9
Пока Дорали отвлекала Ченчен, Шон решил пробраться в комнату к Коди сам. То «если честно», которое он тогда написал Дорали, действительно было так себе отговоркой, но Шон уже кое-что понял про трансляцию, поэтому именно Дорали должна была первой обыскать комнату.
Коди всё также сидел у унитаза. Опасно было заваливаться к нему в комнату, но Шон не мог придумать ничего другого: как он выгонит Коди из его же комнаты? К тому же на руку играли двери без замков.
Шон осторожно приоткрыл дверь и, осмотревшись по сторонам, медленно зашёл и также медленно прикрыл за собой дверь. Из-за двери туалета послышались звуки извержения содержимого желудка. Шон поморщился.
Первым он решил осмотреть стол. На нём было не так много бумаг и мусора, как на столе в комнате толстяка, а то, что лежало, оказалось рассортировано на несколько стопок. Шон не стал их даже смотреть: на бессмысленные бумаги, разложенные для вида, он успел насмотреться в комнате толстяка. Сейчас Шон искал что-то конкретно принадлежащее Коди. Его поиски увенчались успехом. Шон нашёл небольшой блокнот, какой ранее видел у Дорали.
Из-за двери туалета вырвался громкий звук смыва воды. Шон вздрогнул и замер. В прочем, он, наверное, себе врал: он всё же слегка побаивается Коди – если тот его ударит, он не досчитается пары, а может и десятка зубов.
Дверь туалета не открылась, поэтому Шон быстро открыл блокнот и поспешил пробежать взглядом хотя бы первые записи в нём. Это оказался личный дневник, который Коди вёл с самого начала, с того момента, как только очнулся в комнате. Шон пролистал несколько страниц. Записи обрывались на вчерашнем вечере. Оглянувшись через плечо, Шон убедился, что Коди ещё не собирается выходить и, положив блокнот на стол, поспешно вышел.
Через время всем на телефоны пришло оповещение. Ровно за тридцать минут до отбоя. Как Дорали и предполагала, время, отведённое на расследование, уменьшалось, в то время как на сон – увеличивалось.
«Пожалуйста, вернитесь в свои комнаты, выключите свет до 22:00 и ложитесь спать. Не покидайте свои комнаты до утра»
Шон считал прошедший день бесполезным: они не узнали практически никакой новой информации, а то, что он узнал из дневника Коди, об этом он и так уже догадывался. В глубине души Шон надеялся, что в эту ночь кто-нибудь умрёт, но в тоже время корил себя за такие мысли. Ему хотелось быстрее разгадать детективную ветку фильма и вернуться домой, вернуться к родителям и никогда больше не ворчать на неудачи.
Ченчен и Коди встретились в комнате Ченчен.
— Сегодня тоже не будем спать, — Раздавала инструкции Ченчен. — Нужно продержаться ещё немного...
— Слышь, чувиха, я те не сова по ночам не спать. Я уже невменозе полном. Особенно после обнимашек с толчком.
— Тебе разве не страшно спать? Я не могу даже глаз сомкнуть! — Ченчен дёрнула плечами, проигнорировав последнее предложение. Её на самом деле пугала только одна мысль – мысль о смерти: она осталась у родителей одна, она не может вот так умереть здесь, они ещё не проявили к ней столько же, даже больше любви, чем к Сумин!
— Не, чувиха, — Широко зевнул Коди. — Ты как хочешь, а я храпану сегодня. Прошлой ночью же никто кони не двинул, так что чё бояться-то?
Ченчен выдохнула и крепче сжала пальцы. Этот парень действительно дурак или просто так ловко притворяется?
— Как хочешь. Но мне действительно страшно спать здесь.
До обозначенного времени оставалось двадцать минут. По коридору Коди шёл свободной походкой, как будто ему некуда было спешить, будто эти двадцать минут могли с лёгкостью растянуться для него во все сорок, а то и в шестьдесят, но, когда он дошёл до своей комнаты, быстро нырнул за дверь и, захлопнув, прижался к ней всем телом. Коди разделял страх и опасения Ченчен насчёт смерти, но никогда не признался бы в этом остальным, никогда бы не вышел за рамки характеристики персонажа.
Коди снова открыл диалог с неизвестным и пролистал до сообщения с открытием дополнительной ветки. В тот момент у него не было желания содействовать убийству какого-то «единственного живого», но что, если этим «единственным живым» окажется кто-то из парочки убийц? Дорали? Шон? Кто из них больше похож на убийцу?
Коди придвинул к двери небольшой стол и, всё ещё испытывая ощущение опасности за спиной, лёг в кровать, не раздеваясь. Он накрылся одеялом с головой и крепко зажмурился. Всего лишь переждать ещё одну ночь. Всего лишь переждать несколько часов. Дождаться, пока встанет солнце.
Коди, конечно, не собирался ложиться спать – он не был настолько глуп. Если он выжил благодаря тому, что не спал, он собирался придерживаться этого принципа и дальше. Живот всё ещё крутило, но уже не от той гадости, что была попробована утром, а больше от волнения и страха.
Время еле плелось, будто за все те века и столетия, что оно существует, оно успело отрастить себе невероятно длинную и тяжёлую бороду и стоптать ноги до мозолей и крови. Коди взглянул на экран телефона. 22:00. Прошло всего полчаса с момента отбоя, а по ощущениям, он пролежал под одеялом часа два – не меньше.
В следующий момент, когда Коди резко встрепенулся и посмотрел на время, на экране телефона светилось 02:15. Он уснул? Он точно помнил, как считал заусенцы на пальцах рук, а потом... Он что, действительно задремал?! Коди не успел как следует испугаться, как всей душой вздрогнул, когда в дверь постучали. Сон ещё не успел сойти с лица Коди, поэтому оно, и без того выглядящее довольно жалко, вызывало желание что-нибудь сделать: поправить причёску или умыть.
Коди не собирался вставать с кровати. Ни за какие мирские дары он бы сейчас не вылез из-под одеяла и не пошёл к двери. До того момента, пока не услышал голос:
— Кто-нибудь, помогите!
Голос был странно знаком. Он врезался в уши, как сверло и прокрутил мозги вокруг своей оси. Коди замер.
— Помогите! — за дверью продолжали кричать. Что-то с грохотом врезалось в стену. Настолько сильно, что шкаф, стоящий у той же стены, где находилась дверь, заходил ходуном. Человек в коридоре закричал. Коди вздрогнул и крепко сжал одеяло в кулаках.
Ещё один визг донёсся из-за двери, и это стало последней каплей для Коди. Он сорвался с кровати и подлетел к двери, быстро отодвинул маленький стол в сторону и приоткрыл дверь.
В коридоре творилась вакханалия. Женщина с растрёпанными каштановыми волосами в ужасе забилась в угол справа от комнаты Коди, а отвратительное огромное слюнявое существо, громыхая толстыми ногами и шурша жёсткой, почерневшей от крови шерстью, надвигалось в угол. Двигалось оно медленно, облизывая багрово-красные сухие губы, оно уже знало, что жертва от него никуда не денется, не сможет никуда сбежать, потому что бежать уже некуда.
— Мам, сюда! — крикнул Коди, приоткрывая дверь. Сам он держался за ручку двери так, словно это был единственный спасательный круг в огромном океане. В любую секунду он был готов закрыть и уничтожить этот маленький проблеск света, что мог принести спасение. Внутренне же Коди сражался с демонами, что говорили ему спрятаться в комнате и не испытывать судьбу возможностью попасться монстру, говорили ему не спасать мать, которая осталась на стороне отца, когда тот выгонял его из дома, говорили ему... Много чего ещё говорили, но Коди поступил по-своему. Он, преодолев страх, резко рванул дверь на себя и открыл её полностью.
— Мама, заходи сюда! — что есть силы завопил Коди, бешеным взглядом вперившись в женщину. Та, совсем побелев от страха, заметила знакомое лицо и, кажется, совсем ополоумев, вскочила на ноги и рассмеялась. Монстр, не совсем понимая, почему его ужин так странно себя ведёт, на мгновение остановился. Потом низко рыкнул и, припав к полу, вздыбил шерсть на загривке. Женщина, держась за стену, на дрожащих ногах побежала к открытой двери. Оставался всего какой-то метр-полтора, как монстр, поняв, в чём дело, громко зарычал и прыгнул в сторону жертвы. Всё произошло в считанные секунды: женщина залетела в комнату, монстр, крепко ударившись в стену, завыл, Коди с шумом захлопнул дверь и дрожащими руками снова приставил к ней маленький стол.
Женщина, судорожно глотая воздух и почти захлёбываясь в рыданиях, упала на стул.
— Мама, ты что здесь делаешь? — Коди подошёл к женщине и попытался заглянуть ей в лицо, — Боже, у тебя идёт кровь!
Женщина утёрла слёзы и опустила взгляд на свои ноги. Из глубокого рваного пореза на икре на левой ноге текла густая кровь. Женщина зажала себе рот ладонью, пока Коди метался по комнате, пытаясь найти что-нибудь, чтобы хотя бы перевязать рану.
— Почему ты не согласился на дополнительную ветвь? Вы с отцом могли бы вернуть отношения... — внезапно спросила женщина, когда Коди, зарывшись в шкафу, вытаскивал оттуда разные полотенца и тряпки, но все они были короткие или грязные.
Коди остановился и удивлённо посмотрел на мать.
— Откуда ты знаешь про это? Что ты здесь делаешь?
Какая-то мысль ещё проскользнула в голове Коди, но он не успел за неё ухватиться.
— Я искала тебя, а потом мне пришло приглашение. Я загадала найти тебя, но там было какое-то условие... Что-то про то, что ты тоже должен принять дополнительную ветвь.
Коди что-то неразборчиво промычал и вернулся к шкафу. Наконец, он вытащил с полки простынь и, разрезав её, как смог замотал рану на ноге матери.
— Кстати, как давно ты здесь? С самого начала? — Коди сел на кровать и скинул с ног обувь.
— Нет, — Женщина, стараясь не смотреть на ногу, отвела взгляд в другую сторону. — Недавно проснулась, увидела, что твоего отца нет, комната другая – решила выйти проверить что происходит, а на меня выскочило... оно... — Женщина вздрогнула и обхватила себя руками.
— В первый день на меня тоже что-то вот так выпрыгнуло. Это оказалась кошка.
Внезапно Коди осенила мысль, которая до этого витала где-то на границах сознания: у него не заложило уши. В прошлую ночь он ничего не слышал, но сейчас...
Коди покосился на мать, пытаясь понять, о чём она думает, но бледное лицо женщины не выражало никаких эмоций. На мгновение Коди показалось, что вместо лица у его матери непроницаемая белая маска, вдавленная в лицо, закрывающая глаза, нос и рот. Коди потёр глаза кулаками. Всё стало только хуже. Черты лица женщины заострились, глаза вдавились в глазницы и почти упали вглубь черепа, губы совсем высохли и побелели, обнажая кривоватые зубы.
У Коди перехватило дыхание. Он был не в силах даже опустить руки от лица. Голосовые связки, казалось, завязали в узел, а язык приклеился к нёбу, став шершавым, как наждачная бумага.
Призрак широко улыбнулся кривой улыбкой и встал со стула. Ботинки, до этого стоящие у кровати Коди, как по команде подошли к призраку и тот парой движений сунул в них ноги. Рана на левой ноге за пару мгновений оказалась неестественно вывернутой и торчащей наружу костью, но призрака это, казалось, нисколько не смущало. Сломанной ногой он пользовался куда удачнее, чем нормальной. Подобрав правую ногу, призрак проворно запрыгал на левой к Коди. При каждом прыжке выглядывающая наружу кость неприятно скрипела и двигалась. Выглядело это настолько отвратительно, что Коди захотелось снова опорожнить желудок, но от страха он не мог даже сдвинуться с места.
В это же время в двух других комнатах спали Дорали и Шон. Первая – уверенная в своей правоте насчёт последовательности, а второй - уверенный в уверенности первой.
Ченчен не спала. Она, буквально пальцами удерживая веки, пялилась в тёмный потолок стеклянным взглядом, боясь даже моргнуть, чтобы не уснуть. Ощущение чего-то опасного заставляло сердце сжиматься, как сумасшедшее. Ченчен не хотела умирать. Она знала, что она обязательно выживет: её родители ещё не поплатились за скотское отношение к ней...