10
Это было второе утро, когда Дорали просыпалась от разрывающего перепонки визга. Вздрогнувшая и вцепившаяся в бедро когтями кошка однозначно не доставила удовольствия. Дорали открыла глаза и безэмоционально уставилась в потолок. Кто-то умер в эту ночь. Их осталось всего трое. Дней на раскрытие детективной ветки тоже осталось три.
Дорали откинула одеяло, сунула ноги в кроссовки и, наспех умывшись, вышла в коридор.
Картина, которую она увидела, была ей уже знакома. Дорали ощутила дежавю. Ченчен стояла, привалившись к дверному косяку и, вся позеленев, словно лягушка, огромными стеклянными глазами пялилась на что-то в комнате.
Дорали широким шагом дошла до комнаты Коди и сунула голову в дверной проём. Чëрт подери!
— Не смотри, — Дорали поспешно развернула Ченчен спиной к комнате. — Иди лучше умойся.
Ченчен, словно тело не принадлежало ей, подчинилась словам Дорали и на негнущихся ногах пошла к себе. В своей комнате Ченчен упала на кровать и, всё такими же стеклянными глазами сверля пространство перед собой, нервно усмехнулась. Усмешка постепенно перетекла в слабую улыбку, после в полноценную и в конце концов Ченчен вовсе рассмеялась. Но звучало это совсем не весело. Любому, кто услышал бы этот смех, захотелось бы поплотнее закрыть уши, зажмурить глаза и забиться в угол.
Ченчен смеялась и смеялась, обхватив себя руками и покачиваясь вперёд-назад. Она следующая... Она умрёт следующая... Эти двое убийц ни за что не оставят её в покое... А эта Дорали... Ведёт себя так, будто и ни при чём! Ченчен шумно судорожно вдохнула и, утерев щёки ладонями, вскочила с кровати. Надо забаррикадировать дверь.
Вскоре Ченчен придвинула к двери практически всё, что смогла поднять или перетащить: два стула, маленький кофейный столик, кресло, прикроватные тумбочки, высокая напольная лампа – всё это оказалось свалено в кучу около двери.
Ченчен, всё ещё не переставая рыдать и смеяться, осела на пол рядом с этой кучей вещей и, прижавшись спиной к вещам, уткнулась лбом в колени. Она не будет спать. Ни за что она не будет спать. Она смогла продержаться два дня и две ночи без сна. Продержится ещё один день, потом ещё одну ночь, и ещё один день, и ещё...
Дорали, стараясь не смотреть на изуродованное тело, с трудом подавляла рвотные позывы. Запах свежей крови забирался в нос и щекотал волоски, проскальзывал в горло и оседал на корне языка, а потом, как на горке, по глотке плюхался в желудок и там бурлил и кипел, словно создавая вулкан. Дорали крепко зажала нос и рот ладонью. Только сейчас она обратила внимание на окно. На всех окнах отсутствовали ручки.
Дорали решила не терять времени и не искать Шона, тем более, что телефон она неосторожно оставила в комнате. Если в комнате есть какие-то улики, то, пока она ходит, они могут исчезнуть – она бы не удивилась.
Дорали встала на колени и, помня, что было в комнате Сумин, включила фонарик и заглянула под кровать. Вероятно, она бы не испугалась так сильно, увидев пару ботинок из комиссионного магазина, если бы не громко мяукнувшая кошка. Дорали вздрогнула и дёрнулась, от чего ударилась головой о деревянную перекладину внизу кровати.
Один ботинок, правый, был чистый, второй – окровавленный.
— Напугала... — Выдохнула Дорали, вылезая из-под кровати. — Зачем ты сюда пришла? Ты же спишь всё время, — Дорали встала и подняла кошку на руки. В этот же момент кошка громко мяукнула, зашипела, вывернулась и, слегка оцарапав Дорали, с глухим стуком приземлилась на ковёр. Ощетинившись, кошка смотрела на что-то позади Дорали.
— Ну нет... — Пробормотала Дорали, ощутив, как у неё по всему телу встали волоски от страха. Кошка не переставала шипеть и щуриться.
Дверь захлопнулась с громким хлопком, Дорали подпрыгнула, кошка даже не обратила внимания. Что-то заскрипело. В этот момент Дорали пожалела о том, что не взяла с собой телефон и не сходила за Шоном.
Наученная одним фильмом ужасов, Дорали знала, что есть такие монстры, к которым нельзя поворачиваться лицом, поэтому, хоть её и колотило от страха, не поворачивалась. Если этот призрак, входит в разряд таких же монстров, то она, можно сказать, отделается лёгким испугом.
Этот призрак не входил в разряд монстров, на которых лучше не смотреть. Конечно, он был не красавец, но стояние к нему спиной выглядело, как оскорбление. Дорали даже не подозревала, что задевает тонкие призрачные чувства. А когда это происходит, призраки, как и люди, очень расстраиваются.
Призрак раззявил пасть, когда-то бывшую ртом, и, подобрав правую ногу, присел на левую, готовясь к прыжку. Выпирающая кость заскрипела, по ней засочилась грязная густая кровь. Дорали поняла, что происходит что-то не то, что она ошиблась и поспешно развернулась. Через секунду она подумала, что лучше бы этого не делала, но этого было уже не изменить – не поворачиваться же ей обратно спиной!
В призраке угадывались черты высокого взрослого мужчины. Часть скальпа уже слезла с его головы, а на теле иссушëнная кожа висела кусками. По проглядывающим тут и там костям ползали личинки. Как у всех убитых в этой онлайн-трансляции фильма, у призрака была неестественно согнута и вывернута левая нога, в то же время правая сохранилась в практически идеальном состоянии, но призрак, казалось, даже не обращал на неё внимания, предпочитая скрипеть костями левой ноги.
Дорали выругалась себе под нос. Призрак прыгал на носке, но останавливался каждый прыжок, чтобы кровавый след ботинка отпечатался полностью.
Кошка, чуя опасность, но видя, что её хозяйке пока не угрожает реальной опасности, только шипела и дыбила шерсть. Стояла на месте. Призрак оскалился. Ему не нравилась кошка, вообще, если быть честным, животные нравились ему только при жизни. После смерти он испытывал терпимость только к личинкам, мухам, да жукам мертвоедам, что ползали у него по видневшимся в дырках плоти костям.
Дорали еле стояла на ногах. Ей хотелось бежать, открыть или даже пробить головой дверь и бежать, бежать, бежать, пока силы не покинут её, но всё, что она могла сделать – стоять и огромными глазами пялиться на серо-жёлтую скрипучую кость, выцветшие впалые глаза и чудовищный рот. Колени дрожали, сердце ухало где-то в пятках, кровь, словно заледенела и теперь протыкала вены и артерии изнутри, колючками впрыскивалась в мышцы и разрывала и их. Бежать она не могла. Кричать тоже, будто разучилась. Мозг, яростно гудел предупреждениями, но в какой-то момент настолько перегрелся, что решил: с меня хватит! У Дорали закатились глаза, всё вокруг разом замылилось и потемнело. Дорали, как мешок с землёй свалилась на пол.