24. Новобрачные
На следующий день после свадьбы четвертая леди Линь расчесала свои длинные черные волосы, открыв белоснежный затылок. в этот момент она попрощалась с прической, которую носила двадцать лет. С этого момента и до конца своей жизни она будет укладывать волосы в стиле, который будет указывать другим на ее семейное положение.
Юнь Ань стояла за медным зеркалом, размышляя, наблюдая за Линь Бусянь, которая сидела чопорно-прилично перед туалетным столиком.
Юнь Ань узнала о том, как женщины меняли прическу после замужества в древние времена, из телевизионных драм, книг и романов. Теперь, когда она стала свидетельницей такой сцены, она почувствовала очень странное чувство.
Она не могла не спросить себя: даже если бы Линь Бусянь сохранила свою шоугуншу, смогла бы она все равно найти настоящую любовь в эту эпоху с такой прической?
… …
Линь Бусянь переоделась в персиково-розовое платье. На ней по-прежнему были классические красные туфли, вышитые утками-мандаринками; ей придётся носить эти туфли невесты не менее трех дней, и она сможет сменить их только после возвращения невесты домой. Это символизировало, что отныне их дни будут процветающими.*
[ П.п. 红红火火 – дословно «красный огонь», означает процветание/процветание ]
Юнь Ань переоделась в длинные белые одежды полумесяца, покрытые небесно-голубым слоем. Ее талия была перехвачена трехдюймовым поясом из белого нефрита. Поместье Линь специально наняло искусных мастеров, чтобы изготовить ее парфюмерный мешочек и нефритовый кулон; все они были совершенно новыми. Никакого пренебрежения не было проявлено.
Все волосы Юнь Ань были накручены на макушке и закреплены темно-черной накладкой для волос, заколотой палочкой того же цвета.
Как только Юйи закончила ухаживать за Линь Бусянь, она обернулась, чтобы взглянуть. Юнь Ань стояла, раскинув руки, слегка улыбаясь, и говорила Жуй-эр, которая помогала ей завязывать аксессуары: «Спасибо».
Юйи не могла не бросить еще несколько взглядов на Юнь Ань. Она не могла поверить, что этот человек был тем же нищим, который вел себя невежливо снова и снова на банкете в честь дня рождения.
Жуй-эр в последний раз проверила внешность Юнь Ань, затем отступила на два шага назад, чтобы поклониться. она сказала:
— Муж леди, все готово.
— Спасибо, цзецзе. — Юнь Ань быстро подошла к медному зеркалу, чтобы взглянуть на себя, затем немного пригладила линию роста волос и самодовольно почесала нос.
Увидев тщеславное поведение Юнь Ань, удивление от того, что Юйи только что исчезла, мгновенно исчезло. Она покритиковала себя: «Мило, что у него женственная внешность, но он крупный мужчина, а ведет себя по-девчачьи.»
Тем временем взгляд Четвертой леди Линь все это время молча следил за фигурой Юнь Ань. Когда она увидела серию действий, которые Юнь Ань проделал перед зеркалом, намек на улыбку скользнул по ее глазам.
С тех пор, как четвертая леди Линь взяла на себя управление семейным бизнесом, ей приходилось общаться с разными людьми практически каждый день. Она скрывала лицо под легкой вуалью, наблюдая за выражением лица и жестами каждого, и пыталась угадать мысли другого по их тонким действиям и взглядам; ее умение наблюдать было почти идеальным.
Стремление Юнь Ань к красоте, которое проявлялось в ее действиях, и ее свободное и непринужденное поведение, отличавшееся от обычных женщин; все это было тем, чему четвертая леди Линь очень завидовала.
Выражать без ограничений легкость жизни, не заботясь о том, что подумают другие; это также были вещи, которых четвертая леди Линь никогда не могла позволить себе иметь.
Юнь Ань была очень довольна этим нарядом. она повернулась, чтобы посмотреть на Линь Бусянь с ухмылкой, затем сказала:
—Жена, ты готова?
Сердце Линь Бусянь подпрыгнуло; она не ожидала, что Юнь Ань сможет произнести это слово так естественно.
— Я тоже готова, теперь мы можем идти.
Юнь Ань вприпрыжку направилась к Линь Бусянь, затем протянула руку:
—Тогда пойдем.
Из-за своей вины перед поместьем Линь и Линь Бусянь, Юнь Ань хотела исполнить свою роль как можно лучше. Она попала в неправильный мир и испортила будущее женщины. Она понятия не имела, как она может искупить свои ошибки в такую феодальную эпоху...
Юнь Ань подумала: Линь Бусянь, вероятно, не хотела, чтобы ее родители волновались, верно? Тогда она просто сделает все возможное, чтобы исполнить свое желание на этот период времени в качестве ее мнимого мужа.
Будут ли ее отец и мать спокойны, когда увидят, как их зять хорошо обращается с их дочерью?
Юйи и Жуй-эр опустили головы, в то время как тень застенчивости скользнула по глазам Четвертой леди Линь, но она все же положила свою нежную руку на ладонь Юнь Ань. Последняя слегка улыбнулась, естественно держа руку Линь Бусянь. Они вышли из двери, сцепив руки.
Линь Бусянь почувствовала, как ее лицо немного покраснело, но она больше ничего не сказала и не освободилась от этого.
Для Юнь Ань было вполне нормально, когда две девушки, которые были близки друг к другу, шли, держась за руки, не говоря уже о паре молодоженов?
Но в королевстве Янь, хотя это и не противоречило правилам этикета, когда супружеская пара ходила, держась за руки, редко находились супружеские пары, которые осмеливались делать это перед другими. Люди здесь, казалось, жили в соответствии со словом «неявность»; они могли быть полны нежной привязанности, но слишком застенчивы, чтобы высказать ее, и они могли любить страстно, но редко выражать это.
Если бы Юнь Ань была мужчиной, четвертая леди Линь могла бы ей отказать.
Проходя по извилистому коридору, они вдыхали слабый аромат цветов. Во дворе за коридором были расставлены альпинарии и несколько пышных пучков бамбука. Это был первый раз, когда Юнь Ань увидела пейзаж двора четвертой леди Линь, потому что было слишком темно, чтобы что-либо разглядеть, когда она вернулась вчера вечером.
Юнь Ань глубоко вздохнула. она слегка сжала пальцы четвертой леди Линь, затем сказала:
— Жена, сегодня чудесная погода. Посмотри на небо, оно такое голубое..
Четвертая леди Линь тоже повернулась, чтобы посмотреть на небо, затем тихо сказала:
— Слабые облака в высоком небе, лазурно-голубое, как будто его заново вымыли; погода действительно прекрасная.
Юнь Ань усмехнулась, затем похвалила:
— Жена, ты действительно культурная. Когда я слушаю тебя, я чувствую, что тоже становлюсь классной.
Линь Бусянь слегка сжала губы. Она чувствовала, что у Юнь Ань был бойкий язык; как леди могла так небрежно сказать такие легкомысленные слова? Было бы неплохо сказать это наедине, но здесь есть служанки...
Однако она учла опыт Юнь Ань. Оба ее родителя умерли, а ее братья и сестры ушли, оставив ее просить милостыню, чтобы заработать себе на жизнь. Ей было тяжело.
Хотя Линь Бусянь усердно старалась понять Юнь Ань, она больше не отвечала.
Юнь Ань совершенно не осознавала этого. Она включила камеру, чтобы с энтузиазмом запечатлеть окружающий пейзаж, а затем сказала, слегка покачивая их сцепленные руки:
— Жена, как только мы подадим чай двум старшим, пойдем развлекаться?
— Ты можешь пойти одна, у меня дела.
— Какие дела?
— За эти дни накопилось много бухгалтерских книг, мне нужно с ними разобраться.
Юнь Ань посмотрела на Линь Бусянь с шоком, а затем подумала про себя: эта четвертая леди Линь слишком профессиональна. Старый господин Ян дал мне десять выходных после свадьбу, но она уже приступает к работе на следующий день после свадьбы?
… …
Как только они пришли во двор, где остановились супруги Линь, Юйи пошла к двери, чтобы подать уведомление. Служанка у входа вошла, чтобы доставить уведомление, затем двери открылись изнутри через мгновение. Юйи вернулась, чтобы сказать:
— Леди, муж леди, хозяин и госпожа приглашают вас войти.
Пока они ждали, Юнь Ань тихо спросила Линь Бусянь:
— Как мне потом обращаться к вашим родителям? Мне говорить «тесть» и «теща» или мне говорить так же, как вы?
— Говори «папа» и «матушка».
Линь Вэй и госпожа Линь уже сидели на местах хозяев. Когда они увидели, как Линь Бусянь и Юнь Ань идут рука об руку, они обменялись взглядами, увидев одинаковое удивление в глазах друг друга.
Они пока не были уверены, что за человек Юнь Ань, но они очень хорошо понимали темперамент своей дочери. Поскольку она позволила своему жениху держать ее за руку, когда они пришли подавать чай, она, должно быть, была очень довольна им.
Госпожа Линь была немного уверена. Она начала внимательно наблюдать за Юнь Ань; не обсуждая его личность как нищего, его внешность сама по себе была достойна ее дочери. По крайней мере, он не проигрывал этому неблагодарному Чжун Сяотину с точки зрения внешности и поведения.
Линь Бусянь заметила выражения своих родителей. Видя, что они уверены, она наконец отпустила руку Юнь Аня.
Жуй-эр и Юйи положили две подушки для колен. Линь Бусянь опустилась на колени первой, затем Юнь Ань последовала ее примеру.
— Эта дочь приветствует фуцинь, нянцинь.*
— Этот зять приветствует папу, маму.*
[ П.п. Линь Бусянь использует официальные и строгие «фуцинь» и «нянцинь» (отец, мать). Юнь Ань - личные и мягкие «баба» и «мама»
Я буду использовать для Юнь Ань переведённые, для Линь Бусянь оставлю «официальные».]
Госпожа Линь скрыла улыбку, а ее глаза наполнились нежностью. Обращение ее зятя к ним было гораздо мягче, чем обращение ее дочери; она дала Юнь Ань еще одно очко «удовлетворительности».
Юйи принесла поднос с двумя чашками чая. Юнь Ань передала чашки мастеру Линю и госпоже Линю соответственно, затем сказала:
— Папа, мама, пожалуйста, выпейте чаю.
Юнь Ань не могла не бросить еще несколько взглядов на Линь Вэй. Господин Линь был чем-то похож на ее собственного отца; глядя на него, Юнь Ань начала скучать по отцу.
Линь Вэй взял чай. Он сделал один глоток, затем сказал:
—Хорошо.
Госпожа Линь достала из рукава пухлый красный пакет. Она отдала его Юнь Ань, затем улыбнулась и сказала:
— С этого момента вы должны относиться к Сянь-эр с любовью и уважением. Проявляйте вежливость и заботу друг к другу, как к гостям.
—Поняла!
Красный пакет был очень толстым. Юнь Ань тайком ущипнула его. Чувствуя, что внутри должна быть стопка серебряных сертификатов, она ухмыльнулась, кладя красный пакет в сундук. Она сладко сказала:
— Спасибо за большой красный конверт!
Мадам Линь слегка растерялась, а затем радостно рассмеялась. Даже Линь Бусянь не смогла сдержать улыбку. Мастер Линь не показал улыбку, поскольку ему приходилось поддерживать мощь главы семьи, но он все равно подавлял ее.
Семья, которая процветала на протяжении трех поколений, как поместье Линь, казалось, ни в чем не нуждалась, но больше всего ей не хватало проявления истинных чувств. Поместье Линь уже поднялось слишком высоко. Как говорится, чем выше поднимаешься, тем больнее падать. Они должны помнить о многих вещах, даже если они находятся в поместье.
Такая, как Юнь Ань, которая показывала все свои эмоции на лице, была редкостью и драгоценностью для этой семьи.
— Хорошо, больше не стойте на колени. Вставайте, оба. — сказала мадам Линь.
— Спасибо, нянцинь
— Спасибо, мама.
Мадам Линь кивнула, затем сказала Юнь Ань:
— У семьи Линь мало потомков. По поколению Сянь-эр она наша единственная законная дочь. Вы двое должны скоро вырастить ветви и разбросать листья, чтобы поддержать семейный бизнес Линь.
Юнь Ань почесала голову, затем спросила:
— Мама, какое вино подавали на банкете вчера?
— Это специально приготовленное при дворе, тысячедневное вино
— Это вино было действительно хорошим, я уснула, как только моя голова коснулась кровати вчера вечером, но у меня не болела голова, когда я проснулась сегодня. Не могли бы вы дать мне две банки этого вина еще раз?
Мадам Линь улыбнулась, когда сказала:
— Какие могут быть проблемы. Если вам понравится, мама попросит кого-нибудь доставить вам несколько банок позже. Но даже если тысячедневное вино хорошее, не пейте его слишком много.
— Я поняла. Спасибо, мама.
Прося вина, Юнь Ань умно сказала паре Линь в двух словах, что она слишком много выпила вчера вечером, так что между ней и Линь Бусянь ничего не произошло.
Это освободило Четвертую леди Линь от допроса ее матерью позже, и это достаточно позаботилось о лице Четвертой леди Линь. Она не использовала никаких грубых слов.
Линь Бусянь, естественно, понимала это. Она была немного обеспокоена до этого, более или менее. Она беспокоилась, что Юнь Ань скажет что-то неэлегантное перед ее родителями. Линь Бусянь была удивлена, когда увидела, как Юнь Ань справилась с этим надлежащим образом, в то же время незримо сблизившись с ее матерью, и в то же время она начала испытывать любопытство к Юнь Ань.
Почему этот человек... так отличался от других?
Она переодевалась в мужчину, жила как нищенка, вела себя невежливо на банкете и часто говорила удивительные вещи. Однако она знала, что нельзя давать другим повод для беспокойства. Она носила тайну своей женской идентичности вместо того, чтобы написать записку, чтобы сообщить ей, чтобы она могла рассказать ей лично в их первую брачную ночь.
Сегодня утром Жуй-эр занялась ее одеванием. Она обращалась со слугами дружелюбно и очень вежливо, и она никогда не показывала ни малейшего «отношения хозяина к слуге». Одно это обстоятельство само по себе было намного сильнее, чем у молодых господ из больших семей.
Чуть раньше она ловко объяснила причину, по которой ее шоугунша все еще была там, всего парой слов. Это избавило ее от неловкой ситуации, и это очень порадовало ее мать.
Юнь Ань как раз болтала с госпожой Линь, когда она внезапно повернулась и увидела, как Линь Бусянь смотрит на нее. Детская улыбка на лице Юнь Ань еще не сошла, когда она посмотрела на Линь Бусянь. Ее мерцающие лучистые глаза, казалось, говорили с гордостью: «вот, как? Я хорошо справилась с этим, не так ли? Твоя мама действительно любит меня.»
Линь Бусянь тут же отвернулась. Она опустила взгляд, не показывая никакого выражения на лице, но она вздохнула в душе: этот человек... она только что похвалила ее, а затем она показала свое истинное лицо. Разве она не знает, как себя вести? Ее родители сидят прямо перед ними, как она могла быть такой, такой...
Автору есть что сказать:
Вот сегодняшнее обновление, я скажу несколько слов в защиту Юнь Ань.
Многие читатели ранее высказали свое мнение о невежливом поведении Юнь Ань, и некоторые читатели спорили со мной в личных сообщениях.
Здесь я расскажу о своем собственном мнении. Юнь Ань всего 23 года, и как современный человек, она мыслит более передово, но в то же время она взрослеет позже, чем древние люди.
Кроме того, у Юнь Ань до сих пор нет чувства идентичности по отношению к этому обществу и этой эпохе (в то время), она чувствовала, что выполняет миссию, и даже играет в захватывающую игру.
Она была отчуждена от всех в этой эпохе. Помимо гуманистического сочувствия к тем нищим, Юнь Ань не завела ни одного друга добровольно с тех пор, как она прибыла в королевство Янь. Она также пыталась уклониться от Ли Юаня, затем она поладила с ним, когда больше не могла уклоняться от него.
Быть нищей, вести себя невежливо на банкете и даже иметь идею украсть бирманский палисандр — все это было ее личным поведением. Неважно, будут ли над ней смеяться или смотреть свысока, она все это принимает в одиночку. Ее не особо волнует, что думают о ней люди здесь, потому что она твердо верит, что вернется домой.
Включая те времена, когда стража у городских ворот была с ней груба, когда жители деревни Сишуй били ее, когда гости в поместье Линь смотрели на нее свысока, она смеялась над этим. Она не спорила, ей было все равно, и она не объясняла.
В этом ее отчуждение от этой эпохи.
Но Юнь Ань изменилась после матрилокального брака, потому что даже ее бездумные действия теперь влияли на других людей. До этого, что бы она ни делала или что другие люди думали о ней, это влияло только на нее саму. Но сейчас все по-другому, поэтому Юнь Ань постепенно смягчала свою беспечность. Она подхватит чувство социальной ответственности, которое у нее было на земле.
На самом деле, Юнь Ань довольно хороший человек. Она действительно знает, как быть внимательной к другим, и она надежна.
Просто ее личность еще не созрела. Я буду использовать свое перо, чтобы медленно, мягко описать рост Юнь Ань и Линь Бусянь.
Конечно, позже будет много столкновений. Но наша леди Линь очень дисциплинированная девушка, в то время как у Юнь Аня иногда возникало чувство бессилия от «скорби по несчастным». Они все равно найдут общий язык в конце, пожалуйста, будьте уверены.