глава 6
POV | ЧОНГУК
Последние три недели были одними из самых напряженных в моей жизни.
Аарон Карлайл — Боже, даже его имя звучит по-дурацки — болтал со всеми, кто хотел его слушать. В том числе и его тренер, который сказал нашему тренеру, который потом, в свою очередь, пригрозил начать отрывать конечности, если кто-то не объяснит ему, что, черт возьми, происходит.
В последнее время я больше кричал на команду, чем играл с ними в хоккей. Парни, разгромившие каток, были из хоккейной команды Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, нашего ближайшего соперника. Аарон не совсем солгал, девушка беременна, но к Рассу это не имеет никакого отношения.
Бедный ребенок ничего об этом не знал: он думал, что переспал с чьей-то девушкой. Она обвинила его, когда ее старший брат узнал о беременности, и запаниковала. Я полагаю, было легче обвинить незнакомца, и я сомневаюсь, что она ожидала, что он приедет сюда и облажается на нашей арене.
Расс постарел примерно на десять лет с тех пор, как это началось. Облегчение на его лице, когда мы рассказали ему реальную историю, было неосязаемым. Мы с Фолкнером встретились с тренером и капитаном Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, и они смогли рассказать нам всю историю. Я знаю Кори, капитана, много лет, и он был так же зол на это, как и я.
Я чувствовал себя доктором Филом, который дает результаты теста на отцовство, хотя, для этой группы более подошел бы скорее Джерри Спрингер. Можно с уверенностью сказать, что мы все ходим по тонком льду с Фолкнером. Он сказал, что следующий человек, который сделает что-то безответственное, будет отправлен на скамейку запасных до конца сезона. Он сказал, что его не волнуют наши перспективы после окончания колледжа, он будет отправлять нас на скамью каждую игру, пока мы не научимся себя вести.
Я буду вести себя наилучшим образом до конца года, потому что я не уверен, что Ванкувер все еще будет хотеть меня, если меня исключат или лишат конечностей, и я ни за что не вернусь в Колорадо после того, как покину это место.
Это клише быть парнем, который вырос с огромными привилегиями, а также имеет проблемы с отцом? Да. Но в свою защиту скажу, что мой отец — огромный придурок. Я почти уверен, что в детстве его недостаточно обнимали, а теперь он делает это моей проблемой и проблемой моей сестры.
К счастью, мне удалось уехать за тысячу верст, а бедняжка Саша до сих пор с ним застряла, ведь ей всего шестнадцать. Даже когда ей исполнится восемнадцать, я сомневаюсь, что он позволит ей уйти. Она застрянет в роли недооцененного, переутомленного лыжного вундеркинда.
Папа готов кинуть денег в каждого тренера в северном полушарии, если это будет значить, что Саш станет следующей Линдси Вонн. В идеале без травм, но я не уверен, что он все равно побеспокоится о ее безопасности, он просто хочет, чтобы она выиграла.
К счастью, он ненавидит хоккей. По его словам, это беззаботный, жестокий спорт для людей, которым не хватает дисциплины и которые жаждут хаоса. Это мама записала меня в команду мистера Г много лет назад. В то время она была беременна Сашей и нуждалась в чем-то, что утомило бы ее энергичного пятилетнего ребенка.
Я не стал кататься на лыжах, как надеялся мой отец, и я могу с гордостью сказать, что с тех пор я разочаровываю его каждый день. Он бы даже не удивился, если бы я рассказал ему о том, что происходит в последнее время, но для этого пришлось бы отвечать на его звонки, а это не то, чем я обычно занимаюсь.
Кроме того, он найдет способ сделать это моей виной.
Интенсивность взгляда Робби словно обжигает мою кожу, что вырывает меня из моих мыслей.
Раздражать его — мое любимое занятие, и это заставляет меня понять, почему Джей-Джею так нравится быть мудаком. Роб продолжает ронять вещи на пол, стучать телефоном по пульту телевизора, издавая лязгающий звук, и после десяти минут отсутствия ответа он начал громко кашлять.
Я не спускаю глаз с телевизора и подавляю желание ухмыльнуться. Майк Росс собирается раскрыть еще одно дело, когда Генри толкает меня локтем в бок. — Робби пытается привлечь твое внимание. Ты специально игнорируешь его
— Отличный вопрос, Генри, спасибо, — драматично кричит Робби. — Ты намеренно игнорируешь меня, Чонгук?
Когда я наконец смотрю на него, он смотрит на меня, как равнодушная мать. — Извини, приятель. Ты что то хотел?
Робби что-то бормочет себе под нос, а затем громко фыркает. — Ты организовал мой день рождения?
— Ты имеешь в виду вечеринку-сюрприз на день рождения? Ту, о которой, конкретно ты сказал, что не хочешь ничего знать? Что бы это был, как бы сказать, настоящий сюрприз?
Шесть недель назад Робби сказал мне, что хочет устроить вечеринку-сюрприз на свой день рождения, заявив, что устраивать вечеринки очень сложно и это отнимает много времени. Он не хотел заниматься проблемами собственного дня рождения, поэтому нужно было это сделать мне. Я сказал ему, что если это так хлопотно, то ему больше не нужно организовывать наши вечеринки.
Он назвал меня придурком и сказал, чтобы я повзрослел.
— Если сюрприз в том, что ты ничего не сделал, то мне это, блядь, не нужно.
Генри тут же встает, переводя взгляд с меня на Робби, и мчится к лестнице. Робби следует за ним мимолетным взглядом с прищуренными глазами, прежде чем вернуться ко мне. Я пожимаю плечами, делая вид, будто не знаю, что Генри вот уже несколько недель беспокоится о том, чтобы испортить сюрприз. У парня не бесстрастное выражение лица, и он убедил себя, что осталось всего несколько дней, и что он может потерпеть неудачу на последнем препятствии.
— Тебе нужно расслабиться, Роберт, — говорю я, зная, что использование его полного имени еще больше разозлит его. — Стресс — это плохо в пожилом возрасте.
Я думаю, что это конец, но вместо этого он чешет челюсть и издает звук «ммм». Не похоже, чтобы Мистер Уверенность боролся со своими словами, так что теперь он привлек мое внимание, как и хотел. — Ты… Ты пригласил Сабрину?
О, это весело. — Кого?
Я едва избегаю подушки, которую он бросает в мою сторону. — Не будь мудаком, Натаниэль. Ты знаешь, кто она.
Три недели назад, когда я по-королевски облажался со Стасси, Робби поближе знакомился с ее лучшей подругой. Он не говорит мне, что случилось, утверждая, что он джентльмен, но трудно не сделать собственных выводов, когда она ушла только в субботу днем, одетая в одну из его футболок.
С тех пор я ее не видел, так что подумал, что это было на одну ночь, но, судя по нервному выражению его лица, может быть, и нет. — Ты бы хотел, чтобы она была там? В гипотетической ситуации, если будет вечеринка?
— Мы говорили с ней, так что да. Гипотетически.
У Робби нет проблем с женщинами, но я не могу притвориться, что он не меняет их, когда ему скучно. Тот факт, что он разговаривает с ней, а не только трахается, является хорошим знаком.
— Принято к сведению. Готов к тренировке? — спрашиваю я его, осторожно меняя тему, прежде чем выдать партийные секреты.
— Да, сначала я возьму свою толстовку.
Дерьмо. Теперь я должен найти способ привести сюда Сабрину.
Джей-Джей мчится по нашей улице, а я ставлю кресло Робби в багажник своей машины. Нажав кнопку, чтобы опустить двери типа «крыло сокола», я забираюсь на место водителя и включаю задний ход, автоматически закрывая все двери.
Он стучит в окно, тяжело дыша и бормоча что-то невнятное. Я немного опускаю окно, чтобы слышать его. — Не уходи без меня, мудак.
— Торопись! — Я рявкаю в ответ, наблюдая, как он лихорадочно бежит к входной двери, чтобы собрать свои вещи. Мне было бы жаль его, если бы я не знал, что он спал с одной из футбольных болельщиц вчера вечером.
Вся эта ситуация с общим катком означает, что мы тренируемся в разное время каждый день. Поскольку, технически, это их арена, тренер Брэди потребовала, чтобы мы обходили запланированные тренировки фигуристов. У многих из них впереди соревнования, и она утверждала, что что-то меньшее, чем наше полное согласие, ей не подойдет.
Обри Брэди — чертовски ужасная женщина, и у нее яйца Фолкнера в железных тисках. Как только она узнала, почему наш каток был разгромлен, она воспользовалась этим, чтобы запугать Скиннера, чтобы тот подчинялся каждому ее требованию, и теперь она владеет нами.
Я не могу ее винить, она присматривает за своими спортсменами, но неуклюжее прохождение мимо Лисы каждый день быстро надоело. Видеть, как она горяча в своем фигурном катании, надоело быстро. Глядя, как она шутит со своим придурком-партнером по фигурному катанию, быстро, ты уже догадался, старина.
Надоело.
Она смотрит на меня так, будто хочет поджечь меня большую часть времени, или, наоборот, вообще не смотрит на меня. Девушка умеет затаить обиду, по-видимому, на всех, кроме Генри.
На прошлой неделе Генри видел, как Лалиса занимается в библиотеке одна. Он купил ей кофе, рассказал о ситуации с Рассом, извинился, сказав, что полностью понимает, почему она так расстроена, и теперь он единственный из нас, кто пользуется ее благосклонностью.
— Почему тебе всегда нужны девушки, которым ты не нравишься? — спросил меня Генри, когда однажды днем она прошла мимо нас, все еще умудряясь одаривать его милой улыбкой. — Саммер, Китти, Лалиса … Почему?
— Бля, Ген, — выплюнул Джей-Джей, давясь водой. — Не бей лежачего.