31. Молчаливая защита. GT
под углом, где Линь Буюй не могла видеть, Юнь Ань нахально подмигнула Линь Бусянь. Тепло наполнило сердце последней. Юнь Ань, возможно, слишком много дурачилась, но она помогла ей выбраться из ловушки, избавив ее от ненужного унижения.
но Линь Бусянь все еще была немного обеспокоена. ее троюродный брат никогда не был тем, кто позволяет обидам ускользать. теперь, когда он споткнулся из-за Юнь Ань, он определенно будет держать обиду.
Линь Бусянь не боялась других вещей; если бы Юнь Ань в прошлом была просто нищей, она могла бы просто организовать еще несколько телохранителей рядом с ней. но Юнь Ань просто должна была быть... такой. Линь Бусянь очень беспокоилась, что Линь Буюй в конце концов может что-то выведать о секрете Юнь Ань.
Линь Бусянь встала, затем она сделала стандартное приветствие перед Линь Бую: «Сан-гэ не обязательно должен быть таким, Мэймэй не может этого принять. У Юнь Ань не было никаких плохих намерений, ей просто не хватало уроков этикета. Мэймэй обязательно попросит старого господина Яня дать больше указаний, пусть Сан-гэ не примет это близко к сердцу».
Выражение лица Линь Бую смягчилось. Он снова сел на место хозяина, затем сделал большой глоток чая: «Какого дела сегодня пришла Мэймэй? Не может быть, чтобы ты насытился редкими деликатесами и вместо этого захотел попробовать простые блюда в скромном доме?»
Юнь Ань закатила глаза к затылку; она была сыта этим парнем по горло. Этот Линь Бую был еще более чууни, чем Ли Юань, у него был практически детский нрав. Что с молодыми мастерами в эту эпоху?
Юнь Ань снова сел рядом с Линь Бусянем. Линь Бусянь не торопилась говорить; она заговорила только после минуты молчания: «Есть одна вещь, по которой я пришла посоветоваться с сань-гэ».
«О? Тогда расскажи об этом».
«Управляющий ломбардом Тунгуан, Дун Дасан, вчера отчитался в поместье. Он сказал, что... сан-ге пошел в магазин?»
«А я-то думал, что это что-то важное. Я просто осмотрел магазин, потому что мне нечего было делать, но даже это могло бы помешать Мэймэй приехать сюда лично?»
Линь Бусянь слегка приподняла подбородок, затем спокойно сказала: «У дяди двадцатипроцентная доля ломбарда Тунгуан, так что для Сан-Гэ не проблема осмотреть его, когда ты свободен. Однако... Сан-Гэ что-то взял из магазина?»
Выражение лица Линь Бую изменилось. Даже Юнь Ань подсознательно выпрямилась. Голос Линь Бусянь был очень тихим, а тон явно очень мягким, но по какой-то причине в ее тишине была невидимая сила. Нельзя сказать, что это была огромная сила, но было очень трудно удерживать мысли о неуважении к обладателю этого голоса. Это заставляло чувствовать себя неловко, показывая какое-либо пренебрежение в их позе.
Даже Юнь Ань, который видел процветающий современный мир, был ошеломлен присутствием Четвертой леди Линь. Она даже не была «главным героем», на которого было направлено ее присутствие.
Юнь Ань тихо вздохнула; она почувствовала, как ее сердце немного дрогнуло. Она посмотрела на лицо Линь Бусяня пристальным взглядом. Легкая вуаль покрывала нижнюю половину ее лица; ее красная слеза размером с рисовое зерно смутно виднелась под ней, а ее глаза феникса содержали черные как смоль радужки, которые были спокойны и безразличны.
В голове Юнь Ань внезапно промелькнула фраза. Кажется, ее подруга на земле уже говорила это раньше: люди с родинкой-слезой будут лить бесконечные слезы всю жизнь.
Юнь Ань включила видеомагнитофон. С помощью сверхчеткой камеры все выражения лица Четвертой леди Линь были четко запечатлены. Может ли такая женщина, чистая как фарфор, прекрасная как картина и изящная как орхидеи, действительно проливать слезы?
Юнь Ань не могла себе этого представить. Этого, наверное, никогда не случится, верно?
На земле Юнь Ань, возможно, была просто обычным гражданином, но она уже видела одного или двух богатых людей во втором поколении. Тун Ин была сверхбогатой женщиной во втором поколении, из тех, кто ездил на Porsche, чтобы доставлять товары ради жизненного опыта, но Юнь Ань никогда раньше не видела такого присутствия от Тун Инь.
Юнь Ан когда-то думала, что описание сильной карьеристки, которая может заставить замолчать и подчинить других одним лишь взглядом, появится только в романах о властных генеральных директорах.
До сегодняшнего дня, когда Юнь Ан стала свидетелем и испытала на себе такое воздействие лично.
оказалось, что… большой физической силы и мужества не было необходимо, чтобы внушить благоговение кому-то, или делать эффектные движения с оружием.
просто сидеть тихо, как Линь Бусянь, говоря несколько предложений мягким и спокойным тоном; этого было достаточно.
по сравнению с Юнь Анем, который был очарован и ошеломлен, Линь Буюй чувствовал что-то совершенно иное. это была единственная причина, по которой он всегда так не любил Линь Бусянь.
она была явно просто женщиной, но она могла заставить его чувствовать себя так…
Линь Буюй не хотел этого признавать, и он никогда не признает этого. Линь Бусянь был намного лучше обычных мужчин в определенных областях, но он просто пришел к выводу, что дух Линь Бусяня «играет в тирана» и «невыносимо высокомерен».
lin buyu фыркнул, затем ответил: «Я сделал это. Что с ним?»
«Знает ли san-ge, что это был предмет залога, и что он еще не стал проданным предметом?»
«Знаю, но я также слышал, что владелец этого меча — нищий. Есть ли что-нибудь у нищего, что было получено надлежащим образом? Поскольку это было краденое, я думаю, что он не обязательно осмелится выкупить его. В конце концов он станет проданным предметом, так что, если я его возьму?»
Вчерашняя сцена в зале суда внезапно промелькнула в голове Юнь Ань. Линь Бусянь быстро подошел к ней, назвал ее «мужем», затем потянул ее за рукав, прежде чем прошептать: «Ломбард Тунгуан — один из предприятий нашей семьи Линь… Не могли бы мы сначала отложить это дело? Я… обязательно добьюсь справедливости для тебя».
Юнь Ань перевела взгляд с лица Линь Бусяня на Линь Буюй, в глазах которого мелькал гнев, затем снова посмотрела на Линь Бусяня. Она подумала про себя: значит, она сделала такой обходной путь, чтобы найти для нее сцену.
Линь Бусянь продолжала спокойно говорить, глядя на Линь Буюй: «Есть ли у Сан-Гэ какие-либо доказательства того, что это украденная вещь?»
«Это…»
«Сань-гэ, у профессии свои правила, а у семьи свои правила. Правила и положения должны соблюдаться при ведении дел. Хотя мы уже распались как семья, мы — ветви одного дерева. Если ломбард Тунгуан потеряет из-за этого свою репутацию, то потери понесет не только южное поместье».
«Я только что пошла туда, чтобы осмотреться, когда была свободна, и у меня был момент импульса, когда я увидела этот меч. Если его владелец действительно пришел, чтобы выкупить его, я могу просто заплатить ему дополнительное серебро. Мэймэй больше не нужно беспокоиться об этом. Я справлюсь с этим хорошо, никаких проблем точно не возникнет».
«А что с мечом? Где он сейчас?» — спросила Юнь Ань.
Линь Бусянь напряглась, затем повернулась, чтобы посмотреть на Юнь Ань сложным взглядом. Казалось, это было замешательство, но, похоже, это было удивление. Было еще что-то, чего Юнь Ань не могла понять.
Юнь Ань ответила на ее взгляд успокаивающей улыбкой, затем сказала: «Позволь мне разобраться с этим».
Честно говоря, было замечательно, когда тебя защищал кто-то другой. Юнь Ань видела все, что Линь Бусянь сделала для нее, своими глазами и чувствовала это своим сердцем.
Но она больше не хотела позволять Линь Бусянь бороться с Линь Буюй из-за ее собственных проблем.
Линь Бусянь больше ничего не сказала. Она отвела взгляд.
Линь Буюй прищурился на Юнь Аня, затем спросил: «Это дело нашей семьи Линь, какое отношение оно имеет к зятю?»
Юнь Ань слегка улыбнулась, затем ответила: «Какое совпадение, я тот нищий, о котором говорил Сан-Гэ».
«Ты? Этот меч твой?»
«Верно, это моя семейная реликвия. Сколько денег Сан-Гэ готов отдать, чтобы уволить меня?»
Выражение лица Линь Буюй несколько раз изменилось, затем он внезапно начал смеяться. Он сказал: «Значит, это был просто конфликт между людьми на одной стороне. Поскольку этот меч принадлежит зятю, это значительно упростит ситуацию».
«Правда? Что Сан-Гэ планирует сделать?»
«По правде говоря... Я изначально планировал отвезти этот меч обратно в поместье и поиграть с ним несколько дней, но я не ожидал, что его высочество сеньор Нин заметит его в тот день. Он очень любил этот ваш меч и попросил его, не спросив меня, как он там оказался. Как может такая купеческая семья, как наша, бросить вызов желаниям королевской семьи? Ты так не думаешь, зять?»
юнь-ань моргнула, когда она серьезно выслушала линь-бую, затем спросила: «Почему бы и нет?»
На этот раз даже четвертая леди Линь тоже нарушила самообладание. К счастью, ее лицо было скрыто вуалью, иначе она бы выставила себя на посмешище. Линь Бусянь слегка повернула голову, чтобы бросить смиренный взгляд на Юнь-ань.
Юнь Ань посмеялась некоторое время, затем махнула рукой: «Ладно, я больше не буду возиться. Я просто хочу спросить сан-ге, почему вы не объяснили сеньору Нину, что меч все еще является предметом залога, подлежащим выкупу? Я считаю, что вместимость и выносливость королевской семьи — это не то, с чем могут сравниться обычные простые люди, вроде нас. Если бы сан-ге сказал это в самом начале, сеньор Нин не был бы таким неразумным. Как бы ему ни нравилась моя семейная реликвия, ему пришлось бы найти меня и попросить ее лично. Сан-ге одолжил цветы, чтобы сделать подношение Будде, полностью вытеснив меня, садовника, из картины. Это не кажется хорошим поступком, верно?»
Брови четвертой леди Линь немного приподнялись; она была очень удовлетворена объяснением Юнь Аня.
С тех пор, как она вычислила личность Юнь Ань в конном экипаже, она уже отменила объяснение, которое подготовила заранее. Этот меч был непревзойденным по своему качеству; Линь Бусянь не хотела втягивать Юнь Ань в ситуацию, поэтому она не упомянула, что Юнь Ань была владельцем меча. Неожиданно Юнь Ань заговорила сама, потратив все свои усилия впустую.
Линь Бусянь могла понять, что Юнь Ань жаждала вернуть свою семейную реликвию, но она все еще чувствовала, что Юнь Ань слишком плохо себя защищает. Разве она не боялась раскрыть свою личность?
Однако она могла сказать, что Юнь Ань уже приняла решение. Линь Бусянь тоже не могла ничего больше сказать перед другими. Юнь Ань и она сама были единым целым перед Линь Буюй; слова Юнь Ань были также ее словами.
Линь Бусянь, возможно, оставила лидерство Юнь Ань, но она уделяла все свое внимание со стороны. Если Юнь Ань допускала малейшую ошибку или оставляла что-то, что можно было бы использовать для шантажа, она сразу же брала разговор на себя, чтобы скрыть промах.
Линь Бусянь был очень доволен объяснением Юнь Аня; это был мягкий подход, несущий в себе твердость, и он ударил прямо по критическим точкам. Она указала на суть проблемы.
Линь Буюй на мгновение потерял дар речи. Он сказал, немного поколебавшись: «Его Высочество Сеньор Нин — тело из тысячи золотых. У меня нет официального положения или ранга, так что как я могу осмелиться сказать что-то еще перед ним. Раз он этого хочет, он это получит. Мир принадлежит государю; каждая трава и дерево королевства Янь принадлежат императорской семье. Его Высочество Сеньор Нин только что попросил один меч, так в чем проблема? Вы должны быть польщены, что он присмотрелся к вашим вещам».
«Я не могла принять такую лесть. Разве сан-ге не сказал, что ты заплатишь за это? Скажи мне тогда, сколько ты хочешь заплатить? Я вся во внимании».
Юнь Ан определенно собиралась вернуть свой меч, но сначала она хотела еще немного поиздеваться над Линь Буйю. С этим молодым человеком-чуни было на самом деле довольно весело издеваться; он воспринимал все, что она говорила, всерьез.
Красивое лицо Линь Буюй покраснело от сдержанного гнева. Юнь Ань вышла замуж за наследника Линь, так как же у нее может не быть денег? Если бы он пообещал небольшую сумму денег в качестве компенсации, Линь Бусянь могла бы посмеяться над ним за скупость, но если бы он пообещал слишком много... Юнь Ань был странным человеком, он мог бы просто потерять все свои финансы, если бы согласился.
Линь Бусянь мысленно покачала головой; этот человек действительно не мог принимать никаких похвал. Она только что одобрила ее объяснение, когда уже следующим предложением перевернула его.
«Сань-гэ».
Линь Буюй никогда раньше не находила голос Линь Бусяня таким приятным. Он выпрямился, затем спросил, не глядя на Юнь Ань: «Зачем Мэймэй позвал меня?»
«Давайте не будем снова упоминать компенсацию. Мы никогда не продадим этот меч, сколько бы серебра нам ни предложили. Предыдущие слова Сан-ге были разумны, но когда дело доходит до сути, это было просто недопонимание. Мэймэй слышала, что Сан-ге широко заводит друзей, и что вы знакомы с Его Высочеством Сеньором Нином. Во всем клане Линь только Сан-ге является наиболее подходящим выбором. Наверное, кому-то еще трудно искать встречи с Его Высочеством Сеньором Нином».
«Это... естественно».
«Поскольку это так, пусть сан-ге лично отправится в запечатанную землю его высочества сеньора Нина. Расскажите всю историю, а затем произведите обмен на меч. Если сан-ге свободен, вы можете отправиться в южное поместье. Сан-ге может выбрать любые сокровища, золото, серебро и редкие драгоценные камни из моего поместья, чтобы предложить его высочеству сеньору Нину, чтобы обменять их на этот меч взамен».