13. Брак между нашими детьми.
Супруги Линь вернулись домой после долгого путешествия. Переодевшись, господин Линь вскоре покинул поместье, а госпожа Линь приказала позвать Четвертую госпожу Линь, у которой в это время была деловая встреча.
Линь Бусянь была несколько удивлена, узнав, что ее родители вернулись. До ее двадцатого дня рождения оставалось целых полмесяца. Девушка знала, что родители вернутся в срок, но не ожидала их увидеть так скоро. Четвертая госпожа Линь попрощалась с различными крупными владельцами бизнеса, а затем села в экипаж, возвращающийся в поместье Линь.
Муж неоднократно успокаивал госпожу Линь, да и она сама старалась оставаться спокойной. Однако, в тот момент, когда она увидела свою дочь, ее глаза все равно покраснели.
Увидев это, Линь Бусянь тихо обратилась к служанкам:
– Нам с мамой есть о чем поговорить, вы все можете идти. Оставаться тут нет нужды.
– Понятно.
Юйи увела толпу служанок прочь, не подпуская никого ближе, чем на 30 шагов. Линь Бусянь сняла легкую вуаль, закрывавшую ее лицо, обнажив нежную кожу и изящные черты лица.
Увидев, что с прошлой встречи ее дочь стала еще красивее, госпожа Линь почувствовала тяжесть на сердце. Линь Бусянь с детства была умной и понимающей, владела искусством керамики, шахматами, каллиграфией и живописью. Она была высококультурной и воспитанной женщиной, с уважением относившейся к своим родителям. Если бы она не родилась в их семье, пришлось бы ей когда-нибудь столкнуться с такой бедой?
Линь Бусянь почтительно опустилась на колени перед матерью. Она поклонилась, а затем сказала:
– Здравствуй, матушка. Меня здесь не было, чтобы по всем правилам поприветствовать вас, когда вы вернулись. Я приму любое наказание.
Госпожа Линь притянула дочь ближе, уже не пытаясь скрыть слезы, и с болью в сердце сказала:
– Сколько раз я тебе говорила? Несмотря на то, что в поместье существует множество правил, ты наша единственная дочь. Ты не обязана соблюдать ненужные формальности!
– Мама, правила все равно должны соблюдаться. Люди берут пример со своих старших, и я уже считаюсь наполовину главой семьи. Если даже я проигнорирую правила, как я смогу повести за собой подчиненных мне людей?
Матушка Линь похлопала Линь Бусянь по руке, затем взволнованно вздохнула:
– Если бы ты была мужчиной...… Ай, я не буду продолжать. Это не твоя вина, у нас с твоим отцом просто такая судьба.
– Мама, что-то случилось, что заставило вас с папой так скоро вернуться в поместье?
– Моя дорогая доченька, послушай маму… Не принимай это близко к сердцу, ладно? Твой папа уже придумал план…
После этого матушка Линь рассказала Линь Бусянь о секретном докладе. Она также рассказала Линь Бусянь о предполагаемом сговоре.
По-видимому, свадьба Чжун Сяотина и третьей дочери министра была назначена после празднования двадцатилетия Линь Бусянь. Чжун Сяотин повезет свою невесту обратно в родной город, чтобы поклониться предкам. Конечно же, когда он приедет – сразу направится в поместье, чтобы обсудить произошедшее и изменить условия брака. Поскольку его свадьба была назначена по решению императора, поместье Линь никак не могло помешать. И, кроме того, мастер Линь ранее уже договорился с Чжун Сяотином. Если бы Чжун Сяотин заговорил о «сделке», то и там ему бы помог министр, поместье Линь оказалось бы в очень невыгодном положении.
Мадам Линь вытерла слезы и с грустью посмотрела на Линь Бусянь:
– Моя дорогая дочь, вини своих папу и маму, за то, что оказалась такой ситуации. Если тебе плохо, пожалуйста, не держи это в себе… Мы здесь одни, просто поплачь, если хочешь.
Линь Бусянь достала шелковый носовой платок, чтобы заботливо вытереть слезы матери, но ее выражение лица было таким же мягким, как и всегда. Возможно, на ее лице промелькнуло удивление, но оно быстро сменилось спокойствием и даже слегка… облегчением.
Четвертая госпожа Линь понимала, что дело действительно серьезное. Она согласилась выйти замуж за Чжун Сяотина лишь для того, чтобы бизнес семьи Линь не перешел в чужие руки. Но сейчас семья Линь оказалась в беспрецедентно сложной ситуации.
Линь Бусянь была единственной наследницей. Ее родственники уже передали завуалированную критику по этому поводу, старшие в клане однажды предложили им усыновить сына из другой ветви семьи, который мог бы взять на себя ответственность вместо нее, но господин Линь отверг эту идею.
Часть родственников давно мечтала об их богатстве. Теперь, когда к ним присоединился могущественный министр, обычно беспристрастная Четвертая леди Линь тоже почувствовала всю тяжесть ситуации.
Министр доходов, о котором упоминала ее мать, был чрезвычайно влиятельным и амбициозным человеком. Его младшая сестра была любимой наложницей его величества. Она была фавориткой и обладала властью над шестью дворцами. Ее принц тоже уже повзрослел. Кроме императрицы, у нее был самый высокий статус в гареме.
Не смотря на то, что поместью Линь приходилось ежегодно тратить тридцать процентов от всего дохода только на организацию и поддержание всех дел на должном уровне, министр и раньше получало много привилегий. Люди всегда были жадные по своей сути. Как может «простая» взятка сравниться с удовольствием получить все и сразу?
– О, моя бедная дочь…
Линь Бусянь в ответ взяла госпожу Линь за руку, а затем мягко утешила ее:
– Пожалуйста, не волнуйся, мама. До моего дня рождения еще полмесяца. И все равно, потребуется как минимум месяц, чтобы добраться из столицы в город Ло. Кроме того, разве мама не говорила, что у отца уже есть решение?
Четвертая госпожа Линь говорила нечасто, но ее слова обладали магической силой успокаивать и убеждать других. Мадам Линь несколько успокоилась и сжала руку Линь Бусянь:
– Верно, всегда есть выход. Твой папа больше всего ценит честность, и если... Если случится худшее, мама просто забудет о своем прежнем лице и сама нарушит это соглашение. Ты мое самое дорогое дитя, мама никогда не толкнет тебя в эту огненную яму. Даже если это дворянское сословие, титул наложницы поглотит тебя целиком.
Наложница – "женщина, стоящая в стороне". В королевстве Янь у наложниц был очень низкий статус. Настоящей семьей считаются глава семьи, его законная жена и рожденные от него дети. Другими словами, наложница была просто служанкой высокого класса. У них не было права разговаривать дома, и они должны были «стоять» в стороне в присутствии законной жены. Даже их дети не могли называть их матерью, вместо этого они должны были называть их «тетей».
[ П.п – qie – наложница, образовано от слов– li – стоять, nu — женщина ]
Женой считалась та, которая прошла через три переговора и шесть ритуалов. Восемь человек в носилках внесли бы ее в поместье через главные ворота, а имя занесено в родословную. После смерти она вошла бы в родовой зал своего мужа, чтобы ее потомки поднесли ей благовония.
Наложницам не нужно кланяться небу и земле. На свадьбу они надевают не ярко-красные, а персиково-розовые платья. Их выносят на носилках через боковые ворота поместья. От свадебного пира также можно отказаться, если глава семьи не пожелает его устраивать.
В некоторых крупных семьях к своим наложницам относятся как к вещам. Ими обменивались или дарили другим семьям. Закон в королевстве Янь не защищал наложниц, и были не редки случаи, когда свирепая свекровь третировала девушку.
Не сложно было представить, насколько тяжела жизнь наложницы. Неудивительно, что господин Линь, который уже пережил в своей жизни немало тягот, был вне себя от гнева.
Линь Бусянь опустила глаза, затем тихо сказала:
– Я вела себя неподобающе, заставила папу и маму поволноваться.
Госпожа Линь вздохнула, но промолчала. Она лучше всех понимала свою собственную дочь. Замечательная во всем, Бусянь с самого детства была такой понимающей, что у нее щемило сердце.
Тем временем господин Линь прибыл в поместье Ли на востоке города. Он приказал слуге доложить о его прибытии, а сам остался ждать в повозке.
Вскоре ворота поместья Ли открылись и его хозяин, Ли Циншань, вышел поприветствовать гостя лично. Некоторое время они обменивались теплыми любезностями, а затем рука об руку вошли в поместье.
Стоило им перешагнуть порог кабинета Ли Циншаня, как Линь Вэй перестал притворяться. На его лице появилось озабоченное выражение, и он тяжело вздохнул.
– В чем дело, брат Линь? – спросил Ли Циншань.
Мировой судья города Ло, Ли Циншань, был хорошим другом мастера Линь, Линь Вэя. Жена Ли Циншаня была младшей сестрой жены господина Цзина.
Господин Цзин был младшим братом императора от тех же родителей; он обладал военной мощью и занимал часть земель. Позже император был убежден клеветой: он обвинил господина Цзина в «неуважении», чтобы восстановить свою военную мощь. Это должно было быть лишь косвенным предупреждением, чтобы заставить господина Цзина добровольно отказаться от части военной силы. Он был горд и заносчив; он фактически забил себя до смерти перед императором, чтобы доказать свою искренность.
Император осознал свою ошибку после смерти господина Цзина и приказал его законному сыну унаследовать положение своего отца. Сделав исключение, он присвоил юноше титул, состоящий из одного иероглифа: господин Нин.
[ П.п. титулы господина приобретают больше символов при каждом наследовании и перестают быть дворянскими после трехсимвольного титула ]
Возможно, это было из-за мук совести, но его Величество император относился к своему племяннику господину Нину с большой заботой и благосклонностью. Кроме того, господин Нин был ребенком старшей сестры жены Ли Циншаня. Ему придется называть Ли Циншаня «дядей»
До инцидента с господином Цзином, Ли Циншань когда-то был чиновником третьего уровня в столице. Его бросили в тюрьму из-за связей с господином Цзином. Линь Вэй потратил восемьсот лянь серебра на многочисленные взятки, пока, наконец, не смог спасти Ли Циншаня и всю его семью из тюрьмы.
После смерти господина Цзина император освободил большинство его «союзников». Ли Циншань внезапно прозрел – он ушел из центра власти, чтобы вместо этого попроситься на должность мирового судьи города Ло и отправиться на территорию Линь Вэя в поисках убежища.
Мастер Линь не спал всю ночь, когда узнал о Чжун Сяотине и заговоре министра. Он тщательно проверил все свои связи. Семья Линь обладала многими политическими ресурсами. По сравнению с ним у Ли Циншаня, казалось, почти никого нет. Но с точки зрения надежности, не было никого достойнее господина Ли.
И, кроме того, министра доходов поддерживала высокопоставленная супруга. У Ли Циншаня были свои связи, в том числе Его высочество господин Нин.
Мастер Линь рассказал ему о ходе событий. Услышав все, Ли Циншань нахмурился. Он всю жизнь был культурным и утонченным человеком, поэтому не мог сказать ничего грубого. Он мог только ахнуть:
– Какой позор для образованного класса.
– Циншань, этому глупому брату уже за пятьдесят. Она моя единственная законная дочь, пожалуйста… Мне нужна ваша полная поддержка.
Ли Циншань тоже беспокоился за своего старого друга. Он сказал откровенно:
– Брат Линь собирается попросить его Высочество господина Нина выступить посредником?
Линь Вэй покачал головой. Это в первую очередь пришло ему в голову, но затем он передумал… Его дочери вот-вот исполнится двадцать лет. Всем женщинам рано или поздно приходится выходить замуж, и он положил глаз на Чжун Сяотина, тот хоть и происходил из скромной семьи, был очень талантлив. Он надеялся, что будущий «союз чиновницы и торговца» дал бы семье Линь дополнительный уровень защиты. В конце концов, его дочь была женщиной. После его смерти… Мало кто из их окружения продолжит воспринимать ее всерьез.
Брак с чиновником обеспечил бы ей выживание, пусть даже ценой их семейного дела. Семейство Линь богатело и разрасталось сотни лет. Сейчас мастер Линь не был уверен, благословение это или проклятие.
– Достойный брат Циншань, если ты не возражаешь, я хотел бы устроить брак между нашими детьми.
– Это… Но Лин-эр и Хао-эр уже поженились. Мой никчемный третий сын Ли Юань – единственный из моих законных сыновей, кто до сих пор не женат. Этот ребенок эксцентричен и целыми днями валяет дурака, разве он не будет плохой парой для вашей достойной дочери?
На лице Линь Вэя промелькнула тень печали. Ли Юань не пользовался большой популярностью в кругу знати города Ло. Простые люди знали только, что третий молодой господин Ли был фанатиком поэзии, который редко покидал свое поместье.
Однако почти все в кругу знати были в курсе, что третий молодой господин Ли, покидая поместье, нередко оказывался в квартале красных фонарей. Ему всегда нравилось заводить знакомства с людьми подозрительных профессий. Он щедро раздавал свои деньги и щедро тратил их.
Третий сын семьи Ли и раньше совершал множество нелепых поступков. Однажды он забылся в алкогольном опьянении и публично написал странное стихотворение на колонне борделя; после этого Ли Циншань чуть не забил его до смерти сотней сильных ударов. У него был приступ серьезного заболевания из-за воспаления после травм, поэтому он полностью пропустил весенний экзамен…