Алый прилив

Калисса лежала в постели. Пуховая и такая непривычно мягкая, она бы вызвала восторг у бедной девушки. Но сейчас хрупкое, словно хрусталь тело, била лихорадка. На бледном лбу выступили капли пота. Лекарь бегал от больной и до тумбочки с нужными лекарствами.

Герцог тревожно поглядывал на больную. Было в его глазах что-то неподвластное объяснению. Чувство, закроившееся где-то в глубине грудной клетки резко вспыхнуло. На щеках, освещаемых светом свечей в искусных канделябрах, отображался румянец.

Калисса едва заметно шевельнула рукой. Приняв во внимание этот жест, Феликс хотел было подойти к постели, но хмурый Альберт придержал его за локоть.

- Не стоит, Ваша Светлость. Вы же понимаете, Ваше действие повлечёт последствия и слухи.

- Понимаю. Но мне так хочется ей помочь. Она такая несчастная, такая маленькая и худая. Что я могу сделать для неё?

- Вы сможете оставить ей деньги на лекарство и новую одежду, Ваша Светлость.

- Деньги... Да, наверное ты прав, Альберт.

Оглядев Калиссу в последний раз, Феликс вместе с Альбертом покинул комнату.

****

Элизабет стояла около зеркала. Она щупала свою грудь, поглаживала живот и проводила пухлыми руками по изгибам прямоугольной талии.

Золотые кудряшки болтались из стороны в сторону. Серьги из настоящего золота с большим топазом идеально подходили и для нового платья, и для сегодняшнего вечера.

- Неужели я уродлива, Люсиль?

- Что Вы, леди Элизабет. Прекрасней Вас я не встречала никого в Доверне.

- Пф. Она красивее чем я. И герцог так... Неудачно подобрал её. Лучше бы она сдохла прямо под колёсами. Да и как сам герцог мог посмотреть в сторону такой бродяжки?

- Не знаю, леди Элизабет. Не думаю что симпатия зависит от положения в обществе и социального статуса.

- Сегодня всё изменится, Люсиль. Надень своё лучшее платье.

****

В большом зале весело звучала музыка. В бешеном танце кружились пары в высоких париках и в роскошных нарядах. В воздухе витал аромат пирожных и терпкого парфюма.

Чуть в сторонке, попивая розовое шипучее шампанское, стоял герцог. На нём не было парика как на остальных джентльменах, поэтому он приковывал многочисленные взгляды танцующих к своим волосам. Альберт стоял поблизости.

В одну минуту народ расступился и на сияющей лестнице показалась девушка. Белое, украшенное голубым топазом платье, белая маска и тёмные, волнистые волосы, спускающиеся по аккуратным плечикам, заставили обратить внимание каждого гостя. На юном лице сияла улыбка, посланная каждому гостю. Всем хотелось протянуть руку и прикоснуться к бледной коже.

Спустившись, загадочная гостья подошла к герцогу. Положила руку ему на плечо, а вторую руку герцога увела себе за спину. Зазвучала тонкая и мелодичная музыка. Они вышли в центр зала и закружились как осенние листья на ветру.

Стоящий рядом с буфетным столом, Альберт глядел на танцующую пару с недоумением. Он начал искать глазами леди Элизабет, но её не было. Будто все разом позабыли о главной виновнице торжества.

****

- Кто Вы?

- Если я расскажу, то будет неинтересно, правда ведь, Феликс?

- Откуда Вы знаете моё имя?

- Вы сами говорили мне его.

- Вы... Калисса? Но как?

Калисса лишь хитро улыбнулась герцогу. Танец продолжился.

Когда музыка стихла, в середину зала выбежал взлохмаченный, без парика, барон О'Брайен. На его лице стоял ужас и паника. Он судорожно хватался глазами за каждого гостя и остановился на герцоге.

- Где моя дочь!?

- Сэр, я не знаю где леди Элизабет. Может она вышла на улицу?

- Элизабет не любит улицы! Ох, она пропала! Моя девочка... Моё сокровище...

Барон опустился на колени и заплакал.

Калисса отделилась от герцога и медленно, словно хищник выслеживающий и готовый вот-вот напасть на жертву, подошла к барону.

- Ну-ну. Успокойтесь. Уверена, с ней ничего не случилось. Позвольте я Вам спою.

И голос, длинный, мелодичный и гипнотизирующий разлился по залу и возможно, по всему городу. Песнь была чарующей, завораживающей. Медленной и вызывающей мурашки.

Барон встал. Поднял глаза на Калиссу и обнял её. Обнял горячо и порывисто. Будто она стала ему дочерью. Он забыл про Элизабет.

Гости подходили к ней, протягивали руки, мечтая чтобы она прикоснулась к ним. Каждый гость, будь то ребёнок, старуха или молодой мужчина, очаровались Калиссой. Феликс, тоже попавший под чары волшебного голоса, протянул свою руку в белой перчатке и лёгким прикосновением дотронулся до оголённой ключицы. А затем Калисса высвободилась и, взяв за руку герцога, вышла с ним на улицу.

Свет фонарей тускло освещал сад. Где-то вдалеке бушевало море. Были слышны крики чайки. Из зала вновь послышалась задорная мелодия.

Присев на скамейку, Феликс посмотрел на Калиссу взглядом восхищённого ребёнка. Он крепко держал её за руку, не желая отпускать.

- Ваша Светлость... Позволите?

Феликс медленно кивнул. В ту же секунду, влажные и сладкие губы Калиссы коснулись разгорячённых губ Феликса.

Сначала он опешил. А потом ответил на поцелуй. Феликс снял перчатку и запустил руку в шёлковые волосы Калиссы. Снял с неё маску. В тот момент он хотел снять с её плеча платье, но тонкая руку коснулась его, придерживая.

- Не всё сразу, Ваша Светлость. Стоит немного подождать.

- Подождать чего...?

- Я думаю Вы и сами поймёте.

Калисса встала с лавочки и ушла в глубь сада. Сразу после того, как белый силуэт скрылся среди кипарисов, к герцогу подбежал Альберт.

- Ваша Светлость! Не верьте ни единому её слову! Она нечисть! Своей песней очаровала всех!

- Не смей так говорить о ней. Я люблю её. Люблю больше чем кого-либо. И женюсь. Женюсь на ней.

- Ох...

Альберт больше ничего не стал говорить. Нужно было действовать.