению к городу. Вскоре их силуэты затерялись во тьме, превратившись лишь в неясные тени.
— Что ж, — протянул Гарри с крыльца. — Может, чаю?
Озябшая Гермиона закивала.
— Я была бы не против, — она повернулась к Снейпу. Тот смотрел на возвышающееся пламя костра, рыжее и искрящееся. Гермиона коснулась его плеча, и тот, встряхнув головой, посмотрел на нее. — Сэр?
— Не откажусь от чая.
— Все в порядке? — тихо спросила Гермиона.
— Не знаю, — Снейп тревожно оглянулся. — Никогда нельзя с уверенностью заверить, что все в порядке. В этом городе много веков не было спокойно. — Тот сделал паузу. — И я удивлюсь, если вдруг станет.
Гермиона внимательно всмотрелась в его профиль.
— Узнаем, — прошептала она и поднялась по ступеням. — У меня все еще такое чувство, будто этот город много что мне не рассказал.
Снейп хмыкнул, входя следом в дом.
— Добро пожаловать в Блади-харвест.
И дверь за ними захлопнулась.