Часть 14
— Поднимайся, — холодный мужской голос прозвучал надо мной, — вставай!
Я разлепила веки и обнаружила, что несколько минут значительно затянулись: предо мной тот же коридор.
— Рейджи, доброе утро! — я мило улыбнулась, смотря на него снизу вверх.
— У тебя полностью отсутствуют манеры, ты знаешь об этом? Спать в коридоре — верх неприличия. Этот бездельник тебя не может элементарному научить.
— Твой голос с утра, словно игра на скрипке человека, ни разу не держащего ее в руках, — поднимаясь на ноги, сказала я.
Рейджи минуту пытался пробуравить меня взглядом, после чего подошел очень близко, заставляя прижаться к стене и запрокинуть голову, дабы видеть его лицо.
— Не стоит дразнить меня. Пользуешься своей неприкосновенностью? А что будет, если случайно кто-нибудь найдет твои останки в лесу, погрызенные дикими собаками или волками? — его дыхание опаляло лоб.
— Угрожаешь? Шу вас всех в порошок сотрет, если со мной что-то случится.
— Ты слишком много берешь на себя. Такая же пища, как и все остальные. То, что этот кретин присвоил тебя себе — не значит, что ты можешь так свободно себя вести в этом доме, — буквально выплевывая эти слова мне в лицо, он смерил мое естество презирающим взглядом, подобрав пальцами конец подбородка, заставляя смотреть в его темно-вишневые глаза, спрятанные за стеклом очков, — с ним ты такая послушная, но не забывай, что не он один может превратить твою жизнь в ад. Ты меня поняла?
— Да, сэр, — сглотнув, тихо проговорила я, пряча глаза от пристального взгляда.
Сбоку послышались чьи-то шаги.
— Что здесь происходит? — спросил спокойный голос с нотками стали.
— Научи свою собаку манерам, они отсутствуют в полной мере.
Шу, стоявший неподалеку от нас, смотрел на брата с полнейшим безразличием. Пустые глаза выглядывали из полуприкрытых век.
Стоило мне моргнуть, как я оказалась прижата к крепкому телу Хозяина, грубо схватившего мою кисть.
— Пошли.
Старший развернулся и потащил меня за собой, не отпуская руку. Я обернулась назад и встретилась со злым выражением лица Рейджи, поправлявшего очки на переносице и окидывая нашу пару взглядом, полным ненависти.
Шу вел меня по длинным коридорам, порой поворачивая настолько резко, что я чудом умудрялась не врезаться в углы.
— Рука, — скривившись от боли, выкрикнула я, — Вы мне руку сломаете.
Блондин резко повернулся и медленно провел пальцами по скулам, плечам и спустился к бедрам. Не прерывая зрительного контакта, старший подхватил меня под них, тем самым заставляя обвить его талию ногами.
Переместив нас к стене, он, не говоря ни слова, смотрел в мои напуганные глаза. Сложно еще привыкнуть к его резким движениям.
Дыхание участилось, а зеркала души стали бегать по всему коридору, не зная, на чем остановиться.
Я откинулась головой к стене, пытаясь успокоить необъяснимый страх перед синими очами, в которых отображалась подавляемая ярость.
Ярость?
— Я не хочу, чтобы ты общалась с кем-то кроме меня.
— А если они будут задавать вопросы? Игнорировать их будет невежливо с моей стороны.
— Мне еще раз повторить?
— Нет.
— Хорошая девочка, — ответил он и убрал руки, поддерживающие меня, так быстро, что я не успела сориентироваться и упала на пол, больно ударяясь задницей.
— Это было жестоко.
Шу посмотрел на меня прищуренным взглядом и пошел дальше по коридору.
Не мой сегодня день, не мой…
Со дня пребывания в особняке я так и не смогла детально осмотреть его.
Коридоры были однообразны, ничего из ряда вон выходящего. Везде расстелены мягкие ковры, не отличающиеся рисунком. На стенах висели всевозможные картины: от автопортретов великих мастеров до неприметных пейзажей. Разглядывать их — сплошное удовольствие. Всегда завидовала людям, умеющим рисовать.
Завернув за угол, я наткнулась на Райто, прижимающего к стене их жертвенную невесту.
Мне жаль девушку, ведь ее «срок годности» истекает через день-два.
Держа запястья Кейт двумя руками по обеим сторонам от нее, пятый Сакамаки целовал оголенные места девушки, которых, на мое удивление, было много.
Кейт была одета в черный корсет с чулкодержателями, выставляющий напоказ средних размеров грудь и открывающий обзор на искусанные плечи и ключицы. Синие от синяков бедра были обтянуты чулками, соединяющиеся с верхней одеждой тонкими резинками посередине бедра.
Первая моя мысль — ее заставили. Сама же она не могла надеть такое, чтобы по углам зажиматься с вампиром?
Она, помнится, из церкви, где девочек ее возраста учат соблюдать заповеди Божьи, молиться при каждом удобном случае и подставлять вторую щеку под удар.
Я думаю, что она не стала бы последние дни своей жизни наслаждаться плотскими утехами с таким вампиром, как Райто.
— Ооо, кто тут у нас? — мурлыкающий голос раздался над моим ухом.
Повернувшись, я встретилась с изумрудными глазами пятого Сакамаки, — Сучка, хочешь присоединиться? Я был бы не против твоей компании.
Я посмотрела на Кейт, которая все еще была у стены. Она прожигала во мне дыру нездоровым взглядом. Стало не по себе. Чего она хочет? Что бы я спасла ее или оставила их с вампиром наедине? Она не вырывалась и не кричала, а молча продолжала стоять и смотреть.
На вопрос Райто я лишь покачала головой и, развернувшись, пошла своей дорогой. Не буду лезть не в свое дело. Я прекрасно понимаю, что в обмен на ее свободу Райто потребует взамен кровь кого-нибудь другого, а именно — мою кровь. С Субару мы уже проходили это, не стоит повторять глупых ошибок ради той, которую ты едва знаешь, тем более, Кейт осталось совсем немного.
Эта ночь была не особо примечательна, но так желанна. Не хватало этой тишины, сопровождающей меня во время всей прогулки по длинным пустым коридорам.
Я села на подоконник возле большого окна, который находился между первым и вторым этажами на лестнице и из которого открывался шикарнейший вид на сад. Уже неделю шел дождь, поэтому погулять не представлялось возможным, да и времени-то особо не было, находясь в компании Шу.
Никогда не прощу Его за то, что он сделал, но при мыслях о нем, внутри что-то разжигалось. Я стала зависима от его действий, взглядов и прикосновений, собственно, за это и стоило ненавидеть его сильнее всего. И я ненавидела, но при этом, что-то не позволяло отвернуться от него.
Чертов вампир ломает твой внутренний мир, выстроенный на стереотипах, которым поклонялось человеческое общество, а ты сидишь на подоконнике в их доме и рассуждаешь на тему твоих нездоровых чувств по отношению к нему.
Понятия не имею, сколько времени прошло прежде, чем кто-то нахально развернул меня лицом к себе и влепил звонкую пощечину.
Передо мной стояла заплаканная Кейт, с ненавидящими глазами смотревшая перед собой.
— Ты чего творишь, дура? — с непониманием я уставилась на нее.
— Почему ты? — кричала она. — Чем ты лучше меня? — выделяя голосом местоимения, говорила она.
— Ты что несешь? Кейт, успокойся, пожалуйста.
— Не смей меня успокаивать! — из ее глаз потекли слезы. — Я тоже человек и хочу жить! Так почему же я должна умереть сегодня ночью, а ты будешь продолжать наслаждаться жизнью?!
От такого заявления у меня открылся рот, но прежде, чем что-то сказать, мне прилетела вторая пощечина.
— Что за несправедливость? Посмотри, во что они превратили меня! — она указала руками на свой наряд и белоснежную кожу, украшенную яркими засосами, укусами и кровоподтеками.
Терпеть такое хамство от незнакомой, разъяренной на весь белый свет девчонки, я не собиралась.
— Ты, малолетняя мразь, совсем голову потеряла? Иди спрашивай это у тех, кто продал тебя вампирам! Или у них самих! Я почему должна знать ответы на твои вопросы?
— Боже, да ты же еще та шлюха, подставляющая жопу под старшего, чтобы отсрочить собственную смерть, — девочка была в истерике, грудь вздымалась с удивительной быстротой, плечи вздрагивали от плача, а на лице появился нечеловеческий оскал, скрывающий за собой животных страх перед смертью.
Я понимаю, что люди боятся смерти, но я-то здесь причем?
Она кричала, билась в истерике, плакала. Было жалко на это смотреть.
— Кейт, давай мы все мирно обсудим? Тебе нужно успокоиться, — прежде, чем подумать, выпалила я.
Девочка резко перестала кричать и залилась смехом.
— Идиотка! Почему ты прошла мимо, когда Райто зажал меня в углу? Почему не помогла мне?
— Ты знаешь, что со мной бы потом было, помоги я тебе? Ты сегодня умрешь, а я бы расплачивалась за свой поступок долгое время. Разве ты спасла меня от Шу, когда он унижал меня при всех, или когда он запер меня в темнице?
— До твоего появления все было намного спокойнее. Какие суки смогли воспитать столь эгоистичную мразь?
— Не смей, — прошипела я, — трогать мою семью! Ты и понятия не имеешь, что говоришь!
— О, так это твое больное место? Прекрасно! Будь проклята ты со своей чертовой семейкой! Надеюсь, они страдают еще сильнее, чем я!
Ярость захватила мое сознание, это была последняя капля. Совершенно не задумываясь о последствиях, я толкнула Кейт со всей силы в плечи.
Все произошло слишком быстро…
Она стояла спиной к лестнице, ведущей вниз. Запутавшись в ногах, Кейт не сумела ухватиться вовремя за перила и кубарем покатилась вниз.
Когда мое сознание начало приходить в норму, девочка, не двигаясь, лежала около первой ступеньки.
— Кейт? — тихо спросила я, спускаясь по лестнице.
Присев на колени рядом с ней, я стала трясти ее за плечи, — Кейт, ты слышишь меня? Очнись, Кейт!
Ее глаза были закрыты, грудь перестала набирать воздух.
Паника охватила ее, поэтому она пришла ко мне, не в силах совладать со своими эмоциями. И я не смогла помочь ей.
В жалких попытках нащупать пульс, я ревела в голос, порой закрывая рот рукой, чтобы не закричать на весь первый этаж.
— Этого не может быть, Кейт, пожалуйста, очнись, я прошу тебя!
Шлепая ее по щекам, я не могла поверить в произошедшее. Я же не хотела, чтобы все случилось так! Почему? Она же еще ребенок! Я могла бы совладать со своими эмоциями, но вместо этого поддалась им.
Захлебываясь слезами, я положила голову на ее, уже мертвую, грудь.
Еле слышно говорила я,
— Прости меня, пожалуйста, я не хотела! Кейт, умоляю, очнись!
Рев прошелся по всему этажу.
— Что здесь произошло? — услышала я за спиной мужской голос, но не смогла разобрать, чей именно.
Медленно повернув голову, я увидела всех братьев, собравшихся около нас.
Слезы текли по щекам, внутри все разрывалось от чувства вины и собственной ничтожности.
— Я, — поджав губу, пытаясь не разреветься еще сильнее, — я только что… — всхлип, — убила человека.