Матрилокальный брак

Предупреждение: самоповреждение

Четвертая госпожа Линь прекратила чтение после семи-восьми страниц. Она закрыла книгу в своих руках и небрежно положила её на стол.
Она погрузилась в глубокие раздумья, глядя на пламя свечи перед собой.
Оранжевый свет свечи осветил лицо Четвертой госпожи Линь, окутывая её стройную фигуру, придавая ей теплое и нежное сияние.
День Линь Бусянь был не легче, чем у Юнь Ань.
Отец Линь Бусянь родился с золотой ложкой во рту, вторым наследником состояния. Как единственный законный сын, у него не было конкурентов. Обладая огромным семейным бизнесом, который мог соперничать с королевством по доходам, он вырос беззаботным человеком, который редко оставался на одном месте. С тех пор, как три года назад он передал дела семьи Линь в руки Линь Бусянь, Линь Вэй не интересовался делами поместья, если это было не абсолютно необходимо. Хотя Линь Бусянь всегда говорила: “Я приму решение, как только проконсультируюсь с отцом”, перед тем как принимать какие-либо важные решения, в итоге большинство из них она принимала самостоятельно.
Как и то, что она сказала сегодня Дун Дасану, она уже приняла решение, когда произнесла это предложение. Линь Бусянь намеревалась уволить этого старого управляющего, который следовал за поместьем Линь более тридцати лет.
В последнее время накопилось много работы. Линь Бусянь несколько потеряла концентрацию после дня чтения бухгалтерских книг.
Но она не могла спать. Ещё слишком много вещей она должна была учесть ради этой семьи и ради семейного бизнеса Линь, который поддерживал жизнь десятков тысяч людей.
Ей пришлось уволить Дун Дасана. Независимо от того, какие у него были причины, его действия уже нарушили допустимый предел Линь Бусянь. Правила и регламенты должны соблюдаться при ведении дел.
Что касается её третьего двоюродного брата...
Линь Бусянь планировала сделать визит и через три дня. При этой мысли в сердце Четвертой госпожи Линь появилась тоска. Этот третий двоюродный брат её был эксцентричным, неразумным, и ему нравилось давить на людей. Как женщине, ей всегда казалось, что она находится в невыгодном положении, когда ей приходилось взаимодействовать с ним. Дядя обожал его больше всего, так что она могла встретить вежливый отказ и на этот раз.
Четвертая госпожа Линь не могла не перевести взгляд на Юнь Ань. Она спала очень глубоко. Её лицо выглядело чистым, как у ребенка, но кто бы мог подумать? Это была та самая, кто на самом деле сражалась против восьми мужчин, не оказавшись в невыгодном положении. Она была женщиной, такой же, как и она сама.
Тень зависти скользнула в глазах Линь Бусянь. Возможно, для многих людей Юнь Ань казалась грубой и опрометчивой. У неё было плохое происхождение, и она была из того класса, от которого люди держались на расстоянии.
Но по какой-то причине Четвертая госпожа Линь, которая, казалось, имела всё, на самом деле завидовала такому человеку.
— Если я возьму эту особу с собой, она, возможно, сможет удержать третьего двоюродного брата.
Стоит ли брать её с собой? Четвертая госпожа Линь не могла не задать себе этот вопрос.

... ...

Линь Бусянь снова подумала о фамильном мече Юнь Ань. Если то, что сказал Дун Дасан, было не ложью, этот меч уже должен быть в руках сеньора Нина.
Если он действительно был у сеньора Нина, Линь Бусянь очень хорошо знала, что невозможно его вернуть.
Она видела этот меч однажды. Сеньор Нин никогда бы не отдал такое божественное оружие просто из вежливости, но Линь Бусянь всё же хотела попытаться. Она даже мысленно перебрала все бесценные сокровища в хранилище поместья, потому что хотела найти что-то, что могло бы соответствовать ценности этого меча...
Простолюдины не спорят с чиновниками, и торговец определённо не должен торговаться с членом императорской семьи. В обычной ситуации... Четвертая госпожа Линь не планировала бы это делать.
Это было только потому... что она видела Юнь Ань, когда та была в нищете. Она была одета в лохмотья, растрёпанная и не ухоженная, держа в руках грубую тканевую связку, в которой были только медные монеты.
Она обменяла свою семейную реликвию на эти монеты.
Она была так бедна, но заложила её всего за один лян. Это было достаточно, чтобы показать, насколько важен для неё был этот меч; возможно, надежда на возрождение её семьи зависела от этого меча.
В полночь, когда прозвучал звук часового, Четвертая госпожа Линь задула свечу на столе. Обычно это делали Юйи или Жуй-эр, но учитывая личность Юнь Ань, сегодня это пришлось сделать ей самой.
Четвертая госпожа Линь не привыкла ходить в темноте. Она медленно подошла к кровати, сняла верхнюю одежду, а затем на ощупь нашла дорогу. Она случайно коснулась Юнь Ань и отдёрнула руку. Больше она не являлась единственной хозяйкой этой кровати.

... ...

На следующее утро Линь Бусянь приснился кошмар; ей приснилось, что за ней гонятся горные разбойники, но она совсем не могла двигать ногами. Линь Бусянь резко открыла глаза, а затем почувствовала тяжесть на себе.
Она опустила голову, чтобы посмотреть. Белоснежная рука лежала у неё на груди, а её ноги были придавлены чьей-то ногой. Повернувшись, она увидела, что Юнь Ань крепко спит, и вся её грудь открыта воздуху.
У Линь Бусянь на мгновение перехватило дыхание, затем она отвернулась, не глядя ни на секунду. Даже если они обе были женщинами, Линь Бусянь всё равно считала, что это будет неприлично.
Она как раз думала о том, как убрать руку и ногу Юнь Ань, не потревожив её, когда услышала уютное мычание. Линь Бусянь тут же закрыла глаза.
Юнь Ань проснулась после полноценного ночного отдыха.
Осознав, в каком состоянии она находится, Юнь Ань покраснела. Она затаила дыхание и осторожно отпустила Линь Бусянь. Она тихо сказала:
— Прости.
Все дело в том, что кровать Линь Бусянь была слишком удобной, Юнь Ань заснула, не успев опомниться, и спала очень крепко.
Юнь Ань закрыла грудь рукой, а потом повернулась и посмотрела в лицо Линь Бусянь. Взяв лежащий на подушке спортивный бюстгальтер, она быстро надела его и со вздохом облегчения натянула на себя среднюю одежду.
Юнь Ань всегда хотела затронуть тему сна в разных комнатах с Линь Бусянь. Она просто не говорила об этом, потому что они все еще были ‘молодожёнами’, и родители Линь Бусянь будут беспокоиться, если они разделят комнаты.
Но её интересовали люди того же пола, и она всегда спала на всей кровати. Линь Бусянь была невинной взрослой женщиной, которая ничего не знала, и это вызывало у Юнь Ань чувство вины.
Увидев свою разорванную одежду на перегородке, Юнь Ань наконец вспомнила, что нужно сделать кое-что. Она надела полусапожки, чтобы подойти к перегородке, а затем порылась в одежде, чтобы найти тональный крем.
Линь Бусянь в нужный момент открыла глаза и спросила:
— Что ты делаешь?
Юнь Ань повернула голову и улыбнулась:
— Доброе утро, ты проснулась?
— Мм.
Юнь Ань присела рядом с Линь Бусянь. Она слегка покачала косметичку и произнесла:
— Вот кое-что хорошее, я приготовила это специально для тебя.
— Что это?
— Это называется... маскировочная пудра, да, маскировочная пудра. Закатай рукав, я покажу тебе фокус.. Не эту руку, а руку с шоугуншой.
Линь Бусянь закатала правый рукав, как ей было велено, обнажив шоугуншу в дюйме от внутреннего сгиба руки. Юнь Ань открыла косметичку, обмакнула в неё мизинец и намазала им предплечье Линь Бусянь. Она усмехнулась и сказала:
— Неплохо, неплохо, я так и знала, что этот оттенок тебе точно подойдёт. К счастью, наши оттенки кожи похожи. Этот оттенок более светлый, поэтому он подойдёт тебе в качестве маскировки.
Не успела Линь Бусянь спросить, как Юнь Ань уже размазала тональный крем по шоугунше Линь Бусянь. Через несколько секунд шоугунша ‘исчезла’.
Линь Бусянь вздохнула:
— Как ты это сделала?
Юнь Ань передала тональный крем Линь Бусянь, сказав:
— Это хитрость маскировочной пудры. Она хорошо маскирует, верно? Эта маскировочная пудра водостойкая, она не смоется полностью, если ты примешь ванну. Просто не забывай наносить ещё немного каждый вечер. Если ты хочешь полностью стереть её, просто смочи вату спиртом. Это сразу же сотрёт. Будь уверена, у меня её ещё много. Тебе хватит, пока я не уйду.
— Спасибо.
Линь Бусянь посмотрела на шкатулку в своей руке. Она была гладкой, как драгоценный нефрит, но при этом легче драгоценных камней. Кроме того, шкатулка была сделана из материала, которого она никогда раньше не видела. Она была абсолютно чёрной и имела отражающую поверхность.
Во всем королевстве Янь было очень мало вещей, которые Четвертая госпожа Линь не видела раньше, кроме императорских предметов во дворцах.
Линь Бусянь спокойно смотрела на Юнь Ань, в её чёрных глазах не было ни капли эмоций, но в сердце зародилось любопытство.
Во-первых, у неё был меч-сокровище, по ценности не уступающий городу. Во-вторых, у неё была изысканная шкатулка из материала, который даже она не могла назвать. Была ли эта особа... действительно нищей?
Если да, то откуда у неё эти вещи?
Если же нет... тогда это было бы слишком страшно. Это означало, что с момента их встречи на улице, до её свадьбы в поместье Линь и вчерашней сцены всё было частью заговора, который она организовала.
Линь Бусянь внимательно смотрела в глаза Юнь Ань, а Юнь Ань с внутренней борьбой смотрела на косметичку в её руке.
— О чём ты думаешь? — Линь Бусянь наблюдала за Юнь Ань, не показывая этого.
Юнь Ань почесала затылок и неуверенно спросила:
— Как только ты закончишь или я уйду, не могла бы ты вернуть мне эту шкатулку?
Юнь Ань задумалась: пластиковые изделия не должны появляться в эту эпоху. А вдруг это вызовет эффект бабочки?
— Хорошо.
— Спасибо!
Борьба в её глазах была сметена. Глаза Юнь Ань были ясными и яркими, в них сразу можно было разглядеть суть.
— Ах да, помимо шоугунши, твоя мама также проверит, не выпали ли красные капли?
Линь Бусянь кивнула.
Юнь Ань вздохнула, затем спросила:
— Белый шёлк уже готов, верно?
Линь Бусянь взяла со стороны подушки футляр. Открыв его, она показала сложенный в несколько раз кусок белого шёлка.
Юнь Ань взяла со стола маленький нож для резки бумаги и снова села на кровать.
Держа нож в одной руке, она раскрыла вторую руку. Сначала она прижала кончик ножа к подушечке пальца, а затем, немного подумав, прижала его к руке.
Линь Бусянь поняла, что задумала Юнь Ань. В её сердце зашевелилось чувство вины, она взяла Юнь Ань за запястье и тихо сказала:
— Я сделаю это вместо тебя.
Линь Бусянь знала, что Юнь Ань очень боится боли.
— Ты не можешь, как ты объяснишь, если кто-то заметит на тебе рану, которая появилась без причины? Вчера я подралась, так что не было бы странно получить несколько порезов.
Юнь Ань стиснула зубы, проводя ножом по руке. Однако рана оказалась неглубокой. Из неё сочилось лишь немного крови. Юнь Ань опустила нож и взяла белый шёлк, затем сказала Линь Бусянь:
— Скорее помоги мне сжать!
Линь Бусянь зажала рану Юнь Ань обеими руками. Услышав шипение Юнь Ань, Линь Бусянь провела зубами по нижней губе. Она ослабила хватку.
— Не останавливайся, разве этого достаточно? Сожми ещё!
Линь Бусянь подняла голову и увидела, что Юнь Ань тоже прикусывает губу. На кончике её носа уже выступили капельки пота, а глаза были очень серьёзными, когда она смотрела на свою рану. Казалось, она раздумывала, достаточно ли крови капает из её руки или нет.
Сердце Четвертой госпожи Линь содрогнулось: всё, что сделал этот человек, превзошло её собственные ожидания.
Если разобраться, всё, что она делала, было направлено на защиту её репутации и порядочности, а заодно и на обеспечение безопасности родителей. На самом деле ей вовсе не нужно было этого делать.
Наконец-то крови было достаточно. Теперь, когда на белом шёлке появилась красные капли, решимость в глазах Юнь Ань мгновенно исчезла. Она с жалким выражением лица держала свою руку.
Четвертая госпожа Линь на этот раз спустилась с кровати. Она взяла оставшуюся со вчерашнего вечера мазь цзиньчуан, затем снова села рядом с Юнь Ань. Наложив на рану Юнь Ань мазь цзиньчуан, тихо сказала:
— Спасибо.

Автору есть что сказать:
Вот сегодняшнее обновление, спасибо всем за прочтение. Пожалуйста, нажмите «сохранить», если вам понравилось!

Юнь Ань: Продолжай сжимать! Как этого достаточно? Не позволяйте тётушке думать, что я очень низкая и маленькая! (шутка)