День пятый: Те, кто пришли с небом
«Когда тени падают вверх — не смотри в небо.
Когда слышишь звон, но нет колоколов — поздно.
И если твоя тень начинает подрагивать без тебя — значит, они уже рядом.»
— Обрезанный лист из «Книги тишины», найденной в мертвом монастыре близ Погребня
Пятый день начался без звука.
Буквально. Птицы молчали. Собаки лежали, глядя в небо. Люди — ходили, будто в вате. Никаких шагов. Никаких голосов. Словно звук исчез.
Варя заметила это первой — крик в её горле не вышел. Рот двигался, но не раздавалось ничего.
Бабка сидела, вжавшись в угол. Шептала, но Варя не слышала. Только видела движение губ:
— "Пятый день... воздушные... наблюдающие..."
В небе появилось пятно. Тёмное. Не облако. Не летающий объект. Отсутствие неба — так Варя это описала.
И оно росло.
А с его ростом начали происходить вещи:
Тени отрывались от людей и начинали жить своей жизнью, плясать, убегать, дёргаться, умирать от страха ещё до тела.
Люди взлетали, без воли, без смысла — просто уносились вверх, без крика, исчезая в этом пятне.
Один из жителей — старик Мишаня — начал светиться изнутри, словно у него под кожей поселилось солнце. Через минуту он взорвался, оставив после себя запах палёного металла и временную петлю, где всё вокруг повторялось 6 секунд снова и снова.
Варя с бабкой пытались укрыться в подвале, но что-то начало происходить с самой реальностью.
Углы стали неправильными.
Окна — ведущими в небо.
Пол — отражением потолка.
А потом она увидела их.
Существа пятого дня. Воздушные. Хор безглазых.
Они не имели тел. Только костяные венцы, парящие в воздухе, обвешанные звенящими черепами младенцев.
Вокруг них звучала музыка без звука — ты слышал её в своей голове, и от неё начиналась кровь из носа, и потеря чувств.
Они не летали. Они просто были. Без начала. Без движения. Но везде.
Каждый, кто смотрел на них дольше пяти секунд, начинал смеяться. Безумно. До смерти.
У одного подростка лицо разорвалось от хохота, пока он не умер, улыбающимся трупом с пустыми глазницами.
Один из Воздушных приблизился к дому Вари. Она сидела в углу, закрыв глаза, вцепившись в уши.
Бабка читала молитвы — древние, не церковные, языком, похожим на пепел.
Тварь повисла над их крышей. С потолка капала тьма.
Из стен начал литься звук — не голос, а смесь колокольного звона, детского плача и шёпота нараспев.
Но вдруг бабка вскрикнула:
— Не думай! Не думай про них! Они слышат МЫСЛЬ!
И тогда Варя отключила всё.
Закрылась.
Погрузилась в пустоту.
Воздушный не вошёл.
Утром — снова звук. Вернулся резко. Вороны орали, как будто их убивали заново.
Но в деревне не осталось пяти человек. И у всех погибших не было тени. Ни одной.
Варя вышла из дома, увидела, что небо почернело, но снова стало обычным. Но в глазах у всех выживших была пустота.
Потому что теперь страх — жил в воздухе.
И он никуда не ушёл.